Кузька. Глава 1

Много лет назад моя мама шутила, что если бы родила сына, то возможно назвала бы его Кузькой, для того, чтобы быть Кузькиной матерью. Никто тогда не подозревал, что через несколько лет в нашей семье родится мальчик. Только его назвали другим именем.
Посвящается брату Коле, чьё поведение создало мальчика Кузю



Первое февраля 2013 года был обычным днём – погода не преподнесла никаких неприятных сюрпризов наподобие бури или снега, выпавшего в больших количествах. Не было даже слабого ветра. Не было и мороза в тот день – морозы для Сибири дело обычное. Оглядываясь назад, я удивлена тому, что в тот день не было раскатистого грома с молнией, падающих с неба рыб и лягушек или даже простого метеорита. День был абсолютно стандартным. Я вернулась со школы, пообедала разогретым на плите горячим супом, заботливо сваренным моим отцом. Подкинула несколько лиственных поленьев в печь, где огонь тут же принялся их пожирать – поленья в мольбе пощадить их, начали трещать. В печи появился фейерверк из искр. «Они горят так, словно те лесные пожары, которые тушит отец» - подумала я тогда и закрыла дверцу печи. Вскипятив воду в старом металлическом чайнике, я принялась за мытьё посуды. Её было немного, так как на тот момент мы жили втроём – моя сестра четырёхлетняя малышка Марта в основном питалась в детском саду, а я и папа много посуды не использовали. В тот момент, когда я отмывала огромную чугунную сковороду от нагара, отцу позвонили. Ему часто поступали звонки по работе, и поэтому на это я не обратила внимания – максимальные последствия выражались в том, что его вне смены вызовут тушить очередной сильный пожар и мы с Мартой останемся на несколько часов одни. Возможно на целые сутки, если пожар очень сильный. Через две минуты после того звонка, когда я принялась вытирать посуду огромным полосатым кухонным полотенцем, в кухню вошёл папа с Мартой на руках и сообщил, что у нас родился брат. Теперь нас, детей стало трое – разница между мной и Мартой составляла десять с половиной лет, а между мной и мальчиком, которого ещё заранее было решено назвать Кузей, составляла четырнадцать лет, три месяца и несколько дней. Разница между Мартой и Кузей теперь выражалась в возрасте трёх лет и одиннадцати месяцев, но она должна была быть ближе к четырём годам – Кузьма решил явить себя миру недельки на три раньше обозначенного срока. Его появление в этот день стало неожиданностью, и это слово в будущем мы часто использовали. Когда он был совсем малышом, то очень страдал от газиков, мучился, когда резались зубки. Почти всей семьёй (исключая маленькую Марту), мы не спали ночами, когда Кузе было плохо. Даже мамина беременностью Кузьмой для неё далась очень тяжело – у неё началась анемия и появились серьёзные проблемы со спиной. Словно ещё тогда, до своего появления и в период, когда был совсем крохой, брат нас готовил к тому, что его дальнейшее проживание с нами сделает нашу жизнь очень беспокойной. Можно ли сказать, что своими проделками Кузя причиняет нам большие неприятности? Нет. Бывает, что мы просто пьём успокоительные таблетки, когда пытаемся прийти в себя после очередной Кузькиной шалости. С дня, когда брат родился, начались наши небольшие неприятности, ведь Кузька очень озорной. Несмотря на тот, что сейчас он уже является подростком, он совершенно не изменился. Кажется, что мои родители из – за него состарятся раньше, чем положено.
Мама, кстати, считает, что рождение в семье долгожданного мальчика было предрешено выше. Однажды, за много лет даже до рождения Марты, наша мама видела один сон, о котором она благополучно забыла, но вспомнила о нём, когда в один августовский день поймала дежавю. Тогда стало ясно, что сон сбылся до мельчайших подробностей. Матери снилось то, что она заходит в теплицу, и проходя мимо гигантских побегов помидоров, пугается тому, что сочные красные плоды куда – то делись. Во сне мама знает, что никто не должен был сорвать эти помидоры, но вот их нет.
