Джонатан Эдвардс и решающее значение Пробуждения

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС И РЕШАЮЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ПРОБУЖДЕНИЯ
Мартин Ллойд-Джонс (1976)
http://articles.ochristian.com/article3437.shtml

Когда мы говорим о Джонатане Эдвардсе и об исключительной важности Пробуждения, мы на самом деле лишь извлекаем выводы из того, что было общей темой этой конференции с самого начала - из пуританского эксперимента в Новой Англии. Почему мы рассматривали эту тему? Мы сделали это прежде всего потому, что мы хотели бы отдать должное нашим друзьям в Америке, которые празднуют 200-летие своей независимости. Но у нас есть и другая причина - ибо мы хотели бы понять, что происходило в этой новой тогда стране в XVIII веке. Другими словами, мы хотим еще раз рассмотреть или подчеркнуть саму сущность пуританства.
В наше время есть очень много споров относительно того, что такое пуританизм, и я считаю, что  эксперимент в Новой Англии напомнил нам, и показал ясно, что это такое по своей сути. Это явление, связанное с самим характером христианской Церкви. Некоторые хотят заставить нас поверить, что пуританство, по существу, есть интерес к пастырскому богословию, но это не самый характерный момент. На самом деле сутью пуританства было желание провести реформу, которая уже затронула многие доктрины, дальше, в природу, устройство и жизнь Церкви. Здесь мы хотим показать, каким образом это стало возможным, когда множество людей по ряду причин - основной из которых были гонения - пересекли Атлантику и отправились жить в  новой стране. Изначально они были англиканами, но когда они получили свободу делать то, что они считали нужным, они перестали быть ими. Они отменили епископат и ввели общинное понимание Церкви, и это то, что мы должны уяснить для себя очень четко. То же самое произошло в нашей стране позже с большинством пуритан, но эти люди, о которых идет речь, с самого начала имели возможность сделать то, что они хотели и во что они верили - чего у нас удалось добиться лишь 30 лет спустя во время восстания и войны против Карла I, а затем при Республике, хотя все закончилось изгнанием 1662 года. Поэтому я утверждаю, что  то, что произошло в Новой Англии, является одним из наиболее важных событий, явивших природу и характер пуританства.
Тем не менее я должен перейти конкретно к Джонатану Эдвардсу, и привести общеизвестные основные факты, связанные с ним. Он родился в 1703 и умер в 1758 году. Любопытно, что он умер в результате прививки против оспы. Он был человеком чрезвычайно острого и деятельного ума. Он был заинтересован в научных вопросах, теологии, а также в том, что стало непосредственной причиной его смерти. Он получил образование, которое было доступно в Новой Англии в то время, и пошел в Йельский университет. В 1727 году он был рукоположен в качестве помощника пастора, своего деда Соломона Стоддарда, в городе Нортхэмптон, штат Массачусетс. Вскоре этот старый служитель умер и Джонатан Эдвардс стал единственным пастором в церкви, где он служил до 1750 года, пока не был изгнан из нее в полном смысле слова. Это было одно из самых поразительных событий, которое могло бы скорее ободрить служителей и проповедников: выдающийся гений, могучий проповедник, человек, стоявший в самом центре Великого Пробуждения, был отстранен от служения 230 голосами членов  общины против 23! Братья, не удивляйтесь, если подобное произойдет с вами в ваших церквах!
Будучи изгнан таким образом из своей церкви в Нортхэмптоне,  он отправился в место, которое было в те дни на границе, среди индейцев, под названием Стокбридж. Я считаю, что он был направлен туда Божьим провидением, потому что в то время, когда он был там, он написал некоторые из своих величайших шедевров. Так же, как 12-летнее тюремное заключение Джона Беньяна в Бедфорде  дало нам классика, изгнание Эдвардса дало Церкви его лучшие труды. Оттуда он был призван стать президентом тогдашнего Колледжа Нью-Джерси, теперь известного как Принстонский университет, и, проработав  там очень короткое время, он умер. Однако то, что началось с его жизни, стало замечательным пробуждением, которое вспыхнуло в его служении в Нортхэмптоне начиная с конца 1734 года, а затем, после визита Джорджа Уайтфилда в 1740 году, стало Великим пробуждением. Таковы характерные факты из жизни этого великого человека.
Есть определенные различия между ним и теми, о ком мы слышали до сих пор в работе нашей конференции. Он был человеком XVIII, а не XVII века. Он родился в Америке. Большинство тех, о ком мы слышали здесь, родились в этой стране, а затем отправились в Америку. Я считаю также, что мы имеем право сказать, что в Джонатане Эдвардсе мы можем видеть новый элемент или новый фактор в пуританстве. Большинство великих пуритан испытывали напряжение в отношениях со схоластикой. Это привело их к строгому стилю с логическими разделениями, характеризующему их работы. Эдвардс сравнительно свободен  от этого, и в результате его метод является более прямым и живым. Кроме того, я полагаю, что работа Святого Духа более явна в нем, чем в любом другом из пуритан .
