Последние кельты - любовь тьмы на двоих 2 отредакт

18+

                16
                ОТЕЦ И СЫН. СПОРЫ О ЛЮБВИ
     Не понимая, в чем же дело, Ингилэйв ходил по комнате и НЕРВНИЧАЛ. Карина пообещала ему скинуть откровенные фотографии в личные сообщения, но они так и не пришли. Телефон тоже молчал, ни на какие звонки девушка не отвечала. Сердце Властелина Времени колотилось как бешеное, он даже не стал ужинать, резко поднявшись к себе в комнату на чердак. Отец удивленно взглянул на него, оторвавшись от документов, отложил ручку в сторону. На ходиках с кукушкой пробило десять вечера.
     Энрике прекрасно понимал: сын вырос, гормональные взрывы бушуют в полную силу в его мозгах. Только этого буйства не понимал сам Лэйв. Прекрасное чувство первой любви жгло его, словно железо в горне кузнеца, не давая расслабиться. Голова болела, он думал днем и ночью о возлюбленной. Если Гвелд, будучи умудренным в таких делах, знал свои вкусы, сдерживаясь при Тильсирвэ (когда они познакомились), то их отпрыск не умел так шифроваться. Молодой, неопытный в делах женщин, живущий грезами, на Светлой стезе, младший Аренский не видел вокруг себя никого и ничего.
     Торстейн улыбался, изучая страницу вконтакте брата. Особенно смеялся, читая стаус «Влюблен»… Уж он–то знал, В КОГО втрескалась Карина. И ни капельки не любил её, поскольку видел корыстную, гнилую натуру. Проверял дальше на вшивость, играя свою роль - умелого любовника, романтика, богача. Надеясь: как только юноша заговорит о свадьбе, баба сама отвалится от Темного. Плюс удалось разговорить шкуру, получив ответ на вопрос: кем оказалась её мать. Услышав, как мать, будучи восемнадцатилетней дурой, легла под какого–то спортсмена с юга, обсирая русских мужиков, Тор аж вином подавился от омерзения. Вот так сюрприз! Вида, конечно, не подал, но поморщился. А на вопрос, что случилось, ответил:
     - Не в то горло спирт полез. Пьем дальше, милая. А потом я тебя раздену.  Сделаешь мне приятное. Может быть, забьешь болт на моего брата? Есть я. Мое терпение не резиновое. Я лучше его во всем, как и мой отец.
     Понятное дело, Инги ни о чем не догадывался. Пьяный от коктейля гормонов,  желания, надеялся на счастливое будущее.  Куда делся тихий, скромный парень, каким тот был до злополучного похода в бар, известно. Влюбился. В первый раз. Ему казалось: избранница самая лучшая, верная, тихая, скромная, красивая. Носит вызывающую одежду - так это мода. Еще обидится на упреки. Но порой одевалась скромно, распустив протравленные химией волосы. И они шли гулять, разговаривая о чем–нибудь.
     Как–то раз притащил девушку на учебу, на последние пары, друзья не по–детски охуели. Узрев, В КОГО влюбился тихий друг–красавец. Мужики и парни свернули шеи вслед парочке, не веря своим глазам. Карина всегда ходила накрашенная, волосы  покрывала краска черного цвета, глубокое декольте привлекало внимание похотливых самцов. Сапоги на высокой подошве, на шнуровке, доходили почти до колен, выше красовалась на бедрах мини–юбка, тоже черная. Выглядела девка так, словно ходила сутками на панель, снимая мужчин пачками. На вопросы, ЧЕМ она поразила юношу, Инги не смог точно ответить. Сам не знал: его словно отключило.
     - Слышь, друг, ты что, реально собрался с ней быть? Она же выглядит, как шкура! Накрасилась и оделась так, словно пришла нас соблазнять. Если хочешь знать, у меня уже стоит. Будь твоя со мной, выебал бы прямо на лестнице. Плевать на всех. – Игорь удивлялся перемене товарища, больше ничего не желающего знать. – Сколько денег на нее тратишь? Поделишься? Андрей, у тебя всегда в бумажнике лежала фотография – девушки, являющейся ПОЛНОЙ противоположностью этой… ммм… этой… этой бабы. – Студент поджал губы, смотря, как шваль садится на лавочку на первом этаже, закидывая ногу на ногу. – Хотя не наше уже дело. Хоть раз раздевал? Щупал, ласкал? За пивом можем обсудить. Как мужики.
     - Нет… - Проговорил тот, опустив голову. Чувствуя неловкость в данном вопросе. Стало стыдно.
     - А почему? Всегда парень бабу должен не за ручку держать. Изучить её полностью. Что нравится, не нравится. Вот моя всегда спокойно ласкается, и ничего. Это же надо – девятнадцать лет, и ни разу! Странный. Сейчас народ раскрепощенный. То, чего я увидел, никак не тянет на невинную. На лице все написано. Либо выделывается по-полной, и ей мало Андрюхи. Аренский, бросай ее, пока не поздно! Не говоря уже о том, где подобрал. Добра там не найдешь, отвечаю. Лишь дерьмо. Запомни мои слова. 
     Ингилэйву стало неудобно. А действительно. Но тогда Карина будет попробована до свадьбы. А если терпение треснет пополам, и он взвоет? Возьмет силой, чтобы пар спустить. Дрочить вечно невозможно, даже в мыслях. Никогда Лэйв так не возбуждался, как с нее. Кукуха улетела напрочь, вот она, первая любовь.
     - А если эта будет изменять? Кто их знает, этих баб. Мне так одна изменила, - я ее с лестницы вместе с вещами спустил, застукав. Также корчила из себя девственницу.
     Парни говорили шепотом, чтобы гламурка не услышала ни слова.
     - Ты хоть бы подумал: вечно онанизмом заниматься – не выход, а? Скачай тогда себе порно. Баба в любом случае себя покажет, в постели.
     Маг помотал головой, нахмурился. В голове все перемешалось, он нервно сглотнул слюну, чувствуя, как снова хочется физически любимую. Гребаное чувство желания без тормозов выматывало его настолько, - голова напрочь отключалась.
     Мать, конечно, давно заметила, как Ингилэйв ложится спать поздно. Оно и ясно: с кем–то общается. Один раз Тиль пришла в комнату к сыну, чтобы поставить большую кружку какао и круассан, погладила по голове, но тот даже бровью не повел. Он нервно рыскал по Интернету, открывая разные сайты по поведению девушек. Не находя ответа на свой вопрос.
     - Сынок, ложись спать. Уже который месяц так сидишь, засыпаешь в два часа ночи. Хорошо, что не компьютерные игры.
     - Кхм… - Последовал ответ. – Ты все равно ничего не поймешь. – Автоматически сильной рукой Властелин Времени схватил кружку, прихлебнул какао. Улыбнулся. – Хватит с меня кофе, больше не могу его пить, блин. Голова гудит, как рой шершней. Слюна сладкая.
     - Слюна сладкая? – Тильсирвэ улыбнулась. – Все понятно с тобой. Возраст. У меня было то же самое, в девятнадцать–восемнадцать. Это временно. Ведь юность - такая пора…
     - Дерьмовая. - Сын снова сдвинул брови, опять пригубил какао. – Я не понимаю одного. Поведения этих баб.
     Мать посмотрела на фотографию, лежащую рядом с мышью, у компьютера. На ней  изображена девушка, - ОЧЕНЬ похожая на нее. Ненакрашенная, прилично одетая, красивая. Фото Лэйв откопал где–то в Сети. Не расставаясь с ней с четырнадцати лет. «Вырос парень, пару ищет себе. Только бы не шлюха, и не Темная! Он ведь никогда с нормальными не общался. Бедолага. Будь ты побойчее, то научился б различать говно и мед. Нашел себе идеал на фото, мечтаешь. Но так не бывает, чтобы сразу он взял да приплыл».
     - А что за фотография у тебя, Инги? – Она снова погладила его по волосам, приобняла сзади ласково. По–матерински. Чмокнула в затылок.
     - Она из Интернета, мам. Я мечтаю о такой девушке. Натуральной полностью, верной, прекрасной, о своей второй половиночке. Но ее нет на свете, к сожалению. Я не брат, который возьмет любую и очарует. – Он кхыкнул, почувствовав, как пошла пульсация в члене, куда наливалась кровь в вены. – Знаешь, я хотя бы не кобель. Потому желаю, как на фото.
     Тиль понимала: сын не видит очевидного. В его возрасте невозможно, ну почти невозможно, найти свой идеал. Либо он еще маленький, ходит в горшок, либо еще не родился. Всякое бывает в странной жизни.
     -  На работе в Инквизиции стали подкатывать, да только они не по нраву мне. Послал всех. Даже секретарш, приносящих кофе. Я не отец: тот слишком долго живет на свете. Мне бы его ум и опыт! 
     - Ну послал и послал, зачем страдать по фотографии? Не торопи события, сынок. Все придет само. Энрике ооочень древний, и он повидал такое, чего и в страшном сне не снилось. Ты должен на него равняться. Понимать, где дерьмо, а где сладость, благо.
     Инги не выдержал и развернулся к матери:
     - Я не могу промотать Время вперед, пробить дату, когда встречу свою Единственную. Это запрещено. Мне можно лишь три раза развернуть его, и то лишь в самых страшных ситуациях. Понимаешь? Так сказал Квелт на работе отцу.
     - Но ты же влюблен… - Начала Ирина.
     - Что ты сказала? – Насторожился тот.
     - Первая любовь? – Повторила мать.
     - Да, мама. – Он опустил голову. – Встретили с братом девушку, я влюбился.
     Тильсирвэ закатила глаза к потолку. Не к добру случай. Снова поглядела на фотографию:
     - Либо ты мне врешь, раз говоришь про идеал на фотографии, либо действительно влюбился. Первая любовь эгоистична. Потому как нет ни шиша опыта, чтобы распознать, КТО там. Тем более, с братом ее нашли. Знаем мы твоего брата. Тащит всякое дерьмо. А потом люди без вести пропадают. Так пускай он сослужит хорошую службу на этом поприще. Нужно проверить твою милую, сынок. И тем более, я же женщина. Не устану  повторять любимейшему сыну. Получившему достойное место в Инквизиции, рядом с отцом. Отбрось мысли, займись учебой. А то мне звонят на телефон, говорят:  проваливаешь задания. Не выполняешь ничего. Это все она? 
     Светлый опустил голову, стиснув зубы. Ну вот, опять. Дальше еще Гвелд начнет спрашивать. Подобного не хватало. Начнут на пару песочить мозги, типа выгонят с института. Либо сдадут друзья, тот же Игорь. Ночь на дворе давно стояла.
     - Неважно. Как-нибудь поговорим. Мне итак хреново, вдобавок не высыпаюсь. Устаю очень. Благодарю за какао и круассаны, которые обожаю, мама. Скоро буду спать.
     - Сынок, тут Энрике закачал в компьютер файлы с работы, ему нужно будет все перекинуть на флэшку, либо отправить их на ящик.
     - А причем тут я? – Спросил младший.
     - Зайдет скачает. Когда – не знаю. Спокойной ночи. Понадобится твоя помощь по дому, тут плохо работает генератор. Свет уже гас несколько раз. Поможешь?
     - И как я понимаю, надо ему поковыряться в проводах… - Ингилэйв оглядел комнату,  под потолком был рубильник. Он отлично разбирался в электричестве: в свое время Гвелд обучил обоих сыновей всему, что сам знал. На этот раз поломка была серьезной. Следовательно, отец возьмет выходной на весь день, ну или вечером приедет, сделает. – Конечно, помогу. Не тебе ведь в розетках и прочем колупаться. А то еще шарахнет. Спокойной ночи.
     Допив остатки какао, когда мама удалилась, прикрыл входную дверь, загуглил  порносайт. Краснея, стиснув зубы от омерзения, принялся качать фотки. Многое его, понятное дело, шарахнуло, но делать нечего. Он набрал кучу фотографий, расстегнул брюки и обхватил свой член. Необычно стало самому себя обслуживать таким образом. Потом, больше времени проведя взглядом в потолке, нашел подходящее, провел туда–сюда рукой по детородному органу. Ощущения оказались как никогда сильными и необычными. Жар ударил в пах, голову. До этого времени, юноша никогда даже не мастурбировал. Лишь по ночам изредка пачкал нижнее белье.
     Но Карина его доводила конкретно, не давая себя даже поласкать. Главное, чтобы родители не застали за этим делом. В те минуты несчастный безумно завидовал Торстейну. Искренне не понимал, ЗАЧЕМ мужики сидят на подобных сайтах,  спуская пар. Глянул пару видео, и чрезмерно перевозбудился. Словно парня окунули в бочку с кипятком,  и заставили так пройтись по городу.
     - Я не понимаю, КАК Тор может такое лицезреть в Сети. Это же отвратительно! Находится же народ, который любит мерзость! Но ничего не поделаешь, организм требует свое.
     Юноша злился на себя, ситуацию. Думая всякое. А дальше распечатал пошлятину,  сложил в стопку. На ночь хватит. Если, конечно, Властелин Времени не хлопнется от оргазма в обморок. Член твердел в его руке, вытягивался, становясь все тверже и тверже. Парню хотелось подарить себя любимой, но от стыда также хотелось провалиться под землю. Он сидел со спущенными штанами, ласкал себя по–разному, вручную, при этом воображая: как же чувствуется, когда прикасается девушка, к самому чувствительному органу. Но сие оказалось невозможно. Не дано было Карине по–настоящему его поласкать, подарить удовольствие. Холод ударял в кровь вперемешку с жаром, и Лэйв почувствовал, как уже близок к завершению.
     Мысленно представлял, как милая сидит сверху на нем, на стуле, неистово скачет на члене, срываясь на крик, - от ощущений. Как исчезает его девственность, превращаясь в нечто новое. Перед глазами стоял туман, голова гудела, ночь превратилась в бесконечное время суток. А после девственник, с трудом выключив компьютер, накрыв папкой фотографии, перекочевал в кровать, где продолжил свои дела, постанывая. В конце концов, он тяжело дышал, пережив оргазм. Чувствуя, как обляпал одеяло собственным семенем.  И похоже, так будет постоянно. Пока не случится настоящий секс. А случится он ой как нескоро, - не хотелось так, до свадьбы, брать девушку. Не хотелось входить в нее до этого события. Но, женские руки бы помогли как нельзя лучше, в эту ночь. Утонченный и невинный, Ингилэйв чувствовал перед собой чувство вины. А может быть, лучше поговорить с отцом на деликатную тему? Но каким образом, ежели он ненавидит таких, как любимая? Тут только с парнями с курса разговаривать, которые уже ВСЕ испробовали.
     Понятное дело, с матерью также не поговорить про мастурбацию. Читать сайты о женском поведении уже порядком надоело. Вот действительно, ЧЕГО им на самом деле надо, раз девки настолько истеричные? То одно их не устраивает, то другое. Либо нужны деньги, и много, либо машина, квартира, шмотки, косметика. Конечно, можно позвать на завтра или на днях Миру, да поболтать. И про сексуальные проблемы. Надоело уже по углам института жаться, обниматься всего лишь, целоваться на улице или вечером на закате, - он желал БОЛЬШЕГО, чем встречи и остальное. В нем начал просыпаться ХИЩНИК. Который прекрасно знает, ЧТО ему нужно, какие проблемы нужно решить.
     Только Мира посчитает, будто красавчик просит об одолжении ее трахнуть, в первый раз, - облегчить его боль, обиду. Начнется: давай еще так, давай сяк, раз твоя такая дура. Со словами: «Никто ни о чем знать не будет. У тебя будет много девушек. В современном мире они склонны выбирать из десятка. Останешься в пролете, слишком наивен». Сего расклада парню ой как не хотелось. Вспомнил он и слова Тора в общей компании, когда пили пиво: «Помню, как Мира в туалете скакала на мне, когда восседал на толчке, сбежав с последнего урока, приняв меня за Ингилэйва. Мы в туалет свалили, все сделали. Ничего так девка, упругая. В мини–юбке, лифчике, довольная, допрыгалась до тумана перед глазами, при этом ничего не чувствуя. Рефлекс. Изучал анатомию. Закрыл дверь магией, и мы нехило поразвлекались. Без резинок. Сначала так полапал, а потом остальное. Надо же выручать братика, который не хочет с девушками даже знакомиться. Многие пытались на него влезть, сзади прыгать, бесполезно. Диковатый он». Последние слова нехило резанули. 
     Двенадцать Темных тогда засмеялось довольно. Торстейн любил собирать свою компанию, притащив туда родного брата, чтоб понял: его друзья – не хрен собачий. Тема про дурочку ту поднималась часто. Рыжая в клетчатой мини, накрашенная, вульгарная, по сути проиграла, перепутав парней. Видно было – насмотрелась то ли порно, то ли начиталась умных книжек, или послушала подруг. Она с визгом налетела на Тора, тот потащил на третий этаж. Дальше сделал с ней все, что хотел, и она натешилась по–разному. И только когда правда вскрылась, дурища впала в дикую депрессию, рыдая,  сьедая таблетки снотворного. Потому как оказался не Ингилэйв.
     Тяжело дыша, он включил свет. Мдааа… Некрасиво и необычно одновременно. Есть любимая девушка, но ее как бы нет. А природа требовала свое. Что вообще за манера Карины класть руку ему на ширинку, когда они целуются? Самое настоящее издевательство! «А она мне не дает, - говорит, под Новый Год». Фиг их там поймешь. Смятая ситуация.
     Светлая принадлежность не позволяла вести себя как кобель. Нужно держать марку, не позорить себя и свою стезю. Если спать, - то лишь только после свадьбы. Можно, конечно, нажаловаться Торстейну на Карину, попросить его с ней поговорить, - но тот в этом случае будет брать все на себя. Или, чего хуже, - переоденется в шмотки брата,  начнет свою работу. Вот такого очень не хотелось. Странно другое: родители никогда не говорили с сыновьями о сексе. Хотя сами усиленно им занимались столько лет. 
     Похоже, здесь сказывалось воспитание. Хотя… отец рос в то время, когда можно было делать все, что угодно. Когда Энрике рассказывал сыну о своей юности, тому становилось не по себе. По сути говоря, Архимаг мог бы стать самым настоящим Темным, и править Тьмой Мира. Либо ему до сих пор стыдно вспоминать свои деяния, либо другое. Но Лэйв обижался и на друзей, комплексовал, раз его девушка не хочет даже полностью раздеваться. Может быть, надо быть более грубым и наглым, чтобы заставить сделать то, чего требуется? Возраст сейчас такой, когда в крови бушуют гормоны. Нет, не надо. Инги может не рассчитать свою физическую силу и сломать возлюбленной что–нибудь. Либо поговорить с братом? Может, даст совет, как поступать. Кто его знает. Тор давно смеялся над Светлым, ведь ситуация принимала весьма деликатный оборот.
     Карина перед Темным просто таяла, раскрепощаясь по–полной, никакой магии не требовалось в большинстве, чтобы влюбить ее в себя. И та стала встречаться сразу с двумя. О чем, понятное дело, Ингилэйв не знал. А если узнает, то правда его УБЬЕТ. Наповал. Может случиться следующее – любимейший сын Энрике и Тильсирвэ возненавидит ВЕСЬ женский пол на белом свете. Такого бы очень не хотелось.
     Властелин Времени вспомнил, как нехило брат наливал девке спиртное в день знакомства. А та не сводила с него глаз. Еще бы: золотоволосый гот – еще голубоглазый и нечеловечески красивый, улыбался, изучал ее одеяние. Младший дурел от одного вида  швали, особенно от фигуры, длинных черных волос. Понятное дело, крашеных, и ему по–   настоящему захотелось, тогда еще, ее трахнуть. Вдобавок, ему безумно понравилось, как  дура пела и танцевала на сцене, молодые формы под кожаным костюмом. Тут у молодого парня крышу снесет по–любому. Сиськи, губы, жопа. Все. А если опыта нету, то попал молодой человек.
     Торстейн, немного подвыпивший, сидел вполуоборота к девке, рядом с ней, улыбаясь пьяненькой улыбочкой, поправляя воротник с галстуком, черные. Длинные, чистые,  ухоженные локоны, сбрызнутые лаком с краев, ниспадали ему на грудь, сбегали волнами по спине. Танцовщица-певица так и ахнула: пришла поколбаситься и выпить, а нашла себе сразу двух роскошных мужчин. Да не просто мужчин, – близнецов! Красавцев. Она сразу просекла, как стерва: один простой и наивный, добрый малый, а второй – самый настоящий мачо, которого надо хватать, пока не увели. Но вот что делать со вторым парнем? Который одет во все светлое?
     Этот Темный мачо просто пил, возле него на столе стояло виски. Целая бутылка. Самого дорогого. Потом появилась водка, когда первое спиртное кончилось, зажеванное мясом. Положив руку на спинку дивана, где все расположились, Тор принялся включать свой арсенал по очарованию стерв. И не прогадал. Он строил глаза, скользил взглядом по декольте бабенки, порой задевал ее плечо пальцами: говоря, будто нечаянно. А один раз тоже провел, как бы случайно, по спине. Кашлянул, типа подавился. Потягивался, словно сытый кот. Потряхивая головой, закрывая глаза, тяжело дыша. Говоря ласково, спокойно, чтобы привлечь к своей персоне внимание. Прекрасно видел, как отменный психолог и мастер: перед ним шваль, любящая деньги, мужчин и минет. Удивительно: он даже не возбуждался от вида той Карины.
     В отличие от Светлого. Тот сидел, словно приклеенный к стулу, жевал рульку, запивая ее то соком, то тем же бухлом. Руки его были холодны, от неожиданности. С одной стороны, брат привел в злачное место. Но красивое, где можно вкусно поесть после прогулки. А с другой – он его сейчас знакомил с бабьем, учил, как с ними правильно вести себя. Девка малость раскрепостилась, и прильнула к Тору, всем телом, бухнувшись ему на колени. Тот был явно не против. Неужели Темный со всеми так себя вел?
     Да. Он всегда таким образом привлекал к себе внимание, расположив к доверию. Чего Инги явно не умел. И потому, поглощая пиво, пока не пьянея, бедолага наблюдал за братом. Как тот рассыпался в комплиментах девушке. Далее принялся целовать ей руки,  шею. Шваль видела – парней двое, ей явно захотелось и со вторым молодым человеком пообщаться. Тор представил брата, рассказал: тот не курит, а если пьет, то ооочень редко. Наркотой не балуется, еще тихоня и умница. Нахваливая родственника на все лады. Такая любезность Властелину Времени понравилась. Наивный и домашний, он повелся на фантик. Не разглядев натуру. В отличие от Темного. Которому до фантиков всегда было побоку. Он любил внутреннюю сущность, причем чистую и светлую, добрую, а не стервозную.
     - Вот если мы с тобой, бро, влюбимся в одну бабу, то случится полный финиш… - Тор уже достаточно напился, но все при этом соображал, потому намекал парню на возможный сценарий, который тот не понял. Лэйв аж пивом поперхнулся, скосив взгляд на брата, повернув голову и уронив челюсть, во взгляде проступило изумление.
     - Игорь, нереально! Невозможно! У меня одни вкусы, у тебя другие! Как мы можем запасть на одну девушку, если ты… - Тут Светлый запнулся, поняв: лучше не говорить при этой Карине ничего лишнего. Руки его по–прежнему тряслись. Сердце барабанило так, словно собиралось сбежать. Гремела клубная музыка, разливались запахи сигарет,  кальяна.
     Неизвестно, сколько прошло часов. Официанты забрали уже третью партию посуды для спиртного со стола. Но близнецы не собирались уходить.
     - Я всегда знаю, чего именно нужно женщине, обеспечу по-полной, коли ей надо. Давай, красавица, выпьем за наше знакомство… - Голос его стал хитрым, вкрадчивым, и Тор принялся чуть ли не лапать ее, чтобы та доверяла еще больше. Он прекрасно знал вкусы своего поколения, которому в большинстве башню снесло напрочь.
     Но в тот вечер, и в ту ночь, крышу снесло от нахлынувших чувств именно Ингилэйву,  он не сводил с незнакомки влюбленных глаз, бухая. Потом к ней подошло несколько девушек, стайкой так сказать, принялись ее нахваливать - раз хватанула аж двух  близнецов. Торстейн, понятное дело, стал раздавать комплименты полуголым дурам. Больше ему ничего не оставалось. Добавив, хлопнув брата по плечу, - не в библиотеку же валить и пить там, - как тут, ища женщин. Тут Андрей Аренский согласился – действительно. Пара рулек уже съедена, захотелось еще поесть. Темный, заказав на всех пиццу и пива (которое на него больше не действовало, да мясную тарелку за невесть сколько рублей), принялся общаться с женщинами.
     И Карина растаяла от него. Напрочь. Увидев, какую пачку денег он с собой принес,  решила: гот будет принадлежать ей, а второй – как развлечение, если надоест. Но промолчала. Познакомиться по–пьяни со стервой, и полным нулем – дело нехитрое.
     Следом началось нечто дикое для Светлого. Все поехали на квартиру, к непонятным  друзьям и подругам. Понятное дело, на машине Торстейна, вмещавшую в себя много народа, приспособленную для любых условий погоды.
     И вот, натешившись по-полной, Ингилэйв понял, во что влип. Теперь остается терпеть, качать порно.
     Понимал: долго подобное терпение продолжаться не может. Он уже начал звереть от воздержания. При этом, не понимая, чем же он так плох. Раз любимая девушка не хочет сделать ему приятное. А может, бросить ее, или подождать, чем закончится история? Либо потерпеть год–другой, легче станет? Нет, не надо. Пить Инги с горя не собирался. Хорошо, мама приносит какао с лакомствами. Но мама узнает, в кого влюбился ее сын. Ладно там брат колобродит, - это чисто его жизнь. Второй работает в Инквизиции, убивая Темных на заданиях. Расплодилось их в последние сорок лет очень много – неадекватов. Приходится чистить.
     Еще на молодого сына Энрике стали посматривать бабы из отделов, оценивая его фигуру на глаз, да думая о своем, женском. На работе к нему приставлен один работник, на вид уже в годах, - Псов, с ним у парня завязалась дружба. Двое постоянно говорили в  библиотеке для Убойного Отдела, старый волк учил молодого правилам на работе. Как общаться с коллегами, разговаривать с теми же врагами на заданиях, чего можно, а что нельзя говорить тем же Инквизиторам. Плюс родной отец показывал, как надо работать, чтобы выполнять норму. А не только лупить без промаха - по мясу пушечному под названием ведьмы, вампиры, оборотни, маги. На работке было достаточно спокойно,  хорошо. С зарплатой не прогадали – очень много в договоре пообещали денег, за один Дар.
     Ведь Лэйв стал самым страшным Светлым из всех – он мог разворачивать Время. В школе так баловался. Боги прощали мальчику, подростку шалости, но когда тот вырос,  стало ясно: разбрасываться заветными заклинаниями не надо. А то плохо будет.
     Тут даже Псу не пожаловаться на свою беду - насчет женщин. Хотя тот ему уже сказал свое, когда шли по коридору, а сзади увязались сотрудницы, принялись перешептываться. Одна явно намекала на следующее: Ингилэйв, шишка в Инквизиции и сын босса, будет ее. Блондин обернулся, поглядел недобро. Ему такое положение дел не понравилось. Девицы рассмеялись, поправили прическу и убежали все вместе курить. Разговаривая про мужчин и что у них есть - деньги, дети, жены, остальное. У работников всех мастей не существовало времени на лобызания в тайных комнатах. Большинство оказались давно женаты, растили детей, у некоторых отпрыски уже взрослые. Зачем набирать в штат вертихвосток – неизвестно. Наверное, вместо журналов мужских. Даже в туалетах с комнатами отдыха не валялось ни «Плэйбоя», ни остального дерьма, чтоб сотрудник расслабился после тяжелого дня. Конечно, парни и мужчины любили в курилке обсудить женские прелести с остальным – кто с кем переспал, сколько, - но подобное творили лишь неженатые. Трещание Властелину Времени очень не нравилось. Как и то, когда ребята в столовой выпивали - в конце каждой недели. Инги брал себе мяса, кофе, разговаривал то с отцом, то с Псовым о делах рабочих, о своем личном. Энрике внимательно выслушивал родного сына, а затем говорил с высоты жизненного опыта, что к чему приводит.
     Хлопнув сына по плечу, Архимаг спокойно, но строго поглядел на него. Понимая: чадо просит поддержки в связи отсутствия опыта.
     - Дитя мое, бабы и дальше будут визжать о своем, когда увидят тебя. Это работа, от нее не убежишь. Плюнь на них, большинство из них сами не знают, чего им нужно. Да, я не люблю подобных, особенно когда в камерах наблюдения слышна их трескотня. Потому  распорядился сделать тот отдел закрытым. Охрана жалуется. Стоит отобрать телефоны -  начнутся истерики такие, что мама не горюй. Если начнут вешаться на шею, просто вмажь и все. Или матом. Сразу отстанут.
     - Отец, они раздражают меня, надоели так - нет сил уже! Стоит зайти в охрану – всегда какая–нибудь девка сидит, трещит. Строя глазки мне также. А я не могу такое видеть. – Светлый опустил сокрушенно голову. Адаптироваться действительно тяжело.
     - Да, мы тебя воспитали не так, как родители растили этих дырок - без мозгов в голове. Потом привыкнешь, Лэйв, к сотрудницам. Я понимаю: многое новое, дикое, потому что характер у моего младшего, любимейшего сына мягкий, спокойный. Не как у Темного Тора. Старайся не обращать внимания на многих, и все наладится. – Энрике положил руку на плечо сыну. – Тиль такая же, как ты по привычкам, но характер у нее не сахар – суровый, боевой. Но одновременно она добрая, отзывчивая, ласковая, - что к тебе и Торстейну, что ко мне, мужу. Приходим домой – пирог ждет, горячий, пышный, на ужин, или вкусное блюдо, либо те же кельтские лепешки. Вроде пустяк, а как приятно! Ради этой женщины хочется спешить домой, чтобы лаской, вниманием, цветами поблагодарить  шикарную хозяйку. Даже когда вы были маленькие, в колыбелях, Тиль со всем справлялась. А я подменял ее порой, когда уж сильно уставала супруга от детского плача. И я не загулял от трудностей, не стал ходить на сторону, как другие мужики, когда появляются дети. Я выдержал колики, памперсы, все на свете… Теперь передо мной сидит мой сын, Властелином Времени оказался. Будет еще у Инги девушка, которую примет наша дружная семья. Наверное, и Торстейн обрадуется за тебя. Такой уж он – другой. А дыры из аналитического отдела… не умеют ровным счетом НИЧЕГО. Только ногти красить да лишь бы не потолстеть. Не говоря о следующем: даже рожать не станут – мол, фигура расползется по швам, как тесто на дрожжах. С ними семью построить нельзя. Им это не надо. А мужчин они рассматривают как банкомат и ствол, кхм, ну ты понимаешь, какой именно. Потом, ежели им не понравится чего–то в мужчине - все, ищут другого. Скажи: оно тебе нафиг сдалось? – Гвелд улыбнулся.
     Ингилэйв, облизнув губы, понимая - ему еще долго ждать, свою Единственную - почувствовал себя еще больше обделенным. После родительских слов. Значит, у всех друзей женщины и девушки, а он – белая ворона. Не Миру же впрягать себе в пару!
     - Девушки, которых ты видишь на улицах, не годны для отношений. Им на все плевать,  в большинстве своем их зачинали под алкоголем. Так что непонятно, чего за каша у них в голове, сын. Я вижу, как тебе больно, плохо. Ну–ну, не комплексуй! Взгляни на тех баб – кого они там выбирают? Полный неликвид, ничтожество, жалея всяких козлов, от которых после заплачут, начнут искать нормальных парней. Нормальный юноша или мужчина на подобную даже не поглядит. Пройдет мимо. Станет искать хозяйственную, чтобы защищать свое сокровище, оберегать. Ведь мы ту же жареную картошку с аккуратно нарезанной сельдью, огурцами, помним так же, как баба не подаренные цветы. Любящая жена, или девушка не будет ныть, выкладывая голые фотки (или в купальнике), в личные сообщения, прося так: «Приходи ко мне», а накормит, поймет. Она всем видом покажет – любит. Не станет бухать как свинья, жалуясь подругам на то, как сломала ноготь. Позвала домой – поставь на стол вкусное, пусть тот же борщ. Но как следует приготовленный. Твоя мать, когда пригласила меня впервые к себе домой, встретила банкой малинового варенья, булками с маком, сахаром. Ох, помню, мы посидели здорово! Мне было безумно приятно: нет пива на столе, а есть вкуснота. Я с работы пришел, уставший. Тогда у нее произошла личная трагедия, я растолковал девушке девятнадцати с половиной лет, как, что, и почем. Я являлся ее начальником, горячо любил Тиль. Простая, красивая, накормила, поняла сказанное. Я оценил ее так, что взял в жены.  Чем не счастье для честного мужчины? Да, такие мы. И у меня даже мысли не пришло прийти с бухлом, нажраться, трахнуть недотрогу. Мне сие было абсолютно не нужно. Хотя да, хотелось. Но не хотелось ударить лицом в дерьмо. Потом, когда твоя мать умирала, от ударов Химауры, мы легли в постель. Она забеременела. Причем сразу. Эту историю ты знаешь. Дальше продолжать ее не имеет смысла.
     Для Властелина Времени отец был примером для подражания. На коего он изо всех сил старался походить - что в детстве, что в подростковом возрасте. И не хотелось подводить родителя. Доверившего ему Убойный Отдел. Он допил кружку кофе «Латте» с ванилью и шоколадной крошкой, обиженно глянул на Гвелда. Тот все понимал.
     - Проблема в следующем, отец. Я вырвался в другой, по сути для меня, мир. Мне неуютно. Мне не нужна дрянь – шлюха, неумеха. Но я горжусь тем, что ты меня сюда устроил. А нормальных женщин не осталось. Мира вроде похожая, но тоже надоела. Гордится своей рыжей шевелюрой. Зачем? Сие очень глупо. Только не говори мне, пожалуйста, будто желаешь внуков неистово. Я к такому не готов – детей плодить. Мне бы девушку домашнюю, спокойную, желательно интровертку. Такую же, как я. Да нет пока. Я ее до свадьбы даже не трону.
     Пока Властелин Времени говорил, Гвелд улыбался по–доброму. Уж он–то знал, КАК держат слово «не трону до свадьбы» парни, которые встретили свое. Их несло, обещания часто не сбывались. Потому как природа все равно брала свое. Сын и отец взяли себе по обеду, кофе, несколько слоек с повидлом, и принялись дальше разговаривать о своем, мужском. Сказал также Энрике сыну: «может, не родилась его половинка на белый свет, либо еще слишком мала, чтобы его найти и понять так, как тот хочет». Удивился этому Ингилэйв. Он медленно поставил кружку кофе на стол, ошарашенно поглядел на отца.
     - Но почему так? Почему именно у меня так может быть? – Голос Светлого дрогнул.
     - Потому что, Инги, мой хороший и умный сын, хорошим парням поздновато приходит в возрасте – лет так в тридцать примерно – все самое лучшее. Чем тем, кто пошел вразнос в разгар своей юности. Поверь, бабы к тридцати уже погулявшие, бывалые, никого не смогут найти для настоящей семьи… большинство, но не все. Есть среди них и такие, кто, может, искал свою половину. Но нарывался на козлов. Говорю же. Отсюда  озлобленность у них, ударенность в работу. Потому мои ребята–бойцы не обращают внимания на девок, в аналитике. Те годятся лишь на одну ночь, не более. Такие даже готовить не умеют. Совсем. Максимум: разогреть «Доширак», жрать салатики, вставать на весы. Спроси родную мать - та скажет то же самое. Даже не связывайся с дурами прокрашенными. Даже если покажется нормальной, жалобно глядя из–под ресниц накладных, на шевелюру, твою фигуру, или если пройдет мимо, рукой заденет. Ты бессмертен, так что спешить некуда. Какие дела натворит Торстейн, я даже представить не могу. Он же оторва, без тормозов! Помню, пьяным явился домой на твоих плечах,  после вашего четырнадцатилетия. Благо, ты пошел его забирать. В свои четырнадцать он выглядит на семнадцать. Судя по фото! Я так же выглядел. Постарше своих лет.
     Светлому стало любопытно, как отреагирует отец семейства на новость - например, Тор заявит: от него незнакомая девица понесла ребенка. Что тогда? Конечно, это станет ужасной трагедией для всей семьи. Этого младший всегда боялся. Мало ли, кто под пивом или наркотой затащит Властелина Тьмы в постель. И все, приехали с орехами на тупик жизни. Хотя не было ни одного случая, чтобы старший болтал о беременностях своих фанаток, поклонниц. Уж не подобного нрава оказался Темный, чтобы семенем Секванов раскидываться направо и налево. Работы у него итак хватало то тут, то там, особенно с продажей наркотиков через заграницу, свои связи, каналы. Как обычно, часть денежек он переводил отцу на счет, делясь, чтобы не забыли и лихом не поминали. Пиво пивом, а ум Игорь не просрал в ранней юности.
     Энрике, поняв задуманное младшим сыном, ответил так:
     - У него не появится детей от кого попало. Тут он в меня пошел. Выберет себе самую хорошую, добрую, нормальную кандидатуру, а не алкашку, будут у него свои дети. Только пусть живут не рядом с домом. А то сорванцы наворочают фигни, а мне  разгребать. Это же Темные. Волшебницу он не возьмет в жены, смертную тоже. На кой ляд ему та, кто состарится и умрет?
     С такими мыслями сидел Ингилэйв ночью. Смотря скачанное порно, стиснув зубы. Слезы стыда лились по лицу. На всякую дрянь не осталось сил больше смотреть, и парень достал фотографию идеала. Да, стало действительно легче, но не настолько, как бы хотелось. Вдобавок, Светлый не знал, когда отец придет в комнату, начнет перекидывать файлы. Кто его знает, какие там дела. И какая флэшка. Уж лучше поглядеть на утят,  котят, чем на голых баб во всей красе.
     Ему было невыразимо больно, мерзко. Раньше, до встречи с Кариной, хотелка не включалась совсем. Ее не существовало. В отличие от Торстейна, который не мог себя порой вообще держать.
     И вот, тот день наступил. Когда сначала Энрике утром, после завтрака всей семьи, поднялся проверить компьютер на вирусы. В системе обнаружился нехилый червь, мешающий работать машинке. Просмотрев браузер сына, Гвелд нахмурился. Содержимое ой как не понравилось. После такого полез в папку, коя лежала в шкафчике у стола, открыл ее. Швырнув на пол голые фотки незнакомых баб, отец семейства рассердился, решил закурить. Увиденное шарахнуло нехило. Вот тебе и паинька - по ночам смотрящий фильмы для взрослых. С одной стороны, мог понять чадо: вырос, хочет, чтобы появились нормальные отношения. С другой стороны - слишком уж много дерьма Инги нарыл с Интернета. Не став трогать историю браузера, Энрике почистил систему от вирусов, решив поймать сына за пикантным делом. Но настрой испортился на весь день.
     Закурив на веранде, он захотел понаблюдать. Что тот будет делать в такой ситуации. Если словить за онанизмом парня. Потому как не хотелось отцу, чтобы Светлый приводил кого попало, несмотря на слова о чистоте, непорочности. Также ему не желалось видеть, кого Ингилэйв нашел. Все потом выяснится. И Гвелд придумал следующее.
     Прийти ночью в комнату, на цыпочках. Объяснить отпрыску – хватит уже смотреть всякую дрянь в компе. По–хорошему. Пора начать засыпать по ночам. Ему итак хватает работы днем да учебы, видимо так разряжается. Не под кровать же залезать для подобных дел. Молод еще.
     Отец и сын днем починили счетчик, на ящик с флэшки перекинуты надлежащие документы. Андрей ушел помочь матери ненадолго. А Секван решил глянуть папки с бабами. И тут, как назло, когда Архимаг закрывал один файл со своими документами, чтобы потом отправить их на ту же флэшку - попалась на глаза фотография Карины. В незакрытых вкладках.
     Он похолодел. Поскольку понял, кто это. Темная. Враг номер один. На вид девице лет девятнадцать–двадцать, и одета соответствующе. Искусственная кожа, причем блестящая, на голом туловище – корсет, зашнурованный спереди. Дико яркая косметика, особенно губы. Накладные ресницы чисто для привлечения внимания. Но глаза тут, как ни странно, спокойные, просящие понимания и любви. Черты лица скрывали нечто такое, чего не встречалось у обычных русских девушек. Энрике понял – сын кого–то себе нашел, явно. Но только не эту пассию! Либо на нее в кулак работает давно? Этого Кельтский не знал. Дальше зашел на страницу сына тихонько, увидел ту бабу у него в друзьях. Хлопнув себе по лбу от отчаяния, отец семейства все понял. Это кто–то сильно прилип к его наследнику. Если не к сыновьям. Но: на странице Темной обнаружился также Тор, у него в семейном положении стояло: «В активном поиске». Одно присутствие Торстейна обнадежило. Значит, он наблюдает за швалью. Только почему развратная дама у Ингилэйва в друзьях?! В статусе у Светлого стояло: «Влюблен». Но в кого? Это оставалось загадкой. Скорее всего, или младший нарвался на шалаву, не может от нее отделаться, или старший ее подсунул, для раскрепощения. Главное, чтобы не развился у Властелина Времени стокгольмский синдром.
     Тем временем, момент подвернулся более или менее удачно. Лэйв позвонил милой вечером, чтобы поговорить. Та, как обычно, была не рада звонку, сославшись на усталость. Хотя, в тот день дура лежала в постели с Торстейном, получала от него свою порцию внимания и всего остального. Естественно, ей не понравилось, как младший брат  возлюбленного достает звонками. Перевернувшись на живот, девушка неохотно приняла вызов. Тор, как правило, затих.
     - Алло, привет, Ингилэйв. – И зевнула, кашлянув.
     - Привет, любовь моя… Наконец–то я до тебя дозвонился! Я очень соскучился, потому предлагаю встретиться, сходить куда–нибудь. Не в бар, не в клуб, а в тихое и спокойное местечко. Кстати, я знаю отличный ресторанчик под открытым небом, где подают весьма вкусную еду! Например, салат с королевскими креветками, карамелью, да сыром «Греческий». Поверь, я недавно там был после учебы, очень понравилось! Вино  вкуснейшее! Сухое, выдержанное, под него удобно думать о многом. Тебе будут в самый раз блюда! Также, там есть малиновое мороженое! Потом мы поглядим на звезды, лежа под открытым небом… - Светлый говорил достаточно воодушевленно, надеясь: любимая сразу, на крыльях любви, прилетит к нему, все станет так, как он желает. – Ресторанчик на берегу озера, рядом мостик, прекрасные виды! Там даже рыбу ловят рыбаки. Неужели  плохо?
     Темный скривился: начинается. Пора дать понять парню – девку надо бросать, пока не поздно. Уже лето на дворе, а с октября брат ходит так, словно водкой глаза залил. Одно понятно: девственница не может ТАК профессионально сосать. Махнул рукой - мол, заканчивай с ним.
     До этого Светлый ходил нервно по дому, выходил на веранду, смотря долго в сторону поля и леса. Он не знал, ГДЕ находится любимая. Хотя сердце ему подсказывало –  обманывает парня, по современным меркам, слишком старомодного. Вот чем может он  удивить развратную девицу? Телескопом, на который так и не получилось позвать, выехать в поле, разобрать его. И, полюбовавшись на красоту туманностей, далеких планет, галактик, той же Луны, собрать, поесть шашлыки, уехать обратно? ЧЕМ он хуже других ровесников? Наверное, потому как не курит, не напивается, не лезет в белье по–пьяни.
     Юноша сдвинул брови, вспомнил россказни милой. Она часто любит зависать у своих подруг, даже с ночевкой. Сын Энрике стал подозревать недоброе. Стоя на веранде, в любимой клетчатой безрукавке светлых тонов, голубой или бежевой рубашке, синих джинсах, коим невесть сколько лет, с распущенными, золотыми локонами, падающими на плечи, - пошел сначала на Неву полюбовался на берега, там сел под березу, и начал думать свое. Чего он делает не так?! Цветы, подарки, внимание, романтика во всей красе, в стиле девятнадцатого века. Да, были поцелуи, объятия, и просьбы поласкаться, без секса. Но нет, все тщетно. Как недотрога двенадцати лет, Карина всем существом отторгала парня только так, руша ему самооценку на корню. С каждым вечером Аренский  все больше и больше зарывался в те злополучные порнофотографии, расслабляясь по–своему, чтобы отпустило. Чувствуя стыд, словно сходил к проститутке.
     Где–то - но непонятно, в каком краю, семье, жила его настоящая любовь. Она  отличалась от стервы, как день от ночи. У коей нет никаких подруг, у которых можно ночевать да пить, обсуждать мужиков, ругая их, на чем свет стоит. Лэйв чувствовал себя отвергнутым Ромео, его Джульетта скинула с балкона, выбрав Париса. Вот такая история. Очень все походило на подобный расклад. Обидно. Видать, слишком плох, чтобы понравиться женщине. Или поискать даму постарше, у ней ветра в голове нет? Она будет ценить… Да где найти–то? Негде. Даже в студенческой библиотеке. На работе – тем более. Все хорошие давно замужем. Ну что ж, если бросят, то ладно. Поболит, попьем водочки, плюнем на все и всех. Пока не встретится та, которая примет его, Властелина Времени, настоящего. Без всяких сказок, загонов на внешность, приукрашиваний. 
     Как же хотелось прокрутить Время вперед, попросив его показать ту Единственную, с коей можно построить настоящее счастье! Но действие запрещено. Все равно, что позвонить президенту с жалобой: у меня потек кран, прилетите на самолете,  почините его срочно. Мать и отец видели, как младший сын страдает, поделать ничего не могли. Он их не слышал - в силу возраста, отсутствия опыта.
     - Вот, значит, как она со мной! То на звонки не отвечает, то к подругам уезжает, наверное перебирает там парней: кто получше, повкуснее, понакачанней, покруче меня. Мразь! А я, как дурак, люблю Карину. А может быть, зря так ревную? Блин! - Закрыл лицо ладонью, опустил голову, пытаясь собраться с мыслями. День выдался хороший, спокойный, можно погулять по ПГТ, сходить в лес, подышать свежим воздухом, принести жертву Богам, попросить их о добром и вечном, в очередной раз поблагодарив за Дар.
     Но ничего днем делать не хотелось. Дурное предчувствие не давало покоя.
     – Блин… почему так плохо мне сейчас, почему настолько больно?! Днем и ночью думаю о тебе, девочка моя, Кариночка! Зачем же так мучаешь?! Скажи, так же желаешь меня ночами, смотря на фотографию? Нет, нет, нет! Быть не может! Постоянно телефон  не работает то в двадцать три часа, то в час. Ах, да, работаешь порой в ночные смены, в «Макдональдсе», отвлекаться категорически нельзя. Почему тогда настолько ноет сердце,  тревога не покидает душу и все мое существо?! Почему?! Ладно, потерплю год с половиной, следом буду делать решительные действия. Очень мне твое поведение не по вкусу. Зачем скрываться? Зачем спать у подруги, если мы можем снять квартиру?
     Ингилэйв побродил немного возле дома. Вернулся на любимую веранду, не зная, что и думать. Он плакал, своими мужскими слезами, как самый настоящий влюбленный, не знающий, где же правда, а где обман. Но то, что его нагло обманывали, ощущалось остро. Покоя действительно не было ни днем, ни ночью. И даже отец не мог помочь в непростой ситуации. Множественные коттеджи с красными крышами возле Кировска в детстве нравились Тору и Лэйву, теперь все друзья детства разъехались, не с кем особо  поговорить о своих беде, боли. Еще молодежь сейчас абсолютно не та, как раньше. А может быть, сыну Энрике повезло родиться не в ту эпоху, потому ему так плохо, несмотря на свою мораль, деликатность, примерное поведение? Все может быть. Не знал он вовсе -  все временно, чувства жгучие, первые, пройдут, и когда–нибудь откроют ему глаза на ту Карину, обожающую минет. Не только братьев она кадрила, планировала с них драть бабло… Девственница физически, не девственница в реальности. Бытовая ****ь, одним словом.
     Любуясь красотой природы, собирая букеты красивых цветов, живя поистине в шикарном месте под Питером, юноша желал с кем–либо разделить свои мечты, желания, постель, ласку. Но того, что он гулял с милой, оказалось явно недостаточно. Умный не по годам, видел очевидное. Но не видел, как Карина ему тонну ****ежа каждый раз вываливает на встречах, уйдя от очередного хахаля, натешившись. Жуя «Стимрол», чтобы не выдать себя. Сославшись на обычный пародонтоз.
     Хороший, очень добрый парень, готовый прийти на помощь сразу, готовый выслушать и понять. Но мир, к сожалению, так устроен: человечество над такими привыкло смеяться. Выяснилось следующее в свое время: родители поколения «Мундиаля–2018», надолбавшись с иностранными болельщиками и спортсменами, подкинули своим поведением России сюрприз. Страна стала занимать первое место в мире по зараженности СПИДом. Дети их также в большинстве родились с болезнью, большинство умерло в детские годы и младенчестве. Поэтому искать половину в своем поколении смысла не было. Все равно семьдесят процентов шкур, дебилов, дегенератов. Вот так. А с одногрупницами Инги неинтересно общаться. Некоторые явились из деревень получать высшее образование, кем они работали, чтобы его оплачивать, говорить не нужно. К таким и подходить страшно. Неизвестно, чего там у Карины за подруги. Может, действительно Миру трахнуть? От отчаяния, отсутствия возможностей? Лишь бы никто не узнал? Нет, не стоит пачкаться об нее. Без любви спать – зачем? Это низко и грязно. Вот бы страсть, как у родителей!
     Может быть, стоит еще больше подражать отцу, чтобы стать таким же? Хорошая идея. Вот только ЧТО придется в своей жизни пережить парню? Чтобы набрать такую же мощь,  стать Архимагом номер два, возвысив до космоса наследие? Чтобы за ним носились ведьмы, раздеваясь на ходу, как в Средневековье Изольда за отцом? Нет, это слишком. Чересчур. Но сейчас нет никакого Средневековья. Никто тебя не опаивает вином, не имеет орально и вручную в лодке. Только потому, как от чувств чердак снесло. Изольде снесло, но она как–то смогла потом остановиться, понять – им с Энрике НИКОГДА вместе не быть. Никогда не лежать в одной постели, обнявшись, не держать на руках своих детей, не радоваться жизни. Одна лишь боль у несчастной женщины. Но, надо отдать ей должное: она спасла его и Торстейна, когда те рождались. Если бы не Темная – парни остались бы без матери. Теперь стала другом семьи. Тиль с ней подружилась. Каждый раз, когда Торстейн творил в детстве непотребное, семейство звонило ей. Спрашивало, чего делать. Получали добрый и нужный совет. Хоть был Энрике Архимагом, не умел совладать порой с сыном. Потому как сынок Темный. Вот с Лэйвом – пожалуйста. Тот – родственная душа. Светлый.   
     Но быть подобным Русалочке из сказки Андерсена Андрею очень не хотелось. У той все старания завоевать принца пошли прахом. Проще говоря, пятнадцатилетняя девочка полезла не в свое болото, за сей поступок поплатилась. Понятное дело – подросток, в голову принцессы ударили гормоны, понеслось. Наверное, икра скопилась или надоело общество сестер. Либо простая зависть. Вот и начала искать парня, лишь бы отдохнуть от постылого моря. А может, ведьма пыталась образумить девку, отрезала ей язык не просто так, а чтобы не задолбала принца болтовней? Кто знает… Может, так оно и происходило, если копнуть глубже. Ведь в детстве все настолько легко, кажется: вот принц нашел  крестьянку, полюбил ее. А дальше все круто, сильно. Нет, жизнь устроена совсем наоборот. Принцы сейчас кончились, их нет в таком виде, какими людей сего звания изображали в Средневековье, в тех же сказках.
     - Если она меня не любит, даже не хочет - пусть будет что будет, подожду. Не развалюсь. Потерплю, а дальше, если все пойдет хорошо, женюсь. И тут не станет никаких походов к подругам, бухла, остального. Только моя, и точка… В постели, в жизни, навсегда! Устрою тебе шикарную ночь в день свадьбы, когда приедем домой из ЗАГСа. А пока непонятно, чего творится, к чему придем. Но все равно, плохо. Раз я накачал в компьютер, распечатал дерьмо на принтере, еще приделал к одной порноактрисе голову своего идеала. Да, друзья звали меня на работу в порнобизнес,  отказался - мне это ни к чему. Тупейшее, гнусное, похабное занятие - выставлять свои гениталии напоказ другим людям. И ведь не поймет меня отец. Мать тоже. Когда же закончится постылая ломка?! Гребаная любовь!
     Энрике тем временем также вышел на веранду, увидел сына, уходящего в поле, после долго смотрел в горизонт. Он не стал мешать Ингилэйву, у которого шел самый пик юности. Со всеми вытекающими. Надо просто переждать – но Лэйв не слышал, не понимал. Строго глядя вдаль, отец семейства все видел в поведении отпрыска. Зачем разговаривать, если в голове у парня нелепая влюбленность в девку? Пройдет, как гроза над морем, как ветер со штормом, как буря с вырыванием деревьев. Все сразу закончится, перегорев. Лет через десять–двадцать красавчик уже рассмеется, или пожалеет о том, что влюбился. Но зачем порно–то качать с отчаяния? Неужели так тяжело найти себе нормальное занятие? И тем более, распечатывать фотографии? 
     Как бы он не начал творить дикие вещи. Вот правда, лучше бы один раз бабу снял – ту же шлюху, да успокоился. Деньги на мероприятие выделить тоже можно. Несмотря на всю неприязнь к бабам этого рода. Не ходить же в баню - поговорить за пивом про девок! Невольно Гвелд вспомнил себя, какие страшные деяния творил под вином, кайфом гормонального коктейля в мозгу. Старший сын уже пошел в этом плане по его стопам. Но то Темный. И навсегда им останется. Тора не переделать в Светлого. Как говорят в народе: каждый дрочит, как хочет. Вот застрекотал и младший сын. Точнее, задрочил. Магией, конечно, половое влечение можно убрать, а чего будет, когда эффект закончится? Как в детстве пусть – поболит пальчик, порезанный в кровь, мы его забинтуем, зеленкой помажем, через неделю заживет. Останется всего лишь шрам на всю жизнь. Полез в банку со сгущенкой любимец лет в семь – разодрал палец напрочь. Плакал долго. Но зажило же! Вот и «там» заживет. Однако, болит теперь у взрослого парня вовсе не палец указательный, а гипофиз. Пославший соответствующий сигнал: ищи самку для соития. Неистово ищи, пока не найдешь и свои дела не сделаешь – не успокоятся гормональные бури.
     - Ты все равно меня не поймешь и не понимаешь, сын. Не внемлешь, пока не пройдет  постылый возраст цветения. Как цветы распускаются на яблоне, как привлекают своим ароматом пчел, особенно перед грозой, выделяя много нектара. Чтобы насекомые смогли  питаться медом зимой, а сейчас набрать пыльцы, опылить. Без этого никак нельзя. А кого ты опылишь, Инги? – Гвелд сокрушенно опустил голову, руку с сотовым. Хотел позвонить любимцу, но не стал. – Да, пришло время, ты расцвел, как цветок на яблоне - белый, чистый, прекрасный, ароматный. Завидный жених, зять в будущем для какой–нибудь хорошей семьи. Но плохая пчела на Светлого села, будет ли толк? Толка никакого не предвидится, так как нет жизненного опыта. Скорей всего, на моего Властелина Времени приземлилась оса. Жалит, жалит, либо мечтает оборвать все лепестки, и не станет с моего Ингилэйва ничего. Я хочу, чтобы Торстейн все–таки пролил свет на ту, на фотографии. Только не говори, что это она. В которую влюбился. Надеюсь, сынок,  девушка, похитившая нетронутое сердце, порядочная и хорошая. Скоро узнаю. Я ведь прекрасно знаю, как тяжко переживать молодые годы. Мечтать. О несбыточном. 