В конце августа 2017 года мать, закрывая теплицу на ночь, решила между делом пройтись между рядов насаженных растений. Дойдя до помидоровых кустов, она неожиданно вздрогнула. Большая часть помидоров, в том числе, те которые находились под самым потолком теплицы, отсутствовали. Не найдя разгадки, мама в недоумении, вышла из теплицы. На глаза ей попался её единственный сын. Кузька, по- хозяйски устроился на завалинке с солонкой и с небольшим пластиковым тазом, который доверху был набит пропавшими овощами. Лицо брата было почти всё в томатном соке, сам же он в это время немного чавкая, поглощал очередной помидор. И тогда мама вспомнила тот старый сон. С тех пор она перестала доверять сонникам и, однажды перебрав книжные шкафы, отдала все книги, связанные со сновидениями в местную библиотеку. Ведь иногда бывает, что томат, это просто томат, а не обозначение какой – то трагедии в жизни. А Кузька тогда, переев помидоров, всю ночь не спал, участвуя в одиночном спринте между домом и туалетом. Сопровождать с фонариком и морально поддерживать его пришлось мне, поэтому на следующее утро у меня жутко болела голова и были красные глаза. Брат же весь день проскакал во дворе, словно это не он всю ночью не спал.
Если вернуться в памяти к тому периоду, когда Кузька начал ходить, то всплывёт многое. Тогда мне вообще казалось, что при рождении брата акушеры засунули ему батарейки, рекламируемые розовым зайцем, в одно место, а также скинулись и оплатили курсы дерзости при родильном доме для новорождённых. Мне стало ясно, что брат будет ещё тем шилом в нашей семейной заднице уже в то время, когда он только учился ходить. Осознание пришло после одной очень нехорошей для нашей кошки ситуации. Тогда, в возрасте одного года Кузька, рассекая пространство на своих ходунках, доставшимися ему от Марты, умудрился испортить отдых нашей кошки. В одно время вместе с Кузькой в нашем доме появилась серо – коричневая красивая кошечка. Её было решено назвать Масяней. Это не в честь большеголовой героини мультика, имя появилось совершенно по другой причине. Когда отец вечером, появившись на пороге нашего дома и расстегнув куртку, достал оттуда котёнка с белыми лапками, то Марта в восторге воскликнула:
- Какая мася!
Что именно имелось в виду под фразой сестры – маленький размер кошечки или её очаровательный вид, так и осталось загадкой, но кошка стала Масяней. Немного позже к имени добавилось отчество Кузьмична, так как выяснилось, что Масяня обожает самого младшего члена семьи.
Сладкий сон Масяни Кузьмичны на ковре, под лучами солнышка был нарушен младенцем в ходунках. Кошка, открыв глаза, но ещё не проснувшись, от шока и боли пронеслась через всю гостиную, не касаясь ковра лапами и запрыгнула широкую тумбу с целью спасения. Но тумба подкинула на долю кошки новых испытаний. Масяня в своём неожиданном полёте немного не рассчитала и столкнулась с новым телевизором. Насколько помню, тогда показывали выступление наших биатлонистов на Зимней Олимпиаде в Сочи. О том, что они взяли золото, я узнала уже позже, потому телевизор, падая, встал на ребро и через секунду упал экраном вниз. Больше он не работал. Кузьку тогда впервые отругали. Масяню повезли к ветеринару, но он даже с нас денег не взял за осмотр, потому что с кошкой всё было хорошо. Новый телевизор мы смогли позволить себе через полгода. Через два месяца после этого инцидента Кузька сделал свои первые шаги. Способствовала этому его верная подруга кошка. Брат, находясь в нашей гостиной под присмотром мамы, гладил Масяню, сидя на большом и мохнатом ковре, а кошечка, прикрыв глаза и раскинув свои серо – коричнево – белые лапы, лежала у брата на коленях. Внезапно для Кузьки, но вполне ожидаемо для кошки, из кухни раздался голос отца:
- Кыс – кыс – кыс, иди кушать.
