Лихие

Девяностые.

Наше поколение, дети шестидесятых, пережили много разных потрясений. Но девяностые, эти бесшабашные, разудалые, веселые и страшные годы стоят особняком в истории всей страны.

Все молниеносно и все кувырком. Жили в большом государстве, гордились мощью и достижениями. А проснулись однажды в России.

Только чуть стали привыкать, новая напасть. Танки, баррикады, войска на улицах Москвы. Ничего не понятно и страшно. Хорошо помнится девятнадцатое августа.
Мы с мужем приехали к родителям. В этот день клеили обои на кухне. Работал папин транзистор с трансляцией с улиц Москвы. Я думала только об одном. Как хорошо, что мои родные вместе. Что бы ни случилось.
 
В борьбе чопорного закостенелого прошлого и бесшабашного, без запретов нового, победило, конечно, новое. И свобода. Как виделось тогда. Мы приняли все это потому, что оно не было надоевшим старым.

Страна опьянела от свободы, все запреты были сняты. В телевизоры ворвалась реклама. Много и разной. Но мы не переключали каналы с раздражением, как сейчас. Слушали и часто искали то, что нам так навязчиво рекламировали.

Везде хаос, работать негде. Кто работал, денег не платили.  Часто выдавали зарплату собственно тем, что и производили. И то с задержкой, иногда в несколько месяцев. Одна моя подруга рассказывала, что им предлагали зарплату гробами, а как альтернатива – туалетной бумагой.

Россия после распада Союза утонула в криминале. Конечно, преступные группировки существовали и раньше, но масштабы и скорость появления новых банд поражала.
К братве потянулась молодежь за красивой жизнью. Шли подрастающие дети тех, кто растерялся, раскис, не понимал, что происходит и как жить дальше.

В группировки за заработком хлынули спортсмены. Те, кого не поняли, недооценили, кто вышел в тираж, но еще в силе. Так формировались группы «Быков», когда нужна была грубая, беспощадная, без мозгов сила. Готовая за деньги выполнить любой приказ.

Вовремя сориентировались сильные бухгалтера, экономисты, бывшие работники торговли. Они в бандах часто занимались финансами и планированием дальнейших действий групп.

Совершенно смешались в головах людей и круто изменились привычные ранее ценности.  Всегда ценились в обществе и пользовались заслуженным уважением ученые, врачи, учителя, инженеры. Теперь же в этот «ранг» были возведены люди богатые и влиятельные. А как они этого добились было неважно.

Девяностые – это новая одежда. Кто как может.

Все джинсовое. Не получалось достать, можно было сварить. А уж если еще и лейблом где разжился, все, фирмА.

Лосины, дольчики . Никакого черного, Яркое, пестрое, кислотное. С мини-юбками просто класс.

Кожаное и под кожаное.  Это вообще высший пилотаж. Но часто в ходу прессованная недорогая кожа.  Болоньевые плащи жатые, куртки болоньевые – это кто попроще.
 
Пиджаки малиновые. Только в комплекте с жирной золотой цепью и массивной печаткой на пальце, Ну это совсем не для всех.

И, наконец , самый любимый демократичный и доступный вид одежды. Спортивный костюм. Элластик. Вне сезона, пола и назначения. Всегда и везде. Расцветки самые дикие. Но это не совсем важно. Главное, чтобы был хорошо виден логотип. В основном это Adidas b Puma. И неважно, сшили ли его в соседнем подвале, или привезли из Китая.

А если еще и в китайских кроссовках, то ты просто законодатель уличной моды.

Макияж, прически – все напоказ, все не просто ярко, а чересчур. Начесы, цементирующий волосы лак, сигарета и жвачка. Яркий макияж. Густо накрашенные ресницы, жирные стрелки, яркие тени почти всегда голубые и зеленые, помада. Никаких границ. Чем ярче, чем круче.

А сигареты. Мы, чья молодость пришлась на конец семидесятых – начало восьмидесятых, не были избалованы изысками. «Стюардесса», «Опал», реже «Родопи». А если повезет, то конечно, БТ.

В девяностые мы курили все новые сигареты, коих хлынуло из-за кордона много и разных, выбирали вкусы, смаковали каждую затяжку и свято верили, что это все сплошь сытая благополучная Америка или загадочная и чопорная Англия.

Демократичная «Magna» и «Pall Mall», статусные «Сamel», ментоловые до слез «Salem». С претензией «Rothmans» и «Dunhill». Да всего не перечесть. Мне очень нравились сигареты «Crown».