     Придя домой, Энрике усмехнулся, присев на подоконник. Да уж, теперь юноша долго будет колбаситься, превращаясь в мужчину на гормональном уровне. Придется пережить все его нервные срывы, обиды, комплексы, они наклевываются даже сегодня. Пассия та наверняка парнишку не любит вовсе, встречается с ним только ради денег, чтобы выпить и покурить, прикупить себе шмотья, косметики. Конечно, взрослым легко говорить о жизни, когда уже все подобное пережил – юношеские потрясения и депрессию. Но  Энрике депресню заливал вином, на пирах брал любую женщину. Теперь все ушло навсегда. Сын сможет лишь колошматить кулаками стену и по–черному завидовать брату. Смириться со следующим: он не Тор. Вот сейчас придет, станет часами в комнате сидеть. Надо запрячь парня работой, пусть все наладится.
     Рассуждая таким образом, Архимаг ухмылялся и улыбался, стал смеяться. Заливисто, словно маленький ребенок.
     Вернувшись, Ингилэйв набрал номер шкуры, и, как говорилось выше, она неохотно приняла звонок, перевернувшись на живот со спины. Торстейн стал наблюдать, что будет.
     - Карина, ты где сейчас? – Взволнованно спросил влюбленный. – Я переживаю!
     - Не думай, будто мне все равно, я также по тебе очень сильно соскучилась! И также желаю увидеться.
     Ее мозг был затуманен оргазмами, поскольку на сей раз, кувыркаясь в постели, парочка устроила уж невообразимый фейерверк из петтинга - что так, что в обнаженном виде. Простонавшись, провздыхавшись, они собирались отдыхать дальше. Тут снова этот юноша. От него нет спасения. Скоро надоест с ним разговаривать. Тор недобро улыбался, радуясь повороту событий. Скоро будет собран лютый компромат на девку, тогда любви конец придет. А пока – мясо всегда готово выполнять любые шалости. Карина опять кашлянула, пыталась унять сбитое дыхание.
     - Я не понял немного… - Светлый свел брови, стараясь понять, чего творится на другом конце трубки, - почему так тяжело дышишь? Как так смогла запыхаться? Или бежала к телефону? – Последний вопрос он задал в лоб. Подозрения его на нервной почве только крепли.
     - А что ты не понял сейчас?
     - Что ты так тяжело дышишь? – Повторил вопрос. Сам он уже глотал ледяную воду с валерьянкой, стараясь прийти в норму. Хоть ответила на этот раз.
     - Я только пришла с пробежки, мне надо поддерживать себя в хорошей форме. На работе итак устаю, не хочу, чтобы фигура превратилась невесть во что. Не желаю выглядеть в юные годы деревенской бабкой, милый. На улице погода отличная. Я не знаю, как у тебя в ПГТ, но у нас солнце сияет. Плюс сейчас пойду в душ, смою с себя весь пот, помою голову. Вдобавок, надо еще волосы покрасить. Мне не нравится ходить, как зачуханная мышь. Если хочешь, можем потом созвониться, когда закончу.
     Торстейн уже угорал в подушку, старался всеми правдами и неправдами себя не выдать. Чего же ответит брат?
     - Понял, милая моя лапушка. Сильно устала? Давай я сейчас приеду, примем душ вместе! Мне плевать, как там выглядишь, чего делаешь, хочу позаботиться о девушке, которую люблю. Давай? – Глаза его озорно блеснули.
     После такого ответа Тор уполз в соседнюю комнату на полусогнутых коленях, зажимая кулаками рот. Вот так номер! Брат предлагает в душ отправиться с Кариной! Это нечто новое! Конечно, она ему сейчас откажет. Потому как он ей противен простотой. Вдобавок, она не дома вовсе. Цирк продолжался. Он смеялся над глупостью Ингилэйва – лишь дурак полный не поймет абсолютно ничего, что творится за спиной. Каринка издевалась над несчастным недотрогой только так. Она привыкла грести деньги с парней, в том числе с Темного.
     «Вот я нехило бабу Светлому подогнал… Самый сок! Самый отборный сорт говна нашел! Заманил, теперь проверяю на профпригодность, не кинет ли нас обоих сразу, или поодиночке, наигравшись. Мне рано или поздно надоест тупое мясо, без мозгов. Придется найти повод, чтобы слить. Найти еще одну, чтобы дальше учить братца жизни. Да еще во Тьму обратил неспроста – ты же такая, как мы, только у нас таких гнид убивают сразу, видя дерьмовую натуру. Ты, девочка, попалась. В моем сердце нет ни любви, ни сострадания. К тебе. А то смотри, как повисла в первый день знакомства на мне, девонька! Да было бы, на чем висеть… я же все равно не дамся, не буду ни плодиться с тобой, ни обожать. Поиграю и убью. Сколько времени прошло, а все не уймется, уже подругам нахвасталась, как закадрила двоих близнецов. Будто не знаю. На роже наглой все написано, на роже, которая родилась в результате связи русской с латиносом. А жена у меня когда–нибудь будет превосходная, но не из сливной ямы, где кишат черви да прочая срань».
     Так подумал Темный, делая соответствующие выводы. Хотелось избить Карину в кровь, выкинуть в окно, чтобы долго летела, шлепнулась об асфальт, да больше не встала. Либо кинуть под колеса собственной машины, связав. Гулять сразу с двумя парнями, к тому же врать младшему брату – поведение ни в какие ворота не шло. Ничего, мальчик поумнеет, когда узнает правду о том, с кем связался. От отца пришло сообщение в вконтакте про шваль. Торстейн ответил: сейчас проверяет бабу. Но сказал – если что не так, та полетит в яму, где косточек уже много. Энрике довольно ухмыльнулся в виде смайлов.
     Тем временем, пока Тор угорал молча в соседней комнате, мразь продолжала нагло врать. Переместившись к Темному, включив громкую связь. Стало еще веселее.
     - Нет… Я так не могу. – Начала она опять свое нытье. Показывая, насколько противен  брат возлюбленного.
     - Но почему?! Разве плохо?! Я приеду, сделаю массаж, полюбуюсь твоей фигурой, мы же не чужие друг–другу! Или боишься, будто я не сдержусь, изнасилую? Поверь, мне хватит с милой в душе пообниматься, потереть ей спинку, поласкать красивую грудь… - Ингилэйв последнее слово выдохнул с жаром, прикрыв глаза, почувствовал, как его естество вновь принимается желать девку. – Я же не какой–то ублюдок, который будет избивать в кровь, брать насильно. Обижаешь меня! - Лэйв облизнул сухие губы и почувствовал, как выстукивает в голове кровь. Сейчас она согласится, можно лететь к ней домой, как на крыльях! – Потом мы продолжим в постели, и снова трогать не буду. Вынесу любимую на руках, с душа, страстно целуя, аккуратно положу на чистые простыни на большой кровати, приласкаю, накрою своим телом и начну… начну гладить, наслаждаться этой кожей, целовать упругую грудь, дальше массировать ее, намазав ладони эфирным маслом…
     Торстейн охреневал. Нехило его колбасит! Ничего, переколбасит и отпустит. Поднимая глаза к потолку, Темный хотел присвистнуть, да нельзя. А то весь план рухнет.
     «Ему хоть по лбу, хоть в лоб, - все едино… Я думал, он фригидный, раз девушками не увлекался раньше. Что у него на разукрашенных и не встанет. Ан нет, стоило только водки налить да пальцем в девку ткнуть – и все, унесло невесть куда, в неведомые дали. Уже про грудь начал фантазировать. Порно в помощь, братец! Наверное, там уже терабайты скачал, все мало. Учись, студент, набирайся опыта». - Так думал Властелин Тьмы, сидя на диване, качая головой. Черные его одежды подчеркивали правдивость слов.
     - Карина, ну так решили? Устроить романтическую помывку в душе? И мы продолжим… Пожалуйста! - Умолял Светлый. Надеясь на лучшее.
     - Да ты что?! – Вскричала она, потеряв терпение. – Почему у вас, парней, один секс на уме? Я так не могу! А вещи, которые ты только что описал, я стану делать лишь после свадьбы. Я не такая, как остальные. Если кто–то сразу соглашается на интим после душа, типа массаж, все такое, то прости, но нет. Кто знает, кем будешь в поведении, увидев мою грудь. Вдруг правда возьмешь, пообещав не сделать больно? Я не знаю, как на твое  предложение реагировать, Ингилэйв. Меня так воспитали. Помывка в душе – красиво,  интересно. Но никак. Если у нас будет свадьба – то с радостью!
     У бедолаги пропал весь настрой. Она его отшила. Неужели так сложно понять тяжесть ситуации – хочется повидаться с милой, обнять. Прижать к себе, позаботиться, в конце концов. Либо там есть очень веский повод, почему не может пустить к себе. Может там  правда подруги сидят? И будет неловко? Девушки же не любят, когда их компанию разбивает парень, и ему не по душе слушать о себе разные, выдуманные подробности, кои обсуждают в курилках, на кухне.
     Теперь ему и не хотелось даже звать ее в красивый ресторанчик. Все равно не оценит. Ей подавай красивые шмотки, вольготную жизнь. Больше ничего и не надо. Лучше уж правда, сходить с Тором в то красивое место: он любит прекрасное, уж точно не станет вести себя, как Карина. Отлично, будет, что обсудить с Темным. Может быть. В очередной раз найдутся ответы на вопросы. Возлюбленная пускай ходит по барам,  ресторанам, со своими подругами, жрет там «Мартини», суши, - да. Больно и неприятно, но как иначе вбить в ее башку элементарные вещи?
     - Ладно, раз не хочешь меня сегодня видеть, не надо. – Сказал, как отрезал.
     - Понимаешь, я у подруги сейчас, у нас девичник. Не нужно тебе тут светиться. Это наши девчоночьи разговоры.
     - А сразу об этом сказать невозможно было? Только и думаешь о своей работе, девках курящих, бухающих, тебе не нужны семья и дети! Я тоже, наверное. Посиди подумай, может,  найдешь себе мозги вместо красивой внешности?
     У стервы перехватило дыхание. Все, конец всех ее планов. Она стала просить парня сменить гнев на милость.
     - Не думай, будто мне насрать на тебя. Никак нет! Просто, правда, я не могу вообще ничего сейчас делать. С девчонками мы давно знакомы. Плюс не хочу, чтобы бабы клеились к тебе, и отбили впоследствии.
     Лэйв сдвинул брови:
     - Неужели. Милая, думаешь, будто я начну с ними изменять? Я верен одной девушке, а не как мой брат. Это он любит коллекционировать бабенок, как фантики от конфет. Но я однолюб. Не желаю разменивать свою молодость на что-либо.
     Он обиделся крепко, решил встретиться с любимой на следующей неделе.
     - Мы все равно будем вместе, несмотря ни на что. Ладно уж, принимай там душ, мне все равно. Хотел сделать приятное, спросить, как здоровье. Высыпаешься ли по ночам. Я же не изверг, не чужак. Меня учеба с работой тоже выматывают, сидеть за компьютером как–то не ахти. Девушкам тоже нужно свое общение. Мальчики потом. Если что, то звони. Целую. В пятницу следующей недели позвоню. – Инги повесил трубку, стиснул зубы от отчаяния. Его всего трясло от горечи, внутренней боли. Придется звонить брату. Хорошее вино он очень любит.