Масяня быстро поднялась на ноги и, вильнув брату на прощание полосатым хвостом, побежала рысцой на кухню. Кузька растерялся и затараторил, размахивая руками:
- Мася, куда!? Куда, Мася!?
В этот момент Масяня, переступив порог гостиной, скрылась из глаз. Её логика была проста - человек подождёт, а вот еду могут растащить диверсанты – мышки.
Брат с досадой посмотрел на сидящую с книгой в кресле маму:
- Мася… Ушла… Ушла – пожаловался Кузька. Его лицо немного сморщилось, выпятилась нижняя губа, и стало ясно, что брат собирается заплакать.
Мать не растерялась и спокойным и громким голосом произнесла, негромко захлопнув при этом книгу:
- А мы сейчас пойдём к Масяне.
Кузька, не ожидая такого решения своей проблемы, моментально передумал плакать и с удивлением посмотрел на маму:
- Да?
- Да – подтвердила она.
Взяв сына за руку (тогда Кузька мог ходить, только опираясь на мебель и используя чью – то руку), мама повела брата на кухню. Они прошли через длинный коридор. Кузька шёл довольно уверенно и твёрдо. Ему совершенно не мешал памперс, болтавшийся на пятой точке. Незадолго до этого события родители пришли к выводу, что Кузя вполне может ходить сам, но попросту ленится. Приоткрыв дверь, ведущую в кухню, мама и Кузька увидели кошку, поедающую корм из своей белой мисочки, меня, занятую двумя делами одновременно – за кружкой чая я в тот день читала роман «Джейн Эйр», отца, нарезающего хлеб на ужин и Марту, которая высматривала в окно ворону. Взглянув на Масяню, брат довольно громко, показывая на кошку, воскликнул:
- О!
Он намеревался подойти к Масе ближе, а мама намеренно убрала ту свою руку, которая была опорой для Кузи. Только брат этого не заметил. Кузька медленно и неуверенно заковылял, подбираясь к кошке всё ближе и ближе. Все мы завороженно смотрели на это, боясь даже вздохнуть. Брат не сразу осознал, что идёт сам. А когда понял, то рассмеялся и забыл про Масяню, что дало той возможность спокойно поужинать. А потом Кузька закономерно бухнулся на свой памперс, что также заставило его смеяться. Он смеялся так громко и так счастливо, как может делать это только младенец. Взрослый человек или даже школьник уже никогда не сможет так. Тот самый смех – смех беззаботности и счастливого непонимания того, что при падении после первых шагов можно удариться, я больше никогда не от кого не слышала.
Умение Кузьки ходить добавило мне новых хлопот – брат неоднократно атаковал полку для обуви, нижние полки шкафов и все тумбочки, которые попадались ему под руку. Обувь брат предпочитал приносить в гостиную и бросать на коричневый мохнатый ковёр. Однажды он так грязные галоши, которые ещё пару минут назад путешествовали по весенней грязи. В этот момент от отчаяния я закрыла лицо руками и громко застонала. К счастью, любовь к обуви у Кузьмы длилась всего лишь неделю, но его любовь к дверцам сводила меня с ума довольно долго. У маленьких детей есть период в жизни, когда они стремятся открыть как можно больше шкафов, комодов, дверей и выбросить оттуда всё содержимое – таким образом малыши познают этот странный и диковинный для них мир. Кузька открывал все дверцы, до которых мог добраться, вытаскивая и потроша содержимое платяных, книжных и кухонных напольных шкафов, всяческих тумбочек. За день брат до двадцати раз выбрасывал из различных шкафчиков носки и нижнее бельё, носовые платки, постельное бельё, обувь, книги, фотоальбомы, кухонные полотенца, бумаги для принтера, шкатулки, чистые тряпки для уборки, принадлежности для рисования и раскраски Марты, газеты и журналы, крема для лица и рук, кошачий корм. Ко всем этим вещам интерес пропадал тут же и Кузька, бросив все свои находки на пол, отправлялся шкодничать дальше. А мы до двадцати раз за день убирали все вещи назад, на свои места. Он открывал даже морозилку, которая была на уровне Кузькиного роста, периодически доставая оттуда лёгкие по весу продукты. И конечно же продукты он тут же бросал. Приходилось постоянно осматривать кухню. В большинстве случаев мы избегали проблем, но бывало, что Масяня Кузьминична находила еду раньше нас и делала свои заначки. Иногда в итоге мы получали кучку кошачьей тошноты где – нибудь на коврике или на подушке, или рыбку с запашком под кроватью родителей. Любовь кошки к Кузьке в этот период взлетела до небес и Масяня ходила за ним по пятам, держа свой тощий хвост восклицательным знаком. Тогда она и получила приставку к своему имени, указывающую на фальшивое родство с Кузьмой.
