Девочка на шаре... деревенские зарисовки

      Раннее летнее деревенское утро, настолько раннее, что ещё виднеется луна, которая едва кивнув солнцу, торопливо скрывается в небесах, слегка приподняв подол своего жемчужного, шёлкового платья, цокая хрустальными каблучками туфелек.   
      На улице ещё зябко и слегка сыро после ночи, но аромат луговых трав уже пробивается сквозь марево рассвета, томно курясь ввысь. Первые петухи оповещают о новом дне. Даже местные воробьишки ещё не скучились на нашем нарядном, свежевыкрашенном заборе в такую рань, а вот сороки уже принялись за обсуждение накопившихся сплетен.
      Для меня, крохотной шестилетней девчушки, сегодня знаменательный день, ведь впервые меня возьмут пасти стадо и не в качестве избалованной девицы, а рабочей единицы, пастушки. Доверие ко мне, городской девочке, вполне оправдано, ведь уже год как я весьма успешно занимаюсь в секции спортивной гимнастики на стадионе "Динамо".
      Плотно позавтракав, мы во главе с дедом, семьёй, приступаем к выполнению заранее разработанного стратегического плана по выпасу крупного и мелкого рогатого скота. Деревня большая, соответственно держат скотины много и за каждую рогатую, порой ещё и дурную голову мы сегодня в ответе. Корова у нас одна, тёленок на серьёзный выпас не годен, соответственно пасти мы будем всего лишь один день. Да только ответственность от этого за чужую живность меньше не становиться, отнюдь...
      На мне белая, хлопковая футболка, красивый темно-синий болгарский сарафан, привезенный родственниками из-за границы, красная индийская  кофта и зелёные, с лягушками, резиновые сапоги-, наряд достойный кисти Пикассо, чтобы вы понимали.   
      Папа с дедом расходятся по дальним концам деревни, взмахом кнута приглашая местных хозяюшек к выгону скотины на выпас, в исстари заведённые шесть часов утра. Мы с мамой собираем коровок с овечками с нашей улицы с милым названием Речная, которое получила она неспроста, ведь со всех сторон её П-образно омывают целых три речушки, одна из которых несёт свои воды аж до самой Волги.
      Подобно притокам той самой реки, ручейки живности со всей округи вливаются в один огромный поток-, деревенское стадо и мы направляемся в сторону поляны, возле дальнего леса, где ещё полно нежной зелёной, необожжённой солнцем, травы. К тому же там протекает одна из тех самых местных речушек, а значит коровки и остальная живность не будут страдать без воды.
      Ранняя утренняя прохлада сменяется палящим зноем,  еще до того как мы оказываемся с нашими подопечными на месте. Добираемся мы в итоге  без приключений, ведь все животные отдохнувшие, сытые и не настроены пока что искать проблем на свою голову, лишь весело позвякивающие колокольчики нарушают тишину мирно бредущего к лесу стада.
      Что ж, дальше взору читателей, особенно молодых горожан необременённых жизненным опытом, должна предстать картина маслом: изумрудный, обрамленный с одной стороны лесом, а с другой гладью реки луг, на котором мирно пасутся бурёнки с овечками. Пастухи в кудрявых шапках, расстеленная прямо на траве белоснежная скатерть, уставленная яствами, включая конечно сыр с терпким вином и  пастушок читающий Есенина. Божественная идиллия... 
На худой конец три пастуха по экипировке, да и в целом   напоминающие картину Перова "Охотники на привале",  дамам вообще нет места в этой истории.
Ан нет, реальность предстаёт в третьем варианте: мой дед и впрямь подобен дяденькам с картины-, в длинных сапогах и плащ-палатке,  довершает его образ фуражка; папа жутко похожий на Лермонтова, только глаза голубые, на нем также высокие резиновые сапоги и в довершении образа штормовка; мама-,  спортсменка, комсомолка, красавица, внешне напоминающая прекрасную Наталью Варлей в молодости, тоже в сапогах и штормовке, и я-, пигалица с тоненькими, непослушными косичками, но в резиновых сапогах, сами понимаете.
      Что ж, плацдарм определён, разбиваемся на фланги и сектора. Мне достаётся участок возле речушки, за которым простирается лес. В руках у каждого из нас орудие-, у деда с папой кнуты (правда используются они больше для острастки, у нас в семье не принято обижать зверушек), а у нас с мамой длинные, ивовые прутья, точнее прутики. Сейчас я вот призадумалась: если бы ко мне тогда подошёл  импозантный бык Малыш, весом чуть менее тонны-, помог бы мне этот прутик?..