Тем не менее он полностью принадлежит традиции, которую мы рассматриваем. Он верил в богословие завета, но он полностью отверг идею так называемого Частичного завета*. В некотором смысле именно это оказалось причиной его отставки в 1750 году, когда он отказался крестить детей необращенных людей и настаивал на определенном стандарте поведения и опыта тех, кто мог быть допущен к столу причастия. Кроме того, Джонатан Эдвардс не имел ничего общего с препарационизмом** . В этом отношении он был ближе к Джону Коттону, чем к Томасу Хукеру. Он формулировал свою точку зрения таким образом:  "Все в христианской вере подтверждает, что призвание человека и его пригодность для небес зависит от некоторого великого Божественного влияния, сразу вызывающего в нем обширные изменения, а не от какого-либо постепенного изменения, которое, как предполагается, должно совершаться в людях их собственной властью. Многообразие духовных состояний людей также подтверждает это" (Works 2:557). Я хотел бы показать, что он верил  в прямое и непосредственное влияние Духа, и во внезапное и резкое обращение. Но, как и многие другие, он любил произведения Уильяма Эймса и был в долгу перед ними, и принял его богословие в своей проповеди. Эдвардс был кальвинистом-конгрегационалистом, и он, как и все сторонники этого направления, делал большой упор на морально-этический элемент в христианской вере и жизни. Тем не менее, я осмелюсь сделать утверждение, что в Эдвардсе мы приходим к зениту пуританства, ибо в его лице мы имеем то, что мы находим во всех остальных, но, кроме того, в нем был совершенно особый дух и жизненная сила, которые, хотя и не отсутствовали в других, могли бы быть названы его выдающейся характеристикой. В жизни и служении Джонатана Эдвардса пуританство достигло наивысшего расцвета.
Он пришел на сцену после значительного периода безжизненности в церквях. Это самое утешительное для нас, потому что мы живем в очень похожее время. Вот описание  периода, непосредственно предшествующего Великому пробуждению, у У.Купера, одного из служителей той поры, в его предисловии к "Признакам работы Духа Истины" Эдвардса: "Это было мертвое и бесплодное время не только для нас, но и для всех церквей Реформации. Золотые души почти исчезли, влияние Духа было удержано от нас, и следствием стало то, что у Евангелия не  было никакого видимого успеха. Обращения были редки и сомнительны, и лишь несколько сыновей и дочерей были рождены от Бога. Христиане утратили жизнь, тепло и духовное обновление, которое у них некогда было. То, что это было печальное состояние религии среди нас на этой земле в течение многих лет, за исключением одного или двух выдающихся мест, которые время от времени были посещены обилием благодати, тогда как на другие города не шел даже слабый дождь ее, будет признано всеми, кто имеет духовные чувства, приученные навыком к различению, и на это сетовало множество верных служителей и серьезных христиан" (2:257).
Как говорит г-н Купер, здесь и там были некоторые исключения, в частности, в церкви, где Эдвардс служил рядом со своим дедом, старым мистером Стоддардом. Но они не распространялись, были лишь периодическими и рано или поздно затухали полностью. Таково было это безжизненное состояние Церкви, но теперь случилось что-то новое.  После засухи пришли ливни; жизнь начала проявляться снова. Произошло то, что продолжало очень глубоко влиять на жизнь Америки по крайней мере 100 лет, и, на самом деле, даже до сегодняшнего дня.
Поразительно, что мы замечаем новый интерес к Эдвардсу в течение последних 40 лет или около того. Я могу проиллюстрировать это из моего собственного опыта. Прежде, чем я приступил к служению в 1927 году, я обратился за помощью в выборе чтения к моему другу, недавно окончившему с отличием богословский факультет в Оксфорде. Он рекомендовал большое количество книг, которые читал, и среди них была "Протестантская мысль до Канта" Артура Мак-Джифферта. Единственным, что произвело на меня впечатление в этой книге, была глава о человеке по имени Джонатан Эдвардс, хотя он  рассматривался там в основном как философ. Тем не менее она вызвала мой интерес.  В следующий раз, когда я встретил своего друга, я спросил: "Где я могу узнать больше о человеке по имени Джонатан Эдвардс?". - "Кто это такой?" - последовал ответ.  Он ничего не знал о нем, и, хотя я сделал много запросов, я не мог найти никого, кто мог бы рассказать мне об Эдвардсе или о его работах. Около двух лет спустя, совершенно случайно, я нашел два тома полного собрания сочинений Джонатана Эдвардса, который я затем приобрел за пять шиллингов. Я был похож на человека из притчи нашего Господа, который нашел драгоценную жемчужину. Влияние этих книг на меня я не могу выразить словами. 
Тем не менее, с тех пор, и особенно  начиная с ранних 1930-х годов имело место возрождение интереса к Эдвардсу самым удивительным образом. Профессор Перри Миллер в значительной степени подготовил его, но он здесь не единственный. Каждый год об Эдвардсе стало появляться несколько работ. Есть два человека, которые проводят свой отпуск в библиотеке Йельского университета, анализируя его рукописные проповеди. Другими словами, они готовятся развернуть двухтомное издание его трудов, вышедшее недавно в "Знамени истины" в Эдинбурге, в полное собрание сочинений, Я имел честь познакомиться с этими людьми в 1967 году и обработать в рукописях несколько проповедей этого великого человека. Полного издания Эдвардса до сих пор не было, а существующее таковым не является. В 1860-е годы была опубликована книга, состоящая из многих вещей, которые не вошли в этот двухтомник, а на самом деле их намного больше - это проповеди, письма, заметки, наброски и многое другое. Все они будут изданы или переизданы в окончательной редакции.
