Становище духов Глава 6. Небесный огонь

Часть 2. Становище духов

Глава 6. Небесный огонь

Старенький «Москвич» ровно тарахтел в таежной глуши и бойко поглощал километры еле различимой в осеннем листопаде лесной дороги. Всякий раз, садясь в «Москвичок» Адель одной из самых первых моделей, Антон подозревал, что тот, от старости, в любой момент может развалиться на части. Но, как и всегда, ничего подобного не происходило, и допотопное транспортное средство исправно исполняло свои прямые обязанности по перевозке пассажиров.
Мало того, без всяких видимых причин автомобиль постоянно поддерживал комфортную для пассажиров температуру в салоне, и у Антона неоднократно возникало желание спросить у Адель причины этому. Ведь, обычно, она ни делала никаких видимых переключений на щитке автомобиля для включения печки или кондиционера.
- Ты расстроен?
Антон не торопился отвечать. Он заметил по ее частым и быстрым взгля-дам, что она очень довольна результатами сегодняшнего дня и пытается уло-вить мельчайшую гармонию его состояния со своим состоянием. Сегодня она, расчувствовавшись, слишком доверилась Антону, и теперь у нее появилось еле улавливаемое ощущение своей неправоты в этом. Но общая эйфория удачливого дня накрывала чужеземку в человеческом образе во всю силу и глубину присущих человеку чувств и не позволяла ей правильно оценить ситуацию в соответствии с жестокими требованиями космических законов. Вдобавок, ей, в образе земной женщины, так нестерпимо захотелось оказаться в объятиях Антона, что она готова была забыть абсолютно обо всем, лишь бы побыстрее добраться до места и остаться с ним один на один в своем заброшенном доме.
- Да. Я расстроен….
Он по-прежнему был скуп на слова и не хотел вдаваться в отдельные детали.
- Вы, люди, просто ничего не знаете, и доступ к Совершенным знаниям вам сознательно перекрывается Высшим Советом Космоса. Пойми, так суще-ствует уже несколько тысячелетий! И если бы ты вообще все знал о Космосе, знал всю историю Земли, ты бы к этому отнесся гораздо спокойнее. На Земле уже сменилось столько цивилизаций из-за вмешательства сил космоса, что у тебя не хватит пальцев рук, чтобы пересчитать их общее число!..
Адель прозевала крутой еле видимый среди деревьев поворот и еле вписалась в размеры дороги. Но лес заканчивался, и она вздохнула с облегчением, готовясь увеличить скорость движения автомобиля.
- И все из-за того, что земные цивилизации, шли не по тому пути развития, как им было заранее предначертано космическими цивилизациями-прародительницами. И когда непослушание – или, помягче, ошибка – доводила до открытого противостояния с Космосом, то земная цивилизация беспощадно уничтожалась и через некоторое время землю колонизировали другие существа, иногда почти непохожие на предыдущих поселенцев. Например, вы, нынешние земляне, творение неизвестной цивилизации Вайкума, высшее развитие предыдущих разумных существ…  А они…
Адель незаметно развила большую скорость и слегка притормозила перед небольшим оврагом.
-… а они обязательно в соответствии с Космическим циклом должны вернуться. Поэтому урласам, айрам и нам, хардам, очень важно вовремя покинуть планету, забрав с собой лучшие образцы генетического материала. Иначе всем будет плохо!...
А это было что-то новое. Адель никогда не высказывалась так определенно и недвусмысленно. Возможно, Антону надо собрать все свои мысли в единое целое и хорошо поговорить с ней, попытавшись рассеять свои сомнения и расставив точки в своих новых знаниях.
Внезапно ровный рокот двигателя «Москвича» прервался, и он затих, окутав Антона с Аделью тишиной, словно липкой паутиной. Безотказный старенький автомобиль впервые сломался в тот самый момент, когда до родного дома оставалось всего каких-то два-три километра.
Адель задергалась, лихорадочно теребя рычаги автомобиля, но двигатель «Москвича» был совершенно непослушен и не подавал никаких признаков жизни. Волнение Адель передалось и Антону. Он приоткрыл канал своего слуха и поразился - необычное сопение и непонятное внутреннее хрюкание заполняли все вокруг.
Антон огляделся, но вокруг ничего не наблюдалось, хотя непонятные звуки с каждой секундой только усиливались. Взглянув на Адель, он удивился ее неожиданной бледности, и, понимая, что мужчина должен чинить вышедшую из строя технику, открыл дверцу, чтобы выйти и посмотреть, что случилось с двигателем.
- Не выходи! Оставайся на месте!
Крик Адель только подзадорил ничего не понимающего Антона, и он все-таки вышел из «Москвича». Только тогда он понял, что совершил ошибку. К нему словно медведи, вперевалку, стремительно двигались из леса три урласа. В руках у них блестели непонятные устройства, похожие на неизвестное Антону оружие.
- Садись обратно в челнок! – крикнула Адель.
Но было уже поздно – бегущие урласы оказались совсем рядом. Они ско-пом набросились на Антона, пока не применяя оружие, и надеясь на свою огромную физическую силу.
Но Антон, имея уже опыт борьбы с ними, позволил нападавшим обхватить себя поплотнее и, в нужный момент, когда дыхание перехватило, и кости тела  готовы были треснуть от огромных физических усилий урласов, испустил из себя мощный разряд электрического тока. Все три урласа после громкого треска поразившего их тока отлетели от Антона на несколько метров и бесформенными черными каракатицами безжизненно распластались на блеклой осенней земле. И он, рисуясь перед Адель такими своими возможностями, выпрямился во весь свой рост и горделиво оглянулся на нее, забыв, что за поведением врага в бою необходимо отслеживать до самой его смерти.
