Шпионские страсти - 4

13. Калифорния
Все произошло, как и обещал Дон. Небольшой, но уютный двухэтажный дом на окраине поселка, где располагалась фирма, авто перед домом, приличная зарплата. На следующий день после прилета меня привезли на фирму, которая по размерам не уступала моему родному заводу. Выдали круглосуточный пропуск и провели в отдел. В нем было восемь человек, пять русских инженеров и три техника американца. Вначале русские смотрели на меня настороженно. Чувствовалось, что они не представляют моей роли, как руководителя. Однако, за обедом мы разговорились и напряжение спало. Тем более, что откровенных антисоветчиков среди них не было. Все они под разными предлогами эмигрировали в Израиль, но также под разными предлогами осели в Америке. Работа им нравилась, образование они получили достойное, поэтому деловые отношения наладились быстро.
Через неделю к отделу присоединился Жека. Вид у него был помятый, как будто он все последнее время не досыпал. Я не стал расспрашивать о его приключениях, решив отложить этот разговор на потом. Но когда мы шли по тропинке из столовой в свой корпус и нас никто не мог подслушать, Жека поведал, что все это время провел в ЦРУ, где из него выбивали сведения обо мне. Их интересовал любой компромат на меня. Но Жека избрал правильную тактику, убедив их, что ничего не может рассказать относительно моей личной жизни и планов. Решив, что он реально не располагает никакими интересными данными, ЦРУ-шники его отпустили. Но нервов попортили с избытком. В заключение Жека сказал: «Врагу не пожелаешь иметь таких друзей». Из этого разговора я понял, что надо вести себя максимально осмотрительно, тем более что мое начальство постоянно интересовалось, как движутся дела с разработкой сонара.
Я помнил, что на разработку сонара у меня должен уйти год. И так как знал все тонкие места собственной конструкции, то тормознуть разработку поначалу было просто. Однако, работа медленно, но продвигалась. И наконец, наступило время испытаний. Предварительные испытания установки проводили на фирме, на испытательном стенде. В своих показателях она не дотягивала до требуемых. Я объяснял это некачественным сплавом, который использовался для изготовления излучателя. В Союзе этот сплав мы получали от уральских смежников, и он всегда был высокого качества. Поэтому его химическим составом я не заморачивался. В Штатах этот сплав не производился, и необходимо было наладить технологию его изготовления. Поэтому я все валил на металлургов, и торможение испытаний было вполне обоснованным. Из всей команды только Жека догадывался, что я тяну резину, но виду не подавал. Вместо этого со всей пылкостью бросался на решение различных задач.
Я приучил свою команду к строгой дисциплине, и мы иногда работали сверхурочно, что прежде на фирме не практиковалось. После таких работ всей командой шли в кафе неподалеку. Такие посиделки нас сближали, и я многое узнал о своих подчиненных. Техники-американцы держались обособленно, но русские были вполне компанейскими ребятами. Удивительно, но среди них не было ни одного еврея. Поэтому для меня оставалось загадкой, как им могли разрешить эмигрировать в Израиль. Но я не любопытствовал, считая, что это их личное дело. Иногда в такие вечера вспоминался вечер в Орле, кафе, где я встретил Тоню. С тех пор прошло уже много времени, но вычеркнуть ее из своей памяти я не мог. Это было глубокое чувство, от которого не мог, да и не хотел избавляться. Отдавал себе отчет, что никогда ее не встречу, а если даже и встречу, то непонятно к чему это приведет. Поэтому ограничил свой мир работой и домом, изредка принимая приглашение коллег выбраться в город в кино или на концерт. У всех инженеров отдела были жены, которые требовали развлечений.
Хотя моя жизнь и казалась устоявшейся, иногда я ощущал, что за мной наблюдают. Часто находил свои бумаги не в том порядке, в котором обычно их держал, обнаружил несколько микрофонов в доме и микрофон в автомобиле. Это меня не смутило, потихоньку я их начал ломать, что оказалось крайне просто. Налить на такое устройство как бы невзначай воды или повредить проводку, на это моей квалификации было достаточно. Вначале их работоспособность регулярно восстанавливали в мое отсутствие. Но потом у моих опекунов терпение кончилось, да и мои манеры не вызывали особых подозрений. От меня отстали. Прослушка прекратилась.
Дела на службе продвигались неплохо, меня включили в экспертный совет фирмы - консультационный орган при директоре, и постоянно приглашали на совещания для анализа тех или иных идей. На совещаниях я получил полное представление о том, чем занимается фирма. В основном выполняла заказы Пентагона и Космического Агентства и была обеспечена заказами на несколько лет вперед. Поэтому встал вопрос о расширении, в том числе и моего отдела до отделения и о приеме новых сотрудников. Как и предлагала Мэри, я стал начальником отделения, а на место начальника моего отдела предложил Жеку. Он вначале отнекивался, но я его убедил, сказав, что мне будет легче управлять делами, если он станет начальником отдела.