Объяснение этого поразительного факта, конечно, таково, что Джонатан Эдвардс, среди прочего, является величайшим философом Америки. Я допускаю, что многие заинтересованы в нем только по этой причине. Здесь я бы высказал предупреждение. Вы должны быть крайне осторожны и рассудительны, читая новые книги об Эдвардсе. Некоторые из них написаны философами, другие - специалистами по английской литературе, и они заинтересованы в нем в основном как в великом мыслителе, писателе, человеке, оказавшем громадное влияние на литературу Соединенных Штатов, который в некотором смысле также был предшественником романтизма в английской литературе. Но поскольку многие из этих людей не являются христианами, они, как правило, бессознательно и невольно извращают и искажают его. Поэтому такие книги должны быть прочитаны с рассуждением. Но я призываю обратить внимание на то, что этот удивительный человек, который умер более двух веков назад, все еще оказывает мощное влияние на мысль и жизнь Америки, как он оказывал его и в прошлом веке. Конечно, он разделил судьбу многих. Его осуждали без меры. Например, Оливер Уэнделл Холмс пишет об Эдвардсе так: "Его теология коренится на самом дне ада, и он писал вещи, которые шокируют чувства всех последующих поколений". Он продолжает: "Проживи Эдвардс дольше, его кредо смягчилось бы до любящей, гуманистической веры".  Другими словами Эдвардс написал бы такую литературу, какую всем хотелось бы читать за завтраком! Слава Богу, у нас есть Эдвардс, как он есть, а не каким Холмс, гуманист, который так и не понял его, хотел бы его видеть.
Кларенс Дарроу, человек, что защищал учителя, который был привлечен к ответственности за преподавание теории эволюции в начале 1920-х, и  стоял против Уильяма Дженнингса Брайана в знаменитом "обезьяньем процессе", писал: «Это не удивительно, что делом Эдвардса было пугать глупых женщин и детей и хулить Бога, в Которого они верили. Ничто, кроме разрушенного или больного ума, не могло бы произнести такую вещь, как его «Грешники в руках разгневанного Бога». Вы нередко можете услышать упоминание этой проповеди на телевидении и в других публичных местах. Большинство людей вообще знают о самом имени Эдвардса только по ее заглавию. Это все, что они знают о нем, и они, вероятно, даже не читали эту проповедь. Они жаждут продолжать повторять, что другие сказали об этом, и она рассматривается, как мы видим из слов Холмса и Дарроу, как оскорбление кого-то в лучших чувствах.  Это, конечно же, довольно смешно, если не грустно.
Тот, кто ничего не знает о Джонатане Эдвардсе, обычно знает тем не менее, что он был так далек от того, чтобы пустословить, как это вообще возможно для человека. Но он сказал очень сильные и очень тревожные вещи, которые могут быть поняты неверно. Сам Эдвардс ответил на этот конкретную критику. Он говорит: «Другое дело, что некоторые служители часто обвинялись, и я думаю, что несправедливо, что они запугивали тех, кто и так уже находился в большом страхе, вместо того чтобы утешать их. Действительно, если служители в таком случае напугали людей необоснованно, представляя им их положение хуже, чем оно есть, они должны быть осуждены; но если они лишь пролили свет на их совесть и заставили их признать правду о себе, они должны быть оправданы. Когда совесть сильно пробуждается Духом Божиим, этот свет позволяет людям в какой-то мере понять, каково их состояние, и если этого света будет больше, он может устрашить их еще больше. Поэтому служителей не в чем винить, если они пытаются пролить больше света на совесть, и недостаточно облегчают боль тем, кто стремится воспрепятствовать этому свету. Сказать тем, кто никогда не верил в Господа Иисуса Христа, что их положение не так уж страшно, значит  не проповедовать им Слово Божие; это Слово не открывает ничего, кроме правды, но в таком случае их просто вводят в заблуждение" (1:392).
Другими словами, Эдвардс просто верил Библии, которая говорит страшные вещи о любом человеке, который умирает в своих грехах. Это все, что он делал. Это основывалось только на словах Писания. Это говорил не Эдвардс, это говорило Писание, и он чувствовал, что предупредить об этом людей - это его обязанность.  И он имел право сказать: "Я знаю, что есть случай, когда от грешников с бедственным положением совести можно удержать правду, и это меланхолия; но это так не потому, что правда повредит им, а потому, что, если мы говорим им правду, иногда они будут обмануты, и введены в заблуждение ею, через это странное расположение в них, воспринимающее вещи неправильно" (Там же). Другими словами, ни один человек не был дальше от насилия и давления на душу, чем Эдвардс. Вот что следует объяснить тем, кто слышит о нем как о страшном человеке, проповедующем "грешникам в руках разгневанного Бога".
Теперь давайте посмотрим на этого человека, который имел такое длительное влияние, и который, кажется, обретает снова почти преобладающее влияние в религиозной мысли в Америке. Признаюсь свободно, что это одна из самых сложных задач, которые я когда-либо предпринимал. Это тема практически непосильная, и очень во многом по той причине, о которой я уже сказал, а именно из-за влияния Эдвардс на меня. Я боюсь, и я говорю это с большим сожалением, что я должен поставить его впереди Дэниэля Роуленда и Джорджа Уайтфилда. Я иногда хотел бы, и это, возможно, глупо, сравнить пуритан с Альпами, Лютера и Кальвина - с Гималаями, а Эдвардса - с Эверестом! Он всегда казался мне человеком, наиболее подобным апостолу Павлу. Конечно, Уайтфилд был великий и могучий проповедник, как и Роуленд, но не так с Эдвардсом. Ни тот, ни другой не обладали таким интеллектом и пониманием богословия, как он, ни один из них не был философом. Эдвардс выделяется даже среди них как фигура уникальная. Таким образом, моя задача, если я могу привести дальше эту аналогию с Эверестом, состоит в том, чтобы найти один или несколько подходов к этой великой вершине, пылающей белизной святости, вершине,  духовная атмосфера которой настолько разреженна, что ее акцент на святости и славе Божией почти непосилен для слабости крошечного альпиниста, поднимающегося на этот гигантский пик, указывающий на небо.   Все, что я могу надеяться сделать - это передать некоторые проблески мысли этого человека и его жизни, с тем чтобы убедить каждого купить двухтомник его сочинений и прочитать его!   