      По моим воспоминаниям всё происходящее в тот день смахивало на "Зарницу". Помните такую?
      Ближе к полудню коровки, наевшись сочной луговой травки, начинают скучать и часть молодых бурёнок готова к поиску приключений себе на разные места. То их манит загадочный лес на дальнем берегу, то им нужно спуститься к реке, дабы испить серебряной водицы не вместе со всеми, а там где обрыв, пусть невысокий, но небезопасный.
      Все мы поочередно перемещаемся по территории, используя внезапно открывшиеся таланты как спринтера, так и стайера. Перемежая свою речь весьма фривольным: "Стой, куда прёшь?!".
В один прекрасный момент все, кроме меня,  разбредаются по своим зонам ответственности, разбираться со своими искателями забав.
Я же стою и любуюсь нашей прекрасной дочей Зорькой, подобной Венере Милосской в бурёнковском обличии, начиная с её очаровательных глаз с длиннющими рыжими ресницами и заканчивая белоснежным, до скрипа намытым бабушкой, в крупный завиток хвостом...
"Му- му",- доносится до меня отдаленноё эхо посреди моих витаний в облаках....
Молодая соседкая белая коровка, в чёрное яблоко, Ромашка стоит уже посередине   мелководной речушки и напоследок любезно оповещает меня, дескать я пошла по делам на тот берег, вернусь завтра утром.
Э-э, стой-, мы так не договаривались!..
Никого на подмогу рядом, как назло, нет и я одна спускаюсь к реке. Будто нарочно, Ромашка выбрала самый заковыритый участок, состоящий из огромного количества упругих кочек, покрытых шелковистой осокой. До сих пор помню эти проклятые зелёные бугры, на которые я пыталась взобраться, дабы перепрыгивать с одного на другой не замочив ноги в воде. Ведь места эти часто, особенно после дождей затопляет водой, а позавчера здесь видимо был ливень... Что ж, опрометчиво ступаю на первую, довольно крупную, кочку и чувствую, что моя нога стоит на зыбком каучуковом шаре, да ещё покрытом сверху скользкой травой-, холодец на ножках... Ну а со стороны я  думаю, напоминаю известную героиню картины Пикассо "Девочка на шаре"... Краем глаза я ещё умудряюсь следить за Ромашкой, которая уже на том берегу, вот  дурёха...
Принимаю единственное верное решение и ступаю в прохладную негу островов между кочками. Пытаясь ухватиться за один из очередных "пупырышков", понимаю, что он подозрительно мягкий и почему-то судорожно  шевелится у меня в руках, у него четыре тощие лапки и два глаза. Ошалев от ужаса  я, подальше от греха, выкидываю живую "кочку". Она, плюхнувшись в воду, квакает мне на прощание и через долю секунды, зыркнув на меня  двумя изумительными по красоте и очарованию черными бусинками, исчезает в таинственной глубине. Мамочки, фу-ух, пронесло. Лягушек я конечно люблю, но особливо если они на некотором расстоянии от меня, шучу.
      Вода по колено,  ступаю по относительно твёрдому дну и кое-как, чертыхаясь, добираюсь до озорной Ромашки... Вскоре прибывает подмога, в виде остальных. Спросите: "А где обед, с неведомыми яствами?"-,  наверное он был, не помню, у коров точно.
      Проведя целый день в  занимательном соревновании по спортивному ориентированию, где ни один из флагов (бурёнок, овечек), не соответствовал заданной точке траектории, перемещаясь подобно свободному электрону, в поисках своей орбитали, то бишь приключений на одно место-, мы, донельзя уставшие и неприлично довольные возвращаемся со стадом домой.
      Мирно поют сверчки, бренчат колокольчиками наши бурёнки. Издалека доносится журчание сонной речушки и пение кукушки, периодически сбивающейся с ритма и пытающейся втянуться в строй, лихо начиная новый отсчёт отмерянного судьбой времени.
      Бабушка с дедушкой возятся с Зорькой, телёнок мирно, жмуря от удовольствия свои карие глазки с рыжими длинными, как у его мамы, ресницами, чмокает вымя своей мамки, легонько бодая его едва прорезавшимися рожками;  коты ждут результатов вечерней дойки, то бишь своей миски парного молока.
      Мы, наконец-то, наспех отведав бабушкиных изумительных вкусняшек, заваливаемся на боковую, в объятия сладкого сна...
      Теперь я точно пастух, вернее пастушка, поздравьте меня.


Автор иллюстрации Е.Бабок- "Самая красивая".