Адель тоже вышла из машины и оказалась совсем рядом от Антона. Она первой увидела, как один из оглушенных урласов, очнувшись, направил свой плазменный излучатель на Антона и нажал на его спуск. Адель шагнула вперед, уже никак не успевая применить свое оружие, и закрыла Антона. Ослепительно белый луч вырвался из раструба излучателя урласа и попал Адель прямо в правое плечо.
Легкий вскрик женщины, запах паленого человеческого мяса и торже-ствующее урчание урласа из-за своей удачи впервые за последнее время вывели невозмутимого Антона из себя. В два прыжка он достиг распластавшихся тел урласов, выбил у стрелявшего излучатель из рук и, подхватив его, раз за разом начал пускать светящиеся заряды в тела поверженных врагов. От ярости он готов был испепелить урласов огнем излучателя до последнего клочка их тела.
- Постой!..
Тихий голос Адель остановил его ярость, и он снова взял себя в руки.
Он склонился над Адель и поразился страдальческому выражению на ее прекрасном лице.
- Тебе больно? Сейчас поедем в медпункт!.. Мы, что, наследили сегодня на Поле урожая?
- Нет… - она крепко сжала свои полные губы. – Мы сделали с тобой все чисто. Они пришли за тобой по московским следам. Сидели в засаде, ждали…
Она вцепилась рукой в его плечо и приказала:
- Собери излучатели и сожги ими все тела, а следы от пятен замаскируй мусором и опавшими листьями. Потом в лесу надо найти челнок урласов и тоже полностью уничтожить!..
Адель, заметив, что он пребывает в некоторой прострации от всего этого, так неожиданно свалившегося на их голову, прикрикнула:
- Торопись! Мне немного осталось!..
Он не обратил внимания на ее самые последние слова, так как напряжение просто переполняло его. Уничтожив урласов и легко замаскировав следы горения тел, Антон без особого труда обнаружил челнок урласов. К его удивлению челнок имел внешность автомобиля, но более современной марки, по сравнению со старым «Москвичом» Адель.
Обнаружив в машине урласов полную канистру с горючим, Антон тща-тельно обложил машину хворостом и облил все бензином из канистры. Он достал спички, не желая, чтобы огненный луч из излучателя в сгущающейся темноте привлек внимание у каких-нибудь людей, случайно оказавшихся в данной местности, и собрался вручную поджечь хворост.
- Не поможет… Он не сгорит…
Голос Адель еле был слышен. Она левой рукой поддерживала висящую, как плеть, раненую правую руку. Антон обернулся на ее голос и не узнал ее. Цвет открытых частей тела Адель казался мертвенно-бледным, а правая часть красивого лица так просто стала коричнево-синей, и сквозь кожу стали выпи-рать какие-то упругие полукольца.
- Адель! Что с тобой?! Поехали в медпункт!
Антон забыл обо всем, что только собирался исполнить, и острая боль в сердце от того, что это неземное создание в красивом человеческом обличье превращается во что-то страшное, наполнила его душу отчаянием и горечью.
- Уже поздно!.. Но, чтобы спасся ты, челнок урласов надо обязательно уничтожить… Обычным огнем его не уничтожить. Есть программа…. Подо-жди!.. Я сейчас вспомню.
Она оперлась о его плечо, закрыла глаза и вскоре зашептала цифры. Антон с нетерпением ловил ее медленные слова, стараясь не пропустить ни одной названной ею цифры.
- Я пошел! – нетерпеливо рванулся он, до конца выслушав ее информацию.
- Постой! Повтори все!... Если хотя бы одна цифра будет введена тобой не в том порядке, как нужно, то ты взлетишь на воздух вместе с челноком.
Антон, не спуская глаз с угасающей Адель, старательно назвал порядок цифр, необходимых для набора на пульте управления челнока урласов, чтобы уничтожить его.
И только тогда, когда Адель убедилась, что Антон запомнил все точно, сказала:
- Теперь действуй! Любимый…
Последнее слово Антон уже не слышал. Несколькими стремительными рывками он добрался до челнока урласов, открыл его люк и, не проникая внутрь, набрал заветные цифры, которые должны были запустить программу самоуничтожения. И сколько было сил, рванул обратно к оставленной Адель.
Она ждала его, уже не стоя, а полулежа, с трудом опираясь на левую руку.
- Тебе плохо?! Давай, поднимайся!
Антон упал около Адель на колени, обхватил ее, пытаясь помочь ей под-няться. Она слабой рукой отодвинула его руку и что-то жалостливо объяснила на непонятном языке. Ее левый глаз заблестел, и из него показалась капелька прозрачной слезы.
- Не надо!.. Ничего не надо, Антон, мое ты нежданное чудо!.. Мне уже никто и ничто не поможет… слишком далеко я от своей родной планеты. Повреждение оболочки после второго перерождения уже не восстанавливается….
Она всхлипнула и обреченно уронила:
- Если… только… не…
Ее не задетая выстрелом левая рука медленно поднялась и осторожно коснулась лица Антона. Казалось, что своими еле ощутимыми касаниями она старается навсегда запомнить профиль его лица и унести с собой в царство мертвых своей планеты.