Однажды Кузька поссорил меня и родителей тем, что залез в мою тумбочку. Из тёмных недр бардака он выудил книгу, которую в силу возраста мне нельзя было читать. Там не было ничего неприличного, но из – за жутких подробностей данную литературу нельзя было читать до совершеннолетия. В тот раз Кузька не бросил книгу на пол, а держа её в руке пошёл к матери, которая в тот момент находилась в гостиной и вязала отцу носки для того, чтобы в зимнее время он не мёрз в лесу, заготавливая нам дрова. Тогда за книгу мне сильно влетело, но я была рада, очень рада тому факту, что внимание брата привлекала именно книга, а не моя тетрадь с многочисленными двойками и колами по алгебре. За алгебру мне бы попало больше.
Когда Кузька стал чуть старше, мы начали прятать от него книги, газеты и журналы, потому что наступил ещё один период в его маленькой и увлекательной жизни – период, когда малыш с радостью мнёт и рвёт любую бумагу, которая попадает в его руки. Ничего страшного за это время не произошло, потому что мы словно свирепые стражники, оберегали все бумажные издания, находящиеся в нашем доме. Жертвы тогда были незначительные – моя картонная кукла Настя, оставленная без присмотра буквально на минуточку, осталась без мини – юбки, шляпы и купальника монокини. Пострадал в это время и наш фотоальбом, который решили показать нашей родственнице. Фотоальбом был просмотрен и оставлен на журнальном столике буквально на полминуты и этих тридцати секунд Кузьке хватило, чтобы избавить фотоальбом от половины страниц – там были самые разные фотографии - многих домашних животных, меня в начальной школе, совсем маленькой Марты, позорные свидетельства того, как я училась кататься на велосипеде. Фотоальбом наш папа реанимировал с помощью скотча, ножниц и пары нецензурных ругательств, а ругался он крайне редко, по крайней мере в присутствии своих детей и жены.
Ещё чуть позже Кузьму заинтересовали сувениры и статуэтки, которых в нашем доме было тогда много. Любовь к скульптуре была очень разрушительна для нас, потому после этого периода, у нас осталась всего лишь одна карандашница в виде мальчика – подростка с гитарой и порванных джинсах. Статуэтки появлялись в нашем доме постепенно - их дарили нашей маме благодарные ученики и выпускники школы, многие из этих фигурок были старше Кузьки. Для уничтожения каждой статуэтки брат разрабатывал в голове план А и план Б. Приведу самые запоминающиеся случаи использования этих стратегий. Для копилки в виде коричневого спаниеля со свисающими до передних лап ушами братом использовался подробно разработанный план А. Он прежде всего состоял в том, чтобы встать рано утром в воскресенье пока все спали. А дальше по плану нужно было принести два стула из кухни и поставить их вместе - один на другой. С трудом взобравшись на эту конструкцию, братец схватил копилку своими цепкими маленькими ручонками. В этот момент стулья под Кузькой решили, что их тандем не может больше существовать. В силу возраста и неопытности автора в плане были и изъяны. Брат полетел вниз, цепляясь за все ручки комода, на вершине которого стоял спаниель. Мать и я проснулись от грохота. Сон Марты и отца оставался безмятежным. На бегу, просовывая руки в рукава старого материнского серого халата с большими расписными цветами, я влетела в гостиную. Следом за мной вбежала испуганная мама. Мы увидели сидящего на полу в шоковом состоянии Кузьку. Он смотрел на свои окровавленные пальцы и улыбался как Чеширский Кот, находясь в состоянии шока. Перед братом лежали коричневые осколки – всё, что осталось от симпатичной копилки. Я побежала в кухню за аптечкой. Кузьма сопротивлялся как мог – он не хотел, чтобы перекись водорода щипала его пальцы и поэтому брат укусил меня за руку, когда я не поддалась на его мольбы убрать дезинфицирующее средство.