     - Не думал, что так пошлешь… - Торстейн был удивлен. – По крайней мере, я понял одно: он действительно очень наивен. Послушав разговор, мне стало парня жаль. Нашел бы себе девицу, которая не требует ничего – ни денег, ни тряпок, не отшивала б так.
     Карина села на колени Тора, прижавшись к нему.
     - Я его и не послала. Пока не желаю видеть.
     - Еще вспомни, как познакомились, заворожено брат смотрел на один наряд… Он не то, что я, поверь. - Темный хищно улыбнулся, хмыкнул. - Никогда до тебя с девушкой не встречался по–настоящему. Даже девственник. Его легко очаровать, так же легко бросить. Непуганый воробей, не знающий о жизни ничего. А я знаю, дорогая моя недотрога. - Тор резко повернулся, схватил гостью в объятия, резко развернул. Придержав, чтобы та не упала с дивана. – О женской ласке, любви, всех ее прелестях. Хочу наследника. Темного, как я. От любимой. – Он сурово глянул на шлюху. – Инги тоже захочет детей, рано или поздно. Готова? А не только кувыркаться голышом, со мной в ванной?
     Тут он словил на хитрости: девка не собиралась заниматься хозяйством и рожать детей. Никому. Ни Торстейну, ни Ингилэйву. Ей попросту не нужно проблем. Терять двоих красавцев ой как не хотелось. Она хотела жить роскошно, красиво.
     - А зачем тебе наследник, милый? Ты ведь Темный. А Темные почти не размножаются.
     Властелин Тьмы схватил ее за волосы, намотал на руку:
     - Не смей так говорить про мою касту! Сие все равно, как ляпнуть: когда вампир становится вампиром, у него все, делающее детей, отваливается! Наивная, дурочка! Наши вампиры – не то, чего показывают в кино, типа свет увидели, рассыпались! Нет… Это существа с разумом, спокойно выходят на свет, не разваливаются, как ржавая машина от одного толчка… Ну ты и дура! Сразу видно: в школе почти не училась, книг по науке не читала! Судила все по компьютерным играм и прочему дерьмецу! Только и годишься, чтобы трахаться. Я не вампир, а маг. Ну, у меня также все должно отвалиться? В некоторых книгах есть правда, и то немного, автор попал пальцем в небо. Пьют кровь, высасывая до капли. Могут также заключать браки с людьми, другими кастами, если  посудить. Своими словами «А Темные почти не размножаются» ты меня оскопила во всех смыслах, тупица! Скажу тогда так – такие, как Карина, почти не размножаются. Дохнут под колесами машин пьяными, их убивают хачи, чурки. Кожа светлая, значит ****ь, либо надираются в барах до беспамятства, потом трупы достают из–под стола утром или как  обнаружат. Либо колеса в спирт, либо энергетиками. Попробуем, насколько крепкая. Наркотики у меня есть, если интересно. Накачаю так - глюки покажутся явью, отдам  ребятам на трах, покажутся девке пчелками, котятами, или тупорылыми розовыми пони для тупых. Но знаешь, нравишься прытью и стервозностью. – Тор с силой оттолкнул от себя дешевку, на кою потратил много денег – все ради брата. 
     Девка заплакала, размазывая по щекам тушь. Ей очень не хотелось, чтобы Властелин ее кинул, как тряпку. Потому как была очень высокого о себе мнения, как ее мать в свое время. Терять ночи в «Макдональдсе» с Торстейном не хотелось.
     - Мне очень интересно, на что ты еще годишься. А то пока кроме гулянок, пьянок, тела, умения сосать, и прочего во вкусах современной молодежи я ничего не увидел. Пожарь мне яичницу с мясом. Я проголодался.
     - Могу приготовить бургеры, зачем нам яичница? Только на работе нас начальник предупредил: не есть их. Если поглощать десятками, сотнями много лет, можно ослепнуть. Оглохнуть и стать обычной тушенкой. Давно известно - трупы в могилах, которые при жизни ели одну продукцию «Биг Мак», не разлагаются. Что там про «Колу», я не помню. Предпочитаю обедать или ужинать в барах. – Тихо проговорила она, подползая к ногам Властелина Тьмы.
     Торстейн улыбнулся. Бургеры - хорошо. С пивом пойдет.
     - Хорошо, хоть это можешь. А чипсы готовят у вас там? – Ухмыльнулся он, закинув ногу на ногу.
     - У нас такое не делают. Есть очень много вкусного. Можно собрать бургер, какой желает клиент. Двухэтажный, трехэтажный. С майонезом. Еще я обожаю суши. Давай закажем?
     - Нет, ты обещала мне одно сделать. Продукты есть. Мясо тоже. Пойдешь на кухню и сделаешь на двоих пожрать. Да, я груб бываю временами. Но мне нравится, когда женщина стряпает. Сам могу сделать что угодно, тот же борщ, довольно вкусный. Значит так, я готовлю борщ, ты – свое. Потом посмотрим кино. Но не комедии – я их люто ненавижу. Пиво у меня есть – второй холодильник забит. Есть текила, скотч, виски, простое вино всех мастей. Красное, белое, розовое, ягодное. Выбирай, мне не жаль. У меня на счетах столько денег – на сто лет хватит. Да, от бургеров в ресторанах быстрого питания люди тупо дохнут. Не сдохну. Даже печень не развалится. По сути, ты знаешь мужскую психологию, раз сосешь, будучи «девственницей». И вообще. Больше не выкладывай в Интернет фотки, где грудь почти вываливается. Ты моя, ясно? – Он сурово поглядел на нее. – Моя, и точка. То, что родилась в эпоху вседозволенности, не означает – плевать на всех и все. Знаешь, я тоже моралист в некотором смысле слова, не люблю гниль в обществе. Хочешь внимания? До меня его получала. Мало брата моего, меня? Придется же выбирать когда-нибудь, кто из нас лучше. А если бы у тебя оказалась сестра–близняшка? Мы бы делили тоже их?
     Карина замолчала. Тор попал в больное место. А теперь приходится питаться у мужиков, только потому как неохота лежать мумией в могиле, блин. Считала, как все леваки – жизнь дана один раз, надо попробовать ВСЕ и ВСЯ. Беременеть люто не желала:  разнесет фигуру, никто больше на тело не поглядит.
     - Ну… я бы ревновала очень к сестре… - Прошептала она. – Причем очень сильно. Ты же красавец, так идет черный цвет, так и кончаю с одного вида. Правда.
     Властелин кхыкнул довольно. Еще одна дура, которая ценит не за деяния, а за внешность. Когда же все закончится, когда найдется девушка, коя начнет ценить за внутреннее содержание?! Наверное, лет через двести, и точно не в деревне. Вот вся суть девяноста пяти процентов бабенок. Сначала ищут красавцев, причем любых марок, а  когда их все пошлют, начинают ныть: все мужики говно. Да даже папикам и прочим нужна хозяйка, чтобы почувствовать себя мужчиной: есть хоть какая–то благодарность! Когда приходишь домой, тебя ждет вкусная еда. Тот же банальный, миллиард раз надоевший всей стране борщ. Или стопка блинов, политых маслом, медом, а по дому или квартире раздается аромат вареных раков, с картофелем… Как же прекрасно! Кроме матери, никто не готовил настолько шикарно.
     Тор обожал родительскую еду всех мастей, даже если она немного пригорела. Точно так же говорил и младшему сыну Гвелд – о чем уже говорилось – приятно, когда дома есть вкусное. Еще Торстейн не любил российские консервы, за следующее – там не оказывалось мяса, рыба порой протухала до открытия крышки, кроме дерьмовой сои ничего не находилось. Потому он предпочитал питаться настоящей едой, а не говном. «Патриотизм во всей красе – жри, что попало, все лучшее, бл… для народа, весело живем», - думал он, рассматривая порой полки магазинов, в том же «Окее», «Ашане».  Проще купить килограмм крупы, разных видов, сварить тот же гороховый суп с настоящим мясом. Гораздо вкуснее выйдет. Полезнее.
     - То есть, не стала бы делить меня или брата с сестренкой, если б та была… - Начал Темный, улыбаясь.
     - Да. Выбираю такую жизнь всегда, какая нравится. И плевать, кто что говорит. Хочу много денег – будут. Причем легкие.
     - Так–так… то есть, еще на трассе стоишь, да? – Торстейн приподнял одну бровь. – Легкие деньги говоришь. Знаешь, дорогая, даже там не каждая сможет обслужить за день человек двадцать, насколько мне известно. Нет, я не сутенер, были знакомые, которые общались с проститутками. Девки пошли на трассу по одной причине: детей нечем кормить. А на шиша рожали? Ой, как нехорошо! Сначала рожают - есть лозунг в России, о демографии, дальше начинают ныть, продавать свое тело. Ну, или на шест лезут танцевать, тоже за денежки, немаленькие. Лучше продать почку, или часть печени. С пользой, но зато не гнилым способом, о чем сейчас говорил. Чем занимаешься там, каким заработком? Дрочишь на камеру в вэбке? Прав? И кто там говорил про девственность? Что понимается под невинностью? 
     Он пошел покурить на балкон, там поражался наглости девицы, не желающая ничего не делать в жизни. Лишь получать удовольствие. Она следила за собой, даже слишком, но не педантка. Но стало ясно уже по ответам - хочет завести себе гарем. Не получится – пока бедолага Ингилэйв слепо ведется на закидоны любимой, последим дальше.
     Сизый дым на балконе вился вокруг Темного, ему на душе становилось все поганее и поганее. Смотря куда–то вдаль, он обдумывал план дальше. Развести дрянь на все говно, какое можно, потом рассказать Светлому. Если не поверит – доказательства предъявить. Вот будет удар для него! Зато впредь подумает сто раз. И по барам побродит после -  просто выпить, поесть. Посылать начнет нимфеток. Уж лучше парафэлитка, чем гниль собачья. Девушка с длинными, до колен, густыми, темными волосами, но не черными, без косметики, с шикарной фигурой, умеющая готовить, понимает с полуслова. Вот о ней грезил сын Архимага, несмотря на все свои разговоры о ненависти к бабам. Коя пусть даже не невинная, но морально чистая. Порой плакал по ночам, когда был дома один. Богатство готов был подарить своей Единственной. Кинуть под ее ноги весь Мир. Только чтобы любила настоящего, страстно. Если не найдется красавица, умница - к сожалению, сойдет и брак по расчету, с ведьмой из своих. У Властелина Тьмы имелся свой громадный гарем из шкур, ****ей, малолеток и остального сброда. Не любил никого оттуда,  использовал их чисто как мясо. Интересно, чего же случится, ежели найдется идеал? Все шаболды начнут ее ненавидеть, причем очень жестко.
     Тогда начнется кровавая баня, однозначно. Ни одна шваль и ****ь не потерпит рядом с собой порядочную девушку. Потому придется всех уничтожить, или поставить охрану,  пусть та всем несогласным бошки посворачивает. А после – тела в яму, органы – на продажу. Хоть какой–то толк. Ингилэйв никогда так не станет делать – чисто пожалеет всех, вся. Чтобы он пошел всех рвать и крушить – надо отобрать самое дорогое. Что может быть дорогим? Светлое начало? Нет, никак не оно. Его не отдаст просто так. Слишком стезю хранит. Женщина? Уже поинтереснее… но какая должна быть? Мира? Да, влюблена в него с детства, Лэйву плевать на нее. Додружится ведь. Такая же почти, как Карина, только по мужикам начала тут жить. Обирая до нитки, переписываясь с кем угодно, пока их нет дома. Угнать женщину у брата, причем идеал… Если идеала пока нет? Пусть лучше учится, не прожигает свою невинность, как фитиль на взрывчатке. Ведь рванет так - мало не покажется, с сокрушительными последствиями. Жаль Властелина Времени. Говорят, настоящая любовь бывает лишь между представителями одного типа. Только где этот тип? Нету. Поэтому, пока есть деньги, то же мясо. И патриотизм в России, который всех достал. Особенно другие страны.
     Валить из страны пока рано. Да и зачем, если под ногами весь Мир? Когда даже Сирия боится Властелина Тьмы? Брат прославился уже нехило – первый в Мире снайпер. Тоже хороший вариант работы, чтобы женщины бегали табуном. Но он вредный, никому не ответит взаимностью. Продолжит цвести, как прекрасный цветок, вечно юный, хороший,  проколется на фигне. Поскольку слишком добрый, жалостливый.
     Этим вечером Ингилэйв у себя на чердаке побренчал на гитаре старого типа. В  изнеможении рухнул на кровать, по щекам побежали слезы. Горькие, неостановимые. Началась нехилая депрессия, из нее легко не выберешься. Он не знал, как поступить в данной ситуации. Кинуть ту Карину, или остаться с ней? Увидит добро, безграничное, начнет меняться. Станет нормальной. А там можно жениться. Девятнадцать лет – прекрасный возраст. Почему бы не потратить цифру и еще десять лет на любовь, страсть? Хотя, для младшего страсть подразумевалась в сердечных мучениях, а не кувыркалках в постели. Возлюбленная итак сказала - невинна, и замечательно. Даже проверять неохота. Клялась - может показать справку о невинности. Светлый ответил: поглядим, хотя все можно купить у врачей.
     Тогда с какого хрена трубку не поднимает? Пару раз написал ее друзьям вконтакте, чтобы выяснить, почему так произошло, почему идет игнор. Незнакомец отписался - тот заблуждается, считая ее идеалом для брака, очень сильно. Рассказав о матери, повествование повергло Аренского в шок. Та погибла, вместе с родителями. Парень настойчиво советовал забыть ту девку, но сын Энрике не поверил. «Она всегда не отвечает на звонки, когда ей что–то очень надо вне отношений, но и слава про нее еще в школе ходила нехорошая». Или все–таки отцу сказать? И он узнает информацию?
     Если на пути попадется действительно идеал? Тогда придется выбирать, кто лучше. Нелегкий выбор. Еще юность не выветрилась из головы. Добавив того товарища в друзья, Ингилэйв окончательно впал в депрессию. С Мирой не хотелось общаться. Пусть дальше живет так, как нравится. Лучше писать стихи, чем тратить жизнь на кого попало. На работе много всего интересного, в рейды уже ходить приходилось, превращая в решето Темных. Нехило отрезвляло. Много раз мужики спрашивали, не планирует ли сын начальника жениться. Тот заявил – может быть, когда–нибудь, все выяснится точно. Но все равно, юноша влюблен, причем безумно, потому не видел вокруг себя никого и ничего. Да, найдутся те, кто Карину начнет защищать. Мол, хорошая, к тому же девушка. А сердце говорило обратное: «Не спеши, не торопись, все само вскроется, не пожалеешь, если беда случится»…
     Пострадав так некоторое время, приняв валерьянку, снайпер достал ватман, краски, и принялся рисовать портрет возлюбленной. Получилось достаточно хорошо, акварель и гуашь отлично сочетались. Давно Светлый нарисовал портрет отца, сие привело родителя в полный восторг. Гвелд даже устраивал Властелину Времени выставки, проходившие на «ура». Дошло даже до следующего: младший нарисовал иллюстрации к жизни родителей, тем дико понравилось. Картины развесили по всему дому, висели довольно долго. Часто молодой художник выходил в поле, рисовал цветы, травы, птиц, ящериц. Все, чего желал увидеть в своей жизни. Особенно получались у него пейзажи, строения.
     Целыми днями летом, ранней осенью, да весной Ингилэйв рисовал, слушая тишину, или плеск волн, в разных стилях. Графике, рисунке, композиции, скульптуре. Набирал охапку цветов, приносил домой, рисуя натюрморты, либо другое. Автопортрет тоже получался, даже гордость взяла. Нарисовал родного брата, картину подарил, когда тот зашел домой пообщаться, и поглядеть, как идет жизнь. Торстейн потом долго хвастался в своих кругах.
     Даже Темные просили нарисовать их, платя деньги, а Светлый выполнял заказы. Нет,  вовсе не связывался с ними. Так можно забить на боль в сердце. Рвавшееся к возлюбленной.
     Закончив картину и поставив ее на диван, юноша поглядел на часы. Время близилось к одиннадцати. Пора снова провести себе разрядку, заглушить боль. Быстро достав фотографию, созданную на фотошопе, с головой идеала, он включил плэйлист с инструментальной музыкой «Апокалиптика», надел наушники и принялся за дело. Нервы, обида, отчаяние захлестнули парня, тот пытался забыться, плача периодически. Как же надоело лицезреть дерьмо! Проще взять фото идеала, попробовать на него спускать пар,   чувствуя хоть какое–то облегчение.
     Аренский видел себя полным ничтожеством, проклинал себя за исключительность, хорошесть, робость в некотором роде. За свой мягкий характер. Как же хотелось любви, ласки, внимания! Женской, а не так, чтобы кто–то погладил по голове, спине. Хотелось почувствовать нежную, женскую тонкую кожу на своем органе, пальцы, а после ему желалось больше, и больше, больше. Чтобы девушка лежала рядом с ним, полностью обнаженным, ласкала. Долго, красиво, а дальше принялась гладить - по груди, сильным от природы рукам, затем целовать в алые губы, немного царапая кожу на животе. Как Лэйв мечтал об этом! Ему стало плевать, с кем бы произошло - обижен. На Карину. Может быть, после такого она даст наконец себя приласкать, да и его тоже. 
     Но не хотелось отдавать невинность просто так. В конце концов, петтинг еще не секс. Перед туманным взором плыло как бы видение в голове, как с идеалом он занимается любовью, отдавая себя всего, без остатка, получая так же ласку, нежность. Слышал в глубине сознания женские слова любви, нежности, утешения. Вот он становится нежным, вот прижимает к себе недотрогу, помоложе его. Захмелев от гормонов, Ингилэйв принялся рисовать в воображении такое, от чего сам удивился. Тем временем, напряжение его нарастало.  Врубив музыку громче, он ускорился до крайних пределов, вновь заплакав от отчаяния. Ведь всего лишь мечты, мужские. Вызванные перестройкой организма. Тестостерона в парне много. Куда денешься без него? Хотелось почувствовать нечто особенное, красивое, волшебное. Может, действительно попросить брата подогнать ему опытных девушек? Чтобы не выглядеть в глазах всех белой вороной? Сейчас даже четырнадцатилетние и шестнадцатилетние спят с кем хотят, нисколько этого не стесняясь. Но такой подход – спать так рано – пугал Властелина Времени всегда. Рука его нехило вспотела, по спине градом лил пот. Как на рок–концерте, юноша мотал головой вверх–вниз, стараясь попасть в ритм. Туда–сюда. В ритм. Голова горела. Сглотнув слюну,  продолжил разряжаться. И тут…
     Рука легла ему на плечо. Парень замер и резко обернулся, сжав орган крепко в руке, вытаращив глаза. Он и не думал, что за ним уже пять минут наблюдал отец, стоя за спиной, склонив голову. Улыбаясь, порой качая головой. Младший снял наушники,  круглыми глазами поглядел на родителя. Тот с пониманием глядел на сына. Гвелд даже не ложился спать. Спокойно поднялся наверх, чтобы понять, чего Лэйв не ложится. Вот оно как. Бедолага, замучился. Вот почему сегодня днем уходил в поле, вернулся как в воду опущенный. На Светлом лица не наблюдалось, глаза покраснели от слез. Родитель  посмотрел ему вслед, все понял. Потому решил понаблюдать. Также обрывками слышал разговор с Кариной. Сомнения пропали.
     Девушка. Причем неприступная. Взглянуть бы на нее вживую, понять, какую кралю Инги нашел. Супруга сказала – братья нашли ее в непонятном ночном баре. Все Гвелду очень не понравилось. Факт о многом говорит.
     Пять минут Энрике наблюдал за сыном. Как тот сидел со спущенными штанами,  работая рукой. Стоя вплотную, но так, чтобы онанист не заметил. А ничего так, вырос юноша, красивый во всех смыслах, еще девственник. Так, пусть рукой себя обслуживает, чем имеет лживую срань.
     Вошел отец семейства на цыпочках, чтобы не спугнуть. Тихонько, по миллиметру, открыв дверь. Улыбнулся. Да, кельт мог помочь. Найдя достойную кандидатуру. Вот она  бы вправила мозг, как следует. Разведут же парня, как настоящего лошару, бросят, предпочтя другого. Вдобавок, котовасия с онанизмом длится уже месяца два с половиной. Олегу Аренскому надоело днем напоминать Властелину Времени, чтобы тот вовремя ложился спать. Выпив перед сном кофе со сливками, закусив бутербродами с семгой, понимал: дети выросли. Но старший созрел гораздо раньше младшего. И на сей почве, у второго начались нехилые проблемы с противоположным полом. Пора его раскрепостить. Да не при помощи той, не дающей покоя в голове - днем и ночью, сжигая сердце, а другой. Сложная задача, если учесть характер Ингилэйва. Он просто так не отдастся женщине. Бережет себя для своей, до свадьбы. А если та дама его изнасилует? Как быть? Парню нанесут мощный психологический удар. Нужно как–то убедить Светлого: женщин, на которых дрочит, будет вал десятков, даже сотен. Лишь одна станет женой. Навсегда.
     Посидев немного, обхватив руками голову, Архимаг снял тапки, пошел на чердак. Где вся картина ему и предстала.
     Властелин Времени, нехило испугавшись, круглыми глазами смотрел на родителя, не зная, что теперь будет. Поморгал пару раз, быстро заправил член в брюки. С такой же скоростью закрыл вкладку с порнографией, перевернул лист с коллажом. Лишь бы родитель не вломил ему оплеуху за подобные дела. Но Гвелд положил ему вторую руку на плечо,  произнес спокойно, понимающе:
     - Однако, вырос. Большой стал. – Кельтский сместил взгляд на молнию брюк отпрыска, затем поглядел в глаза. – Девятнадцать лет - не пять, понимаю. Только зачем опускаться до порнографии? Она нехило сворачивает мозг. Если можно спокойно без нее обойтись, сынок? Писать стихи, поэмы, песни. Я все видел, чего ты там накачал, не стал говорить.
     - Отец, что ты… что ты здесь делаешь?! – Опешил испуганный Светлый. – Это мои дела, это…
     - Это называется: тебе захотелось женской ласки, вот как. Я же говорил, природа свое возьмет. Не надо корежить себе психику просмотром кино восемнадцать плюс. – Отец отошел в сторону, сел на стул, закинув ногу на ногу. Лэйв покраснел, пытался прийти в себя. Агрессии в свою сторону не обнаружил. Его застали врасплох. - И даже хорошо. Теперь можно поговорить. - С этими словами Секван снова подошел к столу, взял все распечатанное. – Глупый… Тебе многое придется узнать и понять.
     Гвелд внимательно рассматривал распечатки фотографий, набранные юношей для  пикантных дел. Понимал: тема достаточно деликатная. Взял да порвал их, выкинув в ведро возле двери. Облокотился на спинку дивана, продолжил.
     - Ингилэйв, пришла половая зрелость. У меня творилось то же самое, когда достиг такого же возраста. Также хотелось женщину, до безумия. Но времена стояли совершенно другие. Потом я раскаялся во всем содеянном. Не повторяй моих ошибок. Да, да, да… Тебя выдают глаза. – Архимаг понимающе глядел на отпрыска, рухнувшего в кресло напротив, растерянно смотрящего на родителя, застегнув брюки. Взял салфетку, вытерся. Да уж, к чему приводит простой онанизм.
     Инги выпалил, в слезах:
     - Я устал слушать и на работе, и на учебе разговоры! У всех то секс, то бабы! Я хочу так же, с любимой! Мне до боли горько, обидно. Неужели я хуже всех? Не бухаю в говно, не курю, не пью, не лезу в белье к первой попавшейся девице! Все равно плохой! Даже та, которая нравится, не отвечает на звонки. Мне охота приласкать ее, обнять. По–взрослому, а не просто так. Я плохой! Раз мне не уделяют знаки внимания! Ну ее нахрен, учебу, когда кругом парочки!
     Гвелд усмехнулся, и хихикнул по–доброму. Вот что! Хочет ласки. Желает запретное. Ласку он получит, устроим. Подростковые комплексы вылезли, расцвели махровым цветом. Ладно прыщи были давно – и то так не рыдал. А здесь - слюни пустил, обиделся. Юноша сидел, закрыв лицо руками, рыдая навзрыд.
     - А теперь слушай сюда. Если поглядеть на твою ситуацию глазами взрослого, который через все это прошел, то нечего переживать, поверь. Давай, я сейчас наберу номер и сниму тебе шлюху? Чтобы понял, какова женская ласка, во всей красе. Мне надоело смотреть, как психуешь, нервы рвешь, сравнивая себя с другими. Да, на девушку по–любому будет вставать, тут ничего не поделаешь. Реакция на всю жизнь. Но молодец, не скатился до  парней, под бухлом насилующих девиц–сверстниц лишь потому, как захотелось затащить в постель, а она не дала. Не захотела. 
     Светлый шарахнулся:
     - Шлюху?! Зачем?! Я не буду с ней спать! Зачем мне на дно опускаться? Я хочу с той, кто нравится! Отец, почему у меня все плохо, многие смеются, потешаются?
     - Затем, что полез на порносайты и накопировал оттуда говно. В мое время порно не существовало. И как–то выжил, не помер. Не развалился, не стал импотентом. Только по причине недотраха порой. Вот. Сейчас решим спокойно проблему? Интернет в телефоне есть. Подберем девушку, опытную в интимных делах. И массаж получишь, и секс,  спокойно утром выпроводишь. Ну, как? – Отец говорил достаточно мягко. Про ночную бабочку сказал специально, чтобы проверить реакцию.
     - Я завидую брату! Почему на него вешается дофига баб, а я один?! Мы ведь близнецы,  внешность у нас одинаковая! Даже в школе подобного не творилось. А ему все позволено, любая давала.
     - Но не так рано же, не в четырнадцать тебе дать надо было! Сравнил, конечно, себя и его. Торстейн – Темный, потому я ничего ему не говорил, за связи, с малолетками и не только. А мы, Светлые, не будем подобное творить. Поскольку наша природа совсем другая.
     - Отец, ведь когда ты видишь маму, то желается ее? – Прошептал несчастный, немного успокаиваясь. Ему стало стыдно, даже очень, за те пошлые фотографии.
     - Взрослый мужчина добивается близости лишь с любимой женщиной. А не имеет все, что движется. Даже если женщина одета откровенно, зрелый мужик пройдет мимо. Потому как те дамы не годны для серьезных отношений, Ингилэйв. Ты влюблен, сынок. И давно. Мы заметили, молчали. Решили подумать, как помочь в ситуации, первая любовь. Да, я желаю супругу, постоянно. Но сдерживаю себя, не буду лапать просто так, ведь действие спугнет. Вдобавок, знаю все вкусы жены, твоей матери, каждый раз то букет принесу, то помогу по дому. В благодарность Тиль дарит любовь, нежность, ласку. Скажи – может ли все это дать сверстница, семнадцати–восемнадцати лет, которая учится,  трахается с любым за денежку? Вот сравни. Неужели желаешь опуститься ниже плинтуса, снимая баб, имея их как угодно, лишь бы насытиться? Да, сейчас молодежь совсем другая. Дает друг–другу сразу, так как все подобное делают. Но, Лэйв, перевес твой следующий: когда–нибудь в жизни попадется хорошая девушка. Сама возжелает. Сама даст погладить,  приласкать. Все надо выдержать, стиснув зубы. Все пройдет. Ты ведь мужчина. Женщины совсем другие. Так чего там произошло?
     Ингилэйв сглотнул слюну. Лед провалился в желудок. Придется все рассказать. Но не показывать фото.
     - Я звоню любимой девушке, а она то трубку не берет, то говорит, типа занята. Хотел ее приласкать, погладить, та ощетинилась так, словно я чужой. Мне больно, обидно. Неужели настолько противен? Сколько раз пытался пальцем даже лифчик зацепить – ни в какую. Ведь если парень хочет – того же желает девчонка! Ведь так! Никак иначе!
     Энрике весело поглядел на сына, налил себе воды. Веселый разговор получается! Придется объяснить, как все происходит на самом деле.
     Прикусив спичку, Архимаг задал вопрос в лоб.
     - А почему ты вбил себе в голову, будто девушка должна сразу дать? Только ориентируясь на свои ощущения? Неужели забыл – у нее есть грудь, матка, яичники?
     - Ведь мама с тобой делится лаской?
     - Конечно. Делится. Я не лезу на стены, как мой младший сын. – Аренский улыбался. Он все понимал. У девятнадцатилетнего юноши нет понимания, как работает женская физиология. Бедолага! Поймет ли он сейчас все и вся?
     - Но причем тут грудь и все остальное? Девушки любят красивых, умных парней. Значит, также их желают. Но не дают.
     Архимаг Энрике засмеялся мягко. Как все запущено!
     - Вот правда, реально всерьез считаешь, будто у женщин так же работает хотелка, как у нас, мужчин? НЕТ. Они совсем другие. Одеваются откровенно по одной причине: хотят много внимания. Неужели желаешь скатиться в то дерьмо, как и друзья, ради минутного удовольствия? Натешиться, натрахаться, а дальше все, останется говнистое послевкусие? Лишь бы научиться, попробовать из интереса с неумелыми сверстницами либо сверстницей? Тем более, с подцепленной в баре с Тором? Не нужно думать, будто девка, разодевшись, словно на панель, хочет секса. Вовсе не хочет. А требует внимания к себе. Не понимая, к каким последствиям действия подобного рода приводят. А через время  фифа скажет моему сыну: ой я ничего не почувствовала. Обидно будет? Правда?
     - Правда. – Ингилэйв кивнул головой. Отец прав. – Я очень обижусь, буду думать о себе, как о неудачнике. Знаешь, я не хотел качать фотографии. Хотел обычной ласки, но все пришлось делать самому.
     - Можешь не извиняться за свое поведение. Не нужно казнить себя за онанизм. Да, тяжело и обидно, да, нету пока постели ни с кем, по–настоящему. Даже не вздумай себя сравнивать с другими, только по причине - те перепробовали все прелести половой любви. Как думаешь: лучше разрушить несколько свиданий, или целую жизнь? А когда твоя там пассия начнет носиться с блефом, будто беременна, как поступишь? Поверишь, или начнешь докапываться до правды? Беременна… да не от тебя. Потаскают ту, выкинут, вот фифа и полезет обратно, за жалостью, с прицепом. Оно тебе нужно вообще? Уподобляться неумелой бабенке, тупым дружкам? Девки в девятнадцать особо не умеют ничего в интиме, уж поверь моему опыту… – Энрике склонил голову набок, строго, но с улыбкой поглядел на сына. – Лучше дрочить. Чем попадать в тяжелую ситуацию. Та девушка не отвечает на звонок по одной причине: у нее есть еще мужчины. Вот она и спит с ними, сосет по–полной, а после прибежит. Сравнив одного, другого, третьего. Не проще ли принять ситуацию такой, какая она есть, дождаться хорошую женщину и оторваться с ней по–полной? Не нужно слушать блеф первой любви. А так хорошо, не импотент, не фригиден. Нехилый и красивый парень вырос, я горжусь! В тебе, Лэйв, прекрасно все! Ну так что? Помочь? Не нужно считать себя неудачником лишь из–за девственности. Лучше подарить ее в первую брачную ночь той, кому надел колечко на палец. Или совсем невтерпеж?
     Ингилэйв после сказанных слов глубоко задумался. Придя в себя после шока, слушая  родителя, он решил ему довериться. Иначе скоро начнется нехилый психоз. На почве воздержания.
     - Давай я помогу, сынок. Покажу, какой должна быть нормальная женщина. В отличие от малолетки. Женщина, которая поймет, поможет. Насильно не стану навязывать. Я не хочу неприятностей с глупостями.
     - Можно попробовать.
     - То есть, мы договорились? – Спросил Энрике.
     - Мне все очень надоело. Особенно пары в университете. Лучше другое чего–нибудь, чем лицезреть. – Сын опустил голову. Все–таки ему стало гораздо легче. Но если опять накроет, как быть?
     - Все пройдет. Не обращай внимания. Я помогу. Теперь ложись спать. Завтра на работу. Час ночи почти. Спокойной ночи.
     Архимаг спокойно встал, вышел. На лестнице послышался легкий смех. Да уж, дожил сын, до порнографии. Чего за дрянь появилась у него, всегда врет, как дышит? Если она любит гулять по барам, зарабатывать там деньги? Проститутка? Наркоманка? 
     Властелин Времени разделся, лег в постель, но слова о том, что его обманывают, засели глубоко в подсознании. Слеза скатилась по щеке.