Начнем с самой личности этого человека. Первое, что нужно сказать - это то, что он был действительно явлением. Он вырос и был воспитан в тогда еще неразвитой стране. Конечно, в ней были способные люди, и уже существовали Гарвардский и Йельский колледжи. Но они не объясняют этот феномен. Эдвардс родился в сравнительно изолированной местности, и все же он стал гением, который, живи он сегодня, посрамил бы любую теорию эволюции. В отличие от большинства других людей, о которых мы уже говорили здесь, он не учился ни в Оксфорде, ни в Кембридже. Он был удивительно оригинальным самородком, могучим умом, сопровождавшимся блестящим воображением, но прежде всего умом честным.  Он является одним из самых честных толкователей, которых я когда-либо читал. Он никогда не уклоняется от проблем любой сложности; он сталкивается с ними лицом к лицу. Его отличал пытливый интерес к истине во всех ее аспектах, и в то же время его самыми удивительными дарами были смирение и скромность, отличавшие его исключительную духовность. Он знал об опытной религии много больше, чем большинство людей, и он уделял самое большое внимание сердцу. Другими словами, то, что прежде всего бросается в глаза при рассмотрении Эдвардса как человека в целом - это полнота и баланс.  Он был сильный богослов и великий евангелист в одно и то же время, сопоставимый в этом отношении лишь с апостолом Павлом. Он также был великим пастырем, имевшим дело с душами и проблемами людей, одинаково обходительным как со взрослыми, так и с детьми, великим защитником возрождения которых он был, всегда уделяя им особое внимание.
Эдвардс стремился к тому, чтобы все в его деле было идеально сбалансировано. Он выступал и против крайностей кальвинизма, и в равной степени против арминианства. Эта сбалансированность его учения ясна из следующего заявления: "В благодати мы не просто пассивны, и в то же время дело обстоит не так, что Бог делает что-то, а мы все остальное. Нет, Бог делает все, и мы делаем все. Бог совершает все, и мы делаем все, что делаем, потому что Он производит и наши собственные действия. Бог является единственным Автором и Источником их в полном смысле слова; мы лишь их надлежащие исполнители. Мы просто находимся в разных отношениях - полностью пассивном и полностью активном" (2:557)
Здесь мы можем отметить этот элемент баланса в учении Эдвардса, который я в данном случае подчеркиваю. Здесь нет никакого противоречия, но конечная антиномия представлена в полной мере. "Я уже много раз чувствовал славу Третьего Лица Троицы, святость и дела Духа Святого, Его Божественный свет и жизнь для души. Бог в Своем Духе Святом явился мне как бесконечный Источник Божественной славы и сладости, будучи полным и достаточным, чтобы наполнить и удовлетворить душу и излить Себя ей в сладком общении, и как солнце в славе своей, сладко и дивно распространять свет и жизнь. И иногда и чувствовал это могучее превосходство Слова Божия, Слова и света жизни, сладкого, дивного и животворящего Слова, и это сопровождалось жаждой того, чтобы это Слово все более богато обитало в моем сердце" .
Это основа взгляда Эдвардса на религию. Еще одна цитата позволит уточнить его.  "Все говорит о том, что истинная добродетель или святость имеет свое место в основном в сердце, а не в голове. Из этого следует... что она состоит в основном в святых чувствах. Религия пребывает в сердцах людей не в большей мере, чем в той, в какой она переживается ими. Поиск ума здесь напрасен, если он не влияет на сердце или, что то же самое, на привязанности. Те, кто уделяют им первостепенное внимание, несомненно вводят истинную религию и святость в самое средоточие души, и они способны достичь очень высоких ее степеней через высшие упражнения души" (1:367).
Таков его существенный взгляд на религию: это в основном дело сердца, и что бы ни происходило в голове, если это не влияет на сердце, то не имеет большого значения. Еще одна цитата, в данном случае из одной из величайших проповедей Эдвардса - "Божественный надмирный свет" - позволит подчеркнуть этот момент.  Я склонен согласиться здесь с профессором Перри Миллером. Он говорит, что в этой сравнительно короткой проповеди мы видим обзор почти всего учения Эдвардса, который здесь положительно определяет, каков этот Божественный и духовный свет.
"Истинный смысл Божественного и славного превосходства религиозных вещей; реальное чувство всепревосходства Бога и Иисуса Христа, и Его дела искупления, а также пути и дела Божия в Евангелии. Есть Божественная и превосходная слава в этих вещах; их превосходство имеет значительно высшее происхождение и более возвышенный характер, чем в других вещах, и слава их отличается от всего земного и временного. Тот, кто просвещен духовно, действительно воспринимает и видит все это, имеющее для него смысл. Он не просто верит умом, что Бог славен, но имеет ощущение славы Бога в своем сердце. Для него существует не просто умственное убеждение, что Бог свят, и что святость прекрасна, но у него есть чувство красоты святости Бога. Для него есть не спекулятивное рассуждение о том, что Бог милостив, но понимание милости Бога как явленной лично ему, и чувство красоты этого Божественного атрибута" . 
