Шкатулка. Пролог. Часть 2

Часть 2
Происшествие с кольцом и его совершенно необъяснимая пропажа уверили Елизавету Дмитриевну в срочной необходимости оборудовать настоящий тайник, который более надежно, чем секретный шкафчик, хранил бы ее сокровища. Елизавета прибегла к помощи Модеста Львовича, нашедшего для нее в Рыбинске артель плотников и каменщиков.

Нанятых работников старая барыня велела поселить в хозяйственном флигеле, дворне своей запретила с ними общаться и за скорость выполнения заказа посулила деньги немалые. Мужики и впрямь оказались мастеровитые, все работы завершили за какой-то месяц, и к концу августа, когда зачастили дожди, отремонтированная ротонда уже радовала глаз белизной колонн, кружевным рисунком ограждений и заново вымощенными полами. Во флигеле, где располагались ее личные покои, Елизавета Дмитриевна сама за перестройкой приглядывала.

В коридоре, ведущем к спальне, в нишах венецианские зеркала в рост повесить велела, а в спальне и гардеробной - сменить всю обивку. Шелка Елизавета лично выбирала, старую мебель всю вынести приказала, сохранила только столик свой туалетный да шкафчик с секретом… Впрочем, для шкатулки с драгоценностями теперь оборудовано было новое место, ход к которому знала только Елизавета Дмитриевна… Все счета за проделанные работы барыня припрятала там же. Таисию, чтобы не крутилась под ногами, Елизавета отправила в Егорьевское поместье навестить могилы Ларионовых: отца Таисии Семена Михайловича и матери ее - Прасковьи Матвеевны, поклониться им от ее, Елизаветиного, имени. Сослалась на свои недуги, не позволяющие ей отправиться в столь далекий путь… Таисия, может быть, и не поверила тетушке, но ослушаться не посмела…

Пока позволяла погода, до самого снега, Елизавета Дмитриевна часами обреталась в беседке-ротонде, слушала шум деревьев, дробный стук дождя по деревянной крыше… Глашка металась из сада в дом то за накидкой, то за чаем горячим. Таисия заглядывала ненадолго, сетовала, что мерзнет, и уходила, а Елизавета все сидела укутанная мехами и думала… Вспоминала былые годы, когда вдвоем с мужем они сиживали здесь за самоваром, и даже беседы вести не нужно было, они и молча слышали друг друга… Таисия чаевничать в беседке не любила. А, может быть, чувствовала себя лишней и давала супругам вдоволь насладиться уединением?

Ах, Таська, Таська… Модест Львович, видимо, не счел возможным связывать свою дальнейшую жизнь с бесприданницей, в Липки наезжал только по делам. Таисия, смирившись с потерей надежд на новый брак, попечалилась недолго и все чаще стала заводить разговор о любви своей к Липкам. Дескать, лучше и роднее для нее места нет, что хотела бы она дожить здесь до конца дней своих… Елизавета слушала, кивала, но никаких обещаний или уверений племяннице не высказывала… Более того, эти разговоры все больше ее тревожили, и она решилась написать Дмитрию Зубову, приглашая его и Коленьку с Машенькой в Липки. В конце добавила, что очень ждет Дмитрия Петровича для важного разговора… Да только не суждено ей было дождаться приезда внуков. Теплой апрельской ночью Елизавета Дмитриевна уснула, чтобы уже никогда не просыпаться…

Родные приехать успели только к похоронам… Так Дмитрий Зубов и не узнал, о чем таком важном хотела поговорить с ним Елизавета Дмитриевна, и в качестве душеприказчика приступил к разбору наследства…