Также план А использовался Кузькой в ситуации с фигуркой слоника, который по совместительству являлась карандашницей. Это был чудесный улыбающийся слон с цветком за ухом, обнимавший своим хоботом огромный серый стакан. Слоник украшал мой громоздкий коричневый письменный стол, стоящий у окна. Кузька уничтожил эту фигурку при помощи циничного обмана. Днём, когда я делала домашнее задание по законам Менделя, Кузька явился в мою комнату и умильным голоском попросил его обнять. Я не почувствовала подвоха и выполнила его просьбу. Тут же брат с невинным выражением лица попытался сесть мне на колени. Я выполнила его просьбу.
- Там птичка за окном? – спросил он меня чрезмерно милым голосом.
- Да, это воробей. Он не умеет ходить и поэтому только прыгает – ответила я.
Полминуты мы рассматривали воробья, прыгающего по забору нашего палисадника, пока тот не улетел, увидев крадущуюся к нему по земле перебежками и скрывающуюся под ветками черёмухи Масяню Кузьмичну.
Кузька поругался в адрес кошки и посмотрел на разбросанные по столу учебники и тетради.
- Что делаешь, Инна?
- Я делаю уроки, мне задали их учителя. Если я их сейчас не сделаю, то получу двойки и нагоняя от мамы с папой.
- Ааа – ответил брат, имея в виду, что он понял меня. Но слазить с колен, чтобы оставить меня наедине с учебником биологии за девятый класс, он не планировал.
Через прозрачное стекло окна мы увидели, как Масяня орудуя своими острыми кошачьими когтями, начала покорять забор палисадника. В середине своего пути, кошка, расставив свои лапы в позе морской звезды и распушив хвост, начала быстро вертеть головой по сторонам словно сова. Меня это рассмешило. Улыбка застыла на моём лице, когда я увидела летящую со стола статуэтку слона. Дзынь. Брат с радостными воплями спрыгнул с моих колен и сбежал из комнаты.
План Б Кузькой был задуман для случайных ситуаций, когда обстоятельства были благоприятные и нельзя было терять даже одной секунды. Он был настолько хаотичным, что планом его можно было назвать с большим трудом. Именно благодаря плану Б была испорчена пепельница в виде черепа. Эту замечательную вещицу когда – то на выпускной мама получила в подарок от 11 «Б», класса, который состоял сплошь из готов. К чёрным неформалам там не относило себя буквально пару человек. Позже выяснилось, что почти все готы поступили на стоматологов и архитекторов, что по рамкам нашего села было высшим блеском и неким чудом. Такого успеха никто больше из выпускников нашей школы повторить не смог. Мы немного отвлеклись – вернёмся к пепельнице – черепу. Она не использовалась по прямому назначению – в семье курил только отец и делал он это всегда во дворе. Череп украшал собой книжные полки. Очень он подходил к работам писателей потерянного поколения. Я всегда видела в этом некую иронию. В одну из генеральных уборок, матерью череп вместе с книгами был снят с полок и на несколько минут помещён на журнальный столик. Пока мама, стоя на стуле, вытирала влажной тряпочкой книжный шкаф, у Кузьки, находящегося в детской, сработал какой – то внутренний датчик, а возможно даже не датчик, а целый радар, который находился там же, где и ненавистные нами батарейки розового зайца, вставленные при рождении в родильном доме. Брат на всех скоростях влетел в гостиную и махнул ручонкой по столу. По словам матери, всё произошло слишком неожиданно – она успела сделать один взмах тряпкой и тут у неё за спиной раздался тяжёлый «бац». Повернув голову, мама увидела, как Кузька с радостным гоготаньем улепётывает в коридор. Череп мы оплакивали вчетвером, без Кузьки – он тогда впервые услышал фразу «ну – ка, иди в угол». Через пять минут брат самовольно покинул место своего заключения, и никакие замечания не могли заставить его туда вернуться. На вопросы родителей о том, к каким выводам он пришёл после наказания, Кузька с невинным выражением лица ответил, что не нужно было оставлять свидетелей в живых. Речь конечно же шла о маме. Она ойкнула, а я и Марта покатились по полу от смеха. Папа закашлял, стараясь скрыть приступ веселья:
- Кузя, нельзя разбивать мамины статуэтки. Это важные для неё вещи. Вообще нельзя ломать какие – либо предметы. Они нам очень нужны и мы будем плакать без них. Ты меня понял? – уточнил отец у брата.
