Песочек

 У Германа Лямина в апреле возникла проблема. Есть у него дом частный со своим участком 6 соток. Стандартный городской размер, такой при Советской власти ещё нарезали нещедрой рукой.
Так вот этому-то самому участку потребовалась песчаная подсыпка.

Участок низковатый и сыроватый, а в сезон дождей и вовсе склонен к подтоплению. Поэтому каждый год грузовичок с песком вынь да положь. И этот год, похоже, не станет исключением.

Лямин порылся на веранде и отыскал старую газету Ярмарка плюс. Про песок нашлось два объявления. Позвонив по одному, но цену озвучили нереальную – на две тысячи больше, чем он предполагал. Выругавшись про себя на беспредельных торгашей, Лямин набрал второй номер.

– Да, – сказал приятный женский голос, – мы возим песочек для огорода. Немного оранжевый, конечно... Но почти чистый!
– Что значит почти? – с недовольством спросил Лямин, – Прошлый раз тоже сказали почти и привезли с корнями, с травой! И ещё бензином пахнет!

– Нет, нет, что вы! – испугался голос, – ни корней, ни камней у нашего нет! И цена приемлемая!
И когда женщина назвала цену, Герман согласился. Такую цену днём с огнём не найдёшь.

К вечеру прибыла и машина. Хмурый шофёр зыркнул из кабины и стал сдавать машину задом к дому Лямина, к широко открытым воротам. Песок засыпал всю переднюю часть двора огромной кучей почти в рост. Герману даже показалось, что привезли больше заказанных 10 кубов.

Герман отдал деньги шофёру, одобрительно покивал головой, мол, молодец, хорошо привёз. Но шофёр мрачно глянул и рванул газ, и огромная машина взревела и укатила в клубах пыли.

Пожав плечами, Герман стал рассматривать привезённый песок. Песок был хороший, без корней и запаха, только рыжего цвета.
– Не на выставку его посылать, рыжий не рыжий какая разница? – подумал Герман и порадовался удачной покупке.

– Откуда возят, интересно? – спросила ночью Элеонора, когда укладывалась с мужем спать.
– Нам не всё равно? – буркнул недовольно Герман, почёсываясь. Ему было неприятно думать, что у какой-то несчастной деревни день-деньской роют карьер – огромную ямину с неровными краями, которая останется на ближайшие тысячи лет. Но песок-то нужен?

Ночью Герман проснулся от какого-то непонятного шороха. Или звука. Что-то шумело, но не дождь. Герман полежал, прислушиваясь, и подошёл к заднему окну на огород. Луны не было, и весь огород с яблонями и кустами смородины казался одним неясным пятном. Непонятные звуки стихли и Герман, которому надоело таращиться в темноту, отправился к Элеоноре под тёплый бок.

Наутро Лямин не обнаружил песок на месте. Там, где лежала куча, осталось просто рыжее пятно на земле. Первое, что пришло в голову потрясённому Лямину, вероятно, произошла кража. Но представить соседей, всю ночь перегружающих песок, Герман не смог.

И песок вскоре нашёлся. Он был раскидан по огороду небольшими кучками. А возле них копошились не то дети, не то карлики. Герман рванул к ним.

И тут же затормозил. Поперёк огорода на небольших столбах была растянута колючая проволока. На ближнем столбике болталась табличка с кривой надписью: Увага!
– Вы кто такие, чтоб вас? – прорычал Лямин, вращая глазами, но на проволоку лезть не стал.

Он их разглядел.
Нет, это не дети. Странные люди небольшого роста, ему, Герману примерно по пояс, но широкоплечие. И одеты в одежду мутно-песочного цвета.

От группки пришельцев отделился один и подошёл к проволоке. Он снизу вверх смотрел на Германа и слегка улыбался. Глаза голубые, волосы светлые. Мини-ариец, чтоб его...

– Ви есть владетель данной территория? – спросил он визгливо и с сильным акцентом.

– Точно, иностранец, их ещё не хватало! – подумал Лямин, а вслух угрюмо сказал: «Владелец, я-то владелец, а вы что за люди?»
– Мы елсы.
– Чего? – удивился Лямин, – И что вы, елсы, на моём огороде делаете?

Коротышка достал как из воздуха какую-то бумагу и сунул Лямину в руки.
Герман прочитал, чувствуя, что земля уходит из-под ног:

Предписание. Настоящим уведомляется домовладелец Лямин Г.А. в том, что его участок вошёл в программу «Развитие паритетов» и временно отчуждается, в связи со стратегическим значением теплотрассы, проходящей по южной стороне данного участка. По всем вопросам обращайтесь к руководству программой.
Печать. Адрес. Телефон.

– И чего теперь? – спросил растерянно Герман иностранца.
– Я не знать, – равнодушно ответил тот, пожав плечами.