     Тем временем Карина вовсю развлекалась с Торстейном, нежась в ванной, обнимая его за шею, выполняя прихоти. Смеясь над несчастным Светлым. Темный зверел дальше… включив камеру. А потом отправил дряни на Скайп. Чтобы архив был.
     Четыре бутылки красного вина выпито. К сожалению, Тору пришлось борщ готовить самому. Он стоял до принятия совместной ванны в фартуке, чистил свеклу. Периодически глядя на «окровавленные» руки, с коих капал свежий сок. Сам красный овощ казался ему сердцем девки, продолжающей наглеть. Спросив про невинность, Властелин Тьмы услышал:
     - Невинность – когда не в задницу дают, и не в рот. Все остальное можно. Таким образом, будущий муж не узнает ничего. Все так живут, и нормально. – Сучка сидела в кухне, наблюдая, как ее любимчик режет овощи на суп. Ногти ей оказалось жалко для настолько сложного дела портить.
     Повелитель, прихлебнув зеленого чая, охренел не по–детски. Вот оно как теперь. То есть, сосать и подставлять зад - не терять девственность. Нехило выдала! Положив нож в сторону, он вымыл руки. Сказал свою речь:
     - Если считаешь, будто подобное не потеря невинности, то глубоко ошибаешься! Занятие сексом – ЛЮБОЕ занятие сексом, а не ваниль в мозгу, понимаешь? То, чего я сейчас услышал, полная дичь. Кто заявил, где? Подруги под «Мартини» и под бутиратом в детском дворике? Да, я не трогал тебя - пока что – в то самое местечко, откуда появляются дети. Наивно думаешь, будто занятие оралкой с остальным не выдаст ложь. Не нужно гнать пургу, хорошо? Не учи ученого, ладно? Я столько баб видел до тебя, пытающихся  доказать свою несуществующую невинность, что слов нет. А готовить надо уметь, бывают в жизни исключения из твоих же правил! Гамбургеры да, умеешь делать, мясо плохо прожарено. Пришлось все разбирать, переделывать. Говорю ведь – яичницу сделай обычную! Иногда я хочу такое. Нечего на меня глядеть, будто Америку открыла! Я воспитывался в другой семье, зарабатывал сам на себя потом. Даже овощи нужно уметь резать не как топором! А правильно, чтобы вкусно сварились. Три часа на готовку, дальше отдохну. А Карина помоет посуду, ладно? Или мне наказать мою девушку? – Он сдвинул брови. Однако жаль брата… Ему никто готовить не станет вкусного. Одна мать разве что. – Хотя бы раз наблюдала в ресторанах, из чего, как приготовлена еда? Как порезано мясо, овощи, как прожарена лапша с овощами и свининой, посыпанная кунжутом, политая острым соусом? Как стручки горошка отваривают порезанные,  видела? Достаточно вкусно! Могу и сам приготовить, если заслужишь и отработаешь. - Тор хищно улыбнулся. Карине тон с мимикой не понравились, она принялась ныть.
     Ныть всякую ахинею. Подобное слушать сын Энрике не стал, достал из подвесного шкафчика лапшу «Сэн Сой», полил маслом сковородку, кинул ее туда. По кухне пошел вкусный запах. Взял со стола кусок свиной корейки, порубил на мелкие и длинные ломтики. Накрыл прозрачной крышкой, добавил овощей, потушил, полив карамелью с  острым соусом. Вот уж, правда, лучше брата позвать на ужин, а шкуру выкинуть за ненадобностью. Хотя нет, пусть отсосет, за тот же борщ и второе. Не хватает хозяйки в доме, очень не хватает! Стиральная машина есть, пылесос тоже. Затем Темный сделал салат «Фунчозу» с грибами, говядиной, морковью, и еще какими–то ингридиентами. Когда он закончил готовку, разлил кушанье по тарелкам, приводя девицу в полный шок. Действительно, зачем готовить, когда шикарный мужчина рядом? Ас во всем. Которого она ревновала зверски, к другим бабенкам.
     «Лучше бы я хорошей девушке все приготовил, устроил ужин при свечах! Как же сия шняга надоела… Провались ты нахуй! Разложить бы Таро насчет любви. Да не буду. Помню, как ты, ****ь бытовая, сожгла котлеты, подала их на стол. Пришлось переделывать, чтобы запомнила, а то, если не окажется денег на тот же «Роллтон», сдохнешь от голода за месяц. Вы такие – всю зарплату или карманные спускаете на  дерьмо. После жрете лапшу быстрого приготовления. Ничего, скоро все закончится. Лучше напиться и спать, чем видеть эту рожу». 
     Тем временем Энрике, обняв супругу в постели, думал о своем. Как отбить у младшего сына чувство вины. Найти ему подругу. Потому как видел – юноша нехило вляпался в нечто нехорошее. Понял так же – он абсолютно НЕ УМЕЕТ отличать Темных от себе подобных. Не та сила еще, не распознает. Ничего, научится, Гвелд покажет, как смотреть в невидимую сущность. Пускай лишь на порносайтах не сидит. Это Ингилэйва совсем не красит – лицезреть дерьмо. Многие мужики скажут: порнография есть жизненная необходимость. Становится, когда банально мозгов нет.
     Мысли прервались поцелуем Тильсирвэ, нежно гладящей супруга по груди, волосам. Зарывшись носиком в его тяжелые локоны. Теперь она даже и подумать не могла: это давно был ее начальник в далеких нулевых. Длинные, роскошные волосы рассыпались по постели. Супруг нежно ответил на поцелуй, принялся ласкать возлюбленную, сжимая упругую грудь, обнимая…
     Однако, сыновья разные выросли. Никак не думал Архимаг, что породит самого Властелина Тьмы, коего уже боится Мир. Перед которым трясся и мир магов, вампиров и прочих. Торстейн для большинства оказался самым настоящим монстром, от которого нет спасения. А второй сын пока не знает настоящей жизни. Наивен и юн. Ничего, на работе его научат всему. От первой любви надо избавляться. Добра она Ингилэйву не принесет, лишь горе.
     Кашлянув слегка, кельт перевернул Тиль на спину и занялся с ней любовью. Страстно, красиво, слушая сладостные стоны, вскрики. Наслаждаясь красотой женщины, ее вечной юностью, мягкостью характера, добротой. Да, за все годы, за почти двадцать с лишним лет, Волшебница стала мягче. Женившись, Гвелд решил: все, больше она не пойдет в рейды, хватит. Пора отдохнуть, жить счастливо, спокойно, он все обеспечит. Так и сделал. Беременность не испортила Иру – фигура быстро восстановилась. А сейчас, после рождения сыновей, Энрике магией стерилизовал сперму: чтобы до поры до времени не грузить любимую детьми. Юность Торстейна нехило ее вымотала. Младший же не доставлял хлопот. Лишь слишком в школе был тихим, много сидел за книгами. Насладившись интимом, Кельтский, подрагивая от наступившего оргазма, расслабился и обнял милую. Та, обцеловав его в благодарность, еще раз признавшись в любви, заснула, сладко посапывая. День удался, можно отдыхать.
     Утром спросила супруга, чего же на чердаке случилось. Он ответил:
     - Ты говорила, наш сын влюбился. Теперь у него проблемы, с этим. Вещает о своем мучении. Нажаловался, какая неприступная.
     - Не нужно нам никаких баб здесь, у Тора их миллион и маленькая тележка. Есть одна приходящая тут – Мира. Будто я не вижу, чего она добивается…
     - Я разберусь с сыном, по–своему. Он узнает, какой должна быть настоящая женщина. Слишком неопытен. Лезет куда не надо, словно котенок в розетку.


                17
                ЖЕНЩИНА С ПОНИМАНИЕМ И МЕСТЬ СВЕТЛОГО
     Гвелд вызвал Квелта в кабинет, чтобы поговорить о сыне. Ситуация нарисовывалась крайне деликатная. Архимаг видел: у тихони банально съедет крыша от воздержания,  сравнения себя с другими. Свихнется же юноша, начнется у него нехилый и долгий невроз, от которого придется лечить. Разговаривать с отпрыском бесполезно: все равно не поймет. Будет глупо ждать, когда пассия разденется, даст себя потискать и уложить в постель. Проще отшить всей семьей гниду, кою Энрике и супруга даже в глаза не видели. Надо узнать - хотя бы у Тора, - кто такая появилась, чем занимается. Но оба брата упорно молчали, не желая гневить родителей.
     Мужчины спокойно сели в кресла, открыли по банке пива, чтобы расслабиться после трудового дня. Решили остаться еще на пару часов на работе. Квелт, как обычно, заявлялся в кабинет Архимага лишь по важным вопросам. Врубив кондиционер, поставив спокойную музыку и выключив компьютер, Милорд сидел за столом, сложив пальцы в замок. Поняв по присутствующему ящику баночного пива, стоящему у входа, - случилось  неладное, Инквизитор согласился разделить с Кельтским беду. Быстро сходил в столовую,  притащил оттуда салата, рыбы «Желтый полосатик», вяленого кальмара, лука в пакете,  сухарей.
     Мужской разговор. Вот чего там произошло, раз Гвелд вызвал своего лучшего бойца и сотрудника на личную беседу, отправив ему факс? Непонятно. Галантный, спокойный, с каменным выражением лица, Квелт зашел в кабинет бесшумно. Словно перышко залетело  дуновением ветерка из коридора. Во всем черном, пригладил черные волосы, поправил галстук с бейджем. Секван поглядел на коллегу глазами, полными отчаяния и мольбы, словно подросток, провалившийся на свидании, или банальном ЕГЭ. Склонив голову набок, завязав волосы в хвост, Аренский отодвинул от себя полную пепельницу окурков. Мда. Сигареты перестали помогать. Кофе также. Неизвестно, чего младший сын натворит впредь - по глупости, неопытности.
     - Энрике, что случилось? Сожгли пару компьютеров с нужными файлами? Можешь не переживать. У меня всегда есть резервные копии на терабайтовом диске. Сидишь сам не свой, словно в воду опущенный. Проблемы дома, или по работе ребята из Убойного Отдела накосячили? – Спросил коллега спокойно, сев напротив, положив руки на стол. После взял карандаш, повертел его пальцами. Еще раз взглянул на Архимага. Серъезным взором. 