Так, в постоянных исканиях прошел год. Мы наконец испытали сонар и отдали флотским для установки на корабль. Это они делали без нашей помощи. В сонаре не было предусмотрено боевого режима, который отключал навигационную аппаратуру противника. Про этот режим знали только мы с Жекой, но посвящать в его особенности фирму не собирались. И так они получили прибор, который значительно превосходил их традиционные средства обнаружения.
Наступило некоторое время затишья. Надо было дождаться результатов испытаний, чтобы повысить чувствительность сонара. Пока же прикидывал, в каком направлении можно двинуться дальше, чтобы не особенно выпрыгивать из штанов, делая для противника моей Родины средство обнаружения кораблей. Вполне осознавал, что в России за это время тоже не дремали и продвинулись вперед. В моей прежней бригаде были способные инженеры, которые могли подхватить и развить идеи, заложенные в нашей установке.
Внезапно меня вызвали к заместителю директора фирмы, который курировал наше направление и отвечал за внешние связи, в частности, взаимодействие с флотскими. Я связал этот вызов с окончанием испытаний и не особенно волнуясь вошел к нему в кабинет. В кабинете, кроме моего непосредственного начальника был флотский в высоких чинах. Меня представили как разработчика того сонара, который моряки испытывали в последнее время. Флотского звали Блейк Уэйн Ван Лир. Имя вполне морское, да и вид у него был, какой бывает у моряков, несколько лет проведших на мостике корабля. Блейк выразил удовлетворение тем, как вел себя наш сонар в сравнении со штатными средствами. Я отвечал, верноподданически кивая головой и во всем соглашаясь.
После этого заместитель генерального сообщил приятную новость, что всему нашему отделу полагается приличная премия за качественно выполненную работу. Но что ответил, что это будет стимулировать команду к достижению новых трудовых успехов. Удивительно дело, но американцы очень серьезно относятся к тем штампам, которые на любом российском предприятии встречаются в виде транспарантов. Например, «Повысим производительность труда» или «Добьемся сокращения издержек при выпуске продукции» и пр. «Новые трудовые успехи» был самым убойным штампом, которым я всегда заканчивал всякое свое выступление на экспертном совете. Вроде бы неглупые его члены с завистью воспринимали мои обещания. Им самим в голову не приходило, что можно работать гораздо лучше, достигая новых высот эффективности. Их манера работать, не утруждая себя поисками новых ресурсов, меня удивляла. В работе они в точности соответствовали своим зарплатам, и выпрыгивать из штанов было не принято.
14. Новое предложение
После разговора у заместителя директора, Блейк предложил мне отметить успешное испытание в баре, который находился тут же на территории фирмы. Усадив меня за столик вдали от стойки, у которой постоянно толпились сотрудники, он завел разговор о возможности поработать над новой интересной, и даже загадочной тематикой. Я насторожился. В мои планы не входило менять работу, да и инструкция Мэри выглядела вполне определенно: «Дослужиться до начальника отделения и ждать связника». Поэтому я сделал вид, что не обратил внимания на предложение Блейка. Однако, адмирал был настойчив. Он рассказал, что при испытаниях новой подводной лодки в Атлантике они столкнулись с необъяснимыми явлениями, которые никак не поддаются объяснению современной наукой. На это я заметил, что в мои задачи входит создание устройств, которые работают на принципах, вполне объяснимых, и поиск НЛО и тому подобного в планы не входит. Блейк усмехнулся: «Это не помеха. Переключиться от научного к ненаучному подходу гораздо легче, чем наоборот, от ненаучного к научному». Мы посмеялись над этим, и я в шутку предложил тост за процветание науки, которая обязательно справится и с паранормальными явлениями. Блейк, оценив мой юмор, тем не менее еще раз предложил подумать над предложением.
Возвращаясь после встречи, встретил Артура – инженера из моего бывшего отдела, который откуда-то узнал об удачных испытаниях и заметил, что неплохо было бы это отметить. Предложил вечером собраться у меня всем отделом, конечно, с женами. Не откладывая, пригласил на вечеринку Блейка и кое-кого из начальствующего персонала, имеющих отношение к работе отдела. Вечеринка была в самом разгаре, когда появился Дон вместе в Мэри. Хитро подмигнув, сказал, что привез ее, прознав о моей затворнической жизни. Мэри произвела на всех впечатление, а Жека, наговорив ей кучу комплиментов, поинтересовался нет ли у нее подруги. В ответ Мэри быстро поставила его на место, заявив, что у него жуткий славянский акцент, который распугает всех ее подруг. К концу вечеринки Дон уехал вместе с Блейком, что-то оживленно обсуждая. У меня мелькнула мысль, что именно Дон навел Блейка на мысль переманить меня в Пентагон. Судя по всему, он с этого тоже хотел поиметь гешефт. Не знаю, как, но Дон ничего не делает просто так. Мэри, узнав, что Дон уехал, устроила грандиозный скандал, потому что Дон обещал отвезти ее в гостиницу. И теперь она не знает, что делать, все ее деньги и документы в номере. Все начали приглашать ее к себе, но она всем отказала и сердитая, усевшись в кресло с бокалом вина, начала листать иллюстрированные журналы. Вечеринка удалась. Ближе к полуночи все начали расходиться. Наконец мы с Мэри остались одни.
