Туда ему и дорога...

Лето — это маленькая жизнь, как говорил один поэт. Световой день достиг своей максимальной точки. Светит солнышко ясное, морской бриз освежает тела немногочисленных туристов, расположившихся на пляжах княжества Анапского, несмотря на все запреты главного врача Рассеи-матушки. Ходит вдоль брега морского люд служивый с погонами синими, дубинами машут, будто мух отгоняют, народ отдыхающий выгнать из морюшка синего пытается. Потому как велено. Да, не видало такого испокон веков княжество Анапское. Да и всё бы ничего, пережили бы, да тут как гром средь ясного неба…

- Ой, да на кого ж ты нас покинул, родимый? Да что ж мы без тебя таперича делать то будем? - завывала в голос Марфа Черноморская, стоя на крыльце дворца княжеского у самого фонтану. Руки к небу заломила, будто бы вопросы энти самому Господу задавала. Слезы текут градом, не останавливаются. Проходил мимо боярин у костюмчике двубортном и очках модных, на ворона похожий.

- Что стряслось, Марфуша, чего ты в голос рыдаешь, так что всех ворон на площади испужала?

- Ой, боярин, беда пришла. Князь Анапский покинул нас, горемычных. Что делать ума не приложу, столько планов было, столько планов.

Открыл рот боярин в очках да так и стоять остался в недоумении. А Марфа не унимается, криком кричит. Идёт мимо боярыня томная, что по связям с холопами главная.

Увидала соратников своих в настроении неважном, подошла тихонько, воспрошала голосом негромким, что произошло, а как услышала от Марфы горестное известие, так чуть в обморок не повалилась.

- Я ж только жить начала, а тут такое! - воскликнула боярыня, и, встав на колени, завопила пуще всех.

Тут как тут боярин с мордой нахальной, что по благоустройству главный. Увидел строй громко рыдающих, решил было проскочить к месту своему рабочему, да Марфа остановила. Развела руки свои загребущие в стороны, проход закрыла.

- Ты куда это, боярин? Не видишь, горе у нас.

- Да что случилось? Не уж то ревизор едет?

- Ты, боярин, Гоголя из себя не строй. Не до шуток нам. Князь наш, батюшка, покинул нас совсем, бросил деток своих на растерзание холопам местным и не только. Так нам сладко было за спиной его широкой.

Понял боярин, что приключилось. Вся жизнь его, на этом посту недолгая, перед глазами промчалась. Вроде и вспомнить особливо нечего, а как подумал об выгоде упущенной, так слеза сама из глаза правого потекла. Скупая, мужская.

Минут через двадцать собралась на крыльце вся элита городская. Охают все, ахают, причитают да молятся. А кто и версии свои выдвигает, что, мол, да почему.

- Может на мазутном деле погорел?

- Может с бизнесом местным чаго перемудрил?

- Может, как и прошлый князь, со строительством напортачил?

- Может взял много?

- Может дал мало?

Полнится крылечко дворцовое слухами немыслимыми. Стоит спокойным один лишь боярин, что юристом главным в княжестве трудится. Потряхивает его, правда немного, будто замерз.

- Да ничего с нашим князем не случится. Пригреет его Великий Князь Красногородский. Он же весь, в государя нашего бессменного, своих не бросает. Пристроит.

Не слушают его бояре, пуще прежнего рыдают.

- Ах, да на кого ж ты нас покинул, княже? - хором взвыли бояре, да так громко, что проходивший мимо мужик перекрестился.

- Вы чего орете с самого утра? Белены, что ли, объелись? - огрызнулся мужик.

- Эх ты, холоп неразумный, беда страшная пришла в княжество наше, - ответила ему Марфа Черноморская.

Испугался было мужик, шляпу с головы снял, прижал к груди.

- Ни как вороги проклятые на нас напали, али ещё чего, похуже?

- Да никто на нас не нападал. Сплюнь, нехристь! Князь наш Анапский покинул нас, горемычных. Вот не знаем, что таперича делать.

- Да не уж то князь ноги протянул, вроде и не болел? - удивился мужик и улыбнулся во все свои три зуба.

- Что ты, что ты, дурачина. Что несёшь то, простофиля. Ушёл он на повышение к Великому Князю Красногородскому под бок.

- Тьфу ты, - сплюнул мужик под ноги, - делов то. Туда ему и дорога. Завтра народ об нём и не вспомнит. Ни швец, ни жнец, токма на дуде игрец.

Посмотрел мужик на бояр рыдающих, покрутил у виска и пошёл по своим делам мужицким. Взглянула Марфа ему вслед, вытерла слёзы.

- Не прав ты, мужик, - подумала Марфа, - долго еще княжество своего руководителя не забудет, таких делов наворотил. Ну да ладно, бояре, - обратилась она к стоящим на крыльце, - ступайте на места свои рабочие, включайте чайники, садитесь в кресла свои мягкие, да держитесь в них покрепче. Смутные времена настают, глядите, как бы вас с энтих кресел не погнали. Новая метла по-новому метёт. А мы к хорошей жизни привыкшие, вдруг не придёмся ко двору князю новому, что тогда делать прикажете, на паперть идтить?

Опустили бояре головы свои долу и побрели во дворец, каждый в думах тревожных.

Все герои сей сказки вымышлены, любое совпадение случайно. А если кому то что показалось перекреститесь, так как если кажется креститься надо.