     Прежде чем ответить, Кельтский тяжело вздохнул. Проблема его действительно доконала. Юность, отцы и дети, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Прихлебнув из банки немецкого пива, отец семейства начал разговор.
     - Коллега, я столкнулся с одной проблемой дома. Думаю, как бы поскорее ее решить. У тебя же, Квелт, есть двое или трое детей. Дочь и сыновья.
     - О как. - Тот приподнял левую бровь. Поняв, откуда ветер дует. – То есть, начались проблемы с близнецами. А я говорил, дружище, Властелин Времени очень не прост. Помнишь, как он в младенческом возрасте остановил часы на руке? И как ты охренел поначалу. Понесся сразу ко мне, как к первому специалисту в области магии. Испугался, в чем же дело. Я объяснил. Чего там выходит теперь у нас, спустя столько лет? Вырос прекрасный юноша, немного запутавшийся в жизни. На работе малость шарахается от окружающих. От женщин - тем более. Диковат. Я бы так сказал. Ребята в курилке порой болтают. Нам нужен не нытик, а нужен снайпер, даже с закрытыми глазами попадающий в цель - протянул руку, попал. С первого раза. Потому как порой такие гниды на объектах попадаются, ужас. Уворачиваются от пуль, потом все равно получается пристрелить ублюдков выстрелом в голову. Женщины там тоже участвуют: либо те, кто умеет стрелять, либо приходят вместе со вторыми половинами, времянками. Как мол работа идет, хотя подобное поведение по Уставу запрещено. Дальше – все. То пуля попала в бабу, то увернуться не умеет – трупы, трупы, трупы. Ингилэйв бьет из автомата и пистолета лучше всех. Помню, как в кромешной темноте, по одному лишь шороху, свалил  гада. Мы влупили туда ливень пуль, но тварь не хотела так просто сдаваться. А твой сын с одного выстрела пробил ему череп, насмерть. Вытащил на всеобщее обозрение, когда все кончилось. Я, правда, был поражен. Он что, видит в темноте, как инфракрасник? Работник отличный, ребята уважают.
     Архимаг ухмыльнулся: понятное дело, почти чистокровный кельт. Потомок Секванов.  Боги даровали прекрасного сына. А теперь оказалось – ему не везет с девушками.
     - Квелт, у тебя же сыновья сейчас с кем–либо встречаются? – Спросил он, допив пиво и выкинув банку в мусорное ведро. – Проблемы есть, или не бывает?
     - Да еще как бывает. Домой тащат, пока я на работе. Одна девушка забеременела, пришлось отправить на аборт. А сын получил выговор, как надо правильно предохраняться. Больше та дура не посещала дом. А то бы попал юноша на алименты. Ты вон глянь на Торстейна, тот перетрахал уже все, что движется и не движется. Какие разные, однако, дети получились, хотя близнецы. Младший разве на женщин не засматривается? Дочка с кем–то дружит, но понимает – я могу не одобрить ее выбор. Только знай, бро, если старший накосячит на несколько статей, то НИЧЕГО не сможешь сделать. Закон есть закон. Либо посадим на несколько веков в тюрьму, где он не рыпнется и не помечтает о дамах, либо эшафот. При любой попытке поползновения, против власти, наши ребята его завалят. Сразу, с нескольких ударов. Будь хоть трижды он Властелин Тьмы. Пойми и нас. Мой младший тоже хочет пойти на работу сюда, но куда его девать - ума не приложу. Тебе легче, Энрике. Привел и оформил.
     - Мой младший связался с непонятной, мутной бабой, как смотрю. Пока я не знаю, кто, но мучается теперь. Вчера его застал сам знаешь за каким занятием. На порносайтах набрал говна, дрочил. Понимаю, тяжело юноше, но если милая не дает и трахает другого в баре или на квартире, остается рукой работать. Мне жаль, как сын летит в пропасть. Влюбился в первый раз, не может понять - та пассия ему не пара. Уж не знаю, как ему это объяснить. Свихнется с горя и сравнения с другими ровесниками. – Аренский взял пригоршню сухарей, зажевал. Запил пивом. Немного стало полегче. Но совет нужен.
     Квелт улыбнулся, пожал руку коллеге. Он понял, прекрасно причем.
     - Мой младший тоже так творил бурду, порой заставал его за чтением «Плэйбоя». Отбирал - там оказывался контент, от коего у подростка крыша поедет. Это мы, взрослые, можем спокойно рассматривать подобное. Нашел ему потом девушку, нормальную. А первую, коя хотела спать с другим параллельно, прибил нахрен. Та одевалась, как настоящая шалава, строила глаза мужикам. Пару раз сын восемнадцати лет вломил ей как следует, когда при нем начала дичь творить, не помогло. Когда я сказал - умерла - начались сопли, слезы, пьянки на неделю. А я словил сучку на окраине да отправил к праотцам, закопав в лесу. Сейчас знаешь, сколько мутных баб? Коим только член, деньги подавай, по двести тысяч в месяц? Миллионы! Или Ингилэйв глаза потерял, открывает их, когда на рейды ходит? Он красивый парень, половина наших бабенок на него засматривается. Видел одну, распечатала фото, поставила себе на столик. Идиотки думают: сиськами с письками можно Лэйва завлечь. А парниша серьезный. Ему не нужна такая. Честно говоря, Ингилэйв странный. Сие поправимо. Повзрослеет.
     Мужчины разговорились довольно бойко, каждый делился своим опытом в непростом деле, как подростковый и послеподростковый возраст. Но просто так Властелина Времени не разубедить. Он забил себе в голову свою Карину так - не выбить ничем. Пока ничем. Квелт, попивая пиво, растолковывал Архимагу, чего можно сделать.
     - Бабу ту надо увидеть. Может быть, хорошая. Я бы тоже на нее поглядел. Дальше  решу, послать ее вне Лэйва от двора, или нет. – Коллега серьезно поглядел на Энрике, отправляя в мусорку очередную банку пива, зажевывая спиртное кальмарами, желтым полосатиком. – Ну, хотя бы у него встает, на ту. Уже хорошо. А то, как красавчик в будущем станет размножаться? Вот скажи мне. Не клонированием ведь.
     Гвелд опустил голову. В некотором роде, Инквизитор прав. Не сватать же потом, в будущем, Властелина Времени, раз он даже с девушками, кроме Миры, не гулял, как  превратился в подростка? Не тащить же к парню торстейновских баб? А то останемся без работы, без зарплаты.
     - То есть, сможешь магией ее раз и навеки убрать? А если Темная? С человеком не свяжется мой сын. Никак. Тор повел брата в бар, после начались проблемы. Он без женщин не может порой, как конь летит на кобылу. Бары я не люблю. Там швали хватает. Они выпили, дальше не знаю, че за хрень произошла, и результат вижу каждый день. Андрей ночами не спит, себя обслуживает. Не маленький. - Кельтский залпом выпил еще одну банку пива, принес кружку для спиртного, вылил туда следующую. Напиток зашипел веселяще, Архимаг подул на пену. Настроение приподнималось. - Я убью ее, если окажется Темная… - Прошипел, треснув кулаком по столу. – Не потерплю, чтобы  портил кровь всяким говном! А если еще забеременеет, похороню ребенка!
     - Друг, бро, не злись. Сначала надо решить, какие вкусы у Инги на самом деле. Скорей всего, гормональный взрыв в кровь. Все мы через него проходили, но забыли. Давай сделаем так: пока он делает свои дела, найдем ему нормальную. Поскольку чувствую я,  тут поработала девица, метит на дом, деньги, и тебя. Могу и ТАРО сейчас разложить насчет тех двоих голубков. Хочешь?
     Энрике кивнул. Квелт оказался прав. Надо искать сыну нормальную женщину. Потому как сам переживал за жену, за последствия выбора Светлого спутницы жизни. Ни разу тот не сказал ее имени, а скрывает, причем тщательно. Не доверяет родителям. Значит, выбор не одобрят. Уйдет, как старший, подальше от родительского дома.
     - Мы, когда хотим женщину, Энрике, будем искать по своим вкусам, предварительно ухаживая, следом ласково положим в постель. И не станем говорить после, будто половой акт решает, - та самая или нет. Мы родились в совершенно другую эпоху, а сейчас что… - Квелт махнул рукой, нахмурился, повернув голову в сторону. Пиво зашло в голову. Но Инквизитор уловил суть. Архимаг оказался перед тяжелым решением. Либо плюнуть, либо ругаться с младшим. Не хотелось бы нервы рвать, как в первом браке. Тогда ничего не действовало ни на кого, пришлось решать все самостоятельно. Прошло двадцать два года почти, ситуация может повториться. Благо, Лэйв в двенадцать, семнадцать оставался тихоней. – Я ему поищу женщину, вместе с тобой. Познакомим, вотрем в доверие, а дальше он расслабится, будет все, как надо. Природа по–любому возьмет свое. Либо  наливай ему настой свежей мяты на ночь, с лимоном, и уж поверь, не встанет ни на кого. Временно побудет девочкой. Слишком поить не стоит, плохие последствия начнутся. Так, пьем дальше.
     Разговор шел про детей, их поведение. Квелт хренел от Торстейна с рассказов начальника, не понимал, как такое могло произойти, кельт породил настоящего Властелина Тьмы. Рассказал про дочь. Гвелд попросил ее фото. Сотрудник показал  на телефоне.
     - Может, породнимся? – Улыбнулся он. – Хорошая идея! Главное, чтобы они не устроили войну, если чего пойдет не так. Девочка не пьет, не курит. Но ходит в шортах летом.
     - Наливай! – Весело сказал Кельтский, смотря на ящик. – Мы потом еще будем радоваться от нашего принятого решения. – Только смотрю, не сойдутся они никак, наши дети. Слишком разные, поверь.
     - Эх… жалко! - Прокряхтел сотрудник Убойного Отдела, надкусывая желтый полосатик. – Ладно уж. Сейчас разложу ТАРО, увидим, кого словил своей красотой Ингилэйв. Как бы чего не вышло. Но закинул удочку на баб явно не он.
     Допив кружку, специалист по магии достал ТАРО, перетасовал, попросил Энрике положить на них руку. После Гвелд снял пять карт сверху, те были отложены в сторону. Разделив на младшие, старшие арканы колоду, боец сделал расклад, большой. Прифигел не по–детски. Ничто не могло укрыться от его раскладов.
     - Пришла вся напасть далеко не из дружественных побуждений на твоего сына. Тут замешаны те, кто близко с ним общаются. Судя по следующей карте, баба появилась очень хитрая, любви у нее нет к Ингилэйву. Притащилась из Тьмы. Ни капельки не любит. Очень наглая, мерзкая, пошлая, взбаломошная, помешанная на внимании и деньгах. Не девственница, кстати. Хотя сама себя ею считает, пытается все скрыть. Сын ничего не понимает в женщинах, повелся, словно баран за хозяином, безумно влюблен в ту недотрогу в кавычках. Одновременно, холод ее души мучает юношу. Не хочет с ним спать. Желает денег, Торстейна. Бедный Лэйв! Ему врут нагло, тот ведется. Ей девятнадцать. И над ней стоит Смерть. Вон, смотри, карта показывает. Недолго придется этой дряни топтать землю. Что касается ее прихода, и откуда, помимо Тьмы… Веселье, разгул, было еще несколько кандидаток на Властелина Времени, твой старший сын в день знакомства всех послал подальше, охраняя брата. Случилось все примерно в октябре прошлого года. Мда. - Инквизитор глотнул пива, раскрывая карты дальше. Поперхнулся. – Ох ты, блин! А тут старший сын выступает в хорошем свете. Если верить моим картам, то он до сих пор защищает близнеца. Тьмой. Окучивая ту сволочь, она не видит ничего. Фактически, два брата работают. Один любит, другой обманывает, по–полной. Если Торстейн все сделает как надо, не обломается, то очень скоро снайпер избавится от  потаскушки. Она умрет, примерно в конце осени, или в середине. Убьют. Но если  останется жива, то… То все окончится очень плохо для Властелина Времени. И для твоей семьи, бро. Но Торстейн молодец, играет ею, как хочет. А та свои грязные дела пытается с обоими близнецами провернуть. У девки, сосущей любому, тайно от влюбленного мужчины, ничего не получится. Властелин Тьмы видит ее насквозь, играет на ее же промахах, хитрости, коварстве. Девица Темная. Но очень слабая. Никакой морали нет там, ни стыда, ни совести - расчет, нажива, роскошная, вольготная жизнь. Даже двухсот миллионов той суке мало станет со временем. Так что думай, Энрике–Гвелд. Но охрану к парню не приставишь – слишком тот наивен. Не умеет распознавать что Темных, что стерв. Может быть, стоит спасибо сказать Тору? Не так уж он плох, как кажется на первый взгляд. Сердцеед и обольститель. Зря так его недооценивал. Хороший парень на самом деле.
     Гвелд сидел ни жив, ни мертв. Информация ошарашила его довольно сильно. А всего лишь поговорить собрались о жизни. Квелт открыл дальше ТАРО. Улыбнулся.
      - Пусть наш снайпер дрочит дальше, и не обижается на других, на пассию. Она и дальше врать начнет. Если захочет жениться на ней - нужно ему глаза открыть как–нибудь, до свадьбы. Если твари получится выжить, пострадает твоя жена. И ты сам. Девица очень хочет жить в роскоши. Гоните ее поганой метлой из дома, если придет. Не щадя меси ее. А на младшего – да пофиг. Но если сюда залез Торстейн с самого начала, то все в порядке. Так. Тор и та ****ь. Секс - мечи - с ее стороны любовь в виде влюбленности, как в звезду эстрады, с его – ноль полный. Безразличие, злоба. Он подводит любимую брата практически к опасной черте. Если начнут убивать – то всем скопом. Архимаг Энрике, мои карты никогда не лгут. – Инквизитор в упор, строго посмотрел на начальника. – Я не хочу терять из–за шаболды ценного работника. Уберем ее нахрен. Ее же способом. Просрется перед Смертью, зато посмотрит, что такое пользоваться хорошими парнями. Ломани ее страницу и Скайп. Почитаем.
     Золотоволосый осушил еще одну кружку пива, пошел в туалет отлить, сполоснуть лицо холодной водой. Когда вернулся, руки тряслись, словно у алкаша. Не для того растил Властелина Времени, чтобы какие–то крысы его обманывали и использовали. Он понял: в воспитании произошел некий сбой. Не растолковала в детстве мать: девушки бывают гнилые. И теперь приходится разгребать последствия. По полной.
     - Башку Торстейн той мрази свернет, точно, и не один. Если судить по его нраву, то  пустит по кругу ту суку паленую. Ежели захочет. Но это лишь мое предположение, Энрике. А пока пускай играет в новую игрушку. Ему надоест быстро.
     - Так чего там будет, если эта хрень собачья останется в живых? – Поинтересовался глава Инквизиции. Любопытство разбирало только так. Хотелось узнать хороший, и плохой вариант. Рыба быстро заканчивалась, пиво тоже, но его надолго хватит. Пришлось взяться за салат. Курить расхотелось совершенно, хмель, к счастью, не ударял в голову. Квелт спокойно пил дальше, вещая. Становилось немного легче на самом деле. – Тогда…
     Снайпер – один из главных - поднял взгляд с карт. Поднял указательный палец вверх.
     - Если останется жить, то залетит довольно быстро, весной или зимой, но не от Ингилэйва. А от другого мужчины. Лэйв в этом случае тупо будет думать: дитя от него. Если переспит с той шлюхой. Начнет ныть, переживать, обеспечивать чужого ребенка, а ****ь и рада станет. Потом залезет в авантюру, и вся репутация твоего сына, бро, полетит к херам. Уйдет к швали, и нету нашего Сокола. Дальше – эшафот за связь с Темной, и ку–ку… Так что пусть пока будет задротом, сбережет себя для хорошей девушки. Мы подождем исполнения расклада. Ежели подохнет та девка – идеальный вариант для Властелина. Уйдет в запой, в случае ее убийства, на месяц–два, после постепенно вернется к старому образу жизни. С работы не вылетит.
     Милорд задумался о судьбе младшего. Выбрал второй вариант.
     - А если найдет другую, бро? – Спросил он тихо.
     - Тогда все сложится великолепно. Но случится нескоро, если верить моим картам. Постреляет Темных, повзрослеет, вылетит вся юношеская дурь из головы. Дети у него предвидятся, но не от первой любви. От другой женщины. Сам сейчас другую пассию искать не станет: голова туфтой забита, ничего не соображает. Сперма в мозг дала. Ничего, пройдет. Я своим сыновьям так раскладывал карты, и все исполнилось. Но дочка у меня хорошая. Против воли не пойду. Ранимый юноша твой младший. Интересно выходит: на трупы глядит спокойно, даже если их в фарш перекрутило, а стоило ему влюбиться – все, нервы, сопли. Юношеский максимализм, блин.
     - Он еще слишком юн, чтобы понять суть проблем. Даже не понимает в силу отсутствия опыта, какая же его проблема ерунда. Девочка ему не дает… - Энрике расхохотался, запрокинув голову назад. - Я шкур, о коих ты сказал, Квелт, голыми руками рвал. Мне ничего не стоит пробить врагу в рукопашной грудную клетку с пару ударов, а то и с одного. Научили в Китае в свое время, за двести лет жизни там научился многому. Вспомни, как ради прикола сразился на тренировке со спецназом Инквизиции, оружие у них было ненастоящее, автоматы страйкбольные. Уложил за десять минут всех. Сколько их там вышло? Тридцать? После Ингилэйв вышел, принялся укладывать ребят только так. Но все равно, знаю больше него по рукопашной и остальному, надо подучить. Две тысячи лет жизни дали громадный опыт. За десять–двенадцать лет не научишь всему сыновей. Старший, конечно, может изучить все, лишь бы порвать врагу глотку. Ради наживы или нас с Тиль. Несмотря на свою принадлежность к Тьме. Как все хлопали, помнишь? Красивый состоялся бой, надо сказать. Спина к спине, дальше стало интересно. Надо  повторить, для закрепления. Буду его выматывать, чтобы вся дурь выходила. Да поищем ему женщину - для отрезвления мозгов. Распробует ее – переспит, вместо того, чтобы искать то, чего нет у шлюхи. Выпьем, бро? – Архимаг улыбнулся, поднял кружку пива.
     Квелт предложил выпить за детей, их здоровье, ум в их головах. Начальник это одобрил. Выпили, улыбнувшись. Домой ехать не хотелось. Гвелд позвонил жене, сказал о своем плане насчет младшего сына. Тиль одобрила. Пиво лилось дальше в кружки. На стене возле кресла Энрике висел автомат последнего поколения. На всякий случай, да ножи на подставке из нержавеющей стали, заточенные по самое не хочу.
     Вновь оба поглядели на ТАРО, задумались, причем крепко. Инквизитор ни разу не ошибался в своих читках. После Максима он стал второй, так сказать, правой рукой Кельтского. Ходил в самые страшные резни. Повидал там разное, молодых парней–мальчиков прикрывал не раз. На его счету висело несколько десятков тысяч убийств ведьм, прочих тварей, особенно обожал решетить стриптиз–бары, где преступники гнездились, торговали травой, колесами, телом собственным.
     Приманка мужчины состояла в следующем: выбирал девочек для танцев перед собой, не собираясь их иметь и смотреть на голые сиськи, строил им глаза, благо внешность позволяла, чтобы бабы обращали на него внимание да собирались в кучку. А после оплаты танца - причем сразу -  влетали ребята в помещение, когда главный получал звонок от Квелта с паролью на вход, и начиняли пулями всех Темных. В том числе тех, кто крутился вокруг шеста. Время началось такое. Выросло поколение шлюх, прочих гнид, особенно опасный рэкет Тьмы обожал снимать проституток, стриптизерш, чтобы расслабиться после трудового дня. Неудивительно также - все стриптизерши с ****ьми прошли через руки и постель Властелина Тьмы, их продавшего куда следует – сутенерам, мамочкам.
     Далее делал фотографии трупов и удалялся с командой. Прихватив с собой пару–тройку бутылок первоклассного коньяка, скотча или виски. Свои прозвали его «Стриптизер», на сие киллер–боевик не обиделся. Наоборот, его льстило прозвище. Ингилэйва же быстро свои назвали «Сокол», или «Монстр стволов», еще называли парня «Часовщик». Ведь сын Энрике творил такое, чего порой не удавалось никому. Властелин Времени быстро заслужил уважение ребят. Дальше все, на работе помывшись в кабинках,  переодевшись в чистое, принимались пить бухло начальства Убойного по стопке, шутить. Рассматривать фотки побоища, скидывать Гвелду.
     - Но то: Ингилэйв режет бошки простым ножом почти с одного удара по шее – факт. Я видел, как он порой что правой, что левой рукой крошит мразей. Пополам, начиная с отсечения головы. Либо вдоль рубит, длинным мечом. Ох помню, как поначалу чухнулся в стриптиз–баре, так как думал, словно надо решетить стекла, мужиков. Но никак не баб. Как влетел туда с автоматом, надо было его глаза видеть. Такая картина, как девочка на шесте, стала для твоего сына шоком. Он поначалу остолбенел, выпрямился, словно голую женщину не видел ни разу, а через секунд десять, с потрясенными зенками, пошел по ней стрелять. Понятное дело, шлюхи начали сначала прыгать в его сторону, чтобы помиловал. Голубоглазый блондин… конечно, лишь дура не заметит красу. А он им вместо руки на грудь – башку снес, с одного выстрела! Долго глядел на труп, из шейных артерий хлещет  кровь, на полу в ней же валяются разбросанные купюры. Причем мои. Кои я спокойно подобрал, положил в пакет. Лэйв быстро там все с ребятами зачистил, но с ним случился срыв. Психологически оказался не готов к такому. Губы тряслись, руки тоже, когда мы сели в машину для транспортировки военных. Я трясу его, сидящего на сидении, за колено, чтобы успокоить, тот круглыми глазами глядит в сторону. Вроде в стену. Пришлось растолковать: хватит маленьким быть. Раз восемнадцать лет исполнилось. Хлопнул по колену, улыбнулся. Предложил выпить. Он взял рюмку, принял, вроде пришел в себя. Немудрено, если ему те бабенки снились. Лишь потом я понял – передо мной девственник.
     Гвелд выпил за младшего. Кивнул.
     - Да. Это так. Он девственник. Несмотря на свой возраст. Хочет себе нормальную. Не знает, как и где ее искать. Сейчас молодежь сам понимаешь какая. В начале двухтысячных еще водились девушки, подобные ему. Теперь для народа, родившегося в пятнадцатых–семнадцатых годах, невинность даром не нужна. Никому. Вот, со временем моему Ингилэйву придется меняться, не искать себе нетронутую. Но если и дальше он начнет кипишевать – не знаю, как быть. Магией унять хотелку никак не выйдет. Ведь по сути самец, в хорошем смысле - что мальчик, а  не девочка, и, как правило, посильнее женщины, выносливее.
     Основатель Инквизиции закурил, спокойно поглядел на собеседника. Да уж. Давно он проблемы детей и отцов не видел. Также Архимаг подумал: чего бы случилось, если б он не развелся с сумасшедшей? Выросла, допустим, дочь с пороками развития, полный овощ,  орала бы, прося секса, как кошка в марте. Тогда начался бы полный кошмар. Жену бы все равно прикончил, не дай Инквизиция развод. Плевать на стезю, кресло шефа. Своя репутация дороже. Дочь можно было выкинуть в интернат, где б та умерла: к счастью, не унаследовала бессмертия. Ведь любви не водилось к ней и Ирине-дебилке.
     Плюс, еще со времен крепостного права, в девятнадцатом веке, в начале двадцатого, он понял – у русских свой, своеобразный менталитет. С религией и детьми те носились, как бешеные. Нигде, ни у одного народа, каких видел в жизни, Энрике не встречал настолько  животной похоти: столько рожать, совокупляться в кабаках, на сеновалах - и плевать, с кем. Потом всем доказывать свое «яжемать», ненавидеть окружающих. Ни одна жена за всю жизнь так себя не вела, как русское бабье в деревнях, селах, порой в городах. Также  заметил: рожают много детей что в СССР, что в Российской Империи в основном крестьяне. Да те, кто много пьет, себя не жалеет и уважает. Кабаки в те времена постоянно были полны спиртного (до революции), водки и остального пойла, крестьяне надирались в городах как свиньи, уже Европа считала их такими. Гвелд, конечно, и разбойничал в те годы. После гибели Анастасии – своей возлюбленной, но не бухал страшно, как те же русские. И не нравилась ему культура, а близка была Архимагу Масленица. Когда можно напечь блинов дома, или пойти на нее, наесться, запить кефиром, квасом, забыться. Но настоящий праздник в два дня весеннего солнцестояния – двадцать первого, двадцать второго марта. Вот тогда Гвелд приносил жертвы Богам - в лесу, на капищах, благодаря за сегодняшний день. Умоляя вернуть ему погибшую. В другое время года жил разбоем. Грабя, убивая всяких богачей. Так длилось довольно долго. Не раз Архимаг думал: а не долбануло ли ему в голову следующее - похожесть русской девушки на европеек? В то время стройная, тоненькая фигура считались признаком нездоровости, таких девиц даже замуж не брали. Мол, нарожает больное потомство. Даже не знал, где похоронили ту, без которой жить не мог. Она при жизни дважды от него забеременела, но родила мертвого мальчишку, еще один выкидыш случился. А ее запросто не стали отпевать в церкви,  закопали за кладбищенской оградой, как самоубийцу.
     Питаясь кутьей и прочим, чего ели русские люди в Средневековье, Новое Время, лишь бы не лез никто с расспросами, Гвелд многое начал понимать. Как истинный мясоед,  заметил – от вегетарианства такого рода, отсутствия жиров, витаминов, громадного количества постов в календаре, строгого их держания, страха перед библейскими заповедями да остальным, у русских слишком развито в голове подчинение извне. Мяса ели славяне мало, хоть и жили охотой. Так начались отклонения в психике. Потому что под настолько строгой диетой человек рано или поздно начинает тупеть, а мозг принимается съедать сам себя. Порождая множество страхов, фобий, осуждения тех, кто не похож на самого индивида. Вдобавок, детей своих они приучали держать пост с малолетства, чтобы избежать Ада. Причащали в храмах чуть ли не с пеленок, едва те появлялись на свет. Разбавленным вином. Мол, ребеночек начнет болеть - если не покрестить, надо всех жалеть да прощать, самим голодать, терпеть лишения. Давать ложечку вина ребенку Гвелд бы не позволил. Родись у них с Настей дети – он бы всех попов разорвал за одно крещение, за причастие тоже. Не стало бы свадьбы у них русской, так как кельт ненавидел православные венчания. На языческое венчание девица бы не согласилась из страха перед родителями. Единственный вариант жизни бы остался для влюбленных – жизнь в лесу, или среди оставшихся язычников, но там, где бы никто не нашел. И потому Василий порой видел один выход: подождать двести лет. Когда вся  шелуха уйдет с народа. Она ушла… с Революцией.
     Да, русские жалели всех и вся, готовы были последнюю рубашку отдать врагу,  простить его. Сие стало давно для Гвелда дикостью. Как так можно, простить того, кто тебя ограбил, избил, изнасиловал, оскорбил? На религиозные посты он плевал, не соблюдал их, лишь улыбался над невежеством народа. Но все равно, славян считали самым храбрым народом за границей. При этом самым пьющим, да прощающим всех. Добивало иностранца, еще при жизни в Губернии, следующее: каждое воскресенье нужно нестись в церковь, каяться в каких–то грехах. Как, например, мясо поел кто в пост, девке приснился эротический сон и прочее. Он прекрасно понимал: попам на все рассказы - кто чего сожрал, плевать. Что церковь жирует всегда в России, куличи на Пасху скармливают на корм скоту, чтобы не копились. Сами священнослужители вызывают себе сенных девок - для плотских утех. Затем корчат из себя невинных овец.
     Порой наглых попов на место ставил, набивая рожу за оскорбления, обвинения в невесть чем за один лишь коготь на шее. Как–то одна баба на улице докопалась – почему он, как весь честной народ, не живет. Не ходит в храмы, не молится, не боится Бога, и чего за сатанинский коготь вместо креста. В ответ Энрике сказал: «Иди своей дорогой, баба, не твоего ума дело, как я живу на этом свете. Ты мне никто и звать тебя никак». После того, как та его перекрестила, разбил ей лицо, заявив: «Детей у тебя не будет никогда, и родня твоя умрет без наследников. Я иноземец, мне плевать на ваше православие. Скандинав. Рожай свиней, пей ведрами. Но отрасти себе мозги и заткни свой рот болтливый». Поп долго искал по деревне кельта - чтобы тот извинился перед женщиной молодой, да сам умер от непонятной хвори, которая сожгла его буквально за два дня.
     Извиняться перед идиотами Архимаг не собирался. Извиниться перед ними - значит опуститься до их уровня, не уважать себя. Доходило до драк в кровь: встречались особо набожные мужики, кои считали коготь на шее Энрике символом сатанизма. А если не отставали веруны – приходилось их ликвидировать. Причем жестоко. Вот так годами и слабла привязанность к новой стране у Кельтского, а Революцию он встретил с радостью. Но понимал: еще не конец, и все, кому нравилась старая жизнь при царе, убежали за границу. В Америку, Англию, Германию, Францию, приблудились там куда могли. Передавая свои корни с мировоззрением потомкам. Возникло Русское Имперское Движение, в подполье поначалу. А потом, спустя сто лет, стало запрещено как экстремистское за границей, превратившись в страшную секту.
     Поэтому сыновей он воспитал так же, как предыдущих детей, ныне покойных. И не пожалел ни разу, что не стал вбивать им русские догмы. Тильсирвэ часто повторяла: «Мне стыдно за страну, я ее ненавижу за тупость, пьянство». Энрике сделал для жены настоящую, счастливую жизнь, чтобы та не знала горя, слез. Подруг у нее не осталось, те оказались, в большинстве, заняты своими интересами и жизнью. Гвелд желал от супруги еще детей, но в будущем. Когда сыновья вырастут.
     Теперь и младший сын показывал: вырос.
     - Олег, ты видел у Ингилэйва подозрительных девиц в друзьях? С внешними данными, коих бы твой отпрыск никак не принял?
     Кельтский отложил сигарету, кивнул.
     - Да. Есть одна. У обоих сыновей в друзьях. Карина зовут. Одета так - с нарядом лишь на панель выходить. Он, как дебил, картину написал с той фотографии. Где чуть ли не грудь вываливается. Вообще–то нормальная девушка сие на аватар даже для лайков в соцсетях не выставит. А эта… шлюха есть шлюха. Я не верю, будто он такую гниль может полюбить. У Лэйва совсем другие вкусы, взгляды, он бы, на шкуру такого рода - не взглянул даже для отношений. Понимаешь?
     Квелт улыбнулся, пожал руку лучшему другу. Вот пазл и сложился.
     - Говоришь, у него совсем другое мировоззрение… Дура в друзьях у обоих. А не думал ли, Архимаг всех времен, Лэйв мог на нее запасть лишь по–пьяни, под алкоголем, когда мозг вырубается, включаются инстинкты? Говоришь, пошел в бар с братом, там зацепили бабу. Просто так он бы сам не пошел, один. Его Торстейн потащил, лишь бы тот стал как все, перестал быть домашним.  Вот, и мои карты не лгут – Темная там девка. Ее просто необходимо прибить. Любым способом, хоть КАМАЗом переехать. Она сама подписала себе смертный приговор. Найти осталось ее.
     Секван хлопнул в ладоши. Вот точно: под пивом, водкой или смесью из коньяка да виски любая может показаться красавицей. Теперь пора убедиться - точно ОНА, а не предположение. Мира отпадает – даже та так не одевается. Захотелось Инквизитору, отцу семейства, пробить данные на незнакомку из местного разлива.
     - Ты прав, Квелт. А то я уже совсем извелся. Можешь пробить данные на шаболду? Я  поломаю аккаунт старшего сына и ее Скайп. Накопирую все. После того, как выманю ту, в кою влюбился наш Ингилэйв. А то на поганую мерзость не могу вообще глядеть. Трясет. Пускай Тор сделает из нее ливерную колбасу, со временем. Я ему орден вручу.
     - Завтра начну, подниму ее прошлое, даже родословную. По всем сайтам знакомств пройдусь, взломаю переписки. Потом, если это та недотрога - ломаем ее страницы и все копируем. Решит жениться – все предъявляем, как жирный компромат, чувства вылетят сразу из головы. Будет мозгом думать, а не головкой. Так поступим. А сейчас я сделаю один звонок. Похоже, знаю, кого Лэйву подогнать. Есть у нас тут женщина, коя по нему вздыхает, хочет семью. Не девушка уже, но дама постарше его. Опытная, плюс обжегшаяся на мужчинах. Твой сын ей в самый раз подойдет. Вдобавок, та не гулящая, не пьет, не курит, верная будет, и даст ему все, о чем тот мечтает. Если, конечно, не просрет кандидатку. – Квелт открыл две банки пива, налил шефу. Выпили за хороший исход.
     - Наливай еще! – Воскликнув радостно, Энрике щелкнул пальцами, пошел за добавкой. Это надо отметить, гора с плеч рухнула.
     Квелт набрал Этайн – женщину, считавшей себя невезучей в плане мужчин. Была обычной сектераршей, подрабатывала у Кельтского сортировщицей документов, поливала цветы в кабинетах. Разительно отличалась от остального женского пола из отделов. Тихая,  скромная, интроверт по природе, тихо плакала порой, считая: не получится создать никакую личную жизнь. Ей сразу понравился Ингилэйв, едва тот пришел работать:  влюбилась. Тихо и незаметно для себя. Потому как увидела его нрав, поняла: парню  нужен покой, а не шлюхи с блэк–джеком.

                18
                ДВОЕ В КАБИНЕТЕ И РАЗГОВОР
     На следующий день в дверь Ингилэйва постучал кто–то. В два часа после официального обеда? Странно. Не говоря о другом: отряд вернулся час назад обратно. Мокрые волосы еще недостаточно высохли, хотя фен в офисном шкафу лежал. Капли стекали на пиджак, пол, а окно открывать очень не хотелось. Неуютно стало в последнее время на сквозняке сидеть. Кушать захотелось, скоро надо спуститься в столовую. Отец еще говорил вчера о трудной работе, ему нужно помочь скомпоновать файлы, а после  распечатать для отчета. Со списком всех, кого прибили, с фотографиями жертв. Досье. Постучал Квелт, с просьбой помочь разгрузить машину: Энрике опять что–то заказал для бойцов. Наверное, патроны. Каждую неделю приходила фура с ящиками пуль, снарядов. Работа кипела.
     Очень шла Властелину Времени боевая форма, офисная также. В основном, Инги ходил в легком плащике, белой, голубой, или бежевой рубашке, либо в любимой одежде – джинсах, безрукавке. Новенькие часто путали Архимага с Лэйвом – уж ооочень те похожи  друг на друга стали. Лишь на пять процентов расходилась внешность. Много раз  некоторые влетали в кабинет парня, просили сделать отчет по кварталу, но получали вежливый ответ:
     - Вам не ко мне, а к моему отцу, на другой этаж.
     Мало кто знал из них: здесь работает сын Архимага. Постепенно, стали их различать так: у начальства стояла пепельница на столе. У Лэйва ее нет и в помине. Часы с вечным двигателем также отличали от отца. И вот, компьютер предательски завис, начались  неполадки с файлом. Пора обедать. В этот момент раздался тот стук в дверь. Кого  принесло? Квелт. Ладно, обед отложим, столовая работает круглые сутки.
     Но теперь все поменялось. Два начальника выпили и обо всем договорились с Этайн.
     Стояло утро. Быстро открыв дверь, юноша удивился. Перед ним стояла женщина, ее он не видел ранее. Может, новенькая? Нет, и раньше состояла в штате Инквизиторов, но не заходила в данное крыло. Иногда сын Энрике проходился по всем этажам, чтобы проверить вечерами сигнализацию, магии достаточно окажется, чтобы не лезли воры по ночам. Плюс ребята из охраны стреляют на поражение. На каком–то там этаже и работала незнакомка.
     По иронии судьбы, отряд на задания вместе с Лэйвом проходил по тем этажам. Бойцы спускались обычно через черный ход, чтобы никому не мешать. Но, то ли специально аналитический отдел пролегал на их пути, либо так спроектировали здание, бабы все равно глазели на стройных бойцов с автоматами наперевес, слышали шаги. Далее в женских рядах раздавались шепотки, за кем бы приударить. Спецназ не обращал внимания на женщин, у него дела важнее. Но как женщины пожирали глазами мужчин - надо видеть. Поскольку открыта всегда не только дверь: и вместо стен врезано стекло, лишь бы не скучно работать. Так шла жизнь офиса.