Чтобы освежиться после выпивки, я предложил Мэри пройтись по окрестностям. Она с готовностью согласилась, и когда мы отошли достаточно далеко от дома, произнесла: «Егор Сергеевич доволен твоей работой». Я поблагодарил и вкратце рассказал ей, что произошло за год работы, об успешных испытаниях и предложении Блейка. Последнее ее заинтересовало, она начала спрашивать о деталях, но ничего конкретного я сказать не мог. Мэри посоветовала потянуть время пока не получит инструкции. Попутно сказала, что Дон склоняет ее занять пост личного секретаря, но она отказывается. Дон не представляет особого интереса, он обычный Heahunter. Как говорил сам Дон, мое устройство в Америке было у него самой выгодной сделкой. Здесь он утер нос самому ЦРУ. Она воспользовалась его предложением слетать в Америку, якобы чтобы продолжить наш роман. Дон и из этого хотел извлечь какую-то выгоду. Я посмеялся над ним, хотя в душе был бы не прочь воплотить это в реальность.
Утром явился Дон с огромным букетом роз, который он преподнес вместе со своими извинениями. Однако, видя улыбающуюся Мэри, он пошутил, что, судя по всему, его простили еще вчера. Мери ничего не ответила, усадила за стол и налила кофе. Она неплохо справлялась с обязанностями хозяйки в моем доме. После кофе Дон увез Мэри.
Через пару дней она приехала ко мне под вечер. «Ужасно хочется есть. У тебя найдётся что-нибудь кроме яичницы?». Я выскреб из холодильника все его содержимое, и мы вместе соорудили вполне приличный ужин. Нашлась даже бутылка вина, оставшаяся после вечеринки. За ужином Мэри поведала о том, как Дон пытается превратить ее в секретаршу, рассказывая об всех прелестях этой работы. Ему приходится летать в разные страны, выискивая сотрудников для американских фирм, которые дают ему задание подобрать специалистов конкретного профиля. Недавно случился курьез, когда ему пришлось набирать команду программистов. Он где-то набрал китайцев и индусов, но оказалось, что они не могут работать вместе то ли по идеологическим, то ли по религиозным причинам. Помимо этого, они ни слова не понимали по-английски. Пришлось фирме отправлять их назад за свой счет, а Дону выплачивать большую неустойку. До сих пор при слове программист его корежит. А уж как он проклинает китайцев и индусов – любо дорого смотреть. При этих воспоминаниях она звонко рассмеялась.
После ужина отправились на прогулку и Мэри передала мне инструкции. Приглашение Блейка следует принять, но без особого энтузиазма. Поставить условие, чтобы перевестись вместе с Жекой, как моим помощником и полезным работником. Жека будет выполнять обязанности курьера, но посвящать его в дела не следует. В случае срочной необходимости в помощи следует прислать его сюда к Артуру, с которым у нас сложились вполне дружеские отношения. Поэтому никто ничего не заподозрит. Само его появление будет сигналом, что либо имеется крайне важная информация, либо требуется экстренная помощь. И тогда со мной свяжутся. Но Артур, который является связником с центром, ни о чем не догадывается. Он будет извещен в случае крайней необходимости. О какой крайней необходимости идет речь, Мэри не сказала, а я не стал расспрашивать. Таким образом, я опять в течение длительного времени буду предоставлен самому себе.
На следующий день я связался с Блейком и сообщил о готовности перейти в Пентагон, но поставил условие о переводе и своего помощника. Блейк выразил удовлетворение, и мы договорились о встрече, чтобы обсудить детали.
Поставил начальство в известность о своем решении. Они были не особенно довольны, так как работы над усовершенствованием сонара повисали. Но ничего сделать не могли, Блейк для них был начальником, ему принадлежали окончательные решения. Я известил коллег о том, что мы расстаемся и устроил прощальную вечеринку. Вся русская компания была расстроена, за последний год мы не только сработались, но и сдружились. На вечеринке Мери не было, она улетела с Доном в Европу, где тот занимался подбором специалистов для какой-то крупной компании. При последней нашей встрече Дон съехидничал: «Думал, что у вас нечто большее, чем гостиничная интрижка». Я отшутился: «Мое жалованье ее разочаровало. Надеюсь, на новом месте будут платить больше».