Васюткина Пасха

Утро началось тихо, как молитва, что произносится шёпотом перед первым лучом света. Васютка проснулся до звонкого голоса дня, когда мир ещё спал под покровом ночной тишины. Открыв глаза, он встретил солнечные стрелы, пронзающие полумрак комнаты сквозь занавешенные окна. Потянувшись всем телом, он оглядел пространство вокруг — всё было знакомо, словно старая песня, которую знаешь с детства: те же стены, тот же ковёр над постелью бабушки, расписанный узорами, будто бы хранящими древние тайны; горшки с цветами на подоконнике, которые так любил поливать маленький Вася.

Рука его лёгким движением коснулась бока печки — она была ещё тёплая. Значит, бабушка уже встала. В избе стоял аромат пирогов, домашнего теста и чего-то большего — того, что не увидишь глазами, но чувствуешь сердцем. Валентина Васильевна, женщина, чей возраст можно было прочесть в морщинках её лица, как в строках старинной книги, стояла перед иконами. Молитвослов, потёртый от времени, был раскрыт, а её голос — тихий, как осенний ветер — плыл по комнате, словно облако благовонного дыма.

Мальчик знал эти слова наизусть. Он мог бы стать рядом с бабушкой, слушать её молитву, размышлять о вечном… Но сегодня был особенный день. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. И потому не спешил вставать. Сегодня он не должен был просыпаться от тревожных мыслей или школьного будильника. Сегодня был праздник.

— Христос воскресе, Васенька! — внезапно раздалось над ним.

Он вздрогнул, но не от страха — от радости, от внезапного пробуждения чего-то большего, чем сон. Перед ним стояла бабушка, и в её глазах, как в двух маленьких зеркальцах, отражалась весна. Она подмигнула и, точно волшебница, вынула из воздуха яйцо. Не простое — темно-красное, гладкое, словно само время заключило в него свою тайну.

Вася бережно принял его в свои ладони, как принимают святыню. Он вспомнил, как бабушка рассказывала о Марии Магдалине, о Гробе Господнем, о Кресте и Воскресении. Он хотел быть добрым. Хотел быть любимым. Хотел простить всех — даже тех, кого не знал. Вдруг его захлестнула радость, такая мощная и необъяснимая, что казалось — он сейчас запоёт, закружится, обнимет весь мир: Каштана, Мурзика, деревья, реку, людей. Всех.

— Христос воскресе, бабушка! — закричал он.

Бабушка рассмеялась — смех её был тёплым, как солнце после долгой зимы.

— Сейчас пойдём в храм, на главную литургию года. Это особенная служба. Помнишь тропарь?

— Да! — ответил он гордо и начал:

— Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!

— Ах ты моя умница! — воскликнула бабушка, ласково обнимая внука. — У тебя просто изумительная память... Ой, посмотри на время! Одевайся скорее! Уже пора!

И бабушка побежала надевать свой любимый красный платок, словно собиралась не просто в церковь, а на встречу с самой историей. Сердце Васи забилось быстрее. Он чувствовал, что сегодня случится чудо.

Церковь встретила их запахом ладана, светом свечей и голосами верующих. Люди — от мала до велика — стояли, как единое целое, соединённые одной верой, одной надеждой. Вася тоже говорил каждому: «Воистину воскресе», пел вместе с хором «Воскресение Христово видевше», и каждый звук казался ему крылом, поднимающим его выше земли.

— Васютка! — прошептала бабушка, украдкой подмигнув. — Для тебя приготовили сюрприз.

Он не успел спросить — его руки коснулось гладкое древко знамени.

— Сегодня, Василий, ты будешь нести хоругвь, — сказал диакон Александр, возлагая в руки девятилетнему мальчику знамя Христово.

Оторопевший Васютка, преисполненный благоговения, шагал как рыцарь, как воин света, как святой из древних времён. «Воскресение Твоё, Христе Спасе…» — пел он, и казалось, весь мир улыбается ему. Что может быть прекраснее, чем быть частью чего-то великого? Что может быть важнее, чем знать — ты нужен?

Литургия завершилась. После причастия отец Сергий произнёс проповедь, и все, как дети, радостно поздравляли друг друга, окропляли святой водой, пели тропарь снова и снова. Когда люди начали расходиться, бабушка и внук медленно пошли домой.

— Ты молодец, Васютка, — мягко сказала Валентина Васильевна.

— Я? Да… да… — застеснялся он. — Я очень рад, что Бог воскрес и дал каждому возможность быть с Ним.

— Правильно сказано, радость моя, — ответила она. — Вот только… не каждый этого хочет.

— Разве бывают такие? — удивился Вася.

— Ай, не слушай меня, — отмахнулась бабушка. — Сегодня особенный день для каждой человеческой души. Вон, смотри! Друзья твои! Беги, поздравь со Светлой Пасхой!

И Васютка бросился к ним, как бежит ручей к реке, чтобы влиться в её вечный поток.

Этот день, 20 апреля 1941 года, остался в его сердце как самый светлый и радостный. Он хранил его, как драгоценный камень среди терний жизни. А впереди ждала война…