Теперь у нас есть некоторое представление о природе и цели религии согласно Эдвардсу, и это тест, которым мы обязаны проверить себя. Обратимся теперь к методу его проповеди. Отметим здесь сразу, что он именно проповедовал, а не читал лекции о христианских истинах.  В наши дни многие проповедники - это, по сути, преподаватели, а не проповедники. Эдвардс не был таковым. Также он не делал простых комментариев на библейские отрывки. Это также не проповедь, хотя многие сегодня считают иначе. Это не было пониманием Эдвардса, и это никогда не было классической идеей проповеди. Он всегда начинал с текста Писания, а не просто брал некую тему и учил по ней,  кроме случаев, когда он излагал некоторое учение, но даже тогда он выбирал библейский текст. Его проповеди всегда были пояснительными; кроме того, они всегда были аналитическими. Он имел аналитический склад ума. Он делил текст, чтобы выявить его суть; так критический, аналитический элемент его замечательного видения неизменно вступал в игру. Он делает это для того, чтобы прийти к доктрине, которую он преподает по определенным стихам,  а затем он рассуждает об этой доктрине, показывает, как ее можно найти в других местах Писания, и ее взаимосвязь с другими учениями, а затем выводит отсюда истину в целом. Но он никогда не останавливается на этом. У него всегда есть применение. Проповедуя людям, он никогда не высказывал публично свои личные мысли в исследовании. Он всегда был озабочен лишь тем, чтобы донести до своих слушателей истину и показать им ее актуальность. Но, прежде всего, и я цитирую его, он считал, что проповедь всегда должна быть "горячей и серьезной". Я должен еще раз напомнить, что здесь мы имеем дело с гигантским интеллектом и блестящим философом; и все же это человек, который делает весь акцент на волю и чувства. Он утверждает следующий принцип: "Часто проповедь, что звучит в последнее время, встречает возражения как бесполезная и вредная. На это следует возразить, что, когда проповеди звучат так часто, одна из них, как правило, ослабляет другую, так что люди не получают ни малейшей пользы. Следует произносить две или три проповеди в неделю, которые люди смогут запомнить и переварить.  Такие возражения против частой проповеди, если они будут не от вражды против религии, происходят от неумения учитывать должным образом то, как проповедь обычно воспринимается на слух. Основное преимущество прослушанной проповеди - это впечатление, произведенное на ум сразу, а не по воспоминаниям. И хотя воспоминания услышанного здесь могут быть полезны, тем не менее по большей части они не так важны, как впечатление, которое сразу ложится на сердце, и могут лишь  обновлять и увеличивать это впечатление" (1:394).  Я хотел бы добавить, что я обычно не рекомендую конспектировать мои проповеди. Это вошло в обычай среди евангельских верующих, но это далеко не отличительная черта духовности!
Первой и основной целью проповеди является не только дать информацию, но прежде всего произвести впечатление. Для Эдвардса впечатление, полученное сразу, имеет значение даже большее, чем то, что вы можете вспомнить впоследствии В этом отношении Эдвардс, в некотором смысле, критикует то, что относилось к важным пуританским обычаям и практикам. Отец-пуританин обычно расспрашивал детей относительно того, что сказал проповедник. Эдвардс, на мой взгляд, имеет истинное понятие проповеди. Это в первую очередь не передача информации;  в то время как вы пишете свои заметки, вы можете упустить нечто из воздействия Духа. Как проповедники мы не должны забывать об этом. Мы не просто передаем информацию. Мы можем посоветовать нашим людям, чтобы прочитать некоторые книги самим и получить информацию там. Дело проповеди - сделать такое знание живым. То же самое относится и к преподавателям в колледжах. Трагедия в том, что многие преподаватели могут просто диктовать свои заметки и жалкие студенты должны принять их. Это не дело лектора или профессора. Студенты могут читать книги для себя; дело профессора - положить их энтузиазм на огонь, стимулировать и оживить его. И это же самое является основным делом проповеди. Возьмем это близко к сердцу. Эдвардс уделял этому большое внимание, и то, что нам нужно выше всего остального сегодня - это динамичная, страстная, мощная проповедь. Она должна быть "горячей и серьезной". Именно поэтому Эдвардс иногда писал свою рукопись проповеди в полном объеме, а затем мог прочитать ее в собрании, но не всегда. Он иногда проповедовал с заметками.
Но посмотрим теперь на Эдвардса-богослова! Я могу лишь бросить взгляд на то, что можно найти в двух томах его сочинений.  В этих двух томах, если у вас нет большего, у вас есть компендиум теологии. Помните, что он учил этому таких же людей, как и мы, причем людей, что в большинстве не имели образования, которое мы имеем сегодня. Он имеет дело со всеми основными темами, такими, как изначальный грех, свобода воли, оправдание верой и история спасения. Он устанавливает принципы евангелизации в проповедях и рассуждает о вечном искуплении души.  Он уделял большое внимание эсхатологии, учению о последних вещах и конечной славе, которая ждет нас, как детей Божиих. Он был, как я уже сказал, могучий богослов; и если вы действительно хотите знать больше об этих темах, обращайтесь к Эдвардсу! Вы найдете к у него учение о них в той форме, которую легко освоить, и в результате извлечете из него большую пользу.
Но мы должны перейти к тому, что, в конце концов, является самым замечательным у Эдвардса. Он был по преимуществу богословом пробуждения, богословом опыта, или, как говорили о нем некоторые, богословом сердца. Самое удивительное в этом явлении могучего интеллекта - то,  что никто не знал больше о возрождении человеческого сердца, чем Джонатан Эдвардс. Если вы хотите знать о психологии религии, обращения и возрождения, читайте Эдвардса. Если вы прочтете его, вы увидите, что "Многообразие религиозного опыта" Джеймса - это далеко не серьезная книга. То же самое относится и к Старбэку и, конечно же, к еще более праздному Уильяму Сардженту, зубоскалившему над "Грешниками". Вы найдете полный ответ на их недоумения, читая Эдвардса. Эти люди являются в лучшем случае новичками, детьми на краю океана,  в то время как Эдвардс зовет вас в бездонные глубины, где вы начинаете видеть человека лицом к лицу со своим Создателем.