- Если что?! Говори, если - что?!
Он подхватил Адель на руки и, не чувствуя веса ее тела, понес ее к стояв-шему «Москвичу». Антон уложил Адель на заднее сидение и, закрывая дверцу машины, неосторожно зацепил дверцей за ее правое плечо. Кусок студенистой телесной ткани оторвался от плеча Адель, обнажив мелкие белые кости. Протяжный стон вырвался у женщины от возникшей боли, и слезы непрерывным ручейком потекли из ее живого левого глаза.
- Если только… если… Но, это, сейчас, уже невозможно…
Чувствуя, как внутри у него возникает комок острой жалости, он нагнулся над лицом Адель и поцеловал ее в твердые и совершенно неподатливые губы.
- Скажи!.. Скажи, что надо сделать?! И я все сделаю!
Он никак не мог позволить, чтобы красивейшая в мире женщина ушла из жизни после того, как спасла его от смерти, сознательно прикрыв своим телом от выстрела урласа.
Она прочитала его мысли и, немного поколебавшись, призналась:
- Пока ты был болен, я вошла в твое сознание и сосканировала из него идеальный по красоте образ женщины, о котором ты мечтал всю свою юность. И на основании этого я создала в себе, в своем телесном человеческом образе твою мечту… твою тайную любовь!.. Я пошла на это, чтобы привязать тебя к себе и вернуться в сопровождении тебя настоящей победительницей на свою родную планету. Такое возвращение из командировки вместе с земным мужчиной считается у нас, хардов, большой победой. Прости, меня…
Взбудораженный Антон совсем не вслушивался в ее откровения и по-прежнему настаивал:
- Скажи! Скажи, что надо сделать?!
Она открыла левый глаз и судорожно, как обычный человек, сглотнув слюну, сказала:
- Это… невозможно. Надо … вливание крови… от нескольких человек. Много крови… После изъятия крови люди умрут… от потери …крови… По-этому не стоит этого делать… Поздно! И еще. Прости меня, что я выбрала тебя, считая посланником богов для меня, порекомендовала тебя Путеводителю и поспешила переродиться, чтобы не потерять тебя…
Она замолчала, закрыла живой левый глаз и совсем тихо прошептала:
- Я так и не успела вдоволь насладиться любовью между земными женщиной и мужчиной… любовью между тобой и мной…
Антон понимал, что время очень дорого, и состояние Адель не позволяет ему медленно и взвешенно принимать решения – не до этого! Поэтому, не дожидаясь, когда сработает программа и стартует челнок урласов для самоликвидации в атмосфере, он торопливо уселся за руль «Москвича» и нажал на педаль газа. Он хорошо помнил дорогу и место, куда должен был доставить для спасения Адель, и на всем протяжении пути держал высокую скорость. Иногда, когда машину подбрасывало на ухабах, и он слышал легкие стоны Адель, то оглядывался и мысленно просил ее: «Терпи! Терпи, пожалуйста!»
Картина прошедшего дня стояла перед его глазами, словно непрерывная цепочка немого кино. Многое открылось перед ним в совершенно неожиданном свете, да так, что он, чувствуя себя до сих пор верным слугой Путеводителя, даже в мыслях не мог ранее предположить удивительную разносторонность возникающих вокруг них с Адель событий.
Особенно это касалось отношений с Адель. Он никак не мог назвать ее – любимой! – как это совсем недавно позволила она себе высказаться в его адрес. Он не любил инопланетянку в том смысле, как это понимается на Земле, но чрезвычайно ценил ее за определенные человеческие качества, проявляемые ею в жизни: верность, точность, ум, предвидение. Особенно он был восхищен идеальной физической красотой этой женщины и готов был ради нее сделать все, что могло бы ей помочь остаться живой и невредимой.
Как Антон и думал, медпункт еще работал. Подхватив на руки Адель, он, не обращая внимания на ее легкие стоны, ногой открыл дверь и занес женщину внутрь. Напротив медсестры на широкой скамейке для тяжелобольных сидела старенькая бабулька и, пользуясь моментом, громко жаловалась на свою Пеструху, которая перед отелом, уж целую неделю, совсем не дает молока.
- Встань! – потребовал от бабки Антон и коленом бесцеремонно спихнул старушку со скамейки.
- Ой! – испуганно ойкнула старая женщина, с трудом поднимаясь с пола, куда ее столкнул Антон.
- Вы что себе позволяете? – закричала медсестра. – Это же пожилой человек! Он требует к себе уважения, а вы…
Она поднялась со стула и обдала Антона сердитым взглядом, собираясь выдворить его за хамство из медпункта, и тут же осеклась. Анна – а это была она - узнала Антона.
- Анна, срочно нужно переливание крови! Иначе, эта женщина умрет! Счет идет на минуты, если не на секунды, и ты, как медик, все сама должна прекрасно понимать.
- Что с ней? Какая фамилия, имя, отчество?.. – спросила Анна, хватаясь за свою рабочую тетрадь.
- Какая еще фамилия?! Время уходит!.. Молния ее ударила!... Давай, переливай кровь!
- Нет у меня крови! У меня - деревенский фельдшерский пункт, а не стан-ция переливания крови! Я ничего не могу ей сделать, пойми ты, наконец!
Антон знал, что Анна говорит правду. Но такое положение дел говорило только об одном – Адель нельзя было спасти! А так не должно быть ни в коем случае!
