2. Сейчас я не жду, но раньше хотелось верить

Наверное, до третьей или даже до пятой жизни я надеялась встретить его — того мужчину, который, перерождаясь, будет находить меня снова и снова, чья душа будет тянуться к моей сквозь века. Я представляла, как мы будем узнавать друг друга по едва уловимому взгляду, по дрожи в пальцах при случайном прикосновении, по тому странному чувству, будто время останавливается, когда наши пути пересекаются.

Но из жизни в жизнь мне встречались другие.

Один был жестоким, но прекрасным, как закат перед бурей — я любила его, пока он не сжёг мой дом дотла. Другой — добрым и мягким, но слишком хрупким для этого мира, и я хоронила его, едва успев запомнить тепло его рук. Третий даже не взглянул в мою сторону, слишком занятый войнами и славой.

— «Сказки кончились — это реальная жизнь, детка», — сказала мне однажды Путана, поправляя кружева на своём декольте. Мы сидели в полумраке парижского салона, где воздух был густ от духов, вина и тайных договоров.

— «Ты всё ещё ждёшь своего принца?» — Она закусила губу, оставив на ней алый след. — «Он давно сгнил в земле, милая. Или, может, переродился кем-то другим — пьяницей, нищим, королём… Кем угодно, только не твоей судьбой».

Я хотела возразить, но она лишь рассмеялась — звонко, как колокольчик, но без радости.

Путана была удивительной женщиной. Невероятной. И если мне не изменяет память (а она редко подводит), она стала дворянкой — конечно же, не через постель, как вы могли подумать.

— «Я вышла замуж за старого графа, — призналась она как-то, попивая вино. — Он умер ровно через месяц. Совпадение, не правда ли?»

Её глаза блестели, как лезвие ножа.

Я не знаю, верила ли она в прошлые жизни. Возможно, ей было всё равно. Она жила здесь и сейчас, выжимая из каждого мгновения всё, что могла.

А я…

А я всё ждала.

И, кажется, жду до сих пор.