Основной работой Эдвардса, содержащей анализ и оправдание этого опыта возрождения, является "Трактат о религиозных чувствах". Это одна из самых известных его книг. Она действительно выросла из серии проповедей на один стих - 1 Пет.1.8: Которого, не видев любите, и доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и славною". То, что он делает в этой книге - это стремится показать разницу между истинным и ложным в сфере опыта. Иначе говоря, тема его трактата имеет две стороны, и он вынужден иметь дело и с противниками и с энтузиастами одновременно.  Свой трактат он делит на три части, и первая из них озаглавлена "О природе чувств и их значении в религии". Он должен доказать, что они являются законными. Противники пробуждения читали свои великие доктринальные проповеди, но они были холодными, и любые эмоции и пыл автоматически объявлялись табу. Поэтому Эдвардс стремится оправдать эмоции и чувства и показать, что для них есть место в религии, и делает вывод, что "истинная религия состоит по преимуществу в чувствах".  Вторая часть книги озаглавлена: "Чем не являются истинно религиозные чувства". Что очень характерно для Эдвардса - его подход является одновременно и отрицательным, и положительным. Он стремится показать тот факт, что если  чувства поднимаются очень высоко, то нет никаких признаков, что они верны; что большой телесный опыт и душевный пыл могут не означать ничего особенного, и если они пробуждаются, это не является каким-либо знаком; если даже они приходят с текстами Писания, нет никаких доказательств, что они реальны, и многие другие религиозные чувства, будь то проявления любви и радости, долгое усердие в исполнении религиозных обязанностей, выражения хвалы, преданности и уверенности тоже могут ничего не означать. Ничто из этого не является верным и необходимым признаком подлинности нашего опыта. Третья часть  показывает, каковы отличительные признаки действительно добрых и святых чувств. Добрые привязанности исходят от благодати; их предметом является превосходство Божественных вещей, и христианская практика является главным признаком их значения для нас и для других.
Таков Эдвардс. Он не доверчив, и в то же время не придирчив. Он всегда рассматривает две стороны медали. Он должен был защитить ряд необычных и замечательных явлений, которые имели место в пробуждении 1740 года. Его жена однажды столкнулась с феноменом почти что левитации, когда из одной части комнаты перенеслась в другую, не делая никаких усилий. Иногда люди на служениях теряли сознание. Эдвардс не учил, что такие явления были от дьявола. Он имел поразительную силу, чтобы говорить об этом, предостерегая людей от угашения Духа и в то же время от доверия к плоти, через которую действует сатана. Однажды Эдвардс даже предупредил Уайтфилда, который, трудясь с ним, имел тенденцию подчиняться мимолетным "импульсам" и слушать их. Эдвардс отважился критиковать его на этот счет, и предупредить его от возможных опасностей.
Вот некоторые иллюстрации того, каким образом Эдвардс провел свою замечательную работу. Они покажут, как он предупредил некоторых людей от опасности отказа от возрождения в целом с точки зрения философии или истории, и опасности увидеть только конкретные аспекты возрождения и упустить его как целое и его замечательные результаты. Но ничто не является более важным, чем то, что он предупредил людей против страшной опасности судить по таким вопросам с точки зрения их личного опыта, а не с точки зрения учения Священного Писания. Одна из величайших опасностей в Церкви, и особенно в нашей евангельской Церкви - это сводить великие свидетельства Писания на уровень нашего собственного опыта. Возьмем, к примеру, текст, разбираемый Эдвардсом в "Религиозных чувствах": "Которого, не видев, любите, и, веруя, радуетесь радостью неизреченною и славною" (1 Пет.1.8 KJV). Сегодня есть много людей, которые толкуют эти слова  с точки зрения собственного опыта и которые ничего не знают о радости неизреченной и славной. Они считают, что это то, что может и должно переживаться каждым христианином. Эдвардс предостерегает от этой опасности:
"Я хотел бы отметить, что некоторые, вне зависимости от того, считают ли они Священное Писание единственным правилом, которое судило бы их дело, делают таковым правилом собственный опыт, и отвергают многие вещи, даже те, которые они сами исповедуют, просто  потому, что они сами никогда не чувствовали их. Разве так уж много, особенно в нашей стране, тех, кто испытал крайний ужас осуждения или же великие, внезапные и чрезвычайные открытия славных совершенств Божиих, и  красоты и любви Христа? И разве люди не осуждают такие сильные чувства, такие высокие проявления любви и радости, такой жалости и горя за души других, и упражнения ума, которые имеют такие большие результаты, просто и главным образом потому, что они ничего не знали о них по опыту? Люди готов быть очень подозрительными к тому, чего они не чувствовали сами. Следует опасаться, что многие хорошие люди были виновны в этой ошибке, что, однако, не делает ее менее неразумной. И, возможно, есть некоторые, кто на этой земле не только отвергает эти необыкновенные вещи, но лишены такого видения греха, открытия славы Божией и превосходства Христа, и внутренней убежденности в истинности Евангелия, под непосредственным влиянием Духа Божия, которые необходимы для спасения. Эти люди, таким образом, делают свой опыт главным критерием суждения, вместо того, чтобы подчиниться мудрости Бога и Его Слову как непогрешимому правилу, отражающему понимание Самого Всевышнего (1:371).
Или же возьмем его защиту высоких и необычных переживаний в работе Духа Божия. Он пишет: "Это не аргумент, что перед нами не работа Духа, что некоторые из причастных ей имели своего рода экстаз, когда они были вне себя и их умы имели сильные и сладостные видения, и даже были восхищены до небес и созерцали их славу. Мы были знакомы с некоторыми такими случаями, и я не вижу необходимости полностью относить их к влиянию дьявола, хотя они и не обязательно той же природы, что и видения пророков или восхищение апостола Павла. Природа человека в этих интенсивных упражнениях и чувствах - это все, что нужно принимать во внимание" (2:263).