                ***
     Когда Квелт позвонил Этайн, та сидела за компьютером, распечатывала документацию. Настроение стояло абсолютно никакое. Ну, звонок и звонок, за день бывает много раз. То один работник, то другой просит принести бумаги, рассортированные в папках. Выпив стакан томатного сока, женщина стала думать о проблемах с мужчинами. Да, здесь, в Инквизиции, искать кого–то бесполезно. Любимый не взглянет никогда в ее сторону. Ведь он был сыном самого Архимага. Но может спокойно помочь донести тяжелое. Если попросить. Просто так ходить в Убойный Отдел смысла нет. Там постоянно тренировки, посиделки, порой народ после работы выпивает. Никогда те ребята не станут приставать или насиловать, в игнор отправят женатые, молодым парням до женщин нет дела. И вот, запиликал мобильник.
     - Алло, да, Квелт. Привет, есть поручение? – Вяло спросила работница.
     - Да, мне нужно распечатать двести страниц документации, по недельному заданию бойцов – списки тренировок, досье на каждого из файла Ворд и Exel, и принести Энрике в кабинет. Мы пока здесь, но скоро, примерно через часа два, закрываемся. Есть разговор начальника к тебе. Довольно серьезный. Можешь пока распечатать на двух принтерах файлы, и подойти.
     - Хорошо, сейчас найду папки, заброшу на печать. А что случилось, раз ко мне разговор сам Архимаг имеет? Я вроде ничего не сделала плохого. Собираетесь меня увольнять? Знаете, я хочу, чтобы вы перевели меня из отдела. Достали бабы, трещат без умолку, обсуждают бойцов. Больше не могу выносить. Сейчас все ушли, я одна сижу. Вымотали так - хоть вешайся. Мне проще с парнями работать, или одной в кабинете, чем со стервами без мозгов. Поговори с Энрике, а то сбегу с работы от них.
     Она и не знала: Квелт врубил громкую связь, а начальник довольно улыбался, дальше попивая пиво. Повод нашелся хороший. Принести документацию. Раз в год примерно  приносила Гвелду бумаги, довольно много. Но чтобы так, срочно… Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Сломался компьютер, не могут сделать работу? Очень может быть. А таролог знает, до скольки работают сотрудники. Плюс чувства к Ингилэйву не давали покоя. Они даже не виделись - женщина видела его в коридоре за стеклом. И из двери, когда тот с напарником – тем же Квелтом - шел по коридору, а за ними тридцать бойцов, вооруженные до зубов. Досмотрелась, что называется. Теперь  расхлебывать. Пока ставила на распечатку страницы, начальники, довольные, продолжили пить дальше. Архимаг поперхнулся спиртным и рассмеялся, прищурив хитро глаза.
     - Бро, сейчас она сюда спустится, принесет также бумаги, кои не могут те недоженщины разобрать. Этайн смогла. Там довольно ценная информация. Женщине лет двадцать девять, красивая. Волосы темные, даже сережек не носит, лишь бусы из малахита. Кстати, неровно дышит к нашему снайперу. Давно заметил. Сотрудница пытается все скрыть, да разве глаза обманывают? Не болтливая. Сколько раз я видел ее плачущей после работы, не везет с мужским полом. А наши – это наши. У каждого своя жизнь. Крутить романы на работе – дурной тон. Представляешь, чего бы было, если бы все аналитики, трещащие по телефону и прихорашивающиеся, бегали по коридорам за бойцами или менеджерами? Ты бы всех уволил.
     Энрике поднял указательный палец вверх, уточняя, икнув, глянув на коллегу исподлобья:
     - Вообще–то я так с женой встретился, с Тильсирвэ то есть, пришла ко мне работать в Братске. Который сейчас покоится на дне искусственного моря, если так можно назвать прорыв плотины Химаурой. И даже больше – я ее ждал лет двести. Дождался. Не всегда служебная любовь плоха. Тут как поглядеть. Она мне так и сказала на второй день после собеседования: «Я пришла сюда работать». Мне это очень понравилось. Осточертела на тот момент вся работа. А тут – правая моя рука, чудесная девушка, а дальше женщина,  родившая двоих прекрасных сыновей. Один здесь работает. Хорошо, не двое. Аналитические бабы бы сразу уволились в ужасе, взбесившись от ревности к Торстейну. Ему бы стало скучно, он бы все разнес, создав гарем. Оно мне нафиг не надо. Давай, складывай карты, а то наш план рухнет.
     Квелт быстро убрал ТАРО, принялся закусывать салатом.
     Этайн, распечатав все, искренне не понимала, чего происходит в кабинете Кельтского, раз в позднее время – двадцать часов – вызвали в кабинет. Может посчитали начальники, будто плохо работает? Или внешний вид не устраивает? Решили выписать премию, чтобы лучше работала? Странно. Если Гвелд решил ее уволить – то как дальше жить, где работать? Не уборщицей же, не на рынке. Голос Квелта совсем не пьяный. Женщина, поправив прическу, положив косичку на грудь, отправилась в кабинет. Сердце колотилось как непонятно что. Стало действительно страшно. И вот, постучала в кабинет, разрешили войти. Квелт весело обернулся. Улыбнулся по–доброму, и глаза его озорно сверкнули.
     То, какая картина предстала перед сотрудницей, ее обескуражила. Два мешка из–под «Дикси», набитые банками «Балтики», немецкое пиво возле стены у выхода, на рабочем столе – еда, салаты, сухарики, остатки желтого полосатика, оба главы Инквизиции пьют. Ничего, им можно, благо кончился день. Пахло алкоголем, сигаретами и едой. Возле Архимага стояла пивная кружка, в которой колыхалось спиртное. Он быстро встал, подошел, принял документы, положил возле компьютера.
     - Привет, Этайн. – Так сказал Архимаг.
     Та глаза вытаращила. Чего это он? Напился, раз так просто поздоровался? Застыла на пороге, не двигаясь. Подобного она еще тут не видела, ни в каком отделе, даже в Новый Год. Увидев, как коллега обескуражена, шокирована, начальник Убойного произнес:
     - Дорогая, не надо бояться. Плохого не сделаем. Есть разговор. Тут беда случилась. Надо обсудить.
     - Итальянец, у тебя такой взгляд, словно по–пьяни решил завалить меня на стол и трахнуть. Не нужно глазки строить, мне надоели мужские обманы за всю жизнь. Тем более, Светлым не положено вести себя, как шлюхе или кобелю. И ты женат.
     Такой ник он получил за внешность. Жгучий брюнет, с голубыми глазами. Ходил  всегда с идеальной прической в старом стиле, волосы сбрызгивая лаком перед выходом раз в неделю. На лице просматривалась еле видная, черная щетина. Если бы не светлая кожа, можно было решить – явился именно с Италии. Уж настолько мужчина отличался от остальных ребят. Проницательный, малость насмешливый, одновременно строгий взгляд, такая же порой строгая, добрая улыбка. Если кто косячил - сдирал десять шкур.
     - Этайн, то, что мы после работы отдыхаем, вовсе не значит, будто я начну делать непотребные вещи. Присаживайся, не бойся.
     Он вежливо пододвинул стул коллеге. Та благодарственно села. От пива, правда, отказалась. Энрике спокойно поглядел на нее. Без тени сомнения, без желания ругать.
     - Благодарю за выполнение поручения. Мы позвали по делу, оно тебя мучает долго. Как говорил мне Квелт, в личной жизни безнадега началась. А работнице нельзя пропадать от тоски. Ты молода, красива, трудолюбивая. К тому же, есть сюрприз у нас. Ты итак устаешь, не вылезаешь из депрессии. – Гвелд спокойно глядел, подбирая правильно слова. – И женское общество Этайн надоело. Пора нам вытаскивать нормальную сотрудницу из шлака. И все наладится.
     Он принес из соседнего кабинета чайник кипятка, заварил несчастной зеленого чая. Настоящего. Пододвинул бутерброды, кои купил по мере выпивания пива. Когда та поела и выпила одну кружку, налил еще.
     - Мы не собираемся ни насиловать, ни приставать, ни шутить. Премию выписали. Причем хорошую. А беда случилась следующая – мой сын творит полную дичь дома, к тому же влюбился, в непонятно кого. Мне это очень не нравится. Нужна помощь. Именно женщины.
     Услышав, о ком идет речь, Этайн вздрогнула, замерла. Приятная неожиданность, однако! Кельтский улыбнулся, понял: друг правильно подобрал женщину для Ингилэйва. Осталось лишь разговорить ее на план, и дело пойдет.
     - Женщины? – Придя в себя, немного растерялась. – Тут много женщин на работе,  некоторые косо смотрят на вашего сына. Подобное очень мерзко видеть. Я сижу, спокойно работаю, но… Что он творит дома? Конечно, не мое дело, но, похоже, у него в крови гормональная буря.
     - Вещает… - Энрике немного покраснел, взял стакан с яблочным соком в руку. Прихлебнул. – Все мы творим фигню, в его возрасте, а после успокаиваемся. Не в курсе, как девушки расслабляются в одиночестве, но уже не знаю, как с младшим разговаривать. Застал его за деликатным делом вечером. Сидел на порносайтах юноша, накачал говна и головой тряс в наушниках. Словно на рок–концерте. Понимаю, тема довольно тонкая,  приватная, кроме нас троих никто не должен знать об этом. Иначе все рухнет.
     Квелт подмигнул гостье. Та улыбнулась. Все ясно…
     - Мой сын влюблен в какую–то девку. Еще не знаю, как ее назвать. В общем, то ли презирает его, то ли не хочет перед ним голенькой покрутиться. Либо у нее кто–то есть. Вот и шарахается от более откровенных объятий и остального. Инги переживает нехило,  психует.
     - А… а как же мать? Она же должна объяснить сыну - девочки разные бывают в таком возрасте. – Сотрудница руками развела. Смяла салфетку в ладонях.
     - Уже пыталась. - Светлый со вздохом налил себе воду из платиковой бутылки. Горло немного пересохло. – Ничего не получилось. Упорно не желает нас слушать. Лишь  женщина со стороны может ему растолковать все и вся. Он никогда не встречался до нее с девушками. Многое не понимает, не знает. Как бы дров не наломал сдуру. Ему нужна опытная, умная, и по вкусам. А не шаболда, мужиков по барам сшибающая. Мне не нужны проблемы в виде резаных вен, алкоголизма, депрессии и прочих красот юности. Сам в его возрасте рвал, метал, убивал. До тех пор, пока инициация не промыла мозги. На одной работе его прыть и тоску не загасить. Пусть первый снайпер в Мире. Если ему силком подсунуть девушку, он проклянет, обидится. Этайн… - Гвелд перевел взгляд на нее и серьезно поглядел в глаза. – Ты можешь нашей семье помочь в этом деликатном деле?
     Та кивнула.
     - Я могу, конечно постараюсь! Может быть, меня услышит. Я–то не мама ему, а коллега. – Снова опустила глаза в пол. Все свалилось на голову, как снег, кубарем.
     - Нет… не так. Не просто поговорить. – Квелт глянул на подругу, ухмыльнулся по–доброму. – Он хочет девушку, чтобы поласкать, погладить, раскрыться, как мужчина, которому бы ответили взаимностью. Не в постели поначалу, а просто поняли. Он мучается. Лэйв все умело скрывает, но на лице, как говорится, написано. Мужчина парня сразу поймет. Сколько бы мы с Гвелдом ему не говорили о женщинах, тот не услышит. Вот если скажет опытная женщина, да еще на десять лет старше… с кем он связался, чем  чревато… тогда результат совсем другой получится. Сравнит, сделает выбор не в пользу той, в кою влюблен. А баба там реально мутная. Вымани у нашего снайпера, пожалуйста, фотографию той шалавы, коли окажется там плохое - отпихни от нее. Как психолог, как умный сотрудник. Откуда я все знаю? У меня образование психолога, внимательный я всегда был. - Снова улыбнулся, прищелкнул языком, блеснув молодыми зубами. Белыми, словно слоновая кость. Голубые глаза смотрели маняще, серъезно, спокойно. С насмешкой.
     - Но как я все сделаю? – Этайн улыбнулась. – Он же вообще ни с кем не общается. Даже с нами из аналитички. Ингилэйв очень нелюдимый, замкнутый. Я должна буду его соблазнить в итоге? Так?
     - А мы на что здесь? – Секван улыбался, сомкнув пальцы в замок, положив руки на стол. – Думаешь, просто так позвал сюда? Квелт поведал - ты влюблена в него. И страдаешь от этого. Выпусти свои очарование, женскую ласку, женственность на моего сына. Чтобы понял – нечего ему быть с той, первой любовью. Та даже приласкать не может. Чует мое сердце – там шлюха. Ей нужны лишь деньги. Если у вас все получится - я буду только рад. – Начальник подвинул чизкейк на тарелке, припасенный для чая. – Я тоже отличный психолог. Из племени Секванов, народа, его давно нет на Земле. Много веков опыта закалили.
     Скромница снова усмехнулась. Ей ситуация нравилась. Мужчины продолжили пить.
     - Ах вы какие! – Весело воскликнула, засмеявшись. – То есть, оба собираетесь наладить мою личную жизнь? За это пьем, получается? Я «за»!
     - Конечно! – Таролог хлопнул в ладоши, налил гостье спиртного. – Сообщай нам, как там дела будут идти. При любом раскладе. Повод сейчас найдем, как пройти в кабинет.  Цветы, пыль.
     - Да! В общем, назначаю тебе работу: каждое утро поливаешь на его глазах фиалки, вытираешь пыль со стола, подоконников. Все. Плюс найдете общие темы. Он, если к нему идут с добром, становится общительным. Каждые три дня рассказывай нам, чего тот начнет творить. Надеюсь, ты понравишься, Этайн. Главное: не надевай полупрозрачные блузки. Одежда в светлых тонах, чтобы понравилось. Больше в старом стиле. 
     - Архимаг Энрике, большое Вам спасибо, я действительно люблю вашего сына Ингилэйва, но не верю ни в какую любовь взаимную. Слишком много раз обманывали.
     - А ты попробуй… не бойся. Любовь есть на Земле, для каждого своя. Я свою супругу ждал двести с лишним лет. И еще десять. На свадьбе погуляем. Я не говорю, будто надо тащить в постель моего сына, совсем о другом. Нужно его оттащить от той девки. Чтобы не забивал себе голову. Женщина женщину увидит сразу. Мужчина не может полностью понять даму, до конца. А мужчину – да. Есть женская психология, есть наша, мужская.
     Спокойный тон успокоил. Кивнула, не веря своему счастью. Настроение разом поднялось. Вдруг получится, станет родственником Архимага в результате? Вдобавок, разобрало любопытство: каков Ингилэйв в общении с женщинами? А то, как всегда – сделает лицо кирпичом.
     - Значит, решили. Старайся не светиться при сотрудниках. А то шепотки пойдут. Оно нам нахер не надо. – Квелт кашлянул в кулак, выпил еще, зажевав закуской. – Я же с баб, если начнут трепаться, десять шкур сдеру, вкатаю по-полной штрафами, и вылетят кубарем. Правда, Гвелд?
     Энрике кивнул. Пожал подчиненной руку.
     - Я помогу. Детей своих у меня нет, мужа тоже. Почему бы не попытать счастья? Я с ним ласково и спокойно, может, чего выйдет.
     - Как бы в результате ее в постель не затащил… - Итальянец хихикнул, поглядев на Гвелда. Тот прыснул со смеху. – Это будет классно. Даже если затащит, только в плюс. Как надо его завести, как мужчину, как самца, чтобы Этайн потащил в кровать? Нужно очароваться, до полубреда. Сравнить обоих в голове, сделать выбор. Девочка хочет денег – мальчик желает половой акт. Что с ним и происходит. Точнее, в голове. Желает ласку,  заботу, вкусную еду, а не гамбургеры. Не пиво и сигареты, не гитару с мужиками, а женщину. Ее тело, кожу, дыхание, внешний вид, понимание. Вдобавок, они похожи. Два интроверта. Найдут общий язык. Первая любовь вообще, если честно, говно говном. Скажу так. Там нет ни опыта жизненного, ни чувств – лишь всплеск гормонов в голову и известно куда. Сам не понимает, чего там произошло, а потом идет, как баран. Лишь бы вставить, вынуть, после бросить, когда спад пройдет. Дальше продолжать, уважаемые коллеги и друзья? – Спросил он.
     - Не надо. Я лично не хочу вспоминать, чего сделал со своей первой женщиной или девушкой. - Ответил Гвелд, покраснев.
     - Я тоже, дружище… но рассказывать тут не буду. Не считаю этичным. Пострадал немного, встретил будущую жену. Вкратце. Ценю спокойных сотрудниц в коллективе,  стараюсь с ними общаться по душам. Помнишь, Этайн? Как плакала, я зашел за бумагами и файлами на флэшке? Как потом с отдела вылетело три бабенки, доконавшие  придирками к внешности? Забудь прошлое. Теперь будет новое, мы с тобой!
     Коллеги немного посидели, поболтали, разошлись. Интровертка была готова хоть сейчас пойти в тот кабинет делать свою работу.

                ***
     Перед ним стояла сотрудница, довольно спокойная, на голову ниже по росту. Темные волосы ниспадали на плечи, спину. Кроме бежевого пиджака, бейджа, тонких темноватых капроновых колготок, белой блузки закрытого типа, непрозрачной, розовой юбки довольно просторной ниже колен, кулона на шее из камешков, на Этайн ничего не было более. Прекрасный образ, стильный, одновременно строгий, простой. А главное – не темных оттенков. В руке держала горшок с фиалками фиолетового цвета. Улыбнулась. Легкая косметика – ладно уж. Пусть будет. Фиг с ней. Работа же, в конце концов. Из коридора дул небольшой ветерок.
    Однако, хорошо начинается день! Оглядев женщину, кою прежде и не встречал, Ингилэйв улыбнулся:
     - Доброго утра, чем могу быть полезен? Вы за документацией пришли, или списком папок? Обычно ко мне приходят раз в неделю за ними, и по средам. – Лэйв одновременно оглядывал коллегу с интересом. Та мягко улыбалась. Его удивили спокойствие на лице,  скромность. Щеки слегка пахли пудрой.
     Этайн спокойно ответила:
     - Ингилэйв Аренский, мне поручил ваш отец, Энрике–Гвелд Кельтский, поливать цветы по утрам, вытирать пыль. Он рассказал - так надо, скоро намечается экстренная проверка, осматривать начнут каждый миллиметр кабинетов. Уборщиков здесь нет, приходится так выкручиваться. Я долго не займу кабинет. Можете выйти, подождать… если так.
     Властелин Времени смутился. Цветы? А зачем, если можно самому делать? Но не выгонять же незнакомку! Отец повелел – значит, нужно.
     Он еще раз улыбнулся, мягко произнес:
     - Невелика беда, я никого гнать не собираюсь. Конечно, проходите! Я рад буду, если так! Цветов у меня действительно много на подоконнике скопилось. Если желаете, можете их поставить на соседний столик, чтобы почва не пересыхала у батарей. Могу чая налить. Сегодня работы много. Если нужна помощь, просите.
     Гостья спокойно зашла, хотя ноги у нее на тот момент уже стали ватные. Боялась: обо всем догадается, начнутся нехилые проблемы. Но нет, он оказался удивлен такой заботой. Пришла незнакомка цветы полить, прибраться. Хотя, не свинарник тут. Но женщина, в кабинете, да еще утром… приятно, по–любому. Почесал переносицу и показал, где тряпки лежат возле раковины, и ведерко из–под майонеза, чтобы пыль протирать. После сел за компьютер проверить почту. Писем на сей раз скопилось много. Полно спама, прочего шлака с сайтов знакомств: боты предлагали интимные услуги. Отправив весь шлак в папку для удаления, сын Энрике повернулся к новенькой, наблюдая. Она спокойно вытирала пыль.
     Одновременно поразился ее простоте, спокойствию. Другие только так влетали в кабинет, глазки пытались строить. Сие Лэйва очень бесило. Тут – другое. Одета прилично, красиво, похожая на идеал. Почему бы не пообщаться, подружиться? И принялся пытаться.
    - На каком этаже вы работаете, Этайн Диаль? – спросил он. Имя успел прочитать на бейджике.
     -  Я из аналитического отдела. Там всегда шумно. Одна бабья трескотня. Носятся курить, как бешеные, каждый час. Либо пьют кофе литрами, голова от них болит. Я обычный интроверт, любящий тишину. Собираюсь перевестись в другой отдел, где потише. Сил нет. – Она опустила голову. – Уже пожалела, что пришла сюда работать. Думала, дадут отдельный кабинет, а нифига. Посадили в гадюшник.
     - Я тоже ненавижу этих бабенок. Каждый раз, когда с ребятами проходим мимо,  испытываю ярость, несмотря на каменное лицо. Омерзительные, невоспитанные, раскрашенные, как клоуны в цирке, пытаются произвести впечатление на себя. Моим ребятам и Квелту на кумушек насрать. Одна выскочила, чтобы по плечу хлопнуть кого–то, – полетела на пол, с разбитым лицом. Нам плевать – мужик, баба, – морду в фарш превратят. Не знал, что в ужасном трэше работает очень приятная девушка…
     - Я правда, не могу больше так. Полью цветы, уйду дальше работать. Терпеть дерьмо, Ингилэйв Аренский.
     У Ингилэйва от одного вида Этайн учащенно забилось сердце. Налил себе холодной воды из графина на столе, залпом выпил. Закрытая одежда, скромный вид, даже духов нет! Она не душилась перед работой.
     - Благодарю… - Тепло произнесла работница, мягко улыбнувшись. – Редко такое услышишь на самом деле. Жизнь – не сахар, не сказка про Ивана–Царевича.
     - Можете не уходить, мне нужно папки перенести на флэшку, распечатать. Чтобы не звать через внутренний звонок–факс драных куриц. – Инквизитор любовался незнакомкой, рассматривая ее с головы до ног. Да уж, действительно, доконали красавицу только так. А теперь начнется нечто, если кто скажет: «Она ходит к сыну Энрике». Что ж, придется пойти, навалять как следует. Штрафами, увольнениями. Может, потише станет.
     Женщина, оторвавшись от работы, подошла к компьютеру и увидела - тот немного подвисает. Нажав несколько кнопок, привела машинку в надлежащее состояние. Маг  снова удивился. Так она еще и программист? Вообще отлично!
     Тем временем, политые фиалки как будто зажили новой жизнью. Распустились к вечеру достаточно скоро, словно благодарили за заботу. Секретарша, быстро перенеся все на флэшку, сходила к себе, распечатала бумаги с файлов, под женский смех коллег.
     - Девочки! Вы поглядите–ка! Диаль стала распечатывать, много! Интересно, какого мальчика  пойдет обслуживать? – И захихикали. – Наверное, всегда о таком мечтает, как Аренский. А с нами общаться не хочет!
     - Все мужики – сволочи, потому мы тут своей женской компанией сидим, обсуждаем их. Дама должна быть свободна от кастрюль и прочего. Это все – прошлый, позапрошлый века. Хватит с нас патриархата, скоро получится зачинать без мужчин. В Интернете читала! – Вторила бабенке другая.
     - Но есть среди них и красивые ребята! Вот бы с ними… того, вечером, после ресторана! Интересно, какой у них… - Еще подала голос третья, засмеялась. – Жалко,  Энрике женат! Безумно приятный мужчина! А сын – охренительный красавчик!
     - Наверное, у него девушек море, потому врезал Таньке промеж глаз как следует, когда та захотела потрогать, проходя мимо. Всего лишь рукой задела, а он – с разворота ей. Даже руки не подал. – Четвертая достала помаду с зеркалом, принялась вовсю краситься. Ей было плевать, что сие действо на людях считается неприличным. Давно в России красились бабы в общественном транспорте, там же порой кормили грудью младенцев, нисколько не стесняясь. – Архимаг, наверное, в постели хорош! Мне тут снилось, как он меня трахает! Я о нем вчера думала… шикарный, молодой!
     Этайн поморщилась с разговора. Вот повод еще появиться в кабинете возлюбленного. Донести на бабу, чтобы ее поскорее уволили.
     - Этайн, ты сегодня куда утром ходила? – Спросила первая дама, оторвавшись от компьютера, где открывала пасьянс–косынку.
     - Тебе так интересно, как я работаю? – Сурово ответила она. – По своим делам, коих никого касаться не должно. Мне неинтересно общение с вами, девки. Скучно. Срать ходила, пописать, прокладки поменять. Понятно?
     Улыбка мигом сбежала с лица стервы. Вытаращив глаза, та покрутила пальцем у виска. Повернулась обратно к монитору, стала играть.
     - А мы думали, к Ингилэйву, чтобы на коленках посидеть, заценить, какие мгновения бывают в кабинете. А то один сидит, скучает. Подобные красавцы не станут церемониться – природа все равно свое возьмет.
     - Не твое дело, Лиза, - так ответила Диаль, потеряв терпение, - если тебе не дает муж,  не значит: надо говорить о других гадости! – Интроверт начинала звереть.
     - Один минет с таким парнем стоит, наверное, дорого! А, Света, звезда минета? Давай проверим его на вшивость! Ну не может этот мужик быть девственником!
     - А чего сразу я, Маша? – Подала голос еще одна бабенка, листая женский журнал «Космополитен», не ожидавшая предложения. – Вас вон сколько много, а я одна! Давайте его лучше сосватаем за Лизу, не пожалеет! 
     Дальше последовал гнилой разговор, который слушать дальше было невозможно. Несчастная, потеряв терпение, вышла из кабинета с флэшкой, отправилась назад к любимому. Тихонько открыла дверь, попросила стакан воды.
     - Что случилось? – Спросил Лэйв, встревожившись от ее мимики.
     - Я не могу там работать… стоило войти, начать печатать, пошли гадости про вас и  Энрике. Пошлые. Бабье стало сетовать на то, что Гвелд женат. И прочее и прочее и прочее. И по мне прошлись. Лиза, Маша, Таня, Аня, еще одна. Стали докапываться. Куда  утром ходила.
     Властелин Времени ударил кулаком по столу.
     - Ну суки… - Он стиснул зубы, глаза блеснули гневом. – Включу–ка там камеру. Доступ у меня у закрытой камере есть.
     С этими словами Светлый открыл папку на рабочем столе, немного понажимал там,   полез в настройки и нажал «ок». После этого на экране возникло изображение кабинета аналитического отдела изнутри, с потолка. Оттуда вовсю доносились женский смех и сальные шутки про ребят, Лэйва да Энрике. Запись шла. Чтобы вечером полететь на ящик к отцу. Через неделю пятерка озабоченных шкур была уволена. Отец вызвал их к себе в кабинет, прокрутил запись, вынеся вердикт:
     - Убирайтесь отсюда. Вот ваши трудовые книжки, чтобы я больше таких шкур, дрочащих на меня и сына, не видел! Вы пришли не в бордель и не в кафе, не «Мартини» пить, обсуждать мужиков, тем более меня!
     - Нет… нет, что вы, Милорд! Мы шутили… Мы же женщины, между собой порой дурачимся, это наша природа, не можем без разговоров!
     - Дурачьтесь в камеры дома! Раздвинув ноги! Я все сказал! Зарплату аннулировал за грубое нарушение дисциплины. Итак много получаете тут, раскисли, с жиру беситесь! Валите в секс–шоп работать, чтобы члены глотать! Вон… - Он сдвинул брови, указал пальцем на дверь. Понурив головы, взяв книжки и обходной лист, чтобы сдать форму,  бабенки удалились. Энрике набрал Квелта спустя десять минут:
     - Не думал я, что первый день Этайн на новом рабочем месте, утром, вызовет нехилый  ажиотаж. Не знал, сколько гадостей льется на меня, сына, ребят. Принеси Ингилэйву принтер, побольше бумаги. Я не хочу, чтобы настолько ценный кадр, как Диаль, уволился! Разделите аналитический на два кабинета. Самых говорливых – в другой. Ежели первым станет скучно – штрафовать. Развелось озабочек… неужели пьют так на выходных, раз с понедельника протрезветь не могут, несут дичь?!
     - Тех, кого уволил сейчас, я давно ловил на перегаре в понедельник. Похоже, там целая компания, по вечерам в пятницу собирается, пьет вино, либо шампанское, или коньяк. Помнишь, мы смотрели дерьмозапись? Про минет просто убило наповал – реально повальный недоеб. Где ты таких крыс набрал? – Спросил таролог, положив сигару со вкусом шоколада в пепельницу, вспоминая шутки баб. – Хуже лишь на пищевом производстве. Ребята рассказывали, там деревенские шкуры, на столе в офисе начальства с шеф–поваром трахаются, будучи замужем. А после треплятся всему женскому коллективу. Друг поваром работал, и не выдержал постоянные разговоры о членах, сексе, кто кому дал и прочее, уволился. Из таких коллективов нормальные люди всегда сваливают. Ведь там нереально работать. Теперь вижу, насколько нашей красавице там тяжко.
     Итальянец прошел в аналитику, сделал жесткий выговор. Народ испуганно вжался в компьютерные кресла. Через десять минут вошел Гвелд, орал так - стены тряслись. ТАКИХ Этайн не видела начальников, ни разу. На три недели настали тишь, гладь. Ткнув во время ора на потолок пальцем, Архимаг заявил:
     - Сегодня понедельник, утром уволил пять базарных хабалок. У которых между ног чешется по мне с моим сыном! Еще раз услышу, будто плохо то, что я женат на Тильсирвэ, и сыну бы минет сделать, кем–нидь из вас, уволю ВСЕХ! В тот же день! Камера стоит включенной, и у меня есть доступ, сучки драные, уже лужи под стулом салфетками вытирающие! Чтоб я больше косметики на рабочем месте не видел! Тихо тут, ****и! Да, именно ****и! – Он схватил со стола одной бабы помаду, зеркало и тушь да карандаш, швырнул в помойное ведро. – Ведро я вечером проверю! Выгребешь, Екатерина, оттуда свое говно - пеняй на себя! Шкуры с обезьянами, бля… - И с  разгневанным лицом вышел вместе с напарником из отдела, сжимая кулаки. 
     Бабы испуганно переглянулись. Настала тишина.

