Старая книжка

          Ну  что может тебе рассказать старая, видавшая виды книжка? Это не сказка о добром молодце,   не рассказ  о пламенной любви двух юных сердец или о путешествии в  далекие страны. Это учебник.  И всё же за  ней скрывается трогательная история. Эта книжка –  факт биографии одного человека, и она одновременно документ истории.   За ней спряталось многое - детство, юность, характер, и крушение мечты. Об этом    рассказ.  О человеке, которого нет давно на свете. Рассказать о нём мой долг.  Вместе с этой книгой оживает моя память.
   Уже отгрохотала война, когда я родился.  Суровые военные годы, они  несли страдания,   разрушения и смерть. Прошли, кончились  они,  по счастью для нас. Вс так же ходит по небу яркое светило,  копошатся   воробьи во дворе, но жизнь уже стала иной. 
      Стало людям хватать  хлеба.  Мне купили тогда ботинки.  Их надо беречь, но едва ли  это доходило до моего ума,  едва ли я понимал, как трудно было родителям  купить их. Просто жил, зная, что не надо, гуляя по улице, пинать камни, залезать в лужи.  Надо запомнить раз и навсегда. И еще,  не стоит переходить через межу между огородами,  хотя  там  у соседа на парнике огурцы растут...
      По судьбе соседа тяжело прошлась война. В детстве я боялся этого человека. Я был парнишкой, и  все вокруг были старше меня,  а сколько кому  лет, какое мне дело! Сосед ходил  на деревянном протезе,  слепой  на один глаз.  Вечно бормотал что-то. Таким он  пришел  с войны.   
      Он мне казался страшным древним созданием. Баба Яга костяная  нога. А может, Кощей Бессмертный,  худой,  как оказался он  среди людей?  Страшила страшный. Своего отца я за старого не считал.  А он старик, старая развалина, как   крепость  с пробоинами. Она разрушена  наполовину, но не сдается. 
   Его жена, Галина, родом с Украины,  приехала с ним, они познакомились там, на войне. У них дочь, мне ровесница. Мы играем вместе.
   
     Итак, соседский дом на три окна, собака  на дворе. В нем живут трое, дядя Вася Кабалин, его жена тетя Галя и дочурка Аня. Почему-то моя мама работает,  а тетя Галя всегда дома.
     - Хенде хох! – захожу к ним в дом. Прихожу поиграть к Анютке,  с ней интересно.
       В ходу у нас,  малых  ребятишек,  военные слова.  Брестская крепость,  катакомбы,  танк, дот, дзот, блиндаж,  пулемет, красный флаг со звездой. Я солдат, иду в бой. Фашисты и наши, но победа будет за нами!
      Анютка,  с которой играли мы, мальчишки,  она у  нас медсестра. Перевязывает мне то глаз, то ногу, когда  меня понарошку ранят на войне.  Она возится  со  мной больше, чем с другими.  Я же ей сосед,  а это что-то значит.
      Мы одногодки.  Мы вместе пошли в  школу. Мне было  семь лет , шел пятьдесят третий год.  Сразу появилось много девчонок  и мой интерес к Ане угас. Тем более, нас посадили за разные парты  далеко друг от друга.  Палочки, крючочки,  первые буквы.
   Аня тогда сказала: – А у нас есть дома  книжка, в ней буквы другие, немецкие. Приходи, покажу.
      Как всегда захожу с палочкой, с оружием - это мое ружье, я солдат.   .
      -  Хэнде хох! Вот уже где есть себя показать!
      - Пап, мы вместе хотим твой учебник немецкий посмотреть,  - говорит отцу Аня.