- А прямое переливание ты не забыла, как делается?
- Нет! Я медсестра высшей категории! Только кто донором будет?
Антон нагнулся над Адель, отодвинул ее ближе к стенке и, сбросив куртку с рубахой, улегся рядом. Будучи в свое время студентом, он знал, как надо сдавать кровь, и приготовил руку, сжав пальцы в кулак.
Анна оголила левую руку Адель и, готовя шприцы, спросила:
- Сколько с тебя брать? Судя по ее состоянию, ей двести миллилитров, да и даже – четыреста! – не хватит, чтобы привести в нормальное состояние.
Антон не задумывался. Его мышление частично после поражения молнией стало мышлением электронной машины. Он, как и Адель, принимал решения точно, безжалостно и не задумываясь: была бы цель, а пути решения обязательно найдутся. Остальное – черновая работа ума и организма.
- Бери, сколько нужно!
- Но ты тогда не выдержишь – умрешь! И она после вливания выживет или нет – еще непонятно. И я тогда буду виноватой  в смерти вас обоих!
Антон повернул голову к медсестре:
- Аня, мы теряем время! Если умрет она, то и мне жить не стоит! Понима-ешь?! Поэтому, делай то, о чем я прошу тебя, и очень постарайся – мы с ней, потом, в знак благодарности, если спасешь,  покажем тебе настоящий рай…
«Какой еще рай?!» - вспылила медсестра, зная, что раздумывать некогда.
 Она закусила губы и решительно вонзила иглы Адель и Антону, не забывая следить за точным количеством переливаемой крови. Когда лицо Антона из-за потери крови стало белее лица раненой женщины, Анна вытащила иглу из руки Антона и опустила его со скамейки на пол, а сама воткнула иглу в свою вену и осторожно улеглась рядом с Адель. Свет настольной лампы показался ей вначале очень ярким, но с каждой последующей минутой он становился все тусклее и тусклее, а потом погас и вовсе…
Антон очнулся от оглушительных криков, проникающих в его ушные ра-ковины. Чтобы спокойно разобраться в обычном разговоре рядом находящихся людей, он загрубил чувствительность своего слуха до минимума и вскоре понял, что по-прежнему находится в медпункте, но в окружении посторонних медиков. Они с Адель рядом лежали на широкой скамейке для приема пациентов, и на них никто не обращал внимания.
Все столпились вокруг Анны, сотрудницы медпункта, уложенной прямо на ее письменный стол. Бригада врачей, вызванная кем-то из района, недовольно обсуждала ее необдуманный поступок – переливание крови в антисанитарных условиях незнакомым и неподготовленным к этому грязным людям – и старательно приводила медсестру в нормальное состояние. На высоком штативе капельницы алела бутылка с вливаемой Анне кровью, ее хлопали по щекам, растирали руки и ноги и старательно возвращали к жизни.
Догадываясь, что о них с Аделью все на время забыли, а возможно уже и посчитали, что парочку не спасти и перестали контролировать их состояние, Антон приоткрыл глаза и посмотрел на лежащую рядом с ним Адель. Он остался доволен увиденной картиной. Бледные, но со следами живительного румянца щеки, еле заметно подрагивающие ресницы говорили о том, что Адель была жива! Остальную часть поврежденного плеча прикрывали лохмотья изорванной блузки, и состояние тела Адель в месте прямого ранения он не мог оценить.
Адель лежала ровно, с вытянутыми вдоль тела руками и ногами. Она глу-боко дышала, медленно и незаметно вздымая высокую грудь, а веки глаз слегка дрожали, готовые к пробуждению.
Не размыкая губ, Антон спросил Адель: «Как ты? Можешь идти?!»
«Да. Я могу идти!» - точно также беззвучно ответила она.
Медленным движением Антон передвинул свою руку и взял Адель за ее узкую ладошку. Его пальцы обвили прохладную ладошку женщины и осторожно стали сжимать, пытаясь почувствовать живительное тепло под ее кожей.
«Не дави! Мне больно… - сказала Адель. – Я готова, чтобы уйти…»
Они поднялись очень медленно, как в замедленной съемке кино, опустили ноги на пол и, словно тени, не привлекая внимания, беззвучно вышли из помещения медпункта. Как Антон и предполагал, за дверью толпилась гурьба местных зевак, привлеченных необычным происшествием.
- О, двоих уже вытащили с того света! – закричал молодой пацан, ковыряясь пальцем в носу. – Сейчас и Аньку спасут. Ох, и достанется ей от брата за ее глупости! Чуть всю свою кровь этим двоим не отдала. Умереть могла от потери крови! Говорят, они ее силой заставили. Сидориха рассказывала… Вот, полицию вызвали – с ними скоро разбираться будут.
Антон обхватил слабую Адель за тонкую талию и медленно повел ее к стоявшему в отдалении «Москвичу». Он не видел, как толпа деревенских зевак пожирала их сверкающими взглядами, сгорая от животного любопытства. Большинству из них до сих пор ничего конкретного не было известно, и предположения были самыми разными. Вплоть до того, что эти мужчина и женщина, раненые в бандитской перестрелке преступники, и их повсюду ищут. Но тогда почему до сих пор их еще не взяла полиция?! А кто-то громко высказывал другую гипотезу, мол, это путешественники, и на них напали бомжи.
С каждым шагом Адель, держась за Антона, шла все увереннее, ноги дер-жали ее тверже, силы заметно возвращались. И Антон, равнодушный ко всему окружающему, не удержался и озабоченно взглянул ей в лицо.