- Да понял, понял.
Когда Кузька вышел из гостиной, папа попросил маму не смотреть при детях телеканал «НТВ». Как раз пару дней назад в каком – то сериале преступником было сказано о недопустимости оставления в живых свидетелей – именно оттуда брат выцепил эту фразу и очень удачно ввернул её в разговор.
У Кузьки были и другие забавные ситуации, связанные с фразами и словами.
Однажды он дал мне жевательную конфетку с малиновым вкусом, положив её мне на ладонь. Я в задумчивости сжала ладонь с конфетой в кулак. Кузьма в ужасе пискнул, прижав ладони к щекам, а затем воскликнул:
- Зачем ты её сжала!? Конфета теперь мёртвая.
Через пару дней после того, как я жестко убила бедную конфетку, брат в детском саду по большому секрету сообщил своей пожилой воспитательнице в очках, Валентине Ивановне кое – что интересное о нашем отце. Хвала все чему только можно, Валентина Ивановна поняла, что Кузька сочиняет, и не стала звонить в службу опеки и полицию.
Когда вечером наш папа пришёл забирать своего наследника из детского сада, то воспитательница отвела его в уголок и шёпотом сообщила, что Кузьма рассказал ей о том, как папа налил ему огромный стакан водки и заставил выпить. После этого, по словам брата, он, бедняжка, упал под стол. Для непьющего крепкие напитки отца, эта клевета от родного сына стала словно ведром воды на голову.
- Вам бы поговорить с Кузей – заключила Валентина Ивановна, сочувственно кивая головой и выслушивая оправдательную речь отца. Ведя сынулю из сада домой, отец с ним не разговаривал, потому что нужные слова попросту не находились. Зато дома папа показал братику весь спектр человеческих эмоций. Но Кузьке было абсолютно всё равно – буквально через пару минут после взбучки, он подошёл к зеркалу в моей комнате и принялся строить рожицы своему отражению, а потом, наклонив голову и закатив глаза, выдал:
- Я не хочу быть таким счастливым.
А однажды Кузька выдал гениальный для двухлетки ответ. Он тогда ел очень мало, выглядел как сосновая щепка и этим очень  беспокоил маму. Своими переживаниями мать за воскресным чаепитием с тортиком поделилась с бабой Лерой. Баба Лера естественно поохала и поахала. И тут как назло в кухню влетел Кузька, чтобы попить водички и дальше убежать во двор играть. Баба Лера подозвала брата к себе и задала ему вопрос, который на мой взгляд смысла не имел.
- Почему ты так мало ешь?
Кузька завис секунды на три, словно считал что – то в голове, а потом выдал:
- Потому что я фигуру берегу.
Он быстро выбежал, оставив мать и бабушку сидеть за столом с открытыми ртами.
Когда Кузя вырос, и мы втроём – я, Марта и он, сидя одной августовской ночью на крыше и любуясь на метеоритный дожди, вспомнили эту ситуацию. Брат помнил, что он ответил и помнил почему. Когда я и Марта спросили его об этом, то Кузя ответил, что не пытался найти ответа на вопрос, потому что не понимал, как вообще ответить на это. Вопрос то был задан маленькому ребёнку, у которого в тот момент всё внимание было сосредоточено на игре. Видя, ожидающие ответа глаза бабушки Леры, он тогда словно был загнан в ловушку и искал вообще какую – либо фразу, связанную с едой.