       Книжку достаёт из шкафчика  сам дядя Вася. Он её бережет.  Он  человек грамотный, окончил школу-семилетку. Это  учебник немецкого языка, для седьмого класса.
    - Немецкий язык, - говорит он мне, -   самый интересный урок в школе был. Я его ждал с нетерпением. Учительница у нас хорошая. Много нам о Германии рассказывала. Стихи Гейне   читала.
  - Мечтал я побывать в Германии. Познакомился бы там с какой-нибудь девчонкой и говорил с ней легко, как сейчас с вами. Не вышло. Хочешь, я любую вещь по-немецки назову, ложку, вилку, нож, стол.  Окно, кошка...
     Я был поражён.  Тысячи предметов вокруг, и он все их знает. Ветер, воздух, трава зеленая. Есть пить, бегать, прыгать...  И все по-немецки.
- Да ты же тоже кое-что  знаешь. Хэнде  хох, руки вверх.
- Научи меня, дядя Вася, по-немецки  говорить. Это трудно?
- Когда интересно, не трудно. Только как я домой вернулся, интерес к нему у меня совсем пропал.
    Дядя Вася подошёл ко мне близко, протез у моих ног: - Война окончена,  сынок. Садись за стол, поедим. Помянем моего командира.  Это был  день, который изменил мою судьбу. Особый день. Помянем со  мной. Я всегда возле него был. Я немецкий со школы знал, и он любил меня спрашивать, что и как по-немецки. Я у него  на связи был, на передовой мы стояли.
 - Как  его зовут?
-  Нет его, погиб. Петром звали. Петром Александровичем. Умный, добрый был мужик. Лет на десять меня старше.  Я молодой, недавно школу закончил.
 Вмешалась тётка  Галина. – Вась, перестань. Опять реветь будешь.
    - Галя меня спасла,  меня подобрала. Нас разбомбили. После бомбёжки подошла. Командира убили,  а я живой. Страшно было, но наши устояли. Когда меня комиссовали, мы поехали на Урал, к  родителям.    У неё дома  не осталось никого,    вот мы и приехали сюда,  к моим, к отцу, матери.
     Он смотрел на меня как на взрослого человека, способного его понять.
    - Командир держал меня возле себя. Я же немного умею по-немецки, вот я был возле него, когда к нам прилетело. Его насмерть, а я контуженный,  без ноги.  Очнулся уже не знаю,    где и когда. Хату тогда, в тот налёт  у Гали всю бомбой разворотило. Много было разрушений в селе. Перевязала.  Так и познакомились. Вот  привезла меня домой.
  - Хватит, Вась.  Разволновался опять.
На глазах у них уже  были слезы.
   -  Вспомним  Петра.  И как ты меня из-под обломков вытащила искорёженного. Он меня, сопляка, собой спасал. Я с ним был. Может, погиб бы я, застрелили бы меня тогда при атаке.
     Все сидели молча, а дядя Вася плакал.  Все вокруг свои.
   - А ружьё своё спрячь.  Не люблю я военные книжки и про войну картины.  Лучше
с Анюткой в куклы играй.
 
   - Ты врачом будешь у меня,  Анютка.
  -  А я кем буду?
 -  А ты строителем. Дома будешь строить.
 -  А зачем их строить. Они построенные стоят.
 -  Дома надо для людей строить. Когда построишь дом, пойдёшь его защищать. Землю свою защищать будешь.

    С тех давних пор не угас у меня интерес к немецкому.  Что интересно, дядя Вася никогда не ругал немцев. Он ругал  фашистов, захватчиков.  Немцем, он говорил, рождаются, а фашистом становятся.
  -  А кто тебя искалечил?
 -  Они. Фашисты. Люди по своей воле других не убивают. А фашистам наша земля наша нужна была, они людоеды, а не люди. Они и своих немцев, коммунистов, убивали.
Наш командир коммунист был. Он со мной обо всем говорил.
- А ты, дядя Вася, коммунист?
-  Не знаю. Может, и коммунист, я землю свою защищал.   Вместе со всеми.
   Несколько раз рассказывал Василий Максимович истории из военного своего прошлого, всегда со слезами на глазах.
   
    После  школы  я поступил учиться, уехал в город. Аня  смогла поступить в медучилище, медсестрой работает, осталась при отце и матери.
   Дядя     Василий Максимович  тяжело покидал белый свет.  Книжку эту просил мне отдать в память о себе.   В бреду вспоминал командира, всё хотел его увидеть, звал своих военных друзей.  Так до конца жизни не отпустила  его война.  Подлая это штука.
 
      Да, должен я ещё  об учебнике рассказать. Мне книжку  отдали. Вот она,
тоненькая  книжка в матерчатом переплете, передо мной. По ней  Василий  Максимович  учился немецкому. Автор учебника   Э.Г. Иогансон- Гегель. Немецкий язык.  Учпедгиз.  Год издания 1935-ый. Тираж 200 тысяч экземпляров. Вот столько его одногодков на фронте и в тылу защищали нашу родину. На глзах у меня, как у Васиоия Максимрвича, слезы.