– А я знать! – вскипятился Герман, – я на вас найду управу! Программа у них! Да я вас поганой метлой, в два счёта!

– Мы мирный люди, – сухо сказал переговорщик, – но имеем  некоторый запас средств.

И правда. Группы корытышек–елсов, набегавшись туда-сюда, сели и развели небольшие костры, на которых что-то поджаривали. А рядом стояли ружья. Небольшие, вроде обрезов с толстыми стволами, но ни с чем не перепутаешь. Кто-то играл на губной гармошке.

Ну, прямо вермахт на марше. Тем более, что елсы светлые, с лёгкой рыжиной.
А ещё они соорудили посреди огорода агрегат с выхлопной трубой. И дым из трубы шёл в небо.

– А костры-то на чужом огороде, зачем палите? – спросил только Герман.
– Холодаем, – печально сообщил Толмач (так его Герман обозначил, тем более на груди переговорщика висела круглая бляха с буквой Т).
Теперешний апрель и, правда, был необычно холодный.

В растерянных чувствах Герман вернулся в дом. За столом на кухне сидела белая как бумага Элеонора. Видимо, всё, что надо увидела и услышала.

– Гера, – сказала она, – Это же как немцы в войну. Пришли и хозяйничают. У нас у бабушки так корову отобрали и съели. Правда, оккупационными марками заплатили, они потом у бабушки в комоде лежали.

– У нас нет коровы, Эля, – уточнил Лямин, – только кот. Кота, надеюсь, не возьмут? И я пошёл за участковым, пусть разбирается.

Участковый Абелов оторвался от обеда и тяжело вздыхая, шагал за Ляминым. Неохота расхлёбывать чужие проблемы, когда полицейская ранняя пенсия на носу.

На огороде участковый увидел колючую проволоку, и брови его поползли вверх.
– Что это у вас колючка развешана? – спросил он.
– Это не у меня, – пояснил Герман, – Это эти, пришлые, натянули, теперь пройти не могу. И костры жгут, нарушают Санпин.

– Сейчас разберёмся, – деловито сказал участковый и решительно подошёл к колючей проволоке. Тут же подскочил Толмач с бумагами, принялся оживлённо лопотать: «Елсы... особое задание...холодаем».

Участковый повернулся к Герману. Лицо его было красное, как от ветра.

– Уважаемый, – сказал он Герману, – Бумаги в порядке. Могут здесь пребывать.
– Так это ж мой участок! А колючка?
– Ваш участок никуда не делся! Находится по данному адресу! – отчеканил Абелов, ещё больше покраснев, – Колючая проволока не от вас, а от посторонних.

– А костры? – спросил потрясённый Герман.
– Холодают, – кратко высказался участковый и ушёл.

Герман набрал телефон, указанный на бумаге Толмача. Трубку взяли не сразу.
– Уехали они, – сообщил звонкий голос, – были по этому адресу, теперь в столице где-то.
– А как их там найти?
– Я не знать! – сообщил голос и отключился.

Из задумчивости Германа вывел стук в кухонное окошко.
– Братец твой припёрся, – прокомментировала Элеонора, – на водку денег занять.
И, правда, за калиткой переминались двое: крепко пьющий брат Германа Фёдор Лямин и его дружок, Лёва Карманов.

– Принесла нелёгкая, – подумал Герман и без всякой радости открыл перед гостями дверь.

– Выручай, Гера! – зачастил Карманов, заглядывая в глаза, – Припёрло, вот как надо! Дай хоть соточку!
Потом он оглядел двор и присвистнул.
– А зачем ты, Гера, из Гиблого места песок возишь?

– Из какого ещё гиблого места? – поинтересовался Герман.
– Песок у тебя приметный, рыжий! А такой у нас за Моркиным, за деревней, где тёща моя проживает, в карьере, – пояснил Карманов. К ним год назад за деревню камень с неба свалился и землю расколол.

– И чего?

– А того! –  нёсся дальше Карманов, –  С тех пор Гиблое место получилось! То корова там травы наестся и зелёное молоко даёт! То собаки оттуда как очумелые прибегут, а потом на хозяев кидаются! И в деревню какие-то коротыши с ружьями повадились, ходят, зыркают! И ещё...
– Да?
– Камень этот, прилетел который, теперь растёт, говорят! А тут москвичи то место выкупили и песок оттуда возят к вам в город! Ну, есть у людей ум?

И Карманов развёл руками.
– Соточку всё же дай!

– Вы лучше вон с Фёдором за дом ко мне сходите, да посмотрите, какие проблемы бывают! – сказал Герман.

За домом в огороде блестела проволока, и копошились маленькие фигуры.
– О, детей сколько! – обрадовался подслеповатый Карманов, – ты детсад частный с женой открыл? Тогда две соточки займи!

