Не роман с камнем 2

ЛЁГКОЕ ДЫХАНИЕ
Глава четвёртая.

Он уже закипал! Она довела его почти до белого каления! Своими каверзными вопросами, подковырками, выкрутасами. Это его Дело! Если они хотят быть вместе, так это их общее Дело! Большое общее Дело. Теперь, когда почти всё у них решено, он делает это для них двоих и останется ещё. Почему она всё перекручивает, переворачивает, передёргивает!

Это было вчера. Оно ушло по тундре, по Оби - куда-то вдаль. Вспять реки не текут. Чего ей опять нужно! Устроила прощание. Зачем было давить эту старую, вчера натёртую мозоль?

Она подошла к нему со спины и, обняв за шею, уткнулась носом куда-то в макушку.

 - Я с детства знала, что буду певицей. Просто - знала. И я сделала это. Без помощи. Без чьей-то поддержки. «Куда ты лезешь!?» - я постоянно с этим жила. Не сердись, ну? Я не просто так дразнила тебя: мне хотелось проверить, на сколь глубоко ты погружён в то, что затеял. Теперь я знаю, что это твоё. И ты справишься - ты сильный. Всё будет хорошо!

Он плохо себя держал. Да, прав был психолог - охрана очень сложная работа. Изматывает. Всю ночь он пьёт кофе и каждые два часа идёт на обход. Вчера он поймал себя на мысли, что идёт как на взлёте. Точнее, как лыжник при приземлении: земля приближается к его лицу - того гляди ударит. Зомби! Нужно уходить. Ему пришло понимание: всю осень и зиму он переносит встречу с юристом на утро. Нужно сделать этот грёбанный Устав!

- Я не сержусь. Уже не сержусь. «Мне будет трудно с ней проститься...» Кошки скребут. Я рад, что ты здесь. Мне всё ещё не верится.
- Посмотри меня, - он понял, что и ей тяжело говорить о разлуке - напрасно это.
- Садись на моё место. Нет, погоди, - он переставил под себя стул, освобождая проход для лучшего доступа. - Прошу!

Не касаясь её тела ладонями, он начал с головы и так постепенно - не спеша - прошёл вкруг всего туловища - от макушки до самых ступней. Во всех её клетках бурлила жизнь. В ней всюду ходили соки. Она могла жить в плоть до второго пришествия - он так и сказал ей об этом.

- У меня за плечами четыре ангела. У всех по два, а у меня - четыре! Ты тоже их видишь? - Она щебетала ещё что-то, а он отошёл к окну, боясь выдать себя. - Опять молчишь?! Скажи уже что-нибудь.
- Так я всё сказал тебе! Прямо с экзаменов можно в космос! - Он наконец справился с собой и смог ответить ей абсолютно спокойным и бодрым голосом, разве только - бодрее обычного. - Я хочу чтобы ты сделала то, что сейчас мне пообещаешь.
- Для тебя я сделаю всё!
- Не шути с этим! Я должен видеть, что ты понимаешь, о чём идёт речь?
- Я - готова! И клянусь, сделаю так, как ты велишь! Не пугай меня! Ты увидел что-то страшное?
- Вовсе нет! Я честно сказал тебе всё, как есть.
- А что тогда?
- Я прошу тебя, езжай прямо домой. Тебе не стоит сегодня встречаться с той Тёмной женщиной. Не заезжай к ней. Ты поняла меня?
- Не знаю я никакой тёмной женщины. Кто это?
- Я плохо её разглядел - видел одним пятном. Знаю, что женщина. Жгучие чёрные волосы - пучком, что ли. Смуглая. Поезжай прямо домой - и всё будет хорошо! - Он старался не быть напряжённым.
- Ну не знаю я таких. Правда - не знаю.
Он подошёл, поцеловал её и обнял. Ему было важно её хорошее настроение в дорогу. Время ещё позволяло постоять им вот так: молча, слившись, обвив друг друга.



*  *  *

С трубкой вчера получилось как с очками на лбу: всё то время, что были убиты на поиски - я крепко держал её в зубах. Челюсть болит даже сегодня.

Я - влип?!

Она день и ночь висит в сетях, он - то же. Лишь дислокация меняется. Я стал для них неблагонадёжен. Друзья - хакеры - устроили всё, как надо (в техническом понимании).  Но не могу раскрыться. Я дал слово: все они - достойные люди.

Я в бешенстве! Но не могу сделать больше, чем делаю: я уже уязвим - она уже говорила со мной. Я сгораю от ревности: раздражён, издёрган, подозрителен. Сам того не понимая, я слежу за ними. Вчера я мог столкнуться с ней нос к носу: она внезапно остановилась и, как пробка, выскочила из салона - я едва не снёс ей дверцу! Спасла тонировка. Если бы я был на своей: «что он тут делает?» - подумала бы она. Просто маниакальная зависимость!

Она постоянно что-то пишет ему. Мука! Я бы убил их обоих! Или пусть они бы меня убили. Не могу читать, что она пишет! И не читать не могу. Я боюсь потерять друзей! Если уже не потерял. Она готовит ему роман: там что-то есть обо мне. Я судорожно прокручиваю её ленту: Бог мой - сколько не нужных слов. Не то, опять не то... Ненавижу его! Но он держит меня. Я точно спятил.

На днях я заглянул к ней: умалял её вернуться! Мы обо всём спокойно поговорили. Договорились понять и простить друг друга. Но при любой возможности я вновь открываю этот чёртов «НЕ РОМАН С КАМНЕМ».


*  *  *

Радуга: Доброе утро, мой милый. Живу тем, что скоро увидимся. Только бы машина не подвела! А сегодня, не знаю, что, но что-то происходит: в каждом слове у тебя печаль и сожаление. Я проснулась с тяжестью на сердце. Оно - мой верный друг, не подводило. Ты нашёл другую, где-то там - рядом? С ней удобнее? Скажи. Я приму. И просто растворюсь - где-нибудь над рекой и лесом и буду возвращаться только после дождя, чтоб поздороваться с тобой.
Автор: Я тебя жду.
Радуга: Мой сокол ясный, ветер южный, как ты? Расскажи мне.
Автор: Пишу. Хочу ещё отправить. Одно. Не грузит. Будешь?
Радуга: Буду. И ещё, и ещё. Ты не ответил, как ты день прожил? Я хочу знать всё! Ну или почти всё.
Автор: Спал! Поехал комнату смотреть - перенесли на завтра.
Радуга: Хотела утром тебе сказать. Потом днём. Потом вечером. И снова... Скажу: ты наконец-то мне приснился! Я точно знаю, что Ты. Я плакала сегодня много. Теперь глаза болят.
Автор: В её глазах - другие страны/ В её цветах - оттенки Будды/ А я - любить её? - не стану/ А я - ловить её? - не буду//Она открыта всем просторам/ Она доверчива и строга/ Она... она тот мир, который/ Ты, по возможности, не трогай// Она в разгуле дикой страсти/ В неудержимости восторга/ Она проста, как «всемвамздрасте»/ Она - она как окрик Бога// Она зудит во мне как рана/ Её и нет со мной, как будто/Так мне убить её? - не стану/ Но и держать её не буду.
Не плачь. «А может это был не я. А может это только сон».
Радуга: Это был ты: я боком видела тебя. Ты сам пришёл, принёс велосипед: как будто я о нём мечтала. Там кто-то готовил стол - шашлык какой-то. Но всё это было так не важно, кроме того, что ты пришёл. Я очень волновалась и всегда смотрела боком. Ощущения - неописуемые!
Стихи!!! Божественно! Правдиво! Благодарю тебя, мой милый!
Автор: Здорово!!! А стихи? Тебе их ворохами сыплют?!
А, вижу. Тупит.
Туплю.
Тупим!
Радуга: Не думай о том, что не имеет значения для меня. Значит, и для тебя. Давай будем думать только о нас.
Ну что мне с тобой делать, мой алкоголик, мой балбес?! Почти всех женихов истребила.
А почему ты решил, что я без детей?
Это связь такая и ты снова выпадаешь?
Я выспалась, пока ждала ответа.
22 апреля.
Автор: Я не сказал - без детей. Глупо искать взрослую женщину без детей. Её нужно бежать! С ней что-то не так...
Связь, да - перезагружаюсь. Вышел во двор, пока ждал загрузку. На фото дождь, табачный дым, моё дыхание. Попробую загрузить.
Радуга: Что ты куришь - какие сигареты? Мне нужно для ассоциации. Мне очень нравится когда мужчина пахнет не много дымом сигарет в смешении с мужскими духами. Какие у тебя духи?
Слова будды: Как обрести гармонию?
- Пейте из каждого мгновения жизни, ибо не прожитая жизнь порождает печали. Пусть сомнения очищают, а не приносят бессилия... Сердце болит. Давно так не болело. Боюсь умереть во сне: недосказав... недолюбив... неувидив... непоняв... Благодарю Вселенную за тебя. Так хочется коснуться...
Автор: Поцелуй на рассвете. Стынет кофе в гранённом стакане. «Уезжаю, улетаю».
Радуга: Так где ответ? Не хорошо томить женщину ожиданьем.
Автор: На что?
Радуга: На мои вопросы. Похоже, ты просто меня не читаешь...
Автор: Честно? Читаю! Но у тебя их столько!!!!
Радуга: На вопросы, что задавала тебе два последних дня, отвечу сама.
Автор: Ты не можешь думать за меня. Как я.
Радуга: Мне ничего не остаётся, милый.
Автор: Тогда, отвечай.
Радуга: И как тебе не колют пальцы твои сухие фразы!
Автор: Я в напёрстках.
Радуга: «Не будь грехом ввергать в унынье и без того уже унылых, я бы напомнила сейчас как вы взлетели горделиво». Я в немилости у вас. За что? Поведайте. Иль я уже не интересна?
Автор: Радуга, вот не хочу материться)))
Радуга: От кого ты скрываешься, солнце ясное? С кем ты не хочешь встретиться здесь? Отключая функцию онлайн. Неужели?.. Это плохой признак.
Знаешь, я совсем недавно поняла, что здесь - в вирте - это тоже жизнь! Она имеет право на существование. Полное! Предвзятое отношение к этим связям - это глупость великая. Ведь существует несколько измерений. Они признаны: там тоже жизнь. Тоже чувства. Тоже переживания. Не в телах вовсе дело, а в душах. Здесь это так очевидно! И здесь мы как ещё в одном измерении. Я уже для кого-то успела стать кем-то очень близким «счастьем». Вот как быть? Это жизни человеков. Это наши жизни. Хоть и здесь. Вот теперь ты появился. И тоже уже не чужой, а какой-то удивительно близкий. Это не наводит тебя на мысли?
Не хочу тебе мешать.

23 апреля.
Автор: Целую нежно, злючка.
«Как я выжил, будем знать только мы с тобой. Просто ты умела ждать, как никто другой.» «И мне ничего, блин, не надо, лишь бы ты ходила голая рядом».
Завтра юбилей печальный - столетие начала геноцида армянского народа. Я пишу письмо турецкому султану. Тебя тоже включил в число не согласных. Подпишем?
Радуга: Доброе утро, мой ненаглядный!!! Подпишу только то, что ты скажешь, потому, что ничего не подписываю, но доверяю тебе и только поэтому. Вчера ночью у меня были гости. Разбор полётов с моим бывшим другом. Приехал на такси почти в полночь. Который уже двадцать третий раз хочет, чтоб я была его. И с ним всю жизнь. Но при этом говорит, что не любит меня. Я думаю, вчера был последний раз. Прости, что я тебя подставила, но мне пришлось сказать, что я занята. И этот человек - ты.
Автор: Интересная история.
Радуга: Это так себе, бывают интересней. Скучаю. Так как ты мне вчера отвечал, не дай Бог ни кому!!! Лучше бы сразу послал подальше, было бы всё ясно и понятно. У нас десять минут, и мне ехать.
Автор: Десять минут, которые потрясли Мир.
Радуга: Тряси уже. Я набрала 400гр. С тем, что ты напишешь, мне жить и работать весь день.
Автор: Поезжай! Эти десять минут ничего не дадут. А впереди у нас - целая жизнь!!! Не заедай стресс.
Радуга: Ах, нет! Извини: до половины третьего. Выход ровно в половину. За это время можно изменить Мир. Я живу только настоящим. Это к тому, что впереди - жизнь.
Автор: «Будем жиииить»))) Удачного дня, вечера, ночи. Лёгкого дыхания!
Радуга: Снова я не в тему. Не к месту. Не ко времени. Мне уже страшно начинать тебе писать.
Автор: Почему?
Радуга: Не в тексте дело - в твоём настроении. Ощущение, будто я навязываюсь.
Автор: У тебя всё комом сейчас. Боишься потянуть за нитку?  А ты просто брось его - пусть катится. Вот увидишь - выведет куда надо!
Радуга: Я уехала. Со слезами...

СВЕТОФОР
Глава пятая.

- Тогда я сама придушу его, - с горячей решимостью выпалила она ни к селу, ни к городу. И поднялась столь стремительно, что ему показалось, душить кого-то «его» она пошла прямо сейчас.
- Зонт прихвати - хмуриться не по доброму.
- Этому всё бы шутить! Ты относишься ко мне как... как... - она хотела сказать «кукле», потом ей показалось, что это не то: причём тут какая-то кукла? - Это тебе жить негде, а он поселился в твоём «компутаре» как в своём и пишет там всякие гадости - и тебе, и мне. Я уже сама не понимаю, когда говорю с тобой, а когда... Пойди и застрели его! Не можешь? Дай мне свой пистолет!

На днях он скинул ей своё фото, где стоит в позе дуэлянта с пустышкой в руках, но она свято верит в наличии у него пистолета. Он представил её с тем макетом дуэльной пистоли в руках над окровавленным телом сию же секунду, ночью: глядя на неё, он безусловно верил, что в её руках и эта ничтожная безделушка обязательно выстрелит. Он видел, как выстрелив в того паразита, подонка она не отшатнётся, не побежит в испуге - напрасно вы этого ждёте! - она с удовольствием откинет мокрые пряди витых волос за спину так же красиво и спокойно, как там, на пляже - для камеры. Она ещё будет следить с наслаждением за тем, как картинно расплывается по дощатому полу пятно его поганой, блестящей в лунном свете, чёрной крови. Она лишь позволит себе отступить на шаг, чтобы не замазать подошвы. Да, такая не выронит из рук пистолета, она обязательно уберёт его в свою сумочку, потому, что его нужно вернуть на место, в чужую коллекцию. И да, уходя, она обязательно пихнёт поганца в живот носком изящного сапожка, эффектно приподняв подол юбки. Он и сам не заметил, когда обнял её, трусящие мелкой дрожью, плечи.

- Ни душить, ни стрелять мы никого не станем. - Успокаивая, он гладил её, как маленькую девочку, по голове.
- Такое нельзя прощать!
- Радуга, я не Бог.
- «Не судите, да не судимы будете?» - она отодвинулась от него и пристально смотрела в его глаза, фокусируя взгляд то на одном, то на другом зрачке. - Тебя ударят по щеке, а ты подставь всю харю...
- Это не я сказал!
- Да иди ты...

Он рос без отца и его некому было учить бить людей по лицу, это - правда. А эти постулаты ему хорошо известны от матери и бабушки. И что в том плохого?! Нет, он конечно бы постоял за неё и себя, но в чём она видит опасность? В их виртуальном мире непременно живут негодяи - а куда б они делись? Если она приняла возможность существования жизни в сети, то должна примириться и с этой действительностью. Видимо вирт - это ещё не рай или ад, где каждому есть своё место. Очевидно, при этой форме действительности, всему дано быть. Нет, даже ни так, - это ещё больший беспредел чем тут - на Земле.

Тогда ему показалось, что она наконец окончательно поняла, что его частое молчание и исчезновения из сети, это вовсе не его нежелание не говорить с ней, не беспрерывное общение ещё с кем-то, - таковы условия его нынешнего существования. Хозяйка частного дома, в котором он снимал клетушку в гаражном престрое, уже в момент договора, строго настрого выдвинула условие: ни друзей ни тем более «баб» сюда не водить, «иначе вылетишь отсюда!». Перед её приездом, он рассказал хозяйке о женщине, которую полюбил. Об их серьёзных намерениях. Он должен завести её к себе лишь на пару минут: он хочет лишь одного: спокойствия. И должен предоставить ей ещё одну возможность удостовериться в своей порядочности. Он лишь покажет ей свою комнату и они тут же уедут с ночёвкой. «Хорошо, - согласилась хозяйка. - Я и чаем вас угощу». «О, нет! Только без чая», - он как-то сразу представил себе реакцию долгожданной гостьи. Они забегут - и тут же уедут.

После набережной они какое-то время колесили по городу: он подвозил её к ювелирному салону, в котором «сторожил чужие цацки», к концертному залу, в котором, как оказалось,  ей доводилось не единожды выступать, показал ей ещё парочку полюбившихся ему мест. Она иногда прерывала его неожиданными эмоциональными всплесками: « Ой, глянь, вот тут я тоже бывала! Однажды мы...» - и дальше шла как-то связанная с этим местом история. «Гид, то же мне! - С иронией он на секунду повернул к ней голову, имея ввиду, разумеется, себя. - Да она не хуже тебя знает Нижневартовск!» Проехали мимо громадного, глухого как элеватор, комплекса тюрьмы за высоченным забором с колючкой: где-то здесь и глушат связь. До улицы Рябиновой за старой частью города, их путь занял минут сорок. Они вышли в глухом переулке, встали рядом перед калиткой к дому, где он жил.

- Что в комнатке есть? Войдя, нужно не удариться о кровать. Если от входа вытянуть левую руку, можно столкнуть стоячую вешалку; за вешалкой - вечно мешается в ногах мой чемодан на колёсиках; в изголовье кровати, в углу между стеной и койкой, «компутар» на тумбочке. Встать с кровати - отдельная наука: нужно ещё не влепиться в стену, иначе отбросит назад. Я поначалу по инерции так треснулся, едва затылок не размозжил. Голова гудела весь день. - Он вспомнил свой не давний рассказ ей о своём жилище. - « И даже окна у тебя нет?!» - Есть окошечко, но вижу в него я лишь краешек неба. Узенькое, под самым потолком. В него и не выглянуть - если только на кровать встать. Зато когда к нему поднесу андроид, покрутит, покрутит колёсико и «блям!» - полетело послание Радуге!

Она скрупулёзно осматривала улицу - внимательно, до мелочей - неужели ей нужно всё это запомнить?!

- Вот тут и есть моя берлога, - сказал он.
- Знакомый столб, - показала она рукой. - Это с него на фото капли слетали как пули?
- Он самый. Так идём? Прошу! - Он потянулся к калитке за высоким глухим забором коричневого профлиста. Забор закрывал собой не только его окно, но и все прочие окна в доме.
- Нет, - сказала она. - Едем домой.
- Не понял, - опешил он.
- Чего я там не видела? Думаешь, меня миновал твой гадюшник. Все северяне сквозь это прошли. В своё время.

Дорога «домой» была пустынна. Город затихал понемногу. Они молчали, каждый думая о своём. Он думал о том, что вот наконец-то случилась их Земная встреча. Что вирт и реальность, оказывается, имеют свои порталы и нет ничего не возможного в перемещении туда и обратно, как и в нахождении в том и этом одновременно. Получается, всё это находится на одной плоскости и в одном временном пространстве...

- И как это можно жить совершенно без окон? - услышал он её, произнесённую вслух, мысль.


*  *  *

На трубке сама собой появилась трещина. Раньше он не замечал её или что? Для верности он колупнул трещину когтем мизинца: не показалось ли? Трещина.

Не так ли трещит и его жизнь?

Внезапно образовавшаяся трещина, как и появилась, росла сама собой. Почему, внезапно? Так ли уж, сама собой? Далась она ему! Почему бы не оставить в покое эту парочку?
Похоже, они и впрямь созданы друг для друга. Для чего тебе эта женщина? Никогда ты её не любил. И не скрывал этого никогда. И ему, и ей это прекрасно известно! И зачем нужно было тебе их знакомить?! А почему тебя заботит этот вопрос? Они и без тебя были знакомы - ты сам это знаешь. Проклятые сети! Сам чёрт толкнул тебя под руку. Да откуда он свалился - этот писатель - на мою голову?! Но ты же не любишь её! Отпусти её на все четыре стороны. Она не нужна тебе ни женой, ни любовницей. Неизвестная ни кому ресторанная певичка. Статус? О чём ты сейчас? Ну крутится себе по Сургуту с заезжими гастролёрами. Да, ты видел её то с одной, то с другой знаменитостью. «Я соберу тебе всех: от Пенкина до Кири - кого хочешь! - ответила она ему на днях о возможности устроить подобный благотворительный концерт от его НКО. - Конечно, проще собрать тех, кто на тот момент тут будет. Но зимой они все тут тасуются. Никто не откажет и копейки никто не возьмёт». Она не врала ему - и ты это знаешь. Но это ни тот статус, который тебе нужен. Мало тебе своего бабла, связей, статуса?. Затащить в постель певичку, которая и смотрит то на тебя как на таракана. Ничего кроме омерзения к себе самому, тебе это не принесёт в дальнейшем. Мало ли тебе баб?

Он хмыкнул, вспомнив о двух респектабельных женщинах за столиком напротив, деливших его сегодня в фешенебельном ресторане. Дурёхи, они и предположить не могли, что он способен считывать по губам.

Он пальцем провёл внутреннюю поверхность трубки, попытался рассмотреть трещину на свету яркой настольной лампы. Будто окаменевший, толстый слой нагара отлично скрывал изъян. Он отложил от себя трубку и, откинувшись в кресле, увидел недавнюю картину на том перекрёстке.
Её поездка к нему всякий раз срывалась по разным объективным причинам. Она наобещает ему, но что-то идёт не так. А не смогла уехать сегодня в назначенное время, на следующий день и смысла ехать нет: там уже у него работа. Приехала, и сиди одна в его пустой каморке папы Карло у бутафорского комелька? Ему впервые стало жаль их обоих: он видел как они мечутся. Один там - в Нижневартовске, другая здесь - в Сургуте.

Иной раз малейшее недоразумение отбрасывало их друг от друга на сутки, а то и двое и они переставали общаться, не переставая ждать звонка или сообщений противоположной стороны. Жизнь в виртуальном пространстве - посложнее чем очная: ни какой смайлик не передаст тебе живых эмоций. Там не подкрадёшься со спины, напрасно обидев, не обнимешь, так, чтоб не вырвалась, и не пошепчешь на ушко извиняющихся словечек, и не потреплешь губами мягкую мочку с продетой серёжкой.

 С вечера они условились о встрече: она приедет тогда, когда приедет. А он не ждёт её и спокойно дежурит свою последнюю смену. У них будут целых двое суток! Их суток. Два дня, и две ночи вместе! С дочерью она договорилась и та её легко отпустила - не вопрос! Отъезд назначен на завтра, на раннее утро - он ещё будет спать, когда она тронется в путь. Звонить ей в дороге не стоит - не ответит. А как приедет, у неё столько дел! Созвонятся, как только он сдаст смену. Тогда и решат: кто и куда за кем заедет. Всё предельно просто и ясно!

Он не дождался её на завтра. Давно уже окончилась его смена. Восемь вечера - она давно уже должна была освободиться. Он набрал её номер. Телефон её был включён, но трубку она не взяла. Ну, мало ли! Не отходя от своего андроида, он наспех переоделся. Она не перезвонила. Тогда он перезвонил сам. Тишина! Где она остановилась, ему не известно. Слоняясь, он зашёл за сторожку и пообщался, с живущей в своей деревянной будке, собакой. Позвонил ещё пару раз. Что за чёрт?! Ехать к себе через весь город, а потом возвращаться. Домой он приехал уже поздним вечером. Приехал и уснул не раздеваясь, да так и проспал до утра.  Рабочая напряжённая неделя свалила его буквально. Проснувшись, он первым делом схватил телефон: звонков от неё не было. Но сейчас она была в соц. сети, куда за вчерашний день не заходила ни разу. Он отбросил телефон на подушку и больше уже не брал его в тот день ни разу. Выходные пропали.

Она нашлась на третий день, уже после того, как он вернулся после дневной смены.

- Ты не человек! - сдавленным голосом сказала она из трубки. - И в тебе нет ничего человеческого. И я сильно сомневаюсь в твоих способностях. Если бы ты обладал хоть малейшим Даром, ты бы отнёсся ко мне с эмпатией. Но за все эти дни, ты ни разу не удосужился мне позвонить и ни разу не захотел мне написать ни слова. Если бы ты был человеком, ты бы мог поинтересоваться, по крайней мере: что со мной? Но ты не только не прочувствовал, ты даже не смог поступить по-мужски. А я чудом осталась жива...

Лучшая защита, как известно, нападение. Его в очередной раз размазали по стенке.

Оказалось, в тот день, когда он напрасно прождал её, беспокоился - не произошло ли чего-то ужасного в дороге, и много раз звонил понапрасну, из Сургута она вообще никуда не выезжала. По какой причине отменилась долгожданная поездка, она не стала объяснять, а он не стал спрашивать. Поздно вечером или ранней ночью, когда она уже возвращалась домой, попала на красный свет. Ей предстоял поворот налево и потому она заняла крайний ряд на своей полосе.

- Ты не представляешь! Он несётся по встречке прямо на меня. Фары слепят - я совершенно потеряла способность видеть и различать хоть что-то. Скорость бешенная. Всё произошло так стремительно! Он взялся из ниоткуда и летел на красный прямо на меня! Когда он почти въехал в меня, я со страху закрыла глаза. Это было всё! Ему и мне уже некуда было деться. Он летел так, будто бы меня и нет на этой полосе вовсе. Помню, я простилась с жизнью, детьми, тобой, а удара всё нет. В глазах темно. Сзади стали сигналить: для меня горит зелёный свет. А я стою и тронуться не могу. Так и простояла ещё до следующего зелёного. Ты бы знал это, будь у тебя хоть какие-то способности. Понять не могу, как это могло случиться? Что мы не столкнулись. Я закрыла глаза когда мы уже были бампер в бампер - не мог же он проскочить сквозь меня!
- Успокоилась? Я не мог знать этого. И ни кто не мог этого знать. Но ты, лучше меня понимая суть вещей, сама должна знать: такими вещами не шутят. Он пёр на тебя так уверенно потому, что тебя действительно не было и не могло быть перед ним на том перекрёстке.
- Что это значит? Ты о чём сейчас?
- Это ты объясняла мне законы Вселенной. Пересмотри свой любимый «Секрет». Все желания исполняются. Вселенная тебе показала - так оно и есть!
- Давай ещё раз. Я и в самом деле не поняла.
- Ты всё запланировала: назначила время и место встречи, сняла и внесла оплату за жильё на двое суток вперёд, запретила мне звонить - то ты за рулём, то решаешь дела в Нижневартовске. Ты всё расписала по нотам и вывесила в сети, во Вселенной. Озвучила всё это не раз мне по телефону. А значит - для Вселенной в первую очередь. Даже дочери объявила. Убери меня из цепи. Вселенная всё устроила так, как ты просила. Для Вселенной тебя не было в это время на том перекрёстке. Тебя не должно было быть в Сургуте. Произошёл сбой в программе. Ты устроила короткое замыкание...

Он открыл глаза и мотнул головой. Друзей действительно терять не стоит. Сегодня он даже не стал открывать папку с табличкой «НЕ РОМАН С КАМНЕМ».

БИРЮЗОВЫЕ ЧЁТКИ
Глава шестая.

Звонки в ювелирном салоне не то, чтобы не приветствовались, они были категорически запрещены. Не стоит считать себя кумом всех королей мира. Хорошее отношение к тебе хозяев, говорит только лишь об их воспитании и ничего больше. Выпить по их приглашению с ними их же чашечку их же кофе, значит ли это, быть с ними «на короткой ноге» - не обольщайтесь!

Прошёл слух, что хозяйка салона сегодня присутствует на рабочем месте и потому ещё, ничьи звонки были неуместны. Будь этот звонок, пожалуй, даже из самой небесной канцелярии. По всем залам огромного торгового центра, а не только в одном ювелирном салоне, было развешено множество камер видео наблюдения. Он наблюдал за покупателями, в этот момент, его напарник наблюдал за ним по мониторам из охранного помещения, за напарником наблюдал начальник охраны из своего кабинета, за начальником наблюдал... Кто-то всегда должен за кем-то наблюдать, чтобы и за ним, в свою очередь, было кому присмотреть.

Разумеется, охранники прекрасно знали мёртвые зоны: это то редкое место, куда можно выскочить и перекурить, к примеру, не попав под всевидящее око системы. Но и курить было запрещено. Телефон был предварительно поставлен на беззвучку. Единственно, кто мог звонить беспрепятственно, это начальник конторы или его брат - заместитель. Впрочем те, кто мог позвонить, хорошо знали об этой особенности. И потому её звонок немного огорошил его. Повезло, хозяйка была далеко от ювелирки, а с продавцом был условлен специальный знак. Он кивнул продавцу на стеклянную дверь на улицу, и получил согласие.

- Привет, Радуга моя! - Из динамика лились слёзы. - Что случилось у тебя? Но коротко!

Он пытался сложить из пазлов её слов и всхлипываний одну понятную картинку. Если отбросить пазлы всхлипываний, вырисовывалась следующая ситуация: сосед - наркоман, на пару с таким же обдолбанным приятелем, сильно измордовали у родной двери родного подъезда её зятя - гитариста, с которым ей же выступать через пару дней на праздничных гуляньях девятого мая. Так ладно выступать! Он поесть несколько дней ничего не может. Возили к хирургам - травматологам: челюсть сломана так, что щеку пробила на сквозь. Рано сочиться. Делать ничего не стали - оправили выздоравливать домой. Как так?! Он все дни лежит в одной позе - лицом к стене. Дочь ревёт целыми днями. Сама Радуга ходит следом и ревёт вместе с дочерью. Радуга уже и сестре в Германию звонила. И вообще - всем! Просят всех молиться. А больше не знают, что и делать.

Он был бы рад поговорить ещё, но... Через минут двадцать напарник подменит его на время обеда, и тогда он сразу перезвонит. Хорошо? А пока он подумает, а можно ли вообще чем-то помочь отсюда? - с такого расстояния - между городами: пол тыщи вёрст!

- Хорошо, - шмыгнула она носом и перестала наконец плакать. - Она будет ждать его звонка.

Въезд на территорию был воспрещён для всех, кроме автомобилей с номерами по списку, утверждённому кем-нибудь из хозяев: самой хозяйкой или её мужем. Дежурившим охранникам так же находилось место на территории - сразу за шлагбаумом. Размышляя над случаем, в котором ему отведена какая-то таинственная роль, он смотрел в окно: его машина была припаркована так, что бирюзовые чётки Радуги, хорошо просматривались на том месте, куда она их и повесила. Обманывать её он никогда бы не стал. И бубен полковника не играл тут ни какой роли. Решение пришло само и было принято мгновенно. Пожертвовав сегодня обедом, - в четыре часа будет ещё короткое время для перекуса, - он звонил своей Радуге.

Он хорошо помнил молитвенный набор, которым, подобно незабвенному барону, сумел вызволить  себя из трясины пару лет тому назад. Камни дадут устойчивую связь с Радугой (иначе и быть не могло! - ещё несколько дней назад они были в её руках.). Они же помогут отсчитать положенные согласно её верованию сто восемь молитвенных кругов, после чего её любезный зять, пускай встаёт и идёт себе играть на гитаре.

- Ты всё поняла? Только сиди с ним рядом. Но за руку обязательно возьми.  Не важно, что ты ему будешь говорить. Мне нужно, чтобы ты помогла мне наладить с ним связь. И молитвы читай. Свои. Любые. И опрыскай его водой, сгодится даже обычная - из-под крана. И оставь стакан с водой где-нибудь рядом с ним. Ясно?
- Ясно! Но я всё равно ничего не поняла... Мы утром свечки ставили, записки подали о здравии. В церкви будут молиться. Но больше всё равно обратиться некуда.
- Не волнуйся, всё устроится. Ты же веришь мне?
- Да я только тебе одному и верю.
- И хорошо! Тебе нужно просто сделать то, что я прошу.
- Я понимаю, но ты не сказал мне...
- Я потом тебе всё скажу. Запомни время: давай мы начнём это вместе. Давай в половине второго. Договорились? В 13:30 ты уже должна держать его за руку.
- Но мне самой уходить в два часа! - Это озадачило его не надолго, но времени для раздумий у него не было.
- Это не страшно, - уверенно и ровно произнёс он и вслушался в басистый гуд гонга из далека. - Главное, мы сделаем это одновременно. Всё будет отлично! Побудь с ним минут десять - мне хватит. И можешь уходить без всяких сомнений. Я позвоню тебе сразу, как только вернусь домой. Можно?
- Ну зачем ты спрашиваешь?! Спасибо, милый. Я всё сделаю так, как ты говоришь.

За оставшееся от обеденного перерыва время, он приготовил всё, что было нужно: стакан воды, сходил к машине и сунул в карман, снятые с зеркала заднего вида, бирюзовые чётки. Он был готов и настроен к свершению. Никакие силы не могли помешать ему сегодня! Об этом свидетельствовали звуки бубна. Как сочетаются при этом его православные молитвы с её буддизмом, сейчас его ни сколь не обременяло.

Как и обещал, он позвонил ей из дома. Гораздо позже, - по дороге домой, ему нужно было навестить кузину и тётушку.
- Что ты нашла дома, когда вернулась?
- Ничего. Всё как обычно: душевая, кухня, диван...
- Я ни о том - с зятем что? - Казалось, она была удивлена его вопросом. Если отбросить её звонок в первой половине дня, то такое любопытство и в самом деле не мог не удивить её: прежде он ни разу не интересовался её детьми.
- Да ничего. Встал - поел. Ушли с дочерью на прогулку.

Давно он не чувствовал себя таким удовлетворённым. И никогда прежде, такого единения со Вселенной.


*  *  *

Прочистив чубук ёршиком и соединив трубку в целое, он взял мундштук легонечко - одними губами - и погонял воздух туда-сюда. Надо же! Сколько лет он ей не пользуется по прямому назначению, а тонкий аромат хорошего табак никуда не исчез. Пустить бы сейчас десяток колец одно сквозь другое: когда-то у него это отлично получалось - на зависть! Да просто посидеть в ароматных табачных клубАх. Хорошего табака он давно не встречал. Наверное, не искал за ненадобностью.
Открыв ящик стола, он положил трубку поверх аккуратной стопки бумаг, закрыл ящик, встал из-за стола, и с твёрдой решимостью, направился к книжным шкафам. Давно он не брал в руки шахмат!

Да он никогда и не любил шахмат!

Как-то раз к нему - совсем ещё мальчишке - заглянул более взрослый сосед - подросток. Они сели за стол лицами друг против друга и  сосед, раскрыв перед ним небольшую пластиковую коробочку, вытряхнул на плюшевую скатерть её содержимое: чёрные и белые фигурки - коняшки, башни, ещё что-то.

- Сыграем?
- А как? - Ни разу в жизни он не видел шахмат и, конечно,  не умел в них играть.
- Всё просто! Смотри! - Большой соседский мальчишка взялся вставлять фигурки в гнёзда на черно-белой доске, попутно объясняя их старшинство, возможности каждой фигурки и правила игры. Разумеется, он ничего не сумел в том понять и с треском продул партию за считанное количество шагов. Кажется, это так и называется: «Дурацкий Мат!»

Проигрывать он не умел и не любил, а потому больше никогда в жизни не садился играть в шахматы.

А тот игральный комплект, что хранился в его шкафу, он держал больше для форсу. Красивый деревянный ящик ручной работы, мозаичные клетки из дорогих сортов древесины. Всё было идеально подогнано друг к другу. Ему нравилось расставить на доске филигранной резьбы каменные фигурки. Расставив их по ранжиру, он мог часами любоваться этой картиной, нет - нет да и поправляя осторожно - подравнивая по отношению к краю клетки - какую-нибудь пешку краешком ухоженного ногтя. Потом он оставлял доску в какой-либо надуманной позиции, убрав с доски несколько фигур и положив их с одной и другой стороны так, что случайно вошедшему гостю всё представлялось отложенной партией: здесь только что играли, но, по какой-то причине, взяли тайм-аут.

Он не знал, сколько времени провёл сегодня за шахматами, но чувствовал, что устал.

Эти двое уже воркуют между собою. Сегодня, наконец, она добралась до него. Как долга и не легка была её дорога! Сколько лет они стремились друг к другу. Он не завидовал им сегодня. Впервые! Они по прежнему были ему друзьями.

Эта чёртова путаница в сети. Он нечего не сделал против них. Что он мог сделать! Он такая же пешка в этой большой игре. Все шаги, что он делает на этой доске - это не его шаги. По жизни он идёт - по инерции, безусловно полагая, что - всё обдумывая за ранее. Каждый шаг. Идёт себе, не подозревая, что мышцы его сокращаются от импульсов, от него не зависящим. Нет, он далеко не стратег. Он ничего не смыслит и в тактике. Он и сам бы хотел знать: кто всем этим движет?

Сейчас они вспомнят о нём. Они уже назначили себе врага. Этим врагом они назначили его. Стоит им взяться за него разом, они разнесут его в клочья. От него не останется даже пепла. Даже праха. Никакого воспоминания.

А он - студент. Такой же студент, как они. Не самый лучший студент! И он знает, что ничего не знает. Его пугает завтрашний экзамен. Последний экзамен. Он должен объясниться с ними. Завтра. До или после экзамена. Нет, он не должен объяснятся с ними! Путь всё идёт, как идёт: глупо барахтаться.

Он почему-то вспомнил вчерашний короткий рассказ Автора радуге. Что там было? Дедова пасека. Автор - отрок - пьёт чай и следит... За кем? Кто там бегал по краю банки? Божья коровка?

«Она всё наматывала круги. Лапки её с каждым кругом тяжелели от налипшего на них мёда. Видимо, она блуждала в пространстве. Замкнутый круг ей казался прямой. Ей стоило лишь оторваться от плоскости. И тогда, поднявшись, она смогла бы всё понять. Но она стремилась дойти до края. Она не могла не осознавать, что бежит по кругу. Или действительно не понимала этого? Всё устроено по спирали, Радуга! И ты сама это знаешь!

Перестань нарезать круги. Наши прямые пересеклись сейчас и здесь. Но они прямые, как и у той несчастной божьей коровки. И прямые они только на этих плоскостях, которые - у каждого - свои».
«И что из этого следует?» - спросила Радуга.
«Из этого следует, что точка - не бесконечна. Что мы не можем растянуть её, как нам бы того хотелось. Ей есть предел. Наши прямые расходятся всё больше. И однажды нас отнесёт друг от друга критично. Невозвратно. Несоприкасаемо».

«И ты знаешь, как это сделать? Ты можешь говорить толком?»
«Нам надо разорвать круги. Каждому свой. Одновременно. Если я разорву свой сейчас, то - элементарно - уйду по спирали. И тогда - всё!»

«А что случилось с той божьей коровкой?»
«Было лето. Оно манило меня. Я уже не мог сидеть в этом ограниченном душном пространстве. И я просто встал и ушёл на воздух. Ходил за дедом, играл с «Кучумом.»
«Кучум» - это кто? Собака? Какое интересное имя».
«В детстве нет различий - многие годы он был моим другом. Лучшим другом».

«И ты не знаешь о судьбе той козявки?»
«Как не знаю? - Знаю! Спустя какое-то время я вернулся. Она лежала в банке. Уже не движима. В самом мёде. Наверняка она была ещё жива, когда попала туда. Хаотичное движение привело её к гибели. Видимо, она решила сократить расстояние. А попав в трясину стала брыкаться, пока не задохнулась.»
«Ты довёл меня до слёз. Опять! Своей историей. Вероятно, она ничего больше не могла сделать.»
«Могла! В том то и дело, что могла! С самого начала.»
«И что?»
«Так у неё были крылья...»

- Скажите, как я мог не любить своих друзей?!

Он отошёл от шахматной доски к тем же книжным шкафам. Поводя глазами по полкам, остановил взгляд на нужном и потянулся к папке с надписью «НЕ РОМАН С КАМНЕМ».



*  *  *

«Радуга: Ты жулик! Со мной во всяком случае. Ты жульничаешь, играешь с чувствами. Тебе кайфово от этого.
Автор: Очень! Безумно!
Радуга: Теперь мне не понять, где ты шутишь, а где всерьёз. Я тебя задушу, при первой возможности. А потом сделаю так, как мне надо. Уже ради этого стоит мне приехать.

Автор: Мне нравится это пить! Клюнуть, задрать голову, медленно - закатывая глаза - сглотнуть, смакуя. Потом повернуться к тебе, убедиться, что ты всё это видела и потом наблюдать за тобой: а так ли ты делаешь? Напились, и хлоп крыльями.

Радуга: Ты должен ценить, что я делаю ради... Ну я же девочка! А ты совсем не ценишь, мне кажется.
Автор: Девочка моя, я ценю - поверь мне! Я думал тронуть тебя. Не попал!

Радуга: А когда ты пишешь, что не ждёшь, ты меня дразнишь и у меня руки опускаются. Хотя я знаю, что ждёшь, но природа так нас придумала - женщин, что нам надо сто раз говорить то, что очевидно. И если хоть раз вдруг ошибёшься в буковке, то это - катастрофа!
Женщины не могут жить без печальки! А ещё - плакульки, капризульки, обижульки...
Просто любите нас, какие мы есть. И тогда мы за вас Америку разгромим, проведём разоружение и вооружение за 45 секунд. Пока вы на работе.

Автор: Я тоже не знаю, едешь ты или просто озвучиваешь видения...

Меня сегодня месил какой-то огромный грузовик. Я всё ждал, когда раздавит. Моя Тоська попала между ним и отбойником. Тут, в Вартовске. Я остановился и вышел. На ней не было ни царапины! А грузовик разбрызгивал лужу дальше, на своей воздушной подушке. Я сел на кровати и думаю: хорошо что тебя рядом не было. Прямо не открывая глаз, смолотил лепёшку с кефиром и снова спать. А сон не забыл! Обычно не помню.

Не громи Америку, хотя бы сегодня. Там те же бабы, старики, дети. Ну их!

Радуга: Твоя Тоська - это кто?
Автор: Машина. Ассоциация. Тойота - Тоська из «Девчат». Маленькая, шустрая.
Радуга: А моя тогда кто? Она ещё меньше.
Автор: Подушка была рыжая.
Радуга: А грузовик в этом сне... Кто бы это мог быть в жизни?
У тебя есть враги?

Автор: Твою? Не знаю. Ты никак не зовёшь? «Нет у меня друзей. И нет врагов... Лишь только эхо долгих слов...» Не знаю. Я ушёл оттуда. СИМ-ки выбросил. Раньше - любили... Должны быть!

24 апреля.
Автор: Блин, пол часа писал...

В школе девчонка смазливая всегда хоть одна в классе. Ей кто конфетку, кто яблоко, печеньку; другой - толкнёт; третий - за косичку. А всё это - знаки внимания. В разных проявлениях только.
Мне кажется, когда ты не понимаешь меня, я тебя - за косичку дёргаю. А?
Радуга: Подумала. Наверно ты угадал.
Автор: Умничка)))

Км ct t 5 валаепу кс

17:43
Автор: Пока болтался в кармане телефон, набрался вот такой текст. Как ты думаешь, смысл в нём есть? Я не стал удалять. Для тебя же набрался.

17:46
Радуга: 5 не счастливое для меня число. Км - наверно тоже что то значит.»


ЧЁРНАЯ ЖЕНЩИНА
Глава седьмая.

В момент расставания, он ещё раз просил её сдержать данные утром обещания. Конечно, она клятвенно соглашалась придерживаться уговора.

Он с беспокойством наблюдал за тем, как она ехала те несчастные шестьсот метров до перекрёстка. Вспомнил как ждал её вчера за «Алёшей». Сегодня как и вчера она двигалась в крайнем правом ряду - прижавшись к обочине. Переключает ли она скорости? Как она права! - ей очень нужен мужчина! Её место - сцена. Её дело держать в своих ручках микрофон, а не баранку авто. Куда смотрел её бывший муж? Как он мог допустить её за руль! Ишим, Нижневартовск... Как она умудрится добраться до дома?

В который раз он напрасно ждал её звонка. И в сети её не было. Скопившаяся за неделю усталость не позволяла ему торчать в сети бесконечно. Стоило выспаться. Завтра предстоит беспокойный день: так называемый «второй выходной», улетал в хлопотах к предстоящей  напряжённой рабочей неделе. Два дня в торговом зале он должен быть бодр, выбрит, обстиран, отглажен... Втянувшая его в себя рутина. Написать заявление, забрать «Трудовую книжку», закидать шмотьё «Тоське» в багажник и двинуть по следу Радуги в Сургут. Там те же самые крысиные норы на каждом шагу - устроится как-нибудь на первое время. Дальше - решат. Почему он не думал об этом раньше? Словно корни пустил в Варте.

И всё-таки, он дождался её нечаянного знака. Дав себе зарок лечь в постель сразу, как только выкурит последнюю на сегодня сигарету, накинув куртку, он вышел во двор. Давно закончилась сигарета. Он закурил ещё одну и всё оттягивал возвращение в дом. Он ещё поддерживал робкую надежду в себе встретить её сегодня, пускай даже на несколько секунд, на одно короткое мгновение. Наконец, затушив о козырёк урны окурок, он решительно шагнул внутрь своего временного прибежища. Больше не глядя на телефон, сделал оставшиеся приготовления на завтра. И уже в темноте, лёжа на узкой тахте, вспомнил об андроиде: не плохо было бы проверить зарядку. Слава богу! - она появилась в сети - горел огонёк на её аватаре. Звонков и сообщений не было, но разве это главное! Наконец, она в сети, а значит - дома и, стало быть, нет повода для переживаний. С этой мыслью в голове, он как-то сразу уснул.

- Я всё-таки была у той чёрной женщины. Прости! Я не послушалась тебя. Ты огорошил меня и я не хотела признаться. Да я сразу поняла, о ком идёт речь - я знаю её много лет: мы дружны. И я очень ей доверяю. Так же как и тебе. Мне не терпелось спросить у неё: что ты скрыл от меня. Она «посмотрела» меня и подтвердила всё, что ты сказал мне.

Дальше он уже и не слушая её толком. Держа перед собой телефон на громкой связи, с болью думал о том, что теперь уже он бессилен повлиять хоть как-то. Всё пропало. Он больше не знал ни кого, кто мог бы как-то изменить положение вещей...

- Она «посмотрела» и тебя: и у тебя, как и у меня, по её словам, венец безбрачия. И она не видит нас вместе.

Ему хотелось кричать, но силы даже на вопль отчаяния в тот момент у него не нашлось бы. «Какое к чёрту безбрачие...» Он потеряно сел и отрешённо произнёс в смолкшую на время трубку без надежды и злобы:

- Зачем ты это сделала...

Ни какого ответ он не хотел получить. Это был не вопрос. То было сожаление и бессилие. Он слышал как бзинькнула растянувшаяся до предела точка на пересечении их прямых. Сейчас, с этого самого момента, он знал, что крылья ей больше не понадобятся.

В полнеба расплылось Солнце. Он никогда прежде и ни когда после, не видел такого солнца. Всё уже случилось. Во круг низко висело серое небо. Вдоль горизонта, от края и до края, почти идеальной прямой чередой, тянулась густая чёрная туча. В просвете, между тучами и горизонтом, на фоне той же серости всё расширялось и расширялось то самое солнце. Оно не слепило. На «земле» он подолгу не мог распахнуть глаза в солнечный день, а сегодня оно не слепило. Почему-то его совершенно не удивил вид сегодняшнего светила: это была не привычная форма круга. Сгусток белёсой плазмы расплывался над панорамой недалёкой окраиной города. Края пятна были подвижны. Огромное, оно растушевало протуберанцами далёкие здания и крыши ближайших домов. Оно пожирало город. Но это ничуть не пугало его. Какая разница, когда всё уже кончено!

По инерции они продолжат ещё общаться какое-то время. Со стороны ни кто не заметил бы перемен. И даже она. Как говорят астрономы, так бывает когда погибает солнце. Сначала оно становится жарче и шире, так что не замечая ничего во круг, поглощает, притягивая, всё, что находится в сфере его притяжения. Оно пожрёт всё материальное. Это будет длиться до тех пор, пока оно не сожмётся и не взорвётся.

Он стал ощущать, как всё агрессивнее становятся её выпады в его сторону. Её беспричинная ревность, станет душить его.
Однажды он не выдержит и сбросит её говорильню и не ответит на повторный звонок. Другой раз не станет отвечать на сообщения. Это будет повторяться всё чаще. Он будет уставать от её капризов и слёз. Его терпения ещё хватило на несколько дней. Но и оно истощилось. Он не стал любить её меньше. Он устал от её буйной любви. И надежды терять не хотелось. Он понимал, что дело только в разлуке, в оторванности. Но ревность одной - заразила второго. Не договариваясь - оба они нажали на паузу. Случается иногда - люди, как кипяток, остывают. И всё на какое-то время можно постараться вернуть. Но ему было отчётливо ясно - это не их случай.

*  *  *
Отродясь не писал стихов: не люблю, не хочу, не умею. Белой завистью можно смотреть на бегущую воду, но и в голову не придёт повторить реку; можно часами вздыхать, изводя себя и других, подражая Раневской: «гуси, куры, дрозды, куропатки...»; можно воском скреплять чужие перья; можно даже решиться на взлёт: и я помню, кто это сделал, но даже сидя в самолёте, я не могу быть птицей. Но это стихотворение я держал в руках с благоговением...

Мне казалось, я знал о нём всё. Я ни разу не упустил его из виду, но ума приложить не могу, когда и где он мог обойти меня? (Не беря во внимание факт его исчезновения).

Уже собравшись уходить из его башкирской квартирки, разворачиваясь на выход, я невзначай снёс, незамеченную мной, стоящую у его писательского стола, корзину. Упав, она не могла наделать шуму, но я не решился оставить её так, выкатившуюся на середину зала. Он никогда не простил бы мне этого, дотошный аккуратист. Я потянулся её поднять и обнаружил откатившийся не далеко от неё, скомканный бумажный шар. Я поднял комок. Уже сделав движение бросить его обратно - в ведро, обратил внимание на какие-то крупно начертанные в нём цифры. Это могло явиться разгадкой его нынешнего местоположения, вполне допустимо, что там записан нужный телефон - такое часто встречается.

Около десяти лет я ещё находил её в социальных сетях. Когда это было возможно, я любил всматриваться в её дорогое для меня лицо на её фотографиях, читать под ними  дурашливые комментарии, и, если получится, посидеть в переписке. Сейчас такие возможности утрачены. Но песни её ещё недавно по ссылкам (благодаря рукописи этого романа) ещё можно было найти. Нужно будет заняться этим. Её чудесный голос имеет право на жизнь.

Я разгладил этот лист, он почти не читался и потому мне пришлось переписать его своей рукой набело. Никакого номера телефона не было. По диагонали в строчку от угла до угла зачем-то им были прописаны цифры: 88, 88, 88... Разумеется, тогда я не знал, что они могут означать. Со временем, один знающий человек подсказал мне, что это известный одним радистам символ.* Он даже посоветовал почитать Роберта Рождественского. Я конечно поинтересовался, кто это? Тот  посмотрел на меня как на вошь, уже в дверях, через плечо, и,  не объяснившись, вышел. Но и без того этот лист мне никогда не хватило бы духу выбросить - ведь это не только моя память!

И теперь - с лёгким сердцем - я позволю раскурить себе трубку. Вот только суну это стихотворение поглубже в папку « НЕ РОМАН С КАМНЕМ».


*  *  *

Автор: Привет. Радуга!
Часто похожая на грозовую тучу. Я там много тебе написал. Прочти пожалуйста.

Радуга: Я знаю, что ты там. Не хочу мешать.
Автор: Я с тобой, дурочка! Почему ты не хочешь мне верить?

У меня Майкл завис в телефоне.

23,
последнее сообщение - от Радуги. Она оценила моё фото.

Ошибка сети и нет обновлений.
Большой так же виснет. В мыле и ок. 
И на главной мегафона висит чужой номер. 
Не тот с которого я захожу.

Я на тебя надеялся.

Последние дни я только тем и живу, что воюю с сетью. Найдя её, ищу оправдания для себя.
Зачем ты заставляешь меня оправдываться?

Радуга: Однажды «Сеть» подарила мне крылья. А потом бросила с большой высоты вниз. Я разбилась. Меня собирали. Возможно по этому я боюсь взлетать высоко и боюсь «сети».

Автор: Я не могу открыть сообщения. Перегружался уже - без толку! Вижу начальные строки.

Меня тоже собирали в 2004-м. И кое что даже не нашли. Так что, ползать?! 

В любом случае, ты пойдёшь своей дорогой: иди!

Радуга: Та божья коровка, шла по кругу банки. Зная что может взлететь. Она так же знала, что упадёт, потому, что груз на лапках её налип - утащил бы в низ.

Ты для меня много значишь. Ты - мои крылья! Но боюсь сети.

Автор: А Икар? Отключи обывателя. Что тебе сказать? Следуя логике, дальше я пойду один.

Радуга: Прости меня, что не желая этого, я всё же заставила тебя оправдываться. Поверь, не же-ла-я.

Ты во многом прав. Я просто давно не смотрела фильм. А мне хватало веры поверить в тебя. Сегодня я увидела всё по другому. Моя вера растёт и питается моими и твоими мыслями. Теперь я знаю как и о чём нужно думать, если хочешь быть счастлив. 

Ещё, возможно, и ты во мне сомневаешься. Это тоже подрывает мою веру.

А мне не хватало веры!

Я не заметила как ты заполнил моё пространство. Моя жизнь стала не мыслима иначе. Никогда нельзя думать плохо! Туда течёт энергия.

Я буду с тобой.
Я уже с тобой!


НЕ РОМАН С КАМНЕМ

Чтоб не брезговал в большом малым,
Память в полночь постучит ставней.
Дай мне вырвать у неё жало -
Поднесу ей «Не роман с камнем».

Страшно глянуть на твои окна:
Заколочены крест на крест досками.
Ты прости мне, если был скомкан
Ненароком «Не роман с камнем».

От того, что без тебя одиноко,
Душу гложет опостылая тоска мне.
Если помнишь обо мне, пуще ока
Берегу наш «Не роман с камнем».

У кого-то на столе, - как расхристан,-
Может в случае каком крайнем,
Всё лежит, весь до дыр перелистан,
Не закрытым «Не роман с камнем».

Там, где скопом шелестят крылья,
Знают всех, кого ведут на закланье.
Вся дорожка поросла былью,
Где стоит наш «Не роман с камнем».

Всё промчалось в миг один сжато:
Грешен, но судить о том не вам мне.
Чтобы верили в любовь свято,
И дают нам «Не роман с камнем».

Что-то движет день-деньской нами.
А куда мы без любви? - Канем.
Добавляйте по главе сами
Не весёлый «Не роман с камнем».

Я треть жизни проходил с тем осколком,
Коим был твоей бедой ранен,
Потому так и страдал долго
Нерешенным «Не роман с камнем».

Узнаю твой чистый свет, Ангел!
Ты всегда мне был своим парнем.
Отлетела б - и следа не оставил
Непорочный «Не роман с камнем»

Обух в раз перешибу плетью,
И не в скором так году - дальнем,
Внуки азбуку дадут детям:
Пусть прочтут наш «Не роман с камнем».

В скоротечных бурунах Леты,
Завершиться не пришлось карме,
Значит свидимся ещё где-то
И допишем «Не роман с камнем».
19.06.2025г.
_______________________________
*88 - «Целую» на языке радистов.


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Сел за него спонтанно и пишу в форме записной книжки. Этот «Шторм» так замутил воду! Нужно набросать сюда важное - по горячим следам. Пока открыт Полигон, если ещё возможно вернуться к заданиям. Дальше будет сложнее - память подчищает всё без разбору. Всё важное сейчас, может с лёгкостью отправить в корзину «не нужное».

На каждое задание, а это отдельная глава, отводились сутки. Все эти моды сбивали с толку. В четвёртый или пятый вечер, освободившись от задания, я уже писал седьмую главу, оставив место для очередного мода. В главе это описания солнца над НВ. Это был реальный закат, как и фото - оно свидетель.

До самой последней минуты, до того, как выставить главу «Чёрная женщина» на стену, меня одолевало Шпаликовское смятение:
«Я всё думал, думал, думал -
Убивать - не убивать.»

Когда знаешь настоящий конец истории, сложно совладать с нервами. И всё-таки я решил проявить уважение к соавтору и оставил в этом варианте «Не романа с камнем» последнее слово за Радугой. Я закончил его так, как посчитала нужным закончить его она.

По весомым, на мой взгляд причинам, я не стану раскрывать её настоящего имени. До поры - до времени. Этика. И нужно хоть какое-то благословение дочерей. Это ни есть попытка плагиата - я не получал от неё таких указаний. Надеюсь, она простит мне, если на первых порах, я оставлю так идущий ей, выбранный ей самой, ник - Радуга.

Из шести дней - заданий, мы с Радугой стали номинантами в ТОП «Академии Шторма» на «Полигоне Многоликих», за что огромная благодарность всей более чем шеститысячной команде собратьев - писателей. Результатов седьмого - заключительного дня ещё не озвучили. Это будет сегодня вечером.

Я уже горжусь результатом - это признание «НЕ РОМАНА С КАМНЕМ». И это придаёт мне уверенности и силы продолжить работу над ним по окончании шторма, но уже в более спокойном ритме - на берегу.

Уже родившееся произведение я решил пустить в самостоятельное плавание. Думаю, что Радуга следит за мной и одобряет мои действия. Во всяком случае, никто не ударил мне по рукам. Да и бубен полковника дал бы знать, пойди что не так. Этот вариант «Не романа с камнем» публикую на своей страничке на сайте «Проза. ру» в полном виде: установленные разработчиками ВК ограничения в 16000 знаков, вынудили меня почти вдвое укоротить одну из имеющихся глав.

В добрый путь, «Не роман с камнем»! Первый Шторм ты уже выдержал. Счастливого плавания!