                ***
     Когда Ингилэйв просмотрел ту гнилозапись, сказал работнице следующее:
     - Мы с отцом разберемся с теми ****ьми. Все отправил ему на ящик. Скоро их тут не будет. Наши ребята ненавидят подобных. Присядьте. Не бойтесь. Можете распечатать файлы прямо здесь. Кстати, давно тут работаете?
     - Да, я по своей природе не люблю трепаться. Ношу бумаги то в один кабинет, то в другой. Постоянно. Обычно день пустой.
     Воину было безмерно любопытно узнать побольше, задал вскользь вопрос:
     - Замужем? Или есть постоянный молодой человек? Если да, пусть приходит к нам работать. Я смогу оформить на работу. Хоть помощником по отделу. Лишь бы не пил, как свинья.
     Этайн вздрогнула. Вопроса явно не ожидала.
     - Нет. У меня никого нет. Одна живу, уже несколько лет. Кучу раз один обман. Сделала соответствующие выводы. Все. Лучше удариться в работу, чем так. Достало… - Она поморщилась.
     - Как так? – Удивился Лэйв, приподняв брови. – От вас не разит ни сигаретами, ни парфюмом, ни перегаром, и одна?
     - Именно так, Ингилэйв Аренский. И день у меня из–за баб теперь испорчен, придется принять таблетку. Валерьянки, или пиона уклоняющегося бы. - Перед глазами пошли круги. Пошатнулась.
     - Аптечка есть, сейчас достану! – Сын Энрике молниеносно среагировал, достав все  необходимое из чемодана черного цвета, стоящего у стола. Сотруднице становилось плохо, ее тошнило от нервов. Похоже, воображение разыгралось в злополучном кабинете  только так. Светлый, как настощий джентльмен, усадил аккуратно даму, подал необходимое и стакан воды. Сел рядом.
     - Не переживайте, я все сделаю. Можете тут работать днем, раз там гадюшник. Позвоню отцу. Расскажу о случае.
     Он набрал номер Гвелда:
     - Энрике, у меня проблемы.
     - Что произошло, в такую рань, у тебя? – Спросил Архимаг, ставя кружку «каппучино» на стол. Неужели все провалилось.
     - Этайн Диаль при мне довели до нервного срыва. Бабье в отделе. Разнеси их там, я на ящик все отправил. Интересное видео. Не против, если девушка сегодня у меня посидит,  придет в себя? Не может работать, я дал таблетки. Или домой отпустить?
     - Мы с Квелтом пойдем туда, и их курятник–то покоцаем! Ты молодец, сынок.
     - Благодарю за настолько красивую сотрудницу. Зашла спокойно, прибралась, мне приятно. Одета прилично, мне понравилось. Поставь ее ко мне в офис. Если жесть в аналитическом. По лбу тресну курам, если обидят. Видимо, травят из–за внешнего вида. Стоило ей зайти от меня туда, печатать документы - началось. Обсудили все, даже то, чего и не было.
     Милорд молча улыбнулся, после просиял, рукой сделал жест «Йес», локтем вниз. Все, удочка заброшена. Пусть даже так. Пусть дальше общаются.
     - Значит так, два дня поработает у тебя в кабинете, а то и побольше. Придет, цветы польет, или проверит, есть там грязь, или нет - в виде бумаги и прочего - пусть садится за другой край стола, да спокойно сидит смену. Есть еще один компьютер в кабинете. Вот его предоставь. Мне не нужно сердечных приступов. Она спокойная очень, неразговорчивая с женщинами современными.
     - Да, несовременная. Интроверт. Мы уже немного пообщались. Хорошо, я тебя понял. Интернет не будешь отрубать?
     - Нет, пусть остается. Вай–фай не отключу. А вот курвам, кто сотрудницу довел, отрублю. Поставлю заглушку для сотовой связи в том крыле. Доступ может быть лишь по стационарным телефонам. Нечего базарить про нас. Видео погляжу вечером. Надеюсь, там без обнаженки.
     - Нет, отец. Такого там нету. Но там реально жесть. Конкретная. Оборзели. Кто там следит за аналитическим отделом? Кто главный?
     - Я главный, над всей Инквизицией, Инги. – Кельтский кашлянул в кулак, подписывая  документы, утверждая их. 
     - Нет же, я про другое. Квелт – главный начальник Убойного. Я – замначальник, боец. Над курятником кто командует?
     - Понял, сейчас погляжу. Так, нашел в списке директоров. Видео ему также отправлю поглядеть, которое ты отправил. Разнос придет конкретный. Языки им вырвать надо будет, чтобы вспомнили, где работают. Если Фрейд у них из мозгов выветриться не может. Потому порой не хожу в столовую утром. Там ТП собираются. Договора и досье я подниму. Ты там звони, если чего не так. Пойду, покурю.
     - Хорошо. Только маме не говори про видео.
     - Хорошо. – Трубка пиликнула, отключилась.
     А после Энрике издал радостный вопль, вскинув обе руки вверх, запрокинув голову вниз. Счастье переполняло его. Пусть и с малой кровью, но получилось. Дальше что будет? Набрал итальянца.
     - Алло, бро? – Весело спросил тот.
     - Уже ухаживает – нашу Этайн довели на работе. Два дня и больше будут вместе работать.
     - Вот классно, я же знал, кого посоветовать! Быстренько забудет свою первую любовь. Сложится отличная пара. Пьем?
     - Пьем, конечно! С меня десять литров немецкого, темного. И светлого. Похоже, уже запал.
     - Конечно запал, у него отличный, теплый плед на диване… - Принялся острить Квелт.
     Оба грохнули оглушительным смехом.
     - И за это тоже выпьем… - Ухмыльнулся Секван, предложил прогуляться в столовую.
 
                ***
     Разговорившись с Этайн, Ингилэйв понял одно – теперь у него есть подчиненная. Своя помощница. Оставлять без заботы ее не хотелось, расстарался в течение дня только так. После принятых таблеток и настоя пиона женщина успокоилась.
     - Отец сказал работать пока у меня. Не укушу. – Он рассмеялся. Принялся набирать текст на компьютере для документации на программе 1С. Грядела инвентаризация всего. Параллельно Лэйв зашел в Интернет. Там увидел сообщение от Карины.
     «Я соскучилась по тебе, может, погуляем»? – И это в пять утра отправлено? Странно. Очень странно. Чего она вообще делает там? И за компьютером?!
     Сначала Властелина Времени перекосило нехило. По его понятиям, женщина или девушка в такое время должна сладко спать, под одеялом. Но не наблюдалось. И давно.
     «Какого хрена ты тут делаешь, в пять»?! – Отправил юноша гревное сообщение.
     Чуть позже пришел сбитый ответ:
     «Я на работе».
     «На работе?! Сидишь онлайн, не с телефона! Говори, где ты там прохлаждаешься! Знаешь, после этой  выходки я не хочу не то, что отвечать, но и гулять! Я ведь переживаю, прошу сколько раз – отправь хоть одну фотку сисечек! Уже на стены лезу! Обидно же. Или все стесняешься? Не хочешь отправить фотографию любимому парню, да? Была б ты чужая, едва знакомая - разом бы послал! Ничего бы не просил»!
     Она принялась чего–то там печатать – «Карина набирает сообщение»…
     «Я сейчас на работе. Говорю про настоящее время. На фрилансе. Обрабатываю звонки с телефона. – Так соврала, лишь бы отцепился. – Я же и подрабатываю. Это можно понять»?!
     «Извини, не знал! На все есть я – в плане денег! Попросить не могла, дорогая? Скажи пожалуйста… я настолько плохой, чтобы надрываться по ночам»?
     Торстейн, стоящий рядом с дрянью, сложился пополам, начав дико ржать от фразы «чтобы надрываться по ночам». «Да уж. Надрываешься, на коленках, и ртом, и ручками», - так подумал он. И едва не произнес. Темный пришел домой к любовнице, чтобы немного разнообразить встречи с ней. А то все у него дома, еще где–то. Отсмеявшись, сказал:
     - Да уж! Мой брат хорош! Не успели натешиться ночью – сразу ревность! Он ничего не узнает, никогда. Уж напиши ему чего–нибудь, чтоб поверил, отключился. Ты чего, реально по нему скучаешь? – Властелин сощурил глаза.
     - Нет, ни капельки. Просто так написала. Представляешь, какая начнется вонь, если ему фото ню отправлю? Ведь начнет требовать еще, и еще. Оно мне нафиг не надо. Пусть дальше про пестики и тычинки мечтает. Кстати, дорогой… - Карина подняла голову,  положила ладонь на руку Тора. – А откуда у него на учебе компьютер?
    - Может носить с собой. Сама знаешь: кто без них сейчас ходит? Без нетбуков, тонких ноутов? О тетрадках давно забыло общество. Как маленькая – откуда у парня комп… Ну отожгла, однако! - Взял со стола черную резинку для волос, перехватил локоны. – Можешь на свою Стену чего угодно выкладывать, мне похрен. Твои Стена и страница. Да, такой девушке необходимо внимание, без него она чахнет. – Тор ласково погладил фифу по щеке. Подумав свое.
     «Не удивлюсь, если от твоих игноров брат найдет другую! А ты, сука, выкладывай хоть голой себя на стенку! Я не собираюсь до скончания веков с дрянью возиться! Брат переживает, мучается, бедняга, а ей пофигу. Шкура! Шкура есть шкура. Их миллионы».
     Пока он рассуждал, сука писала дальше сообщения утром.
     «Что я сделала тебе, раз со мной так разговариваешь»?
     «Я люблю тебя, и все тут. Постоянно – игнор! Сколько можно так вести себя?! Как у меня выдается спокойная минутка - не дозвониться, как я занят – начинаешь писать. Сколько у тебя номеров, а? Трубок? Может, пора остепениться»? – Ингилэйв начинал звереть. Его все достало, съела ревность, появились мысли: у Карины кто–то параллельно есть.
     - А он ревнует! Погляди только на это! Как зол! Конечно – не умеет с дамами общаться, и получает. Мой брат тихоня, с ним скучно станет. Другое дело – я! Гонки по ночам на черной гоночной машине, дрифт такой - сердце замирает, дальше – прогулки по улице, поцелуи под небом, украшения, рестораны… на кой хрен ему пишешь? Доучится,  и разберемся. Дай ему свободу! Ничего, что он может банально устать?
     Девка уперлась:
     - Я хочу с ним прогуляться, он не хочет. Почему?! Мне всегда все позволялось с  детства! Кредит брали на все, чего ни попрошу! Платила прабабушка, никто никогда не отказывал! А этот… дебил законченный! – Карина психанула, принялась колотить кулаками по столу.
     - Так, стоп! Думаешь, будто всегда так и в жизни будет?! Как в детстве? Детство закончилось, девочка! Или думала, все должны? В том числе незнакомые люди?! Ну ты и дура набитая! Детство – прошло в этой квартире, где существовали СВОИ порядки! В каждой семье! Да будет такой, как моей милой, известно: РАЗНЫЕ уклад, порядки! Странно, родители не научили элементарные вещи понимать… Блять, ****ец с тобой. - Темный сжал руку в кулак так, побелели под кожей костяшки пальцев. – Очутись в моем родительском доме, там бы сразу указали, как вести себя! Не курить при всех. Не бухать, не водить подруг, не требовать денег, кредитов! 
     - А как это? Разве не везде все одинаково? Вообще–то мне срать, на посторонних, на их порядки да просьбы! Если хочу – значит, надо приносить сразу, а не откладывать на потом! Мне это все очень не нравится – то в ресторане делают салат долго, то вино не то, как я люблю, еще чего–то! Не по моим желаниям! Прекращают пусть! – Фифа бесновалась по–полной, устроив истерику с визгом. Пришлось дать пощечину, чтобы включить.
     - А вот так! Нас не из–под ксерокса штамповали, поняла? Много больно хочешь! Люди че, должны с одного вида твоего вкусы угадывать, как экстрасенсы нахуй?! Бабку или прапрабабку надо за яйца подвесить, да электрошокером по мозгу пройтись, чтоб не баловали детей! А ремнем пороли за каждый вяк капризный! Луну тебе не подарить?! Давай нарисую на бумаге, на уровне школьника, подарю, нарисовав сердечко! Сунули бриллиант – и типа должны все! Узколобая ты! Слишком! Кроме соски научись еще  головой думать. Почитай умные книжки, а не хрень типа Устиновой, Донцовой. Стругацких открой, много интересного узнаешь. А не одно говнище типа женских романов, штучка! Тряпки научилась носить, а понять - никто тебе ничего не должен, если в детстве дохера разбаловали - неспособна! А обманывать некрасиво… Случайно не слабоумная из коррекционки? Или просрали развитие, скрыли баловством умственную отсталость? Бля!
     Тварина в полумраке изумленно уставилась на него. И молчала. Услышанное поразило ее. Как же так? Получается, все живут по–разному? Наконец, выродила фразу:
     - Понимаешь, мир должен прогнуться под женщинами, мужчина обязан зарабатывать деньги, и много. Девушка создана, чтобы их тратить. Так мы всегда жили.
     Торстейн треснул кулаком по столу с махровой наглости:
     - То есть, Карина еще фемка?! Сколько же надо бабла, чтобы настал предел?! Триллион?! Извини, я так не могу. Я миллиардер, и триллион заработаю лишь через десять лет! Хватит? Но мне не на что станет есть, пить, курить, наслаждаться, одеваться! Прости, но нет! Обожралась гамбургеров, жир с экрана потек, да? Раз консерванты белое вещество в мозгу в трупный воск превратили до смерти, правда? Я такого бреда отродясь не слышал! Тут даже я стану нищебродом. Если и триллиона мало окажется! Пирогов мне напеки, и хватит, правда. Не в деньгах счастье, а в заботе, понимании!
     Та опустила голову. Тор попал в больное место.
     - Пироги печь не надо. Их можно купить в ларьке «Бабушкины пироги», или «Окее». Тесто липкое, неприятное. Еще месить его надо. Фу!
     Потом принялась дальше писать Ингилэйву.
     «Нет, не плохой. У меня всегда была такая жизнь. Ночью привыкла порой не спать».
     «Конечно, привыкла не спать. А днем, значит, дрыхнешь, раз на звонки не отвечаешь»!
     «Нет, почему? Не так».
     «Все так. А теперь извини, у меня учеба, сейчас пора вырубаться. Пока».
     Темный, в очередной раз прикрывающий брата, психанул с наглости своей любовницы. Поглядев в монитор, произнес:
     - Пора нормально так горло промочить. Пошел за водкой. Задолбало все.
     Когда он вышел из парадной к ближайшему ларьку, где можно до одиннадцати утра  купить спиртное, стал напевать:
     - Слышу голос из прекрасного далека,
       Словно ноги пробежали по росе.
       Занесло нас с братом в бар по–пьяни,
       С дня того пошло все по ****е.

       Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко,
       Не будь ко мне жестоко,
       Жестоко не будь!
       И из парадной строго, прекрасное далеко,
       Прекрасное далеко, иду за водкой в путь!

       Вот мы с братом не знаем, как что делать,
       Таких шкур я и не видел никогда.
       И когда–нибудь провалишься. Брателло,
       Ты узнаешь все, придет тебе ****а.

       Прекрасное далеко,
       Не будь ты к НАМ жестоко,
       Не будь ты к НАМ жестоко,
       Жестоко не будь!
       Из бара, напиваясь,
       По бабам ошиваясь,
       Тебя я прикрываю, дурную ту башку!   

                ***
     Этайн сидела на диване, попивая горячий чай. Утро вымотало, пришлось приходить в себя. Вдобавок, ей очень стало приятно, как Ингилэйв отозвался отцу про ее внешний вид. Закрыв страницу Вконтакте, Властелин Времени немного посидел, успокаиваясь. Слишком все навалилось на него, и неслучайно. Приятное, гадкое. Любимая девушка какого–то хрена в пять утра сидит в Сети, не звонит. Не пишет толком, фоток не высылает, сколько ни проси. Это из гадкого. Из приятного – появилась Диаль. Очень красивая, милая. Теперь надо ее привести в порядок, чтобы хоть завтра нормально работала.
     Спутница по работе допила ароматный чай, думая о дальнейшем. Забота приятно удивила. Наблюдала за Властелином Времени, прикидывала, чем бы помочь. Нужно как–то его, как бы невзначай, вызвать на разговор. Про девушек, есть ли возлюбленная. Осторожно. Ненавязчиво.
     - Этайн Диаль, сегодня не будешь спускаться в столовую. Я все сам принесу. – Решительно произнес юноша.
     - Ты? Мы перешли на «ты»? В первый же день? – Удивилась коллега.
     - Да. – Лэйв спокойно поглядел на нее. Смочил расческу в воде под краном, расчесал волосы, чтобы не щекотали лоб и нос. – А что такого? Все свои. Всех подчиненных я называю на «ты».
     - Я поняла. Благодарю за заботу.
     Она не ожидала ТАКОГО начала. Принялась наблюдать дальше.
     - Обычно, когда у женщины нервный срыв, лучше ей сидеть дома, или пускай  позаботятся на месте. Здесь, на данный момент, есть я. Это мой долг. Понимаешь? Или упадешь в обморок от нервов, увидев тех бабенок? Оно мне надо? А то принесу даму на руках в кабинет отца, скажу – увольняй весь отдел. – Светлый улыбнулся. Коллеге   понравилось. – Из окна не дует?
     - Нет… Здесь очень уютно, спокойно. Благодарю еще раз. Нету той трескотни, кою  приходится слушать изо дня в день. Порой на работу вставать даже не хочется. Ехать аж с Проспекта Просвещения, с улицы «Ольги Форш». Пробки, бабки, суета, хамство в трамвае. Давно так живу. Детей у меня тоже нет. И вряд ли будут.
     Лэйв оторвался от компьютера, серьезно посмотрел на гостью своего кабинета.
     - Дорогая, неужели ты думаешь, будто никого в Мире больше не осталось, чтобы полюбить? Это у людей бывает рано или поздно, в плане потомства, но для нас… Для тех, кто живет тысячелетия, все припасено. Не переживай!
     - Легко сказать. Проще удариться в работу.
     - Этайн… Ладно уж… Налью–ка еще чая тебе. Доверься мне, как начальнику. Квелт, я и Энрике – начальство. Просто про меня мало кто знает, кто я на самом деле.
     - А с виду обычный парень, встреть я тебя (слово «тебя» Диаль произнесла с трудом, смотря на дресс–код Властелина Времени) на улице - никогда бы не подумала: здесь работаешь, в настолько серьезной организации.
     - Конечно! – Тот улыбнулся мягко. Набирая в компьютере, налив еще кипятка в кружку собеседницы, положив пакетик. – Мне ничего не мешает сходить в тот же «Макдональдс» или кафе на Невском, в столовую, там спокойно наблюдать за людьми. И на будущее – на улице не стану ни с кем знакомиться. Если вместе придется куда–то ехать. Мало ли, разные поручения бывают. Мне приходилось один раз сесть в машину, ехать с кем–то из аналитичек. Это кошмар. Сидела на телефоне, трещала всю дорогу с подругой о прокладках и прочем. Потом красилась, душилась. Открыл окно, сделал замечание, стала возмущаться. В конце концов, не выдержал, высадил возле метро. Сказав – тебе надо на базаре работать, идиотка. Позвонил отцу с просьбой: чтоб больше клуш–фиф мне не слали на объект. Началась стрельба там, куда поехал, - Темные устроили оргию с малолетками. Некоторым и четырнадцати даже не исполнилось. Вот. Половину повязали, половину постреляли. Тех прибили, кто значился в списке преступников. В основном, убиваем дебилов, прочих дегенератов, для тех законы не писаны. С той поры ездим лишь с мужиками.
     - Получается, у тебя в машине лежит дополнительный кейс? Или несколько? – Спросила удивленная Этайн. Таких подробностей не знала. Что начальник может выгнать вон подчиненного - за одно неподобающее поведение.
          - Когда я сюда устроился через Энрике, он объяснил, кто здесь работает. Особенно предупредил про аналитичек. Я спросил: почему бы не уволить? Отец ответил – самых тупых выкину, остальные пусть работают. Так живем. Одни приходят, другие уходят. У нас обоих сложилось плохое впечатление о моих ровесниках. Их ничего не интересует, кроме айфонов, тик–тока, Интернета, остального. Один раз пришлось уволить парня за следующее – не менял носки, неделями! Считал, будто мама должна их стирать, либо девочка, а не сам. Представляю, чего дома у него творилось. Мать умерла, а мамкин ссынок–выссанок оказался перед большим, страшным миром. Где, оказывается, надо все делать самостоятельно, а не дожидаться, когда тетя придет с улицы и сделает. Понятное дело, ублюдок не привык за собой убирать. Они, козлы в памперсах, как в зоопарке, или  питомнике – льва выпусти на волю, в прерии, притом он родился в неволе – тот не станет  охотиться, чтобы прокормиться. Поскольку не приучен. Будет сидеть и ждать, когда человек приедет, кинет кусок мяса, так привык. В лучшем случае, инстинкты свое возьмут, кошка кого–нибудь завалит. Например, кабана, либо сдохнет от голода. Или  порвут другие львы, не потерпят нахлебника. Или нахлебницу. Также и с людьми. Не научи ребенка в детстве за собой прибирать - он и во взрослом возрасте, случись чего, станет сидеть, ждать от посторонних – помойте за ним посуду, постирайте носки, трусы, футболки. По его логике, раз так делала мама, то любая дама должна прислуживать, по половому признаку. Но женщина – не мама. Женщина – это женщина. Таким козлам проще в куче собственных экскрементов сдохнуть, чем часа три прибраться в жилище. Да, да, подобное даже было. Работал в отделе менеджеров. С ним никто не уживался. Этот чудик считал: не обязан стирать носки, трусы. Сама понимаешь, долго не продержался. Звали Иван вроде. Одно имя чего стоит, блин.  В жопу дули много, все за Ваньку–Встаньку делали родители. Я, знаешь, своих будущих детей воспитаю не гнидами. Научу всему, с трех лет начнут за собой убирать, сами все доедать, а не ныть, капризничать. Посуду уберет, игрушки, - без напоминаний. Похрен на тех, кто заявит в мой адрес, будто я деспот, беру ремень и воспитываю. Мне плевать. Вон – выросло без ремня поколение уродов, дегенератов. Девочки – отдельный разговор. Там вообще неженки–стервы, им в попу дуют до совершеннолетия. Красят себе морду, ногти. И бреют прости «там» в салонах. Сих терпеть не могу. Потому ненавижу аналитический отдел. Видела, как на ногти стразы клеят? Отстрелил бы, да нельзя. Баловать детей не собираюсь. Я не советские бабушки, занимающиеся баловством, все разрешающие. Вымерло поколение, теперь можно расслабиться. Свою бабушку я и не видел, не говоря о прабабушке.
     - Правильно. – Этайн кивнула. – Девушку надо найти нормальную, чтобы не оказалась тупой, избалованной фифой, ничего не умеющей. Найти не сложно, сложно найти ту, которая достойна стать женой, матерью, не станет свиньей дома впоследствии. Которую деньги не испортят. Они есть, Ингилэйв Кельтский, но мало. – Пустила в ход психологический арсенал. Тут…
     Сын Энрике опустил голову, сникнув сразу. Начинается. Отчаянно сжал руку в кулак. Коллега попала в больное место. Вот! Он помолчал немного, посмотрел на монитор. Тяжело вздохнул.
     - Если бы… если бы она стала такой, о какой ты сказала. Я устал от своей. Правда. Доконала, уже не знаю, как со всем бороться. Люблю ее. Пока люблю. Когда-нибудь  придется послать, терпение не резиновое.
     - Сколько ей лет?
     - Девятнадцать. Столько, сколько мне. Реально нужна будет твоя помощь. А тебе?
     - Двадцать девять.
     - Оу! Я думал, мы ровесники. Выходит, старше меня капитально.
     - Что плохого? Опыт, жизненный, имеется, не выкабениваюсь на людях, глаза не строю.
     - Это я увидел, Этайн. Редкое качество в поведении. Мне бы такую…
     Влюбленной в желудок рухнул кусок льда. Едва не сорвалась, но сдержала себя в эмоциях. Вот как, хочет. Вот, счастье сидит напротив, спокойно выслушивает. Будет, чего рассказать Квелту с Энрике. Мучается, а бросить почему–то не может. Приворот?
     - Ингилэйв, мы можем как–нибудь поговорить. Отбрось мысли о ней, не обращай внимания на закидоны. Проще говоря, представь, будто ее нету. Будто из аналитичек.
     - Если бы ты ее увидела… там хлеще. Но я влюблен. Хочу семью.
     - Как же вы, настолько разные, сошлись?
     - Сам не понимаю. Пошли с братом выпить в бар, там нашли дамочку. И мне как в голову ударило. С тех пор хочу ей лишь хорошего желать, она ничего не старается для меня сделать, как ни проси. Ни ласки настоящей, ни заботы. Игнорирует. Видимся. Не так часто, как бы хотелось. – В голосе слышалась обида. Также присутствовала боль.
     Все стало ясно. Предельно.  Бар.
     В обед Светлый, как обещал, принес подчиненной поесть - первое, второе, третье, десерт с напитками. Сам потом взял себе порции. Так прошел день.

     Вечером Гвелд зашел в комнату сына. Тот был в приподнятом настроении. Отец  едва не начал аплодировать. Подошел, спросил, когда Лэйв играл на гитаре старые хиты. Это оказался «Scooter – Summer Wine». Интересно! Электрогитара отлично настроена, голос Властелина Времени звучал на весь дом. Совсем другое дело! Компьютер открыт,  младший стоял у окна, пел, спиной к двери. У него еще и голос есть!? Кельт стоял, остолбеневший, удивленный, следом подошла мать. Оба слушали, не выдавая себя. Никогда Архимаг с Волшебницей не слышали песни в исполнении Инги ТАК. Он старался, изливая душу, радость, при этом шла запись на Кубейсе. Ну все, понеслось.
     Потом, когда все стихло, родители принялись хлопать, улыбаясь. Юноша резко обернулся, не ожидая похвалы. Микрофонная стойка чуть не полетела на пол.
     - Мы не знали, ты ТАК поешь. Красиво! Давай запишем каверы с твоим исполнением, сынок… - Неловко сказала Тиль, смахнув слезу. Энрике также прослезился.
     - Ой… я не знал, а вы стояли здесь. Давно?
     - Минут десять. А то и больше. Гитару отличную купили лет девятнадцать назад, в честь вашего с Тором рождения.
     Ингилэйв отключил запись, присел на кровать, застланную советским пледом. Пахло печкой, смолой, чирикали птицы за окном, отправляясь в вечерний полет. Душа парня пела от радости. Потому как его поняли. Наконец–то, начиная с событий октября. Красивая девушка, а точнее, уже женщина, без вызывающего раскраса. Родственная душа. 
     - Что же случилось, Инги? – Спросил отец. Он заранее знал ответ.
     - Я понял… хочется порадоваться.
     - Хорошо, давай поговорим. Тиль, у нас тут состоится сейчас разговорчик, свой. Подожди нас. Скоро спустимся.
     Волшебница, поняв все, улыбнулась и вышла. Гвелд прошелся по комнате.
     - Как тебе помощница? – Спросил он.
     - Мне бы такую девушку! Очень понравилась. Не пьет, не курит, глаза не ломает, еще воспитанная. Пустячок, а приятно. Правда, Энрике. Пусть дальше работает. Начитанная,  умная. Как Диаль вообще занесло в аналитический отдел? Ведь там гадюшник!
     - По образованию пришла сюда работать, несколько лет назад. Распределил, так как сейчас работы много. А народу мало. Что стряслось утром, раз Этайн не зашла в кабинет обратно? Я прокрутил запись, с начала до конца. Дичь, полная. Не на тех бабье напало.
     - Я поговорил с ней, еще поухаживал, как нормальный мужик. Моей не хватает как раз  качеств, как у той коллеги. Она – полная противоположность. Бабы доконали. По бардаку  надо треснуть кулаками. Там никто из нормальных не удержится.
     - Покажи мне свою. – Кельтский пристально поглядел на сына, застав врасплох.
     - Еще нет… - Замялся тот. – Мы перестали нормально общаться. Нахамила и игнорит. По ночам сидит в Сети, меня все это достало.
     - Я уже видел, насколько достало. Разрядку помнишь? Нашел непонятно кого, теперь страдаешь. Понимаю: фотографии, лежащие на столе, - личное, но как надо довести юношу – не представляю. Ударься в работу. Давай от твоего имени напишу той. Там  решим, кто она на самом деле. Поверь, не всегда яркий раскрас – хорошо, и гарантия благости. Прямо спрошу в лоб, чего ей понадобилось. Нечего дамочке станет скрывать. Знаю психологию баб.
     Лэйв похолодел. Неужели догадался?
     - Прошу, не надо.
     - Ладно. Познакомишь,  как посчитаешь нужным.
     - Договорились.
     - У тебя с ней было уже? Сам понимаешь, что.
     - С любимой? Нет. Хочу себя сохранить до свадьбы. Нет смысла таскаться по девкам даже для опыта. – Сухо ответил Ингилэйв.
     «У тебя будет огогошенький опыт со зрелой женщиной, если не просрешь». – Энрике думал, чего бы еще спросить.
     Они включили запись, сохранили. Отправились ужинать.
     Андрей Аренский зашел на свою страницу Вконтакте, быстро отыскал Этайн, отправил  заявку. Спустя где–то час она уже была в друзьях. Благодаря за заботу и таким образом.

     На следующий день все повторилось. Кроме нервного срыва. Диаль пришла, села за компьютер в кабинете, стала работать. Светлый, пообещав помочь, если нужно, также погрузился в работу. Конечно, лазать по чужим страницам нехорошо, потому женщина  выжидала время. Тем временем, понимала – лайкать страницу любимого категорически запрещено. Иначе налетят всякие. Также сотрудница быстро нашла Торстейна в друзьях Властелина Времени, зашла поглядеть. На нее с фотографии смотрела копия любимого, но в черном. Сто процентов он закинул ту, кто доводит начальника до нервных срывов, к себе в друзья. Нужно лишь имя!
     Полистав фотографии брата Светлого, глянув, где он отдыхает, сотруднице стало плохо от увиденного. Вечеринки, клубы. Бары, девки полуголые, а то и с обнаженной грудью… Боди–арт голых девушек, парней, аниме–пати, пьянки, наркотики. Танцполы, шесты, вот Тор рядом с такой бабенкой, а вот он льет себе на голову шампанское. Рядом – Темные, Властелин посередине, хищно ухмыляется. Вот он в кругу баб с пивом, вот в ванной, в одежде, с ухмылкой. Много чего лежало в альбомах. Были и приватные, но в статусе стояло следующее: «Тьма всегда придет тебе на помощь. Не изменит, не обманет. Она – моя вечная любовь». В статусе «семейное положение» стояло: «не женат». Оно и ясно – на кой фиг подобным супруга? Бедняжка ведь не выдержит!
     - Ты очень несчастен, Торстейн. Игорь Аренский. Сам не понимаешь, насколько. В глубине души мечтаешь о избраннице, коя примет настоящего. Показная мишура – для внимания.
     Понятное дело, страницу поглядеть получилось лишь тогда, когда Ингилэйв куда–то вышел. Но с телефона. И то с функции невидимки.
     Вечером, сделав всю работу, коллеги мило распрощались. Красавица поехала к себе домой, Лэйв – своей дорогой. Приехав в квартиру, заплакала. Ей стало страшно: если ничего не выйдет, то все. Разбитое сердце гарантировано, после – затяжная депрессия,  лечение у психотерапевта. Когда зашла на свою страницу, малость успокоившись, увидела аудиозапись в личных сообщениях от сына Гвелда. Включила, ничего не подозревая. И полился голос милого под электрогитару. Включила повтор. Дальше в сообщения прилетела еще одна фотография, на сей раз Лэйв сидел на подоконнике, в обычном своем виде. В кепке, с улыбкой. Рядышком стоял автомат, возле ноги. Этайн Диаль поставила лайк.
     «Никто ничего тебе не сделает, я создал приватный альбом». – Так отозвался Светлый.
     «Ты прекрасно поешь! Запиши еще мне, пожалуйста».
     «Я польщен, но и ты восхищаешь меня». – Таков ответ.
     В сердце екнуло.
     Пообщавшись малость, Инквизитор принялся скидывать мелодии как собственного сочинения, так и каверы. Теперь они общались, как друзья–приятели, очень тепло и мягко. Энрике, пока сын устроил очередной концерт для троих – Этайн и родителей - сел за его  компьютер, как бы невзначай нажал на сообщения. И улыбнулся. Получилось. Лэйв ничего не заметил. Стоял спиной к родным, как вчера. Диаль не могла поверить: неужели встретился нормальный мужчина, а не красивый фантик. Главное, не упустить! Но лезть в чужие отношения не хотелось. Главное – фотография! Дальше – остальное. Все, начал сравнивать. Он должен сам кинуть ту дрянь.
     Каждый день, или через день, парень скидывал аудиозаписи. Одновременно лайкая ее фотографии. Но: не оставляя комментариев. Почему? Ведь он ни о чем не подозревает! Да и женщин с работы в друзьях нет.
     Коробило следующее – статус «влюблен» милый пока не убрал.