– Ты сдурел, какие дети? – возмутился хозяин, – Это самые и есть – твои пришельцы из Гиблого места! Верно, из вашей деревни с песком и привезли!

В это время сзади к ним, глядя под ноги, подошёл Фёдор Лямин. Его мучило похмельное состояние: болела голова, и глаза не смотрели на свет божий.

Тотчас  небольшие фигурки пришельцев-елсов перестали метаться и замерли, а потом двинулись к людям.
– Сюда идут, – пробормотал Карманов, – может, хоть лопату дашь, отбиваться?

– У них ружья, Лёва! – напомнил Герман.

Елсы открыли проход в колючей проволоке, и торжественно, двумя колоннами по десять елсов прошли к застывшим людям.

Впрочем, как оказалось, направлялись они к помятому Фёдору.
Толмач выступил вперёд, и руки по швам, обратился к Фёдору Лямину:
– Добром пожаловать наш стол, ваше Необычное Исключение!

Фёдор, не особо разбираясь, куда там его зовут, пошёл с ними, шаркая ногами и сутулясь.
Но его спутников елсы за границу не пустили.
– Увага! Ньельзя!

Осталось издалека наблюдать, как Фёдора торжественно посадили за стол, наставили каких-то мисок и плошек. Но он морщился и отодвигал, мучило похмелье.

– Смотри-ка, наливают! – завистливо пробормотал Карманов, глядя, как приятелю поднесли красивый серебряный рог. Фёдор жадно выпил и повеселел. В ход пошло съестное на тарелках, только ложка стучала.

– А я как же? Я же друг твой, Федя! – скорбно бормотал Карманов, качая головой.

– Смотри, картинка, фюрер кушает среди верных солдат! – ехидно сказал Герман. И, правда – светлоголовые елсы окружали трапезующего на почтительном расстоянии и прямо в рот ему смотрели. Заколдовал он их, что ли?

Прошло полчаса, пока Фёдор напился и наелся и оторвался от подношений. Покачиваясь, он встал и, улыбаясь, двинулся к своим.

– Ну, ренегат, погоди, – вполголоса пообещал Карманов.

Елсы проводили гостя и выстрелили из ружей в воздух.
– Салют! – пробормотал потрясённый Герман.

– За что брату такая честь? – спросил Герман у Толмача.
Толмач молча открыл круглый медальон с буквой Т, который висел у него на груди и показал небольшое изображение. Под желтоватым стеклом красовался портрет до удивления похожий на Фёдора.

Толмач и сам полюбовался на портрет и смахнул слезу с голубого глаза.

– Ихний правитель какой, наверно, – пробормотал из-за плеча  Германа Лев Карманов, – На Маннергейма похож, ну, и на Фёдора твоего, конечно....


Тут Германа осенила одна мысль, но он побоялся её додумать. Надо было спешить.
– Стой со мной рядом и кивай, – сказал он нетрезвому Фёдору, а потом, закричал пришельцам, показывая на брата.

– Народ елсов! Необычное Исключение повелевает вам быстро собраться и удалиться туда, откуда пришли! И там ждать его приказов!

Тут Герман увидел, что елсы встали как вкопанные и переглядываются.

– Немедленно, или он рассердится! – проорал Герман, бережно поддерживая плохо стоящего Фёдора, который что-то мурлыкал.

Елсы забегали как ошпаренные, собирая вещи и скручивая проволоку. Через двадцать минут пришлые, печатая шаг, ушли по улице в пыльную даль. За собой они катили агрегат с трубой.

Герман смотрел на  освобождённый огород и улыбался. Его радовало никем не занятое пространство. Даже яблони, казалось, расправили ветки.

За столиком под яблоней сидели Фёдор и Лёва Карманов. Друзья всё-таки что-то разливали. И распивали.
– Глянь, Герман, на яблоне какие чудеса! – прокричал Карманов, тыкая пальцем.
И, в самом деле, яблоня, невзирая на апрель, обвесилась плодами.

– Это же груши, маленькие груши, – потрясённо говорил Герман, срывая плоды. Несмотря на чудесное происхождение, груши оказались съедобными и вкусными.

– А ловко ты их отправил по адресу! – сказал, подмигивая, Карманов Герману, – Теперь к себе, на Марс, улетят!

– Почему на Марс?

– Ну, а куда ещё? К нам-то в Гиблое место  они откуда прибыли? Да у нас раньше рыжего песка сроду не было! Марс – красная планета, ясно дело!

– Песок-то они раскидали по огороду, одной заботой меньше, – сказал Герман Элеоноре, – И апрельские груши с яблонь нам пригодятся. Новый сорт! Разбогатеем!

– Ты ворота с калиткой запри, как следует, – попросила жена, – На всякий случай. И песок больше не заказывай.