Посмотрите теперь на то, что он говорит о свидетельстве Духа нашим духам. В таком вопросе, как понимание Рим.8.1-16, в наше время есть много путаницы. Но как Эдвардс понимает свидетельство Духа? "Были и до сих пор есть случаи проявления Божественной радости в Новой Англии. У нас есть пример воспоминаний капитана Клапа, не глупой женщины или ребенка, но мужа крепкого ума, который исполнился такой духовной радости, что вскричал вслух на своей кровати. Он рассказывал об этом: "Дух Божий так свидетельствовал моему духу, что я дитя Божие, и заполнил мою душу такой полной уверенностью, что Христос мое достояние, и так восхитил меня, что я вскричал на моей постели в полный голос: "Он пришел, Он пришел!" (1:70).
Каждый ли христианин чувствует и знает это свидетельство Духа? Не дай Бог сводить нам эти славные заявления до уровня нашего бедного и ничтожного опыта! Там же Эдвардс рассказывает об удивительном забытом опыте Джона Флейвела в одном из его путешествий. 
Вот его защита удивительных переживаний, которые были даны его жене. Дав подробный отчет о ее удивительном опыте, он анализирует и оценивает его. Многие тогда отвергали подобный опыт как экстаз или фантазии расстроенного воображения. Но Эдвардс замечает: "Если такие вещи - это энтузиазм или произведение расстроенного мозга, то пусть мой мозг все больше тонет в этой радости! Если это отрешенность, то я молю Бога, чтобы все человечество могло быть захвачено этой доброй, кроткой, благотворной, блаженной, славной отрешенностью! Какие понятия об истинной религии у тех, кто отвергает то, что здесь было описано? Мы видим в этом соответствие таким выражениям Писания, как:  "Мир Божий, который превыше всякого ума"; "Радуясь радостью неизреченною и преславною"; "Бог воссиял в наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа"; "С открытым лицем, как в зеркале, во славу Бога, изменяемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа";   "Призвал из тьмы в чудный Свой свет" (KJV). Позвольте спросить: если эти вещи не соответствуют таким выражениям, то что же еще мы можем найти того, что соответствует им?" (1:69).
Таким образом Эдвардс защищал необычные и исключительные переживания, которых сподобились некоторые люди в это время. Тем не менее, при всем своем анализе, отрицательном и положительном, и тщательном исследовании недоумений и вопросов он никогда не оставляет нас в замешательстве и унынии, как порой делает Томас Шепард в своем исследовании «Притча о десяти девах». Эдвардс всегда возвышает, всегда стимулирует, и не заставляет нас чувствовать себя безнадежными. Он создает в нас твердое желание узнать что-то из этих вещей.
Позвольте мне в заключение применить мои слова к памяти этого великого мужа Божия. Каковы уроки Джонатана Эдвардса для нас сегодня? Ни один человек не является более актуальным для нынешнего состояния христианства, чем Эдвардс. Обратим внимание на трактат, который он выпустил в 1748 году под заглавием "Скромная попытка достичь согласия и единства народа Божьего в молитве за возрождение религии и продвижение Царства Христова на земле". Некоторые его друзья в Шотландии были готовы собираться вместе, чтобы молиться таким образом, и они написали Эдвардсу об этом. Они спросили, согласен ли он с этим и готов ли об этом написать. Так он написал этот великий трактат, умоляя людей объединиться и договориться, чтобы сделать так хотя бы раз в месяц, и искать единства различными другими способами. Он особо заостряет внимание на близости Второго пришествия Христа и Его славы, которая должна была быть раскрыта. Это мощное и славное заявление. Конечно, пробуждение является единственным ответом на нынешние нужды и состояние Церкви. Пусть это поймут все. Если мы не поставим здесь главный акцент на работе Святого Духа, то все остальное будет неминуемо обречено на полный провал. Но именно это мы часто делали. Мы проводили апологетику, которая отличалась философской направленностью и высоким искусством спора. Мы спорили о современном искусстве, современной литературе, современной драматургии, политике и социальных взглядах, как будто это то, что нужно. Но нам было нужно прежде всего излияние Духа, и все, что не приведет в конечном счете к такому излиянию, будет бесполезно. Я считаю, что мы снова почти в таком же положении, как и то, что было перед этими великими событиями 1730-х гг. Лекции Бойля еще в прошлом веке защищали религию и Евангелие.  И мы делали то же самое с большим усердием. Известнейший английский епископ Батлер писал в защиту Евангелия. Но это были не те факторы, которые изменили всю ситуацию. Для этого нужно было пробуждение и возрождение; и наша единственная надежда - это пробуждение. Мы испробовали все остальное; Эдвардс напоминает нам еще раз о решающем значении пробуждения.
Давайте внесем ясность относительно того, что он сказал об этом. Мы должны знать, что пробуждение означает. Мы должны знать разницу между евангельской кампанией и пробуждением. Они не идут ни в какое сравнение. Мы должны осознать разницу между действием и силой Духа в возрождении и призывами к людям "принять решение". Несколько лет назад некий известный и выдающийся в то время евангелический лидер убеждал меня посетить некую кампанию евангелизации. Полный энтузиазма, он сказал: Вы должны пойти. Это изумительно. Это замечательно! Люди идут прямо вперед, и никаких эмоций!" Никаких эмоций? Он несколько раз повторил: никаких эмоций! Он явно не читал Джонатана Эдвардса! Мы должны быть серьезно обеспокоены, если в таких вещах нет эмоций. Если люди могут принять некое "решение за Христа" без эмоций, то что происходит на самом деле? Мыслимо ли, чтобы душа узнала об опасности провести вечность в аду, узнала о святости Бога, о том,  что Сын Божий пришел в мир и даже умер жестокой смертью кресте и воскрес из мертвых, чтобы она могла быть спасена, и не пережить никаких эмоций?