Без своих обычных тряпок, регулярно кутающих ей голову, в лучах утреннего осеннего солнца Адель показалась Антону чарующей незнакомкой из самой настоящей волшебной сказки. Ее лицо было полно молочной свежести, губы алели, словно переспелые вишенки, а глаза так просто смутили Антона до дрожи в коленях – из темно-серых живых ручейков они превратились в прозрачно-голубую поглощающую бездонность лесного озера.
«Вот это да! – мысленно разволновался Антон. – В них утонуть можно!»
«Ты о чем, Антон? Куда утонуть?! Не пугай меня! После всего, что с нами случилось, мы должны быть очень внимательны, собранны и полны готовности ко всему…»
Не в силах больше разговаривать, не разжимая губ, Антон восхитился Адель в полный голос:
- Ты просто красавица!
- Всему виной твоя любящая кровь! – прошептала Адель в ответ и – то ли от переполнявших чувств, то ли от временной слабости – тяжело повисла на руке Антона.
Антон подхватил ее покрепче, чтобы она не упала, и, действительно, вспомнил, как он просил – даже молил! - свою кровь разойтись по всем кровеносным сосудам Адель и постараться восстановить все поврежденные ткани ее тела.
- Все, все! Держись! Мы уже возле нашей машины.
Она сжала его локоть и попросила:
- Дай, я поведу машину – сегодня смена кодового ключа, и двигатель мо-жет надолго заблокироваться. Тогда отсюда мы еще долго не уедем. Челнок не любит частой смены хозяев…
То, что внешне старенький «Москвич» не простое транспортное средство, Антон уже догадывался. Он без сопротивления уступил место водителя Адель, помог ей сесть поудобнее за рулем и аккуратно, без громкого стука, закрыл дверцу.
Адель уже не раз называла «Москвич» челноком, и он об этом хорошо помнил, впрочем, не придавая особого значения ее словам. Но сегодня он ясно понял, что возможности автомобиля гораздо разнообразнее, чем ему до этого  казалось.
- Куда сейчас? Домой?
- Нет! – трогаясь с места, ответила Адель. – В старый дом мы больше не вернемся. Это опасно! Мы с тобой слишком слабы, и с врагами, если придется сражаться, не справимся. Поэтому мы поедем в другое место…
- Но у тебя нет сил, чтобы управлять автомобилем?!
- Не бойся, все будет хорошо! Я вот только задам программу, и челнок все сделает сам. Мы даже можем с тобой немного вздремнуть…
Она притормозила на обочине за окраиной поселка и открыла переднюю панель «Москвича». Под ее исцарапанной неказистой внешностью открылся пульт, переливающийся разноцветными огнями. Нажав несколько кнопок, Адель захлопнула панель и устало откинулась на спинку сиденья. Мелкие кап-ли пота, даже от этих простейших движений, выступили на ее лбу. Антон про-тянул руку и накрыл своей ладонью эти капли, пытаясь их снять с лица Адель.
- Подержи немного руку! Она такая теплая. Мне не хватает тепла… обни-ми меня!
«Москвич» самостоятельно тронулся с места и неторопливо, старательно объезжая все неровности лесной дороги, мягко покатился в сторону опушки темного леса.
Антон, уверенный, что челнок не подведет и с путешествием в дальней-шем все будет хорошо, нагнулся к Адель. Он обнял ее, прижав к своей широкой груди, и нежно стал гладить на ее голове густые пушистые волосы. Смутное чувство нежности к этому существу росло с каждой секундой.
- Как у тебя бьется сердце! Это у всех людей так бывает? – спросила она.
- Оно бьется всегда! Но особенно бурно, когда человек переполнен каки-ми-нибудь эмоциями или чувствами: страхом, гневом…
- Любовью тоже? Да?!
- Любовью тоже. Это одно из самых бурных проявлений эмоций человека!
… Прошло несколько недель, закончилась осень, и зима вступила в свои полные права. Антон с Адель жили в похожем на свой старый деревянном доме далеко от своего прежнего места жительства на самой границе Свердловской и Челябинской областей.
Дом был выкуплен Адель давно, несколько лет назад, как только она по-явилась на земле, и то, что, наконец, в доме объявились хозяева, администра-цию поселка Озерное это только обрадовало.
Бесхозное строение до этого часто посещали бездомные, устраивая в нем временное жилище, а это всегда беспокоило местных жителей. За бездомными всегда тянулся шлейф всяких происшествий, начиная от случайных пожаров и заканчивая пьянками, драками и скандалами. И когда, наконец, появились настоящие хозяева, то жители Озерного вздохнули с облегчением - покоя и порядка в селении, наверняка,  станет больше.
Егор Иванович, глава Администрации поселения, выбрав момент, отпра-вился лично познакомиться с новыми односельчанами. После того, как они зарегистрировались в поселении, они особо нигде и не появлялись, за исключением магазина. Чем жили, чем занимались – тоже было непонятно, так как к ближайшим соседям они были не ходоки. Как будто, как принято в деревне, и помощи им никакой не надо, и не интересовались они ничем.
На стук в калитку из дома вышел молодой высокий человек и вежливо поинтересовался:
- Вы что-то хотели?
Егор Иванович помялся, уж больно серьезен и неприветлив оказался взгляд у молодого человека, но, все же, даже не дождавшись ответа на обычное: «Здравствуйте!» - спросил:
- Вы к нам навсегда? Или временно? А то есть свободное место для работы трактористом, а вашей жене найдем место доярки!
- Нет, мы поживем временно. Готовимся для сдачи экзаменов экстерном. Но если нам понравится, то, возможно, останемся здесь навсегда.
- Сами-то из города, из Челябинска?
- Да, из города, но не из Челябинска. Из Москвы мы. Вот, подустали от бурной городской жизни и хотим немного пожить в настоящей глуши.
Егора Ивановича немного покоробило выражение – «в настоящей глуши». Не такое уж Озерное и глушь – до Челябинска всего тридцать километров. По уральским меркам так это вообще пригород!
- А профессии-то вы, какой? – не отставал расстроенный Егор Иванович.
- Профессию мы еще только осваиваем. Учимся, - мягко напомнил моло-дой человек ранее сказанное. – На медицинском факультете…
- Антон, кто там?
На крыльцо дома вышла женщина в безрукавке, да такой красоты, что у пожилого Егора Ивановича перехватило дух: «Вот это красавица! Да где же он такую нашел?!»
На вид женщина была постарше парня, но взгляд к себе притягивала, словно магнит. Все в ее фигуре было настолько идеально, что Егор Иванович подобное совершенство видел только в кино. Уходя от новых поселян, старик только удивленно качал головой, подспудно в чем-то сомневаясь, не веря им…
В это время Антон выговаривал Адель:
- Ну, зачем ты вышла на улицу?! Сама же говорила, что наступает ответ-ственный момент, и нам лишний раз на чужие глаза лучше не попадаться. А теперь по деревне пойдут слухи о твоей удивительной красоте, и вокруг нашего дома зашастают толпы любопытных мужчин!
- Ничего! – усмехнулась Адель. - Уже осталось недолго. Корабль уже на подходе, и дай мне в глазах других мужчин немного побыть в образе желанной земной женщины. Одно я бы хотела узнать немедленно – беременная я или нет? Ты не знаешь, как это можно проверить?
Антон мог это легко проверить и сам, простым прижатием своей руки к ее животу, но никак не решался. Почему-то в отношении Адель он не до конца был уверен в своих способностях. Ночи за эти недели у них проходили очень бурно, можно сказать, почти исступленно. Адель до того нравилось заниматься любовью с Антоном, что она никогда не знала усталости и все требовала, и требовала продолжения. Иногда ему казалось, что живот ее немного увеличился, но были ли это признаки беременности или еще чего-то, он не знал.
И услышав вопрос Адель о проверке беременности, он, невольно, вспом-нил об Анне. Она точно, как опытный сельский фельдшер с богатой практикой подобных ситуаций, определит – беременна Адель или нет. Плохо только, что до нее сейчас езды несколько сотен километров и по скользкой зимней дороге добираться будет нелегко. Одна надежда, что «Москвич» – не простой вид транспорта и все у них пройдет благополучно.
- Лучше профессионального медика никто не сможет это определить. Я, думаю, нам надо обратиться к одной нашей знакомой, Анне. Как ты думаешь? – спросил Антон у Адель. - Если только она нас простила…
- Я готова выехать прямо сейчас!
Адель, как всегда, не понимала, что время суток – это не космическое время, а земное время. В нем для людей обязательно должно быть место для сна, работы и отдыха. Иначе гармония жизни землян превратится в хаос.
- Сегодня мы не успеем. Но если завтра выедем рано утром, то к обеду окажемся на приеме у Анны.
Удивительно, но Адель сразу согласилась:
- Хорошо. Давай завтра.
- Опять вы?! – возмутилась Анна, когда Антон с Адель на следующий день переступили порог ее медпункта. – Антон, ты приносишь мне одни только проблемы! Мало того, после случая с переливанием крови, вас ищет полиция, чтобы установить вашу личность. Вы куда тогда пропали? Здесь, оказывается, тогда взрывы были, вертолеты летали, каких-то диверсантов искали…
Антон внимательно посмотрел на Анну. Он давно знал, что она к нему неравнодушна. Но судьба распоряжалась так, что он и сам не знал, с кем в своей жизни останется навсегда.
- А-анна-а! – как можно мягче и нежнее произнес он ее имя. – Все потом. Пожалуйста! Ты пока осмотри эту женщину, и дай, пожалуйста, заключение о ее беременности. Мы заплатим.
Анна некоторое время зло смотрела на него, а потом потребовала:
- Выйди! Желательно – вон на улицу! Плательщиик хр…в!..
Антон виновато улыбнулся на грубые слова Анны, обнял Адель, ободряя ее, и вышел из медпункта. Влюбленная Анна прекрасно понимала, кто, в случае беременности Адель, может быть отцом ребенка, и полностью сдержать себя не могла. Она злилась, хотела придумать разные отговорки, но все-таки отказать Антону не смогла.
- Раздевайтесь! – приказала она Адель, после того, как дверь медпункта закрыла на запор…
Антон достаточно долго ходил у медпункта, своей мрачной физиономией отпугивая здешних, рвавшихся на прием, бабушек. Некоторых, достаточно нетерпеливых, сдерживал суровым окриком:
- Фельдшер занята! Подождите!
Наконец дверь открылась, из медпункта вышла бледная Адель и, не глядя на Антона, пошла в сторону «Москвича».
В дверь выглянула Анна и позвала Антона:
- Заходи, «отец»!..
И тут же извинилась:
- Прости!
Потом продолжила уже серьезно:
- У Адель не все  в порядке с детородной системой – она не беременна! Матка ее недоразвита, плод в ней созреть не может, хотя яйцеклетки имеются. У нее во влагалище есть также какой-то мешочек, с накопленной спермой. Надеюсь, что с твоей! Извини, еще раз! Ну, вот и все, что я могу тебе сказать.
- Она знает об этом?
- Да! Сам понимаешь, я не могла от нее скрыть результаты осмотра.
- Выход есть какой-нибудь? Только предельно честно!
- Выход есть. Но, сможете ли вы им воспользоваться, я не знаю.
- Да говори же ты, наконец! Чего тянешь кота за хвост!? – повысил голос Антон.
- Поспокойнее, Антоша, поспокойнее! – посерьезнела Анна. – Выход, ко-нечно есть. Если ты когда-нибудь слышал о суррогатной матери, то это вариант для вас с Адель является идеальным выходом. Только сам понимаешь, для такой операции нужен не акушерский медпункт, а специальная клиника.
- Спасибо!
Антон перегнулся через стол и поцеловал Анну прямо в губы. Уходя, он чуть засуетился, осматривая свои карманы, и уже у двери в тумбочку положил пачку денег.
- Антон! Забери! Ты, что делаешь?!
Антон выбежал из медпункта и еле успел заскочить в «Москвич» уже с работающим двигателем. Адель, темнее тучи, как и присуще земной женщине, собиралась сотворить что-нибудь такое, о чем нужно было, потом, долго сожалеть.
- Стой! Не торопись! Выход есть! – закричал Антон.
Руки Адель, уже готовые на глазах старух превратить «Москвич» в челнок и направить его прямо на заросли, вздрогнули и на мгновение застыли.
- У нас с тобой может быть ребенок! Но для этого…
Антону не хватило запаса воздуха, и он поперхнулся.
Адель повернулась к нему:
- Что… для этого... нужно?
Ее лицо было страшным своей дьявольской красотой: контраст бледного лица, яркость румянца, бездонная синь полных глубокого горя глаз. Жизнь и смерть одновременно сплелись в страшных объятиях безысходности.
- Нам нужно найти суррогатную мать, поместить в ее матку твою яйце-клетку и мою сперму, и зародившийся плод будет полной нашей с тобой копией со всеми генетическими признаками, присущими нам!
Антон не спускал глаз с лица Адель и с облегчением заметил, как ее глаза стали немного светлее, а бледность лица сместилась ближе к шее – она восприняла его предложение.
- Так, что мы медлим? Корабль прибудет на Землю ровно через месяц!
Голос Адель звучал ровно, программа действий по предложению Антона, уже была запущена.
- Сначала надо найти кандидата на суррогатную мать, потом получить ее согласие, затем дождаться созревания плода в течение девяти месяцев – мы никак не успеем к прилету корабля! Никак!
Адель улыбнулась недоброй улыбкой:
- Нам не нужно ждать девять земных месяцев! Достаточно, чтобы плод просто первично сформировался. Потом мы извлечем его из суррогатной матери, и дозревать он будет в специальном коконе, в полете вместе с нами.
- А не нарушим ли мы чего-нибудь в его развитии? И не родится ли он с какими-нибудь отклонениями? - рассуждал Антон, подыгрывая изменившемуся в лучшую сторону настроению Адель. - А успеет ли плод окончательно сформироваться за столь короткий период? Прости, но я не специалист в этой области и, по-моему, лучше всего прихватить с собой и суррогатную мать и позволить, чтобы плод благополучно дозрел в ее чреве под твоим наблюдением.
Антон сознательно пропустил слово - «под нашим», чтобы лишний раз подчеркнуть значимость Адель. Главное – надо было ее успокоить.
Она подозрительно посмотрела на Антона. Уж больно он легко во все соглашался с ней. Но один вопрос – вопрос суррогатной матери – наверняка, поставит его в тупик.
- А кто будет суррогатной матерью?
Антон задумался. Он точно знал, кто может быть суррогатной матерью, но проблема была в одном – девушка была еще девственницей. И способ соединения яйцеклетки Адель с его спермой может быть не простым искусственным соединением – он должен быть натуральным и естественным. Но согласится ли с этим ревнивая Адель, он не знал!
- Я соглашусь, чтобы ты лишил девственности эту девушку! И не думай, что я не понимаю твои мысли. Я все время буду с тобою рядом и не позволю, чтобы вы оба получили при этом удовольствие! Помни об этом и не забывай, что, несмотря на мою любовь к тебе, я могу убить вас обоих или… кого-нибудь одного из вас. Так что во время соединения с ней все время думай об этом!
Антон не испугался, но словам Адель поверил сразу. Ее отношение к нему за последний месяц так изменилось, что без него она не мыслила ни единой минуты своей жизни на земле.
- Эту девушку зовут Мария. Она студентка Первого медицинского Мос-ковского института. Я, по доброте своей, спас ее по дороге в Москву от Нежизненной Сущности и сохранил ей в целости все материнские функции. И мне, кажется, что она влюблена в меня и согласится на наши требования. Если…
Он замолчал, прикидывая варианты, никак не решаясь изложить главный из них.
- Что – «если»? – спросила Адель.
- Она строго воспитана в моральном плане земного общежития и может засомневаться в правильности нашего предложения. Но, тогда, ты должна повлиять на ее сознание своей силой и принудить ее к соединению со мной бессознательно. Сам - я не хочу этого делать! Надеюсь, ты меня понимаешь…
Уже на следующий день ближе к вечеру Антон и Адель были в Москве. С профессором, курирующим подобные операции, удалось договориться сразу, лишь стоило ему сначала показать, а потом положить в ящик его письменного стола пачку денег.
- У вас есть на примете подходящий объект? Если нет, то я легко найду вам донора с прекрасными генетическими данными. Конечно, это будет стоить достаточно дорого, но судя по вашим возможностям, у вас это не вызовет никаких проблем.
- Рудольф Абрамович, не надо беспокоиться – подходящий объект для исполнения обязанностей суррогатной матери у нас есть.
- Ну, если так, то, извините за вмешательство, все тогда у нас складывается просто прекрасно! Давайте так: завтра берем у донора все необходимые анализы, а послезавтра исполним все, что необходимо, для зачатия…
- Вы нас не поняли, доктор! Оплодотворение должно быть произведено сегодня, не позднее, чем через два часа, когда все работники института покинут свои рабочие места. У нас нет времени – остался всего один месяц. И никому ни слова! Никакой официальной регистрации!
- Но, так нельзя!..
Антон залез в карман куртки и вытащил еще одну пачку денежных купюр. Глаза Рудольфа Абрамовича из коричневых стали цвета вишневой спелости.
- Ну, если вы так торопитесь, то, тогда, какой разговор – давайте операцию проведем сегодня!
Когда НИИ опустел, а в коридорах здания охрана включила ночное осве-щение, Адель ввела Марию. От воздействия Адель Мария была не в себе, вы-глядела апатичной и вялой, и это даже заметил профессор:
- А с ней все хорошо?
Бездонные глаза Адель уставились на Рудольфа Абрамовича, и дальней-шие его действия уже выполнялись четко и безмолвно. В голове врача стало пусто, посторонние мысли испарились, и только схема донорского осеменения стала главным ее наполнением. Врач работал профессионально, собранно, и вскоре яйцеклетка Адель без всяких помех попала в матку Марии.
И когда наступила очередь Антона, то наступил неожиданный конфуз – при посторонних людях у него никак не наступала эрекция.
Адель усмехнулась:
 - Не вспоминай о моих угрозах – я никогда не забуду, что ты вернул меня к жизни после выстрела урласа, и никогда не позволю вам с Марией умереть.. Ложись на нее, а я буду лежать рядом и, касаясь ее тела при оплодотворении моей яйцеклетки, ты будешь ритмично касаться и моего тела тоже. Это снимет тяжесть с твоей души, и позволит мне представить, что все, что делаешь ты с Марией, ты делаешь и со мной. Ты будешь обнимать не только ее, но и меня. И постарайся раскинуть руки, обнимая нас обеих, как можно шире…
Домой они ехали в одном купе. Мария так ничего и не поняла, считая Адель сестрой Антона, и счастливо прижималась к плечу Антона, не зная, от-куда он взялся и куда они сейчас вместе едут. Хмурая Адель недовольно наблюдала эту счастливую картину и, не выдержав, беззвучно спросила согла-сия у Антона: «Я уложу ее спать?» Он также беззвучно ответил: «Пожалуй, так будет лучше!»
Ночь заканчивалась, Адель стояла у окна в коридоре вагона, высчитывая момент прибытия на землю межпланетного корабля. Пока все шло хорошо: она сама была довольна успешным результатом оплодотворения, Антон не бунтовал, Мария пока ничего не знала об оплодотворении…
Месяц в деревне пролетел незаметно. Все трое жили дружно и слаженно. Только ночь приносила явные проблемы, когда женщины начинали делить Антона. Впрочем, верх в этой борьбе оставался всегда за Адель. Несмотря на укоризненные взгляды Антона, она решительно усыпляла Марию и как ревнивая тигрица набрасывалась на Антона.
Совместное проживание Антона и двух молодых женщин у деревенских жителей вызывало определенные пересуды. Но природная тактичность не позволяла перешагнуть границу и в открытую выяснить причину совместного сожительства. Живут, никому не мешают, ну, пусть и живут!..
В ночь прилета корабля Адель даже не спала, вспомнив, что она все-таки инопланетянка и во сне не нуждается. Зимнее утро медленно наползало из-за горизонта, пробуждая в окне избы тусклое рождение дня. Сердце у Адель колотилось – ее мечта начинала сбываться, и, возможно, она, наконец, попадет в Рай.
Яркая вспышка осветила утреннее небо над Челябинском, и огромное небесное тело, испуская в условиях земной атмосферы густое облако дыма, разделилось на несколько частей. Острым взглядом Адель увидела, как боевой корабль айров, выследив, нанес удар по кораблю хардов, расколов его на несколько частей. Разлетевшиеся во все стороны челноки подлета с корабля на планеты бесполезно спасались от ударов айров бегством, не имея для своей защиты достаточно мощного вооружения.
- Что, что такое?! – воскликнул Антон, выскочив из кухни, где разогревал чай. – Что случилось?! Откуда такой сильный небесный огонь?
И только Адель с каменным лицом спокойно наблюдала за страшным яв-лением на небе, хорошо понимая, что на самом деле происходит на орбите Земли.
Антон подошел к ней и осторожно обнял ее за талию. Она не слышала его движения, и крупная слеза настоящей земной женщины покатилась по ее щеке.