Дефективные. Глава 4. День Консолидации. Часть 2 -

Глава 4. День Консолидации. Часть 2 - Ночь.


- В начале, эта планета была подвластна силам сельского народа. Мои предки и их предки, веками занимались натуральным хозяйством. По документам, эта планета, была зачислена в Федерации как дачная зона. Богатые люди, покупали здесь землю и проводили свой отпуск здесь, в горах, в дали от материнской или любой другой шумной планеты. Но... потом... Федерации стала безразлична эта планета, так как никакими природными ресурсами она не обладала, а единственное, что интересовало людей, сырьевая направленность колоний. Полиция Федерации перестала патрулировать эту планету. И... она стала беззащитна. Через еще сотню лет, про нее вообще забыли. Забыли про ее население, про моих родителей, бабушек и дедушек. А потом... прилетели вы... за один день вы стерли все наши армии. За один день установили собственную власть. За один день... Консолидировали всю планету. … Вы об этом конечно не знаете... но период, после Консолидации, мы, среди людей, называем Зулюм. Голод, смерти, нищета и тотальный контроль. Мы продолжали работать, пахать землю, сеять и собирать, но не для себя... А потом, Гирсалиан объявил Чайную направленность колонии.
С того момента прошло много времени и родилась я.
Моя семья, Мама, Папа и младший брат. Мы просто, были, не мечтали, не тужили. Но не я... В отличии от всех, я любила это место. Я часто ходила в горы, пусть это и ненавидели мои родители. Механизмы света, казались мне хорошими надзирателями, я постоянно изучала их, воровала некоторые детали, мне они нравились. До одного дня... В один из дней Консолидации, я задержалась в горах, возвращалась уже во время комендантского часа. Было искусственно светло и пусто,  как сейчас, я старалась идти тихо, думала, меня не заметят. Я забежала домой. Как обычно, меня на ругали, но в этот момент дверь выбили. Группа ликвидаторов стояла на пороге. Они, по видимому проследили за мной. Дальше я помню все в мелких деталях. Папа взял швабру и кинулся вперед. Моя мать взяла меня и моего брата за руку и побежала к черному выходу. Она схватилась за ручку двери и с силой вырвала дверь, в это время оторванная голова папы влетела в стену, рядом со мной. Я помню его взгляд. Пустой и холодный. В этот момент меня охватила паника, я начала плакать, задыхаться. Мама бежала, таща нас за руку. Мы бежали в низ по склону, сзади нас раздались выстрелы. Почти сразу мама упала, парализованная преоннами. Все что она успела сделать, это дать мне записку, где было отмечено местонахождение какой то пещеры под водопадом. Я... я пыталась ее поднять, но она уже не двигалась... и не дышала... пена шла из рта.
Мой младший брат толкнул меня со склона, в полете я видела как его разрывает на части какой то механизм света. Я катилась по склону, и упала в речку, сильно ударившись об камень, кровь текла, было больно, я бежала в верх по реке, трясущимися руками глядя на записку. Икры болели, холодно, но я таки добежала, водопад, а за ним и в правду пещера. Я заползла, там стояло пианино и ничего более, изнемогая от боли и скукожившись уснула. Потом, я еще дня два не вылезала от туда, а оголодав, выползала и атаковала людей, отбирая у них еду и медикаменты. Потом я привыкла, обустроила пещеру ну а дальше сам знаешь...
Полти молчал... Они шли молча... Спустившись в тихий город они быстро и молча дошли до статуи, спрятались за ней. Полти, все также безразлично, сказал:
- Сейчас 0.54. Парад уже прошел. Где Госпожа П.?
- Не знаю. Походу мы опоздали...
- Будем ждать?...
- Нет! Пошли домой Братишка. Я спать хочу.
Полти молча согласился и они поковыляли домой, в пещеру.