Торговля стала свободной. Появились ларьки и небольшие коммерческие магазинчики, где можно было отвести душу.  Невиданный доселе алкоголь запомнился нам навсегда. Многие до сих пор вспоминают и пытаются найти «Амаретто» именно того, терпкого черемухового вкуса, настоящий мягкий «Абсолют», особенно «Kurant» и легкую летнюю вкуснейшую «Сангрию».

1990-е не зря называют именно лихими. Это было время, когда все выживали как могли. Грань между правильным и неправильным, законным и незаконным, честным и нечестным была слишком тонкой.

Но люди жили, искали хорошее и находили. Главное, свобода, хлынувшая на головы слишком мощной струей, потоком. И многие не поняли, что с ней делать, как правильно распорядиться.

Конечно, это была целая эпоха. Тем, кто не застал эти годы, хочется рассказать и передать ностальгию по тому сумасшедшему времени.

Я уволилась с базы УРСА БратскГЭСстроя в 1992 году. Монументальная, казалось бы, структура со льготными и приоритетными северными поставками рушилась на глазах. Сокращения стали неизбежными и почти регулярными. На огромной территории вместо пятнадцати складов оставили три. И ассортимент. Вместо элитной мебели, ковров и шуб, за которыми в Братск, прямо на базу приезжали известные артисты страны, мы стали получать телогрейки, тройной одеколон, дешевое постельное белье и полки для книг.

А в 1992 меня позвал на работу знакомый. Они создали коммерческое многопрофильное предприятие. Занимались в основном лесом и перевозками. Но кто в то время не пробовал себя в торговле?
 
Так я стала громко называться директором коммерческого магазина.

Приличный торговый зал, склад, кабинет. Главный товар с низкой себестоимостью и огромной наценкой – спирт «Royal». Красочная этикетка, вместимость бутылки один литр и крепость девяносто шесть процентов. Спирт делали в Голландии.  В Европе его использовали для технических нужд. А у нас пили. И только в 1994 году запретили его ввоз в Россию законодательно.

В магазине продавали все, что могли достать или перекупить.

Всегда был в продаже большой ассортимент импортного алкоголя, «Марсы», «Сникерсы», жвачка, внушительный выбор сигарет, импортная косметика. А чтобы полки не пустовали, мы стали принимать от населения вещи на комиссию.
 
Однажды повезло купить контейнер красивейших хрустальных люстр из Чехословакии компании Элит Богемия. Всемирно известные сверкающие люстры с изящной огранкой. Распродали очень быстро. У меня до сих пор такая висит и сверкает.

Набрались все знакомые, все руководство. Ажиотаж был необыкновенный.
Наведался и знаменитый братский вор. Пришел со свитой в обеденный перерыв. Буквально именем Закона. Пришлось открыть, конечно.

В девяностых Братская братва становится доминирующей силой в регионе. На фоне борьбы с кавказскими ворами и законе и иркутскими авторитетами старой закалки братские спортсмены, ориентированные на коммерческий интерес, взяли под свой контроль важнейшие предприятия региона. Метод братских отличался тем, что они и вели себя, как бизнесмены, не пытались просто отжать. Показывали, что можно и зарабатывать.

Но столкнуться с ними было все равно страшно.

Бритые братки в кожаных куртках и спортивных костюмах заполонили торговый зал. А главный обратился ко мне с вопросом – как купить люстру. После согласования пришлось отдать всю заначку.

Я в первый раз столкнулась с криминалом тогда. С тех пор эта группировка нас крышевала, забирала мзду. Но мы перестали бояться, хотя время было действительно лихое.

Правда, через полгода вора этого безжалостно расстреляли на крыльце дома. На похороны съехался весь Братск. Диковинный в те времена лаковый гроб с открывающейся наполовину крышкой, флейта, много благообразных с виду бандитов. И среди них наверняка  его убийцы.

С люстрами этими был еще один курьезный случай. И опять, когда они закончились.

Я вышла из кабинета, мне нужно было сказать что-то продавцу.  Захожу в зал, там приятный мужчина лет сорока прям канючит: «Ну найдите хоть одну, ну пожалуйста. Я пока думал, все продали».

А я, вся такая гордая, директор магазина же. Хотела сказать: «Надо было сразу брать». А сказала: «Надо было срать». Громко сказала.
 
Оцепенели все разом. Продавщица стояла с вытянутым лицом и открытым ртом. Мужик этот несчастный густо покраснел. А я лихорадочно соображала, что можно было исправить, и буквально сгорала от стыда. Проговорила, четко разделяя слова: «Надо было сразу брать». И боком, боком, ускоряясь, спряталась в кабинете. За дверью.