                19
                ВСТРЕЧА И КАФЕ НА НЕВСКОМ
                ПРАВДА, О КОТОРОЙ НЕ ХОЧЕТСЯ ЗНАТЬ
     Прошло две недели. Каждый день начинался радостно. Сотрудница исправно выполняла свою работу, донося все начальникам. А те радовались. Звали к себе, на свои разговоры о Инги. Теперь Архимаг на радостях перешел на коньяк. С ликером. Даже заказал шашлык в кабинет. Таролог-Итальянец потирал руки.
     - Он нам дома устраивает концерты, чего не происходило достаточно давно. Не видел я его с той поры за известно каким делом. С той пассией не общается, не знаешь? – Так начал разговор Кельтский.
     - Нет. Но фотографию пока не добыла. Рассказал мне о ней. Мало. Буду дальше копать почву.
     Мужчины задумались. И тут Квелт взял слово.
     - Я пробил данные, с кем Сокол общался месяц назад. Просмотрел переписки с девушками. Вконтакте его аккаунт вскрыл. Так вот. До него докапывается какая–то Карина. Зашел на страничку, и обурел, честно. Выглядит, как ****ь по виду. И Торстейн также у нее в друзьях. Как думаешь, сломать ее аккаунт, все равно какой: с фэйса или одноклассников? Или Темного? Может, найдем нечто, отчего все внутри перевернется. Скайп я сломал - этой дуры. Пока его достал, без обнаружения. Следим за этими тремя. Честно говоря, после увиденного - на Скайпе, сайтах знакомств, меня не взяла даже водка. Пришлось все глядеть глубокой ночью, лишь бы жена и дети не увидели. Порно отдыхает. Там хуже. Карина с Торстейном шашни крутит. Он же видный товарищ. Все по барам да  кабакам. Наверное, очередная ****ина. Там, кстати, упоминался Ингилэйв. Его обосрали так - уши завяли. Не говоря о глазах. Скажи, чего у них такое? Об этом знаешь, Гвелд?
     Энрике изумленно поставил бокал с коньяком, лишившись дара речи.
     - Нет… я не знал об этом. То есть чего… там они бабу на двоих делят? Так что ли? Странно!
     - Как понять? – Спросила Этайн, надкусывая пирожок. – Делят? А ей–то кто нужен?
     - Это так понять: Ингилэйву нагло ВРЕТ та Карина. Но пока неясно, любовь там, или другое. Он у нее просил фотографии откровенного характера. Торстейн то бишь, и те были сразу высланы. Просил и Ингилэйв ню, видать, не получил желаемое, вот и пошел порно качать, рукой работать. От обиды. Блин, знаешь, я не знаю, какого топлива мне надо хлебнуть, чтобы ЭТО все забыть. Ракетное точно не поможет. Понятное дело, молодость, гормоны бьют в гипофиз, но Тор точно бросит дамочку. Она да, очень хорошо следит за собой, плюс на сайтах знакомств сидит регулярно. Их тоже поломал, без обнаружения. Походу, ей не нужен никто. Только денежка. Вот простите, скажу – мне пришлось сходить к сексопатологу, поскольку от говна у меня пока не встает на жену. А та обижается. – Квелт с размаху выпил стопку коньяка, зажевал кружочком лайма, с краев смазанным солью. Горький цитрус показался сахаром. – Вот чего парни твои творят, Энрике? А если она влетит, от Тора? Тогда как быть? Начнет требовать свадьбу! Стерпишь шнягу? Вот Карина! – И Инквизитор положил перед начальником стопку фоток. – Подруге нашей разрешается посмотреть ровно половину.
     Архимаг поглядел, его затрясло в очередной раз. Там находилось также ню. И похуже. Пододвинув к себе ведро, принялся блевать: от увиденного стало дурно. Когда желудок выкинул все из себя, Кельтский стал хлестать холодную воду, его рвало дальше. Все, бессонница обеспечена.
     - Роди меня обратно, мать, блять… - С трудом произнес он. – Только я ни х… не понимаю, на кой хер Ингилэйв закинул порнодрянь в друзья?! На него это СОВСЕМ не похоже! Надо было сходить обоим в бордель, однозначно! Выебать ее там, после добавить – для повторения вечерка. Я не удивлюсь насчет старшего сына, но младшего–то как туда понесло?! В друзья этой Блярины?! У моего сына другие вкусы! Чтобы он тварь забросил для общения на свой аккаунт, его надо спайсами с химией напичкать, когда голова не варит! И то бы удалил потом ее!
     Этайн покачала головой. Да уж, блин. Девка крутит ДВУМЯ, залезла в опасную яму для себя. Ладно там любимый. Может, с подругой у него там плохо, и у другой фото попросил. Вот, правда, зачем ему та Карина? Ситуация стала еще более запутанной. Она взяла еще один пирожок. Чтобы вникнуть. Спросила:
     - А он–то сам знает? Что его используют, как дурака, издеваются? Лишь бы посмеяться? Торстейн–то не просто ее добавил. Ржут, и все. Скорей всего, подыгрывают вместе, чтобы тот сам отвалился, как конкурент. Жаль парня, жаль. Бедолага. Отменную  суку к себе пытается расположить.
     Сотрудница смотрела в пол. Больше пока сказать ей стало нечего. Придется брать нахрапом. Но аккуратно. Квелт протянул ей фотки, куда можно еще глядеть. Схватилась за переносицу, взглянув на первую. Ей заплохело. Однако… Карина на тех фотках представала в таком виде - годилась аж на ПорноХаб. С бутылками, подругами, на какой–то вписке. С подругами, задравшими лифчики, футболки, стояла посередине, обнажая грудь, кривляясь на славу. Похоже, там явно накурились соляги, гашиша, марихуаны, таблеток толченых с травой, спайсов. Может, даже гнали наркоту на той квартире, из парацетамола. Во рту шалавы торчала сигарета, фак в камеру заодно - с теми же ногтями, те постоянно ломались.
     Все, кроме чурок и негров с известно чем на фото, досталось Этайн на обозрение.
     - Дорогая, поражаюсь твоей выдержке… - Упавшим голосом произнес Квелт. Покачал головой. Дал минеральной воды попить из холодильника, чтобы не упала в обморок. Одна  врожденная стойкость не дала материться, как сапожник, хрупкой женщине. Положив потрясенно фотографии на стол, она растерялась. Шок.
     - Как же так… как он запал на ****ь?! Невозможно… Там или точно вино с домино, или другое. Но приворота нету. Сам влюбился. В тряпки, в жопу с сиськами. Наверное. Как можно полюбить это животное?! Только от незнания, видимо, КТО Карина. Блин. Нет слов! Ужасно! 
     - Она еще Темная, елки–иголки, ежик в тумане сдох, пошел мочить пидорасов! Я видел этот аккаунт, но если, бля, ЕГО ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ - яйца оторву! Не погляжу, сын или кто! Ладно шило в члене встало - колется, хочется, но не так же! Особенно от фотки, где с неграми, чурками где–то в клубе, а те ясно чего расчехлили. Я бы всякое вынес, но не ЭТО. После я и блеванул! Этайн, туда не смотри, фото с приватного доступа кому–то там,   с ее страницы. Квелт. Ты правда разломал ее аккаунт? Когда? ЕЕ аккаунт, да? 
     Тот, почесывая едва пробившуюся щетину, кивнул. Его также трясло. Приплыли, докопались до правды. Осталось до поры до времени пожалеть психику Властелина Времени. А далее можно поговорить, в мужской компании, показав фоточки.
     - Да. Невидимкой. Пока добрался до альбомов. Пробив пароль и зайдя. Там и Торстейну много чего нафоткано. Похоже, у них все пучком. Встает Карина эта, как в анекдоте – «Один раз Лебедь, Рак да Щука задумали сыграть в квартет, поставили мартышку раком - ебут, ебут, а сыра нет». Друже, прибей прошмандовку, подстилку черных! Сын–то младший ничего не знает. Тор – может. Но пока молчит.
     - Я ЛИЧНО у Инги спрошу, чего там за хрень собачья стряслась, правда! – Прополоскав рот, Энрике сел. Спиртное в горло больше не полезло. – Подруга ты наша, спасительница, у меня в холодильнике йогурт. Принеси его, пожалуйста! А то я тут сдохну.
     Просьбу выполнили, и кельт отпивался прохладными витаминами с клубникой, черникой, пшеничными зернами. В голове звенело, из глаз катились слезы. Итальянец  сидел рядом, обхватив руками голову. Архимаг тоже, потирая ладонями лоб. Отойти от шока не мог. И даже не знал – это еще НЕ  ВСЯ информация.
     - Ну ты герой, реально… - Простонал он. – Пойду, мяты заварю. Я же рухну сейчас!
     - Нет. Нет, Гвелд. – Наконец, произнес напарник.
     - Чего «нет»? – Ответил тот. – Я должен знать, кто обманывает моего Светлого! Я не желаю, чтобы какую–то суку обеспечивал! И врал в лицо!
     - Нельзя ни в коем случае спрашивать в лоб. Испугается, еще донесет – мол, заведи вторую страницу. Они так обожают делать, когда попадаются на горячем. – Добавила Этайн.
     - Но могу хотя бы показать ему фотографии? – Секван по–прежнему сидел, обхватив руками голову. - Чтоб ума прибавилось?
     - Покажи потом старшему сыну. Раз та дрянь у него в друзьях. Думаю, увидев фотки, он ее убьет. – Квелт спокойно поглядел на начальника.
     - Если он, конечно, еще до тех фотографий не добрался. Но позвоню. Сейчас приду в себя… Блин. Ребята, как же я хочу, всей душой возжелал, чтобы вы поженились! Красивая вы пара! Хоть бы все получилось!
     Трое некоторое время сидели в молчании. А если Этайн забеременеет?
     Она как раз задала этот вопрос.
     - Если случится, то уже будешь не Диаль. - Таролог поднял большой палец кверху.
     - Нет, по залету не женится никогда. Нереально. Но мозги у сына есть на интимные  случаи. Все объясняли в подростковом возрасте, откуда берутся дети.
     - А как ты им все обьяснил? – Поинтересовался коллега, сощурив глаза.
     - Очень просто: когда занимаешься сексом, надо предохраняться, или прерывать все удовольствие, едва начинаешь чувствовать – кончу вот-вот. Что лет в тринадцать–пятнадцать конец детству, мальчик превращается в юношу. Могут появляться живчики в организме, тогда девушка, ежели попадут к ней внутрь в постели, забеременеет. Это все басни – мол, когда начинается все в подростковом возрасте, то детей не бывает. Еще как бывают! Растолковал, зачем резинки нужны. Подростки спокойно выслушали. Приняли к сведению. Я–то могу магией семя стерилизовать, извините за подробности – мне все–таки ооочень много лет. Научился нехитрым манипуляциям у друидов, через их магию Природы, когда много лет жил в рощах. Будучи совсем слабеньким Светлым, он вырвался из избы, сарая – уже не знаю, как назвать - в день инициации. До я даже магом не являлся. А может, являлся, но о том не знал. Слышал лишь, как мать кому–то говорила: у меня при рождении существовал брат–близнец, зачатый Богами на тайном обряде, о коем знал отец. Куда делся тот младенец? Умер сразу, после рождения – забрали. Меня хотели убить сразу – друиды увидели нечто, чего не уложилось в их головах. Современный Мир. Но мама вступилась. Ей говорили женщины: никогда не говори, при каких обстоятельствах зачали Гвелда, а иначе лишишься и мужа, и сына. Элиндра не послушала. Последствия – налицо: потерял отца в подростковом возрасте, затем мать. Не вынеся горя, повесилась. С гнилой репутацией не хотел оставаться в родных краях. 
     Этайн с удивлением слушала рассказ. Ей стало безумно интересно. И мужские разговоры в ее присутствии уже не смущали. Привыкла. Лучше так, чем сидеть в бабском курятнике.
     - Что ты еще умеешь, Энрике? – Спросила она тихо.
     - Остановить Властелина Тьмы в Средневековье, или любого сильнейшего демона – запросто. Один до сих пор при мне, - Красавец указал на гигантский коготь, на шее, -  выбил Экскалибуром, когда меч переломили пополам. Тот демон, насылавший Чуму на Европу. Я его убил. Никто до меня не смог поразить его, даже тогдашняя Инквизиция. Могу показать, каким был. – Архимаг закрыл глаза, полыхнув, словно факел. Присутствующие вскрикнули, закрыли лица руками. Оставив лишь глаза, выпученные от ужаса. Но, спустя пять секунд, перед ними сидел совсем ДРУГОЙ Гвелд. С огненно–рыжими волосами, бровями, слегка пробивающейся щетиной, испепеляющим взглядом, строгим, но справедливым.
     У коллег пропал дар речи. Совершенно незнакомый Архимаг, от кого веяла нехилая силища. Голубая рубашка, коготь на груди, синие джинсы, черный пиджак придавали ему убийственную сексуальность. Любая бы отдалась, причем сразу, лишь бы запомнить.
     - Ого–го! Охренеть!!! – Наконец, подал голос Инквизитор. – Чего ж ты раньше так не ходил? Это нечто! Великолепно! Представляю, КАКОЙ мощи магия с образа выльется на тех же зачистках! Точнее, с уровня.
     - Сейчас нет надобности, дружище. Жена меня рыжим еще ни разу не видела. Надо будет удивить. Только бы Тиль в обморок не рухнула. Если с рыжей шевелюрой явлюсь на объект, трахну по Темным, даже атомов не останется. Магической дугой стоит лишь ударить… но тогда вы все останетесь без работы, а я не хочу смертей близких. Плюс Магия Природы берет очень много сил. Если Тор нагадит где – и серьезно – тогда в сем  виде ему тресну по шапке, мало не покажется!
     - Да уж, вот это вид! Никакой краски не надо на волосы. Полыхнул факелом – готово.
     - Не краска. Огонь, магический. Ох, как меня в Средневековье все боялись! Еще потому, как мылся регулярно. Пришлось всю эпоху ходить – рыжим. Изольда меня рыжиком помнит. Когда ее спас от гибели, будучи шпионом у Кардинала. Представили себе – рыжий парень с голубыми, как сапфир, глазами, в красной мантии, без крестов,  четок. Со взрослым взором. Доселе она даже не знала, КТО я.
     - Фактически, Гвелд, уделал человеческую Инквизицию разом… - Промолвил Квелт, наливая коньяка.
     - По сравнению с нашей та – дерьмо собачье. Наши НИКОГДА по ложному обвинению, или с того, раз показалось, не казнили своих, не сжигали живьем на кострах. Людям стало скучно, надо же обратить на себя внимание властям тех лет – начали по всей Европе гореть безвинные, под названием «еретики».  Я пролез к Кардиналу очень просто. Притворился нищим, оделся в рубище и стал ныть о том - под дверьми Собора в Венеции - как мне типа нравится ихняя «вера». Со слезами, соплями, наигранными. Даже пришлось в грязи поваляться, как бы противно ни было. Обосранным, обоссанным, грязным, в рубище, спокойно пустили. Шарахнулись, конечно, - рыжий и голубоглазый. Кардинал поначалу сказал – мол, нельзя в храмы, типа ведьмак, или колдун. Но магией я убедил его в обратном. В то время, как все мы знаем, про генетику и прочее слыхом не слышали.  Для малознакомых всегда сочинял легенду: типа насильно меня крестили, как тому Максиму с Москвы. Он и схавал, записав в дневник. Ведь сидели мы в Сибири. Там любой небылице верят. В тот Собор, средь бела дня, забежала маленькая девочка. Ясное дело, я ее послал. Но та не отстала. Влюбилась в образ. Навеки. 
     Итальянец поднял указательный палец вверх. Отлично! Если маленькая девочка, еще и Темная, любовь учудила. Обычная влюбленность в детстве переросла в дружбу. Главное, чтобы не отчебучила подруга гадость паре.
     - Ну ты даешь, конечно… С рыжей шевелюрой можно кого угодно уложить у своих ног. Если есть мозги, не только внешность, шарм. А то, как Кардинал показал мрак в собственном уме, выжигая на кострах целые деревни, почудись ему бред - факт. Я бы сразу сравнял их гнездо с землей, и дело с концом, бро. Если б была другая ситуация. Магам все позволено в подобных случаях.
     Энрике кивнул, прошелся по кабинету, давая себя всем рассмотреть получше. Крутанулся на низких каблуках. Рыжие, огненного цвета волосы падали ему на спину,  грудь. Сделал селфи.
     - Ох, хорош! - Продолжал хвалить начальника Квелт, все приходя в себя. – Надо денек  поработать в образе. Сразу все пойдет, как надо. Весь твой вид действительно и восхищает, и устрашает. Словно говорит: не подходи, а то током в миллион вольт или ватт ударю, останется пепел. Прошу, не заходи так в аналитичку! Прохода не дадут – решат, новый сотрудник завелся.
     Гвелд Кельтский поднял бокал со спиртным, выпил за друзей. Ему полегчало,  достаточно.
     - Да. Сам себя не похвалишь - весь день как оплеванный ходишь. Старожилы Инквизиции сразу поймут, кто этот рыжий… - Он улыбнулся. – Осталось синих роз купить – и к жене домой. Я не представляю, ЧТО она тогда со мной сделает… в кровати. - Сощурил глаза, усмехнулся.
     - Тогда не выйдешь на работу, будешь лежать в отключке. Это может к детишкам привести. Любая женщина не устоит перед сей внешностью, особенно жена. Не только девочка влюбится, но даже пожилая дама. – Этайн не сдержалась, круглыми глазами продолжала смотреть на рыжие локоны начальника, на него самого.
     - Не говорите никому о моем маленьком секрете. Я вам ничего не показывал, не говорил… - Хихикнул  Гвелд, подняв указательный палец вверх. – Смотри не влюбись в меня, дорогая!
     - А… А Ингилэйв так может? – Поинтересовалась сотрудница, придя в себя. Ей стало безумно интересно. Насчет любимого.
     - Инги? Нет, он пока неспособен. Чтобы прокраситься магией огня и Стихий, ему надо выжимать весь свой потенциал на тренировках лет пятьсот. И то, без ошибок. Если у него на первых порах получится, то волосы станут зеленые. В лучшем случае. Все зависит от силы магической. Вот останавливает Время – и круто. Где мы еще второго воина найдем? Нигде. – Кельт продолжал ходить, доставать папки с распечатанными файлами. Дела намечались на завтра серьезные. – По наследству дар не передается. Ну, я про себя. Лично  на вашей свадьбе, если дойдет, буду так выглядеть. Защиту на вас поставлю, и пойдет все классно, потекут реки молока, меда. Защиту на сохранение брака. На то, чтобы детки родились здоровые, крепкие, красивые.
     - Я буду очень благодарна, Олег. – Женщина потупила взгляд. Ей стало неловко. –  Очень желаю семью. Детей – потом. Если твой сын сам пожелает. Будем все дружить семьями. Никто друг–друга не обидит.
     - Я воспитал сыновей мужчинами, а не тряпками и сопляками. Мамкиных сынков  всегда угощал кулаком, если встречались в жизни. А то некоторые ленились за собой даже ложку или миску помыть. Не то, чтоб встать с постели, воды с утра натаскать в избу, или дом. Наивно думают: раз в старину женщина стирает, и готовит, и убирает, то должна все делать также любая девушка. Мол, так поступала мама, словно Боги так устроили мир. И плевать, устала она, или нет. Типа обязана - подбирать сранки и остальное, за великовозрастным дядей. Пока не пнешь под яйца – не встанут ни пахать, ни сеять, ни помогать по дому. Особенно, если женщина беременна, или устает. Боги не устраивали мир в говно, чтобы до седых волос дама все на себе тащила.
     - Сейчас гнилье – почти в каждой семье, к сожалению. Своих сыновей одинокие, тупые сучки воспитают, как девочек. Уничтожая мужское начало. Понарожают от гондонов штопаных, дальше орут, будто все козлы. Хорошо, с работы гадов пинаем сразу, в первый день. Их же невооруженным глазом видно.
     Начальник сел, принялся изучать папки на столе. Общение ему очень нравилось.
     - Мамкины высранки всегда ждут, когда девушка, или женщина, придет, все за них сделает. Некоторым приходилось башку рубить – преподав урок всем, чтоб неповадно было. Случалось в самом начале моего пути Архимага, когда пошел к друидам. Там много сидело парней, мнящих себя невесть кем. Не хотелось там мусор держать. Мои дети с четырех–пяти лет убирали за собой, посуду мыли в тазиках. Никто не видел ничего плохого в подходе. Этайн, с нами не пропадешь. Помни: я против баловства. Категорически.
     Та покраснела. Действительно, подобного никогда не слышала от начальника. Теплоты, заботы о паре. Оно понятно: отцовское. Ингилэйв не говно, если поглядеть. Не пристает, не орет, как другой парень, у которого подгорело. Словно прочитав мысли, Олег  произнес:
     - Ингилэйв не кобель, не станет со скуки приставать. А то сейчас так в многострадальной России: вставил–вынул – за шоколадку. Или потому что попросил – значит, так надо. А после у них, девок, живот болит: там третий месяц, или четвертый, а то пятый. Думают: в кишках газы, или другое. Тужатся на толчке, ничего не выходит. Месячные пропадают. Все. 
     - Энрике, твое наследие и семя – на вес золота. Больше нигде не найдешь. Наследие древних кельтов. Лэйв – тоже, но наполовину.
     - А то… - Аренский ухмыльнулся. – Потому за сыном бабье носится, чтобы детей красивых и умных зачать. Да хрен там! Идиот разве - сокровищем разбрасываться? Этайн, если он благосклонно к тебе относится, и даже возникла симпатия, то жди, скоро ласки попросит взрослые. Не выдержит. Вижу, вы уже в друзьях друг у друга вконтакте. Отлично! Меня не добавляй, а то догадается. Все лично при живом общении. А с этой шаболдой Кариной я разберусь – по–тихому. Свяжусь с Тором, и пусть ее убивает. Хоть как колбасу режет, хоть насилует, хоть по кругу пустят у себя на шабашке… похрен.
      Тут раздался звонок - у Диаль в кармане пиджака. Улыбнулась. Мужчины замолчали.
     - Да, Инги? – Спокойно спросила она, краснея. Включив громкую связь.
     - Здравствуй, дорогая, - с придыханием начал Властелин Времени, – я хочу, чтобы мы сходили в кафе завтра, после работы. Я обязан тебя так отблагодарить за наше общение и отличную работу. Плачу за все. 
     У Гвелда упала челюсть. Как и у Квелта.
     - Ой… мне очень будет приятно, я согласна. А как поедем туда?
     - Сядешь в мою машину. Гнать не буду, спокойно доберемся, если пожелаешь, отвезу домой. Негоже поздно такой красавице возвращаться одной. И забудь о умении стрелять из пистолета. На это есть я. Убью любого, кто начнет домогаться или лезть из любопытства. Чурок много расплодилось, особенно в твоем районе, дорогая. Реально убью, если козлы начнут подходить к моей прекрасной коллеге. Ничего менты не сделают – у нас все схвачено. Мы – персоны нон–грата, вся организация. Арестовывать да сажать имеем право только магов.
     Этайн, растерявшись перед отцом любимого и замначальником, принялась продолжать диалог, опустив глаза. Попахивало чувствами, симпатией, причем нехилой. Улыбалась.
     - Раз ты платишь за все, Инги, тогда кафе выбираешь. Я очень давно не посещала – даже с подругами. Поскольку не с кем. Мне, правда, неловко. Как же благодарить тебя? За такой жест внимания?
     - Никак. Я сам потом отблагодарю, как посчитаю нужным. Не обижу. Тебе понравится. Прекрасно знаю, почему подруг фактически не осталось. Ты – интроверт. Те обожают болтать. Причем о том, чего их вообще не касается.
     - Вот потому я их всех послала: не существует женской дружбы. Одна старается перещеголять другую, во всех смыслах. Что в кухне, что в квартирах. Наверное, ты заметил – у меня нет почти женщин в друзьях, в соцсетях. С ними свяжешься – сто раз пожалеешь. Оно мне надо? Рвать нервы и здоровье - не так оделась, не так встала, не ту кружку взяла… Пошли они нахуй, и подальше. Еще крысы любят обвинить всех, кто не душится, так: мол, от тех воняет. Ни от кого ничем не воняет- у педантов всегда в голове нехило насрано. Оттуда несет говном, остальными нечистотами. Причем настолько - динозавры в прослойках Мезозоя, Палеозоя перевернутся, офигеют. Пришлось отстраниться. Каждый день почти я пила успокоительные. До тех пор, пока Энрике не перевел меня к тебе. Но все равно, подумаю, как отблагодарить.   
     Начальство переглянулось, с отпавшими челюстями. Квелт кивнул, пошел к холодильнику за сладким, коньяком, чтоб прийти в себя. ТАКОГО никто не ожидал из тройки. Чтобы с Убойного пригласил сам Лэйв даму на свидание. Или на встречу. Судя по тому, как тот говорил, началось. Как бы в постель не затащил. Итальянец испугался за Этайн – если тот контроль потеряет? По сути, молодой мужчина, с зашкаливающим  тестостероном в крови в девятнадцать, отсюда хотелка, сравнение. Лишь бы дров не наломал! К тому же, чего они собрались пить?
     - Никак не благодари, Этайн. Ты итак украшаешь мой кабинет. И… я хочу поговорить с тобой, милая, об одной вещи. Ведь женщина лучше в вопросах разбирается. Я желаю знать все. Но: можешь рассчитывать на мои защиту, поддержку, отцу ничего говорить не буду. А то все не так поймет. И еще – благодарю, что каждый день прекрасно выглядишь. Оставайся всегда такой, какая сейчас. И еще - ненавижу баб из аналитического отдела. Одеваются, как на трассу. Сей не дресс–код, так делают, чтобы привлечь внимание, причем мое. Бесполезно. Мне плевать. Меня отец назначит начальником Убойного, или замом, по результатам решит. Новое поколение охренело в край, придется закидать Темных трупами. Там крышу снесло у них. Особенно у тех, кто обожает стиль ню,  стриптиз. Буду громить притоны, срывать подобные фотосеты, устраивая кровавую баню на природе или в подвалах, клубах. Кстати, что любишь? На будущее желаю учесть. Часто рассматриваю фотографии, любуюсь.
     - Ну… я люблю розы, и не современный стиль, в еде – мясо и блюда из них, салаты, из сладкого… ну…
     - Хорошо, значит, по твоим вкусам все. Завтра как обычно поливаешь цветы, и едем гулять. Переоденусь в обычную одежду. Не волнуйся. Записал еще несколько каверов. Скину. – Ингилэйв, как настоящий мужчина, говорил спокойно, и не скрывал волнения. Море планов вертелось у него в голове. Конечно, он захотел поглядеть на женщину в белье, и без. – Если пожелаешь, на природу сьездим как–нибудь. Где никого не будет. Например, в Лемболово. Там роскошный вид, красота, озеро. Через него по насыпи проходит поезд. А закаты! Ты бы видела! Прекрасны! Много ежевики в июле. Или августе. Объедимся! Безопасность гарантирую. С моей так не поехать, не сходить. Творит дичь крайних пределов, у меня сдают нервы. В одиночку ехать влом. А вот с тобой…
     - С радостью! Нервы дороже, понимаешь? Ради мутной девицы портить свои девятнадцать лет? Она того стоит разве? Ты роскошен, прекрасен, достоин лучшего! Покажешь фото?
     - Да. Может, растолкуешь, почему она такая. Или я дебил, влюбился не в ту, теперь страдаю. Мне лучше на тебя любоваться и оказывать любезность, чем терпеть игнор. Я не как Торстейн – тому плевать, кто, что бродит. Я – Светлый. Вот о чем желаю завтра поговорить. И не только.   
     Гвелд чуть не подавился. На цыпочках, быстро прошел мимо женщины, сиганул в туалет, прокашлявшись там. Вот это сын выдал! Он точно тихоня, коли подобное творит?! Видавший Карину да Миру - в плане девушки, подруги? Видимо, слишком сильно его прижало сравнение с дружками, которые уже всех переимели, перевстречались с кем хочешь. Вот и старается, на их фоне, не выглядеть дебилом. Галантность отпрыска  поразила Архимага. Либо он косит под манеры общения с девушками, под родного брата?
     Вообще, даже обычный подросток, мальчