Становище духов Глава 2. Ручная кровь

Глава 2. Ручная кровь

Антон шел по улице поселка, и все шарахались от него в сторону. Да и было от чего: здоровый, красивый парень шел по улице в чем мать родила - голый! Никто его не знал, и у всех встречающихся на пути, другого мнения, что это ненормальный, не возникало.
Местные жители знали уже несколько случаев, когда столичные туристы, накурившись «травки», куролесили в местных селах в надежде, что это им сойдет с рук. Но за последнее время было принято несколько местных постановлений, и все необычное – без жалости и сожаления – в поведении туристов фиксировалось в местном отделении милиции.
Подобное грозило и Антону, если бы не местный фельдшер – Анна. Де-вушка вовремя оказалась на его пути, и в соответствии с уральской непосред-ственностью спросила:
- Ты что, долбанулся, что писюн свой показываешь народу?!
- Какой писюн? – растерянно спросил Антон и опустил взгляд на низ своего живота.
С определенной растерянностью он увидел, что стоит посередине поселковой улицы совершенно голый, и мужское естество топорщится на виду у всех.
- О-ой! – воскликнул Антон и закрыл низ живота руками.
Он ни о чем не просил девушку, встретившуюся на его пути, но та, пони-мая необычность ситуации, сама предложила Антону:
- Иди за мной!
Голый Антон семенил за стройной девушкой и оглядывался по сторонам. Ему вдруг стало стыдно за свой непотребный вид, хотя до этого он был абсо-лютно равнодушен к тому, что оказался обнаженным. Ему, голому, было легко: ветер овевал тело и наполнял его стремлением к движению. Ноги сами несли Антона за девушкой по проселочной дороге, и жидкая грязь после вчерашнего дождя продавливалась ему между тонкими пальцами ног.
До дома девушки оказалось совсем недалеко. Она открыла калитку и по-звала его за собой:
- Заходи! Не стой на людях!
Когда они зашли во двор, она распорядилась:
- Жди меня здесь, я сейчас принесу одежду!
Антон оглядел двор, и сразу сообразил, что девушка, как хозяйка подво-рья, просто отменная. Кругом наблюдался порядок: дрова уложены в поленницу, трава скошена, забор в порядке. Огромный пес, с угрожающим рычанием выползший из конуры, хотел было облаять Антона, но при его мимолетном взгляде вдруг заскулил и, тут же, спрятался обратно в конуру. Девушка, ожидавшая яростный лай своего сторожевого пса и готовая сурово прикрикнуть на него, озадаченно взглянула на Антона и прошла в дом.
Вскоре она вышла с охапкой одежды в руках. Ее сопровождал высокий парень, и, судя по его внешности, он приходился братом для этой девушки. Русые волосы, чуть раскосые глаза и продолговатый у обоих овал лица выдавали несомненное сходство. Казалось, что это были двойняшки, но более взрослое лицо парня говорило о том, что это были, скорее всего, погодки.
Парень шел за девушкой и сердито выговаривал ей:
- Твоя сердобольность уже достала! Опять очередного наркомана при-ютить хочешь!..
Девушка, словно не слыша возражений брата, подошла к Антону и протянула ему одежду:
- На, одевайся! Вы с Костей одного роста, должно подойти…
Потом она повернулась к брату и сказала:
- Мне некогда, на работу опаздываю – накорми его.
Она еще раз с любопытством взглянула на Антона и вышла на улицу. Подпружиненная калитка громко хлопнула, и звук больно ударил Антона по ушам. Некоторое время он сопровождал девушку своим слухом и четко разобрал, как она, находясь уже на удалении от своего дома, прошептала про себя:
- Красивый!..
Одежда Антону оказалась впору. Даже солдатские ботинки-берцы, ссох-шиеся от времени, оказались точно его размера. Он отмыл от грязи ноги прямо в луже во дворе, и хотел сразу надеть носки, но брат девушки остановил его:
- Натрешь! На, вытри сначала…
Он протянул Антону тряпку, и тот послушно поочередно вытер ступни ног. Он не сделал бы это, если бы его не попросил Константин. В Антоне что-то сломалось внутри, и всякие неудобства, как мокрые ноги, теперь ему казались такой мелочью, что сознание даже не хотело тратить время на них.
- Пойдем, покормлю тебя! – позвал Костя Антона.
- Я не хочу есть, - отказался Антон. - Мне идти надо…
Костя обрадовано сверкнул своими серыми глазами:
- Ну, как знаешь! Было бы предложено!..
Он проводил Антона до калитки и закрыл за ним ее на щеколду.
Антон слышал, как тот ругнулся ему вслед:
- Придурок! Ходит голый, а сам даже не краснеет!..
Антон шел в центр села. Он не знал, зачем это делает, но какая-то непре-одолимая сила тянула его туда. Чем ближе к центру, тем больше встречалось на его пути жителей. И почти все сопровождали его любопытными взглядами: высокий, красивый парень, с неподвижным лицом и остекленевшими глазами шел, казалось, в никуда. Его длинные ноги монотонно отмеряли метры деревенской улицы, и, судя по темпу, в течение дня не собирались нигде останавливаться. Но, как только Антон оказался на площади возле автобусной остановки, то замедлил шаг и стал оглядываться, а потом вышел прямо на середину площади.
Ясное до этого небо стало хмуриться, и со стороны ближайших гор на село поползло небольшое облако. Оно не вызывало особой тревоги у большинства жителей, только Антон поднял свою голову и стал пристально вглядываться в него. Облако ускорило свое движение, потемнело и, когда оказалось прямо над селом, стало черным и неприветливым. Первые крупные капли дождя заторопились упасть на землю, и люди стали прятаться под навес на автобусной остановке. И только Антон с поднятым вверх лицом принимал падающие капли как облегчение и явное наслаждение. До этого ему было душно, одежда стесняла его и не давала дышать полной грудью. Он стал поспешно избавляться от нее. Последними в сторону улетели берцы, и босые ноги Антона усилиями пальцев стали погружаться в мокрую землю. Лицо его наполнилось улыбкой, он вскинул вверх свои руки и с удовольствием стал подставляться дождю. Волосы его мгновенно намокли, и вода заструилась, стекая с головы, по его небольшой русой бородке, на грудь…
- Что это за малахольный? – поинтересовался мужчина на остановке.
- Приезжий, наверное. У нас таких чудаков нет, чтобы под дождь специ-ально голыми подставлялись… - стеснительно ответила одна из ожидавших автобус молодых женщин.
Туча все более темнела, капли дождя становились еще крупнее, и неболь-шое облако внезапно разрядилось молнией в сопровождении оглушительного грома. Жало молнии выскользнуло из чрева облака и вонзилось точно в Антона, пронизав его тело и рассыпавшись на странные радужные искры. Антон застыл с поднятыми в небо руками, и, казалось, прикипел к почве, настолько сильный был светящийся поток, пронизавший его.
Близкий разряд молнии всех оглушил и на время лишил дара речи, раскрытые глаза до смерти перепуганных людей буквально пожирали необычную картину светящегося человека.
- Ну, все!.. Капец парню!!.. – только и смог выдохнуть из себя мужчина на остановке. – Сгорел!
Но Антон не сгорел, как все предполагали, и даже не потерял сознание. Он стоял, по-прежнему протянув руки в небо, и по его обнаженному телу бегали огоньки, словно по елочной гирлянде.
Так продолжалось недолго. Незаметно для всех облако бесследно рассея-лось в небе, внезапно выглянуло солнце, и только небольшие лужи оставались немыми свидетелями чрезвычайного происшествия. Антон опустил руки, и остатки капель бурного дождя, стекающие с его ладоней, продолжали светиться белесыми искорками. Наконец, и они перестали проявляться под яркими лучами неожиданно жаркого полуденного солнца.
Голый Антон, очнувшись, оглянулся и, увидев вокруг множество жадных и любопытных глаз, застеснялся. Он подхватил свою мокрую одежду и торопливо стал одеваться прямо посреди площади. Постепенно, вокруг него собралась настоящая толпа местных зевак, привлеченная новостью о попадании молнии в человека.
- …Он пришел на площадь со стороны Хабаровки, встал посередине, и сразу же с гор налетело черное облако! Потом пошел дождь, и он под дождем разделся догола! Даже трусы снял с себя, и как ударит в него молния в районе макушки!!.. Я думал, что он сгорит напрочь, одни уголья останутся, но нет – выжил! - захлебывался в пояснениях окружающим мужчина с остановки. – Да, смотрите, еще и двигается, как ни в чем не бывало, а ведь светился от огня, как новогодняя елка!..
- А кто он такой, откуда? – поинтересовался бородатый дед. – Ведь не наш он! Я здешних всех знаю, но этот - точно не наш!
- Да черт его знает! – горячился мужчина. – Да, вспомнил! Он, когда раз-девался, все время улыбался во весь рот!..
Всеобщее воодушевление прервала Анна. Как только в медпункт поступило сообщение о том, что на площади села в голого мужчину попала молния, она поняла: «Это точно тот парень, что я оставила на попечение Кости! Не уследил!.." И немедленно, прихватив медицинскую сумку, помчалась на площадь. Она успела вовремя – Антон полностью одетый и растерянно озирающийся по сторонам собрался уходить с площади.
- Куда?! Сначала в медпункт! Понял?!
Ее требовательный голос остановил Антона, и он бессмысленно затоптался на месте.
- За мной! - видя, что непосредственной помощи Антону не требуется, позвала Анна.
Сельские зеваки некоторое время следовали за медсестрой и странным парнем, только что получившим удар молнии, в ожидании, что с ним в любой момент может что-нибудь случится любопытное. Но парень шел за Анной, как ни в чем не бывало, как будто с ним ничего такого и не произошло, и любопытные вскоре отстали.
- Заходи!
Анна открыла дверь фельдшерского пункта и решительно потребовала:
- Раздевайся!
Антон снял мокрую рубашку и оглянулся в поисках места, где ее можно было положить.
- Повесь на вешалку и раздевайся догола! – не отставала Анна. – Мне тебя полностью  осмотреть надо.
Неизвестно почему, но Антон безропотно подчинился девушке. В голове накатывали волны шума, немного покалывало по всему телу, но все-таки он чувствовал себя достаточно бодро. Самое удивительное, что перед Анной – строгой девушкой с темными требовательными глазами – он на этот раз не чувствовал стыда и позволял осматривать себя, как только она хотела.
Через некоторое время, Анна попросила его одеться. Она была ошеломлена, так как на Антоне никаких следов от удара молнии не обнаружила, за исключением двух небольших кровоизлияний в районе макушки и в паху. И это, по свидетельству очевидцев, после очень сильного разряда молнии! Медсестре было от чего задуматься…
Анна, медицинская сестра первой категории, в своем фельдшерском пункте являлась специалистом широкого профиля: могла рану обработать, наложить шину на сломанные конечности, роды принять, но в случае с Антоном совсем не знала, что делать.
Немного поколебавшись, она решительно сняла трубку телефона и позвонила в район, заместителю главврача районной больницы по поликлинической работе.
- Але! Але! Наталья Ивановна?! Здравствуйте, это Анна. У меня настоящее ЧП случилось…
Она подробно изложила врачу обстоятельства происшествия и взволно-ванно застыла в ожидании указаний, но Наталья Ивановна вопреки ее тревоге отреагировала на новость удивительно спокойно.
- Он, жив? Жив! С ним все нормально? Нормально! Так чего ты волнуешься?! Дай понюхать нашатыря и пускай к себе домой идет. Мало ли каких случаев в жизни бывает! Если что-то будет не так, сам за помощью прибежит или родственники шум поднимут…
Из фельдшерского пункта они вышли вместе. Так как  у Антона отсутствовали документы, и он сам ничего не помнил о себе, то Анна опять пожалела парня и снова позвала к себе домой. Как не напрягался Антон, но только одно осталось в памяти от прошлой жизни – его имя. В такой ситуации Анна только вздохнула – ну не бросать же человека посреди улицы!
- Опять?! – увидев за спиной Анны высокого Антона, вскричал ее брат Костя.
- Я хочу спать! – спокойно объяснил ему свое состояние Антон, и приготовился прилечь на скамейку прямо у крыльца дома.
Видно было, что он бледен и слаб, хотя до этого держался вполне сносно. Все-таки с течением времени что-то в организме произошло, и для его тела требовался обязательный отдых.
- Да пошел ты отсюда!.. – рассвирепел Костя, даже не допускавший мысли, чтобы  этот залетный бомжара остался у них в доме.
- Так, все! Хватит кричать! – остановила брата Анна. – Пусть ложится в бабушкиной комнате и выспится – в него же молния попала! А завтра, если все будет с ним хорошо, и не нужно будет вызывать скорую помощь, то пусть идет на все четыре стороны.
- Так это в него молния попала?! – удивился Костя. – Ладно, пускай тогда остается…
Зная обязательный характер сестры, Костя успокоился и даже помог дотащить до кровати недавно умершей бабушки ослабевшего Антона. Тот, как только прикоснулся головой к подушке, тут же уснул, и раздевать его пришлось Анне. Она укрыла его одеялом, на мгновение по профессиональной привычке нагнулась над ним, чтобы еще раз убедиться, что все хорошо, и удивилась, насколько по-детски ровным оказалось его дыхание.
Поздним вечером, когда уже начало темнеть, она еще раз зашла в комнату и убедилась, что он по-прежнему крепко спит, раскинув свои длинные руки и ноги по всей кровати. Небольшая бородка, отросшая на его лице за последние несколько дней, делала взрослее этого юного парня. Его продолговатое лицо напоминало личико невинного ребенка, только что насосавшегося из материнской груди живительного молока.
«Красивый!..» - второй раз за сегодняшний день отметила про себя Анна и вышла из комнаты.
С ее уходом темнота в комнате еще более сгустилась, хотя на улице на са-мом деле пока властвовали только сумерки, и до полного наступления ночи еще было достаточно далеко. Угрюмая темень, застывшая у самого потолка, незаметно сменилась на плотный белесый туман. Он постепенно сконцентрировался в центре комнаты в светлое пятно и незаметно сформировался в фигуру женщины.
Плотность фигуры менялась от совсем прозрачной до вполне осязаемой телесной. Женщина, как до этого и Анна, нагнулась над Антоном и прислуша-лась к его дыханию. Оно было ровным и спокойным, как обычно бывает у выздоравливающего человека. Он был готов к посвящению, и, поняв это,  женщина вознеслась в воздух над кроватью. Ее фигура приняла горизонтальное положение, а затем опустилась на тело Антона. Длинный и толстый язык женщины проник Антону в рот и полностью заполнил его. Женщина прижалась к телу юноши и, казалось, что теперь они одно целое. Антону снился чудесный сон, что он в объятьях прекрасной женщины, они любят друг друга и от сладостных ощущений в теле ему хотелось кричать, сколько есть силы…
На селе встают рано, ведь с рассветом обычно уходит и сон. Анна с братом тоже не были исключением и, как только поднялось солнце над горизонтом, они уже хлопотали в своем небольшом хозяйстве: кормили курей и поросенка, пололи грядки. Через час Анне надо было идти на работу в медпункт, а Костя должен был поехать в соседнюю деревню и помочь родственникам в заготовке дров.
- А с ним что делать будем? – спросил Костя, когда они уселись завтра-кать.
Анна, подогрев вчерашние оладьи, наложила брату целую тарелку, себе положила парочку и все остальное оставила для Антона. Она думала, что такой большой парень есть должен много, но ошиблась.
Проснувшийся Антон от всего отказался:
- Я не хочу есть! Попить можно?
Он выпил целую кружку колодезной воды, о чем-то своем задумался, а потом вышел из дома во двор.
- Ну, вот, даже спасибо не сказал! – саркастически оценил его поведение Костя.
Немного озадаченные, они поднялись из-за стола и вышли вслед за Антоном. На Урале не принято так неблагодарно вести себя – все-таки угол предоставили, накормить предложили.
Антон немного задержался на деревянном крыльце, глубоко втянул свежий воздух в грудь, и, не оглядываясь на гостеприимных хозяев, пошел со двора.
- Куда ты? – окликнула его Анна, но Антон на ее слова даже не повернул голову.
Он уверенно шел в сторону площади, где находилась одна-единственная остановка для автобуса, ничего не замечая вокруг.
- И что делать?! – растерянно спросила Анна у брата. – Нельзя же его такого бросать посреди улицы!
- Он второй раз рвется на площадь, и это неспроста. Может, у него там встреча оговорена, - успокаивал сестру Костя. – Не с неба же он свалился, друзья-товарищи должны быть. Да, и вообще, пусть идет, куда хочет! Нам-то какое дело?!
Но увидев расстроенное лицо Анны, посоветовал:
- Если ты так переживаешь, то вызови из района скорую помощь! Пусть они сами с ним разбираются. Судя по его поведению, его место в психушке.
Здравая мысль брата о вызове машины скорой помощи из районной больницы запала Анне в голову, как определенный выход из создавшейся ситуации, и она, захватив куртку, раньше времени помчалась в медпункт. Она торопливо шла за Антоном, боясь потерять его из виду. Но он шел размеренно, не убегал, казалось, не торопился, но определенная целеустремленность в его поведении наблюдалась. Как и в прошлый раз он дошел до середины площади и остановился посреди нее. Только теперь он не задирал голову в небо, а устремил свой взгляд вдоль улицы, в направлении районного центра. Он явно ждал что-то или  кого-то…
Общее спокойствие деревенской улицы прервал натужный рев двигателя тяжелого грузовика, и редкие прохожие стали оборачиваться на его громкие звуки. Огромный грузовик-лесовоз буквально ворвался на площадь села и резко затормозил, поднимая тучи пыли, у медпункта. Из машины выскочил в рабочей робе человек и стал кулаком барабанить в дверь медпункта.
- Чего стучишь? – сердито остановила мужчину подбежавшая Анна. – Не видишь – рано еще! Смотри расписание.
Она отодвинула мужчину в сторону и открыла дверь медпункта.
- Какое расписание?! Ты о чем говоришь?! Мы тебе раненого привезли! Помрет мужик, если помощь не оказать!..
Рабочий бросился к машине, и они вместе с водителем стали вытаскивать из кабины мужчину с вывернутой в сторону ногой. Сквозь разорванную шта-нину ослепительной белизной торчал осколок сломанной кости, а вся оставшаяся часть ноги была залита кровью. Ближе к паху на ногу был наложен неумелый бандаж из брючного ремня, но он не останавливал до конца потерю крови раненым, и она продолжала сочиться. Лицо изувеченного рабочего было бледным, как бумага, глаза закрыты, а губы искусаны в кровь от боли.
- Кто его так? – спросила Анна.
Открытый перелом предполагал огромное усилие для нанесения такой страшной травмы.
- Под бревно попал! – торопливо ответил водитель, растерянно поправляя одежду на изувеченном товарище. – Связка распалась, и одно бревно ушло в сторону…. А тут он!.. Кровью истек неимоверно! Вначале била из раны толчками, а теперь только сочится…
«Повредило вену!» - догадалась Анна.
Большая потеря крови грозила неминуемой смертью потерпевшему в условиях сельского стационара. Пока доставишь его в районный центр, а на это потребуется больше часа, изойдет кровью точно!
- Он будет жить! – сказал кто-то достаточно спокойно и буднично. – Кровь больше не будет течь. Ее об этом только попросить надо. Она же ручная, слушается, как скажешь ей, так себя и будет вести…
Все обернулись и увидели подошедшего Антона. Он сделал еще один шаг вперед – рабочие расступились, пораженные отрешенным взглядом его остекленевших глаз – и поднес свою руку к страшной ране на ноге пострадавшего. Потом закрыл глаза, немного постоял неподвижно и попросил:
- Больше вытекать не надо! Направь свой путь в ногу через капилляры!
На глазах всех присутствующих тонкий ручеек крови послушно иссяк, и раненого перестала бить предсмертная дрожь. Еще прошло несколько десятков секунд, и бледное до смертельной синевы лицо рабочего еле заметно порозовело – кровопоток пошел по запасным каналам тела.
И все поняли, что кровь действительно послушалась указаний Антона – она перестала течь через поврежденную вену. Это было удивительно, необычно и мистически тревожно даже для грубоватых людей – лесорубов. На некоторых из присутствующих напала мелкая дрожь, и волны легкого ужаса прокатились по их телам.
Люди, в том числе и Анна, не спускали глаз с умирающего рабочего. Его лицо из сине-бледного постепенно превращалось во все более розовое и похожее на лицо здорового человека. Он разомкнул запекшиеся губы и издал внезапный, хотя вполне ожидаемый, продолжительный стон. Потом он открыл глаза и разразился отборным матом в адрес какого-то Коляна.
Неосторожное движение телом вызвало сильную боль у лесоруба в районе перелома, и он снова потерял сознание. Пользуясь этим, Анна набрала в шприц обезболивающее лекарство, ввела его и принялась накладывать бандаж. Работала она быстро, несколько грубовато, стараясь поскорее выполнить необходимые процедуры. И только по окончании своей работы озабоченно оглянулась: «А где Антон?!»
Но Антона рядом нигде не наблюдалось. В его поисках она вышла на улицу и спросила у местных деревенских зевак:
- А где тот парень, в которого вчера молния попала?
Она не стала спрашивать про парня, остановившего кровь, и ошиблась – все оказались в курсе недавнего эпизода.
- Как кровь остановил, так пошел опять на площадь. Там его какая-то ма-шина подобрала, - пояснила одна из присутствующих женщин. – Уехал он! Но, молодец какой! Это же надо - кровь остановил! Экстрасенс какой-нибудь, что ли?!..
Анна на мгновение забыла о раненом и почему-то почувствовала необъяснимую тревогу: «Кто и куда его повез?! Он же не совсем здоров! Ему же в больницу надо!..» Ей казалось, что с Антоном в ее жизни еще не все закончено, и они обязательно встретятся еще раз. Этот парень почему-то стал ей очень дорог, и чувство беспокойства о нем  прочно поселилось в ее сознании.
- Что дальше с Митяем делать будем? – грубый голос лесоруба вернул ее к реальной действительности. – В больничку бы его!...
Он горой навис над маленькой Анной, переполненный нетерпением. От рабочего несло смолой, бензином, опилками и терпким запахом давно немытого тела.
- Сейчас вызову «скорую», и его увезут в районку, - ответила Анна.
Следующий час прошел в непрерывных хлопотах, и об Антоне она больше не вспоминала. И только тогда, когда скорая с искалеченным лесорубом под звук сирены отъехала от фельдшерского пункта, Анна устало опустилась на скамейку и невольно опять вспомнила о странном парне, так взволновавшем ее своей необычной судьбой…
Антон, договорившись с кровью лесоруба, вернулся обратно на площадь. Он знал, что с рабочим все будет в порядке. В ушах у него царила настоящая какофония случайных звуков от мычания коровы на окраине села до разговоров колхозников далеко в поле.
Вот уже несколько дней, как он слышал все, что могло говорить, шуршать, ползать и рычать вокруг него на расстоянии нескольких километров. Поворачивая головой, словно антенной локатора, он регулировал направление получаемых звуков, но никак пока не находил необходимый ему звук двигателя старенького «Москвича». Наконец, он услышал, как «москвичок» с трудом берет очередной подъем на подъезде к деревне и пошел ему навстречу.
За рулем машины сидела пожилая женщина. Поравнявшись с Антоном, она нажала на тормоз, остановила машину, и Антон уселся рядом с ней на пе-реднее сиденье. Женщина включила передачу, и машина неторопливо покати-лась по проселочной дороге…