Мужчина ретировался быстро, и в кабинет пришла продавщица.  Она не могла говорить, в горле у нее булькало, она просто кисла от смеха. Глядя на нее, расхохоталась и я. Благо, в магазине никого не было, мы смеялись в голос, повизгивали, перебивали друг друга. Нам очень хотелось объяснить молодому человеку этому, что я просто объединила слова «сразу» и «брать» в одно. Емкое.

Позже в фирме появился второй магазин. Большой, двухэтажный. С пекарней.

Маленький закрыли, а в большом я пришла на должность замдиректора. Делала все – от поставок до контроля за работой пекарни и лифтов. Приходила на работу в семь и уходила, когда магазин закрывался. Мне так нравилось работать много, принимать решения, быть необходимой.

Предприятие наше росло. Закупили новые Камазы. Заручились поддержкой властей и значительно увеличили площади вырубки леса.

Чтобы понимать, как был устроен лесной бизнес в то время, надо было знать всего два термина. Первый – воровайка. Это грузовик, который может проехать в любую грязь и погрузить лес в кузов.  Второй термин – это Экспорт или коммерческая доска. Это первые шесть метров знаменитой ангарской сосны. Самая дорогая часть древесины. Ею тогда и торговали. Все остальное считалось неликвидом.

В девяностых такой лес активно начали менять на японские иномарки. Все братские воры и положенцы обзавелись знаменитыми Короллами и Крузерами.

Приобрели красивое кафе. Оформили в морском рыбацком стиле и назвали «Таверна». Все праздники проводили там. Когда чего-то не хватало, ехали в магазин и брали. Ну конечно, потом рассчитывались. Все было просто. В «Таверне» было много интересного на праздниках.

Однажды в кафе ввалились несколько бандитов и с ходу затеяли драку. Все наши ребята бились с ними азартно и весело. А красавица жена директора разбила бутылку шампанского об голову одного из бандюков.

И только после драки разобрались, что именно их отцы-бандиты крышуют нашу фирму. Пили и веселились потом до утра. Все вместе.

Самый главный основатель фирмы ценил своих парней. Организовывал охоту с доставкой на вертолете, привозил откуда-то импортные фирменные вещи и просто раздавал близкому своему окружению. Был простым и открытым. До поры.

Однажды, когда был в командировке в Москве, в ресторане ляпнул, не подумавши и в крепком подпитии представителям одной из кавказских диаспор, что он вор в законе.

Его быстренько разоблачили и поставили на счетчик. Преследовали плотно и, в конце концов, довели его до самоубийства. От страха и безысходности.

В общем, в фирме было все хорошо и стабильно. Пока летом 1997 года у меня не случился сильный конфликт с директором магазина. Вялым и ленивым Артуром, который совсем не хотел работать. Уволилась в один день. Следом ушел и муж, не захотел работать с предателями.

Дело уже шло потихоньку к дефолту, лютовала инфляция. У нас в доме, где раньше в кладовке теснились коробки с алкоголем, шоколадом, а в холодильнике лежали стопками популярные тогда колбасы Фортуна и Туриста, почти не стало еды.

Через некоторое время я нашла работу, а вот муж нет. Денег не хватало и он начал таксовать.
 
Однажды пришел утром бледный и расстроенный. Пришлось везти наркомана далеко в район за наркотой под дулом пистолета.

Тогда-то мы и задумались о том, что надо из Братска уезжать. Предприятия закрывались, работать было негде, жить не на что.

В 1998 за день до дефолта продали мебель. Как оказалось, практически даром. Это было очередным ударом для нашей семьи.

Но. Мы закрыли квартиру. Кроме ребенка и собаки взяли с собой три подушки, два одеяла и налегке поехали покорять Красноярск. Большой город, где было много работы.

Завоевывали мы его долгих четыре года, прежде чем купили квартиру. Но это уже другая история.

А девяностые. Для нас это были годы, полные работы. Мы учились жить в новых условиях. И самое главное в том, что мы были с родным человеком вместе. Поддерживали и любили друг друга, любили своего ребенка, собаку. Любили свой дом.
Мы были молодыми, восторженными, веселыми ,легкими, обожали жизнь и она платила нам тем же.
 
Теперь все в прошлом. Но я благодарна девяностым за бесшабашность, кураж, новый опыт и просто за кипучее и такое интересное время. Благодарна, что все невзгоды пережила не одна и у меня всегда было надежное плечо любимого.

Тем, кто пережил девяностые с достоинством и не потерял себя, этот рассказ посвящаю.