Искусственная звезда сияла.
Императорский балл у Хоста системы был в самом разгаре. Шумный элегантный зал, заглушавший великолепную пластинку "Mellohi - C418" играющую из старого проигрывателя у кафедры. Зал был не полностью забитый фигурами в красном и черном, это были инженеры. Они говорили меж собой, об успехах, об эффективности, о том как же великолепен нынче Императорский Балл. Среди всех этих инженеров, разных форм и размеров, стоял в углу Гирсалиан, ни с кем не говорил, он был то ли зол, то ли недоволен. Пэйня, чуть подрагивая от любого шороха, беспокойно стояла (На Императорском Балу Теням нельзя было летать) возле него. При этом лицо её было таким, будто сейчас, в данный момент, она пропускает что то по-настоящему для неё важное, хотя что может быть важнее, для Тени, чем быть лакеем на этом Бале. Они стояли в углу, как те кого не приглашали, но в друг к ним подошла группа пышных инженерок. Эти леди смеялись и шутили, шептались и вновь смеялись, а их лакеи по этикету смирно стояли подле них. Та что в центре, махая красным веером, обратилась надменным голосом к Гирсалиану:
- Чегос так марченс? Неурожай чтолис?!
Она и вся их группа барышень, рассмеялась. Гирсалиан стиснул зубы и сжал кулаки. Гневно и не сдерживаясь он фыркнул:
- Нет дамы! Я прибываю здесь не по своей воле! Я здесь по воле Мотьерс!
- Аххх... Хост системы тебяс созватьс решил? Неужтос... Провинился?
Они опять рассмеялась. Пэйня очень очень тихо сказала
- Не з-злитесь Г-господин... Вы...
Она резко остановилась, когда увидела гневное лицо Гирсалиана, если бы они не были на балу, он бы её ударил. Внезапно, к ним подошёл статный старый лакей и учтиво сказал:
- Господин Принеев, Мотьерс ожидают вас...
Группа Барышень смеясь и шептаясь отошла, а Гирсалиан и Пэйня пошли вслед за лакеем. Они прошли бальный зал, у кафедры, прошли далее, за дверь, музыка стала не слышна, атмосфера стала гнетущая. Они шли и дошли до большой двери, которая охранялась стражей. Лакей подозвал Пэйню и они отошли к стене, дверь открылась и Гирсалиан пошёл далее один. Это был пункт управления, огромное просторное округлое пространство, которое было забито серверами, и блоками памяти, по центру, стоял округлый командный пункт управления. В нем, спиною к Гирсалиану, стояли две женских фигуры. Одна - пышная барышня, с серебряными волосами, собранными как у какой то старой бабушки, лица не было, на его месте символ, полый круг с восьми линиями от него. На ней был черно красный костюм, и черные туфли. Ее руки, кисти были как металлические кости, жуткие на вид. На её пиджаке, со стороны сердца был голубой узор похожий на микросхему. У узора, на плече, гравировка: "Статьёрра Мотьерс". Другая, наоборот, стройная и грациозная, длинные медные волосы, распущенные как лисий хвост, на лице лишь точка и больше ни чего. На ней был серый, почти белый костюм с красным галстуком и черными туфлями и как у Сестры, на пиджаке у сердца тот же голубой символ. Ее руки были металлическими, но это был уже не просто скелет, они были покрыты мягким полимером, как перчатки. На плече гравировка "Ротьёрра Мотьерс". Рядом с ней, у бедра, парила рапира с символом на гарде "P". В целом, они выглядели величественно и источали угрозу, особенно Статьёрра. Услышав звук, сестры повернулись и надменно, с верху в низ, посмотрели на Гирсалиана. Он нехотя поклонился и грубовато, но дрожащим голосом сказал:
- З-зачем я здесь?
Сёстры мгновенно ответили, заканчивая за друг друга фразы, жутким, холодным, механическим стихом, не женским, ни мужским, а каким то иным голосом:
- Грубиян к Хосту подался?
- Не старался ль? - Не старался!
- На балу ль не появлялся?...
- Много лет не появлялся!
- Есть причина ль?... - Есть ответ!
- (Хором) Эффективности в нем нет...
- Только жалкие потуги...
- Слово лишь одно... (Хором) Дефект!
Гирсалиан пошатнулся, не сказать что это был страх, скорее неуверенность, неопределенность.
- Не понимаю, в чем проблема! Я, да у меня! У меня единственная в этой системе колония по производству чая! Мой экспорт самый большой во всей империи!...
- Дело право! - Это так?
- Подтверждаю! А как так?
Не того мы что ль созвали?
- Нет того! Дефект он, брак!
- И в чем же заключается моя дефективность?!
Гневно спросил Гирсалиан. Сёстры синхронно рассмеялись а после сменив темп стиха на более жестокий продолжили:
- Дефект здесь в том...
- Что ты не сменён!
- Ты стар поколением...
- Труден в управлении!
- Замену тебе...
- Давно уж нашли!
- Пора бы тебе...
- Опустить Шестерни!

- На пенсию что ли?
Спихнуть Вы меня,
как вижу хотите,
да только вот зря!

- К чему же жалеть нам?
- К чему так тужить?
- А может, сестрёнка,
хоть стоит спросить?
- К чему разговоры?
- К тому что у нас,
он Пьеру, что Моно,
заказ дал вчерас.

- Позвольте я вам,
сейчас объясню:
проблемы дефекта,
решает в "аду".

- Чтож, - Теперь нам понятно
- Зачем шестерне,
- Другая поменьше.
- Сиять вдалеке!
- Ступай Окаянный!
- Вернися в свой ад!
- Исправь все дефекты,
- И будешь воздат!
- И если не сдюжишь...
- Дефект исправлять!
- Замены не будет...
- Продолжишь сиять!

- За сим, отклоняюсь.
Спасибо за шанс!
Поверьте, я справлюсь!
И буду сиять!

С этими словами Гирсалиан вышел из комнаты и в сопровождении того статного лакея и явно нервничающей Пэйни вернулся в зал. Там уже во всю шел вальс, под музыку "Pigstep AvM Remix" созданную давным давно человеком с материнской планеты. Лакей оставил их. Гирсалиан быстро прошел меж вальсирующих инженеров, нарушив все правила этикета и быстро вышел через парадный вход, он прошел по помосту, уже снаружи и дошел до платформы с иконкой сломанной шестерни и надписью "Гир". Он встал на платформу, она загорелась. Пэйня бежала за ним. Она прыгнула на платформу аккурат когда платформа перенесла их в тронный зал Гирсалиана. Пэйня упала, а Гирсалиан, быстрым, уверенным шагом пошел за трон, в личные покои. Почти сразу раздались звуки старого пианино, по которому нещадно долбил Гирсалиан играя эпическую, трагическую мелодию битвы, против настоящего героя.  Пэйня быстро поднялась и взлетела, с огромной скоростью и рвением полетела к ближайшим часам и увидев на них 4.23, пала на колени и заплакала, ударяя металлический пол, своими маленькими тенефазовыми ручками.

Конец Главы 4.