Когда Кузьке было три года, он попросил меня помочь снять ему кофту. Это была серо - белая ужасная кофта в плане тугого воротника, который с трудом проходил через голову. Снять её Кузька мог и сам, но ему это было очень сложно сделать. Даже я, помогая брату, прокрутила в голове все нецензурные ругательства, которые знала. На две минуты Кузьма оказался в ловушке – воротник дошёл до самого широкого места головы и дальше не шёл. У брата началась паника, а эта проклятая кофта никак не хотела идти дальше. Парой фраз я успокоила Кузю, а когда наконец – то он выбрался из своего плена, то убежал в кухню, где мама готовила большой картофельный пирог. У меня чуть челюсть не отвалилась, когда я услышала, что он сказал в этот момент матери, отвлекая её от готовки. Своим звонким голоском братец выдал, растягивая слова, как это делают при жалобе:
- Мам, Инна мне сейчас чуть голову не оторвала, а она у меня и так на соплях держится (Он действительно так сказал, я не шучу).
В тот день, когда Кузьке исполнилось два года и семь месяцев, моя жизнь немного усложнилась – было первое сентября 2015 года. После торжественной линейки все ученики отправились в свои кабинеты на классные часы. Я со своими подружками уже догадывалась, о чём будут говорить на нашем классном часу.
Наш новый классный руководитель, Елена Николаевна, стояла перед заваленным цветочными букетами учительским столом, а мы – двадцать шесть учеников, внимательно её слушали.
- Ребята, на ЕГЭ вам никто не поможет. Как вы будете готовиться, так и напишете. Как напишете, так и будете поступать в ВУЗы или СУЗы.
Эта фраза стала для меня отправной точкой. В качестве предметов для сдачи я выбрала историю и обществознание. Русский язык и математика шли в обязательном комплекте. В тот учебный год мне казалось, что все стены в моей комнате завешаны терминами и датами, связанными с историей России. Утром подходишь к зеркалу, чтобы сделать привычный хвост, а там приклеен зелёный стикер «Александр I – 1801 -1825» (это годы правления). И ещё штук пять наклеек с похожими надписями. Собираешь тетради со стола для того, чтобы отправиться в школу, а над столом всё пространство стены заклеено стикерами – вот здесь, на синем стикере, события, произошедшие в годы правления Николая II, а на оранжевом даты операций ВОВ. Подходишь к вешалке в комнате, чтобы взять кофту для школы, а там над вешалкой Иван Грозный. Так и помню, мать его, Елену Глинскую и отца, Василия III на жёлтой наклейке. Кузьку очень привлекали эти разноцветные, вкусно пахнущие бумажки. Спасибо ему, что не отрывал исписанные стикеры – он ведь действительно мог это сделать. Однажды, когда я достала из стола начатую столку стикеров, Кузька неожиданно появился рядом. Казалось, что он словно материализовался. У брата загорелись глаза, когда он увидел то, что я держу в руках. Неожиданно он стал очень ласковым.
- Инна, дай пожалуйста, половинку, один, всё! – выпалил он скороговоркой.
Через неделю после ситуации со стикерами, брату пытался преподать урок вежливости отец. Это произошло ближе к вечеру, когда родители занимались ужином – мама уже заканчивала обжаривать котлетки к картофельному пюре, а папа нарезал овощи к трапезе. В этот момент между отцом и его рукой с ножом возник Кузька. Папа отругал его за то, что «под нож лезет», а брат попросил сделать ему чаю, мол он за этим и пришёл.
- А какое волшебное слово нужно сказать, Кузя, когда ты что – то просишь?
- Иди на фиг – не растерял брат.
Удивлённый отец молча налил чаю и добавил пару ложечек сахара в бело – синюю чашечку с позолоченной каёмкой.