Читайте работы Эдвардса о возрождении! Он всегда использует термин "излияние Духа". Сегодня мы слышим много о том, что называется «обновлением». Людям не нравится понятие "возрождение" или даже "пробуждение", они предпочитают "обновление". Что они имеют в виду - это то, что все мы уже были крещены Духом в момент возрождения, и что все, что нам нужно - это понять, что у нас уже есть, и обратиться к этому.  Это не возрождение! Вы можете сделать все, чему они учат, и, возможно, получить множество преимуществ, но от этого вы не возродитесь. Возрождение - это излияние Духа. Это то, что приходит к нам, что происходит с нами. Мы не агенты, мы просто понимаем то, что случилось. Так Эдвардс вновь напоминает нам о том, что есть возрождение на самом деле.
Это должно предостеречь тех, кто угашает Духа, и есть многие, кто виновен в этом в настоящее время. Книга покойного Рональда Нокса об энтузиазме стал популярной среди некоторых евангелистов. Он был католическим интеллектуалом, хорошо знавшим о таких вещах. Он, конечно, упоминает Эдвардса и его знаменитые проповеди. Но Новый Завет предупреждает нас против угашения Духа. Мы можем быть во многом виновны в этом. Мы можем угасить Духа, будучи заинтересованы исключительно в теологии. Мы можем сделать это, заботясь только о применении христианства к промышленности, к образованию, искусству, политике и т.д. В то же время Эдвардс дает подобные предупреждения для тех, кто готов подчеркивать только свой опыт. Ничто не является более ярким, чем взвешенность этого человека. У вас должно быть богословие, но оно должно быть огненным. Оно должно быть сияющим, а также рассудительным. У Эдвардса мы находим идеальную комбинацию - великие учения с огнем Духа на них.
"Сколько же вещей, которые отличали этого выдающегося служителя Христова, должны побуждать и нас к тому же великому труду евангельского служения, чтобы мы могли быть подобны ему в этом труде и исполнены Тем же Духом, и тем же чистым и горячим пламенем любви к Богу и искренней ревности о продвижении Царства и славы нашего Господа и Учителя, и процветании Сиона! Какими прекрасными делают эти принципы жизнь слуг Христовых, и каким благословенным их уход! Скоро и для нас придет время, когда мы также должны оставить наши земные кущи, и перейти к Господу нашему, Который поставил нас трудиться над Его урожаем, и дать Ему отчет. О, как это важно для нас - работать уверенно и действительно подвизаться, а не просто бить воздух! И не значит ли это, что мы должны положиться на Божью помощь и содействие в нашей великой работе, и искать Его Духа и успеха наших трудов в посте и молитве, в которых человек, о котором шла речь, подвизался столь обильно? Эту практику он рекомендовал даже на смертном одре, по опыту приобретенных им больших преимуществ, тем кандидатам на служение, что стояли у его постели. Он часто говорил о том, как много нужно иметь Духа Христова служителям в их работе, и как мало пользы они принесут без Него, ибо, как он выражался, использовать в проповеди только ораторское искусство без Духа - это иметь вместо рук сучья!   
То, что можно было увидеть и услышать в этом необычном человеке, его небесной святости, трудах и самоотречении в жизни, о его прекрасном умонастроении в ожидании смерти и ее мук, должно пробудить во всех нас, служителях и простых людях, чувство величия работы, которую мы должны сделать в мире, глубины религии в ее опыте и практике и блаженство кончины тех, чья смерть завершает такую жизнь, и бесконечной ценности вечной награды тех, кто, разрешившись от тела, водворяется у Господа; и пусть это действенно побудит нас ко всем начинаниям на пути этой святой жизни, чтобы мы могли прийти к такому же благословенному итогу" (II.35-36

*Закрепленная в Новой Англии на долгое время практика, согласно которой дети не-обращенных членов пресвитерианских общин могли быть крещены и сами становиться членами этих общин, а также приобретать политические права. Конгрегационалисты же допускали к церковному членству только людей, которые могли засвидетель¬ствовать о своем опыте обращения и возрождения. Их дети были крещены в младенчестве, но прежде чем допустить их к церковному членству и к Евха¬ристии, они также должны были сообщить о своем опыте. В результате многие члены этих общин, хотя они были крещены, не могли ни причащаться, ни иметь в общине каких либо прав, и сама возмож¬ность допуска детей необращенных лиц к крещению стала предметом споров. В 1662 г. Нью-Йоркский Синод под влиянием Соломона Стоддарда принял практику, которую раз¬делили в итоге большинство церквей Новой Англии вплоть до середины XVIII в., когда Эдвардс и другие руководители Великого Пробуждения приняли решение предо¬ставлять церковное членство только сознательным верующим. Согласно этой практике «частичные члены», т. е. дети необращенных лиц, могли быть крещены, но до подтверждения их обращения и при¬нятия завета они не могли ни причащаться, ни иметь в общине права голоса

**Препарационисты, например Джон Оуэн, учили об особой работе Святого Духа, подготавливающей возрождение, без которой оно состояться не может. Она состоит в придании Богом сердцу грешника особого "расположения" к возрождению и иногда уподобляется сушке древесины перед растопкой, а также  требуется от нас как наша обязанность перед возрождением). Это прежде всего присутствие там, где проповедуется Евангелие, и сосредоточенность на проповедуемом Слове. Прилежно используя такие средства, грешник может быть до некоторой степени просвещен и затронут эмоционально и интеллектуально, может пережить осуждение своих грехов и даже некоторые изменения характера. Все это, например, по Оуэну, "хорошая и полезная подготовка перед возрождением" но она не обязательно приводит к нему

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn