Заброшка

У деревенских ребят это территория называлась "заброшка". В нескольких километрах от деревни, ниже по реке. Раньше там был небольшой хутор,  но потом что-то стряслось с хозяевами  - тёмная история: не то хозяин хозяйку топором зарубил из ревности, не то хозяйка хозяина из ревности же мухоморами отравила.Короче, все умерли.
Старики, однако , рассказывали: не всё так просто. Мол, дому тому много лет, и хозяин дома некогда был страшный человек: безбожник, колдун, проклят был со всем родом до седьмого колена, а жену свою и впрямь топором зарубил, только не из ревности а вроде бы в жертву дьяволу. Ну, и кончил тем ,что повесился прямо там, в доме.
Правда или нет, однако хутор обезлюдел, огород зарос колючим татарником, поле превратилось в пустырь, и центральная усадьба его - ну. как "усадьба" - просто крепкий добротный дом на пять комнат со службами - пришла в запустение. Забор сгнил, двор постепенно зарос дремучей сиренью, шиповником и ещё какими-то густыми неласковыми безымянными кустами, и само строение мало-помалу разваливалось: крыша, пострадавшая от дождей, начала протекать, стропила прогнили, стёкла каким-то образом исчезли из рам, и сами рамы расшатались, перекосились, оскалились щепой и ржавым железом петель.
И стоял дом  тёмным, даже чёрным, безглазым строением, покосившимся и мрачным.
 Хотя то и дело кто-то  из мужиков, да рассказывал, будто видел - нетрезвым, как правило -  что лунными ночами в мёртвых окнах заброшки мелькает свет, а в проёмах окон показываются какие-то тени. Но кто-же поверит пьяным сказкам!

Так вот, примерно с год назад появился в этих краях не бедный мужик -  предприниматель, из новых. Он и хозяйствовать собирался по-новому - со всеми этими штучками: бизнес-планом, долгосрочными займами, наймом рабочей силы из ближнего зарубежья. Он и положил глаз на заброшку. Решил привести её в порядок и использовать не то для жилья себе и семье. не то для аренды какому-нибудь бригадиру-надсмотрщику.
Нанял он бригаду развеселых таджиков, поставил им запрещённой мусульманам водки, отслюнил, на сколько сговорились, зелёных или там красных - Бог знает, в какой они валюте рассчитывались - и поставил задачу: кусты колючие убрать, двор расчистить, дом отремонтировать, наладить там всё, отштукатурить, отчистить и отмыть.
Ну, что ж, таджики, поплевав на ладони, схватили могучие топоры, пилы  - и... в первый же день зарубили друг друга к чёртовой матери.
 Прибывшая полиция только констатировала несколько убийств, совершенных с особой жестокостью, по всей видимости, в драке. Свидетелей не осталось, однако повинной во всём сочли строго запрещённую мусульманам русскую водку.
 Понятное дело, после этого с рабочей силой для ремонта заброшки на какое-то время сделалось туговато, но богатенький мужик от своего не отступил - упрямым оказался, навроде барана, и через какое-то время он так поднял цену за ремонт этой своей  заброшки, что деревенские мужики только головами закачали. А деревенские бабы тут же погнали своих благоверных чуть ни коромыслоим наниматься к новому хозяину в работники.
Но не тут-то было. Оказалось, некая пришлая бригада уже заявилась и застолбила рабочее место. Бригада в семь человек.  Никто в деревне этих мужиков не знал. Молчаливые. Рукастые. Все, как один, заросшие бородами, но не "лица кавказской национальности". а какие-то не то цыгане, не то румыны. Особенно бригадир. Кудрявый, коричневый - аж жёлтый - в ухе серьга чуть не до плеча, зубы белые, крупные, и скалит он их непрестанно. Смеётся.
Пришли они, порядились с работодателем, но недолго, и вскоре ударили по рукам. В тот же день начали вроде работать, только странно: кто из сельчан полюбопытствовать подходил, так не видел, чтобы эти семеро работали - всё только сидят на корточках, что-то между собой негромко обсуждают, а увидят приближающегося человека, вмиг все на ноги вскочат и грудью вперёд: чего мол надобно? Иди отсюда, мил-человек, не мешай.
Но работали они или так, балакали, а работа - со стороны видно - всё-таки  спорилась. Вскоре и колючий кустарник отступил, и рамы покошенные встали ровно.  Появились в окнах стёкла, засверкала заброшка новый краской, белилами. Заборчик появился весёленький. Одно только: на воротах странная фигурка вырезана: бабочка - бражник, мёртвая голова. 
Но когда в конце концов предприниматель пришёл работу принимать, про бабочку он ничего не сказал:  хлопал строителей по плечам, отдал им все причитающиеся деньги, и расстались они друг другом вполне довольные.
А ночью разбушевалась над этой местностью страшная гроза: ветер,  ливень стеной, гром - ни дать, ни взять, Илья-пророк на железной бочке катается, молнии небо так и крестят, так и перечёркивают, особенно над недалёким кладбищем. И снова странность: каждая  молния так и норовит  в кладбищенский крест ударить несколько крестов раскололось, несколько вспыхнуло = за одну грозовую ночь осталось кладбище без крестов. Старые люди запереговаривались между собой: худо будет, не к добру это.
К утру, однако, всё успокоилось. И вот  вышли люди по делам и снова тревога: прибежал мальчишка, который общественное стадо с утра собирал и на луг вёл - весь трясётся, бел, как бумага - мол, на заброшке опять что-то не то, и, хоть вы его режьте. а он мимо теперь и за пол-миллиона ни сам  не пойдёт, ни коров не погонит. 
Ну, пошли смотреть - любопытно же, что там такое.
 И видят: на месте колючки, сирень,  шиповник  - все на месте, точно, как было. А ремонта никакого, наоборот, как будто и не было. Стоит заброшка чёрная, окна покосившиеся, без стёкол, крыша прогнила, стены мхом поросли.
Наконец,  рискнул кто-то особо храбрый в окно заглянуть. И видит: внутри хлам, сорняк сквозь пол пророс, а мужик-предприниматель  на верёвке посреди всего этого висит - глаза выпученные, стеклянные, рот открыт, а во рту у него огромная бабочка - "мёртвая голова", каких и не бывает больших. Тоже дохлая.
Ну, мужики принялись солому, да хворост таскать, обложили со всех сторон это место и подожгли. Несколько суток, говорят,  горело да тлело, пока не осталась только чёрная плешь. 
Плешь эта  на следующий год бурно заросла крапивой да татарником, и никто больше ничего о заброшке не слышал, но место то и по сей день обходят стороной. Плохое место.