Стоит признать, что эту фразу брат усвоил от старшего ребёнка в семье. И не только он – Марта тоже козыряла таким посылом. Отец строго – настрого запретил мне подавать дурной пример младшим членам семьи.
Как – то раз Кузька проявил чудеса логики. Я тогда пыталась учить его считать при помощи игрушечной посуды. Кое – чему нужному он в итоге научился, но в тот раз наше занятие пользы не принесло. Я поставила перед братом ярко игрушечную кружку и закрепляя вчерашнее занятие, задала вопрос:
- Сколько перед тобой кружек?
- Две – уверенно выпалил Кузьма.
- Почему две? – решила запросить я объяснений.
- Ну, четыре – брат отвернулся от стола и посмотрел в окно.
- А почему ты решил, что четыре? – не сдавалась я. Кузька был не настроен на работу, но я не сдавалась.
- Значит восемь.
- Объясни мне, почему ты так решил?
Брат взглянул на меня и всплеснул руками:
- Потому что кружка пустая – нет тут ни сока, ни воды, ни чая, ни какао. Вообще кошмар!
Немного позже произошла ситуация, когда из – за слов брата челюсть отвисла и у отца. Он тогда находился в отпуске и соответственно на работе не появлялся. В один момент Кузька увидел, как отец надевает кроссовки и берёт с вешалки куртку. Он планировал купить автозапчастей, а сына своего с собой брать не собирался.
- Папа, ты куда?
Отец, понимая, что брат попытается увязаться за ним, назвал единственное место, куда бы Кузьма точно проситься бы не стал.
- Я, Кузя, еду на работу.
- Ну, наконец – то – не растерялся брат.
Вспомнила я и о том, как из детского сада забирала Кузю. При воспитателях он вёл себя абсолютно спокойно, а когда мы выходили за территорию детсада, начинался цирк с конями. Несмотря на то, что я вела его за руку, Кузька умудрялся каждый раз истрепать мне нервы и вымотать физически. Он мог резко перестать идти и тогда я тащила его, словно жеребца под уздцы. Кузька мог резко сесть на снег и я была вынуждена обхватывать его подмышками, потому что этот гадёныш максимально расслаблял руки так, что я не могла поднять его за руку. Брат мог попытаться свернуть на соседнюю улицу или в ближайший переулок и тогда мы помимо моей воли начинали соревноваться в силе – я всегда побеждала из – за разницы в возрасте и продолжала тащить этого упрямца домой.
Когда до окончания мною одиннадцатого класса оставалось несколько месяцев, Кузьке исполнилось целых три года. И то лето, когда ему было три года, я запомнила навсегда, потому что брат опозорил меня на весь район. В то время я фанатела от американских фильмов ужасов. Самым моим любимым в то время был фильм про одно необычное существо, которое называло себя Магваем. Кузька услышал и запомнил одну «замечательную» фразу из второй части данного фильма. Она звучала так:
- Ооо, какой мужик!
И брат начал использовать её по отношению к парням в возрасте от 15 до 30 лет! Делал Кузька это во время прогулок. Стоило какому – нибудь парню обогнать нас или просто пройти рядом, Кузьма начинал восхищённым басом кричать:
- Ооо, какой мужик!
«Какие мужики» всегда с изумлением на лице оглядывались. Когда они понимали, что фразу произнёс голубоглазый светловолосый малыш, удивлялись ещё больше. Я желала в эти моменты провалиться сквозь землю.
Через два года, когда брату уже исполнилось пять лет, он на прогулках стал кричать. После вышеописанной ситуации со странными комплиментами молодыми парням, его новая выходка с криками переносилась легко. Брат открывал рот, набирал побольше воздуха и кричал, при этом тряся головой. Причина оказалась проста: Кузьке нравился его голос.
Первые пять лет жизни Кузьки были самыми странными в нашей семье, позже брат стал спокойнее, но его причуды стали разнообразнее и диковиннее. Тогда нам пришлось закупиться валерьянкой для мамы, но об этом как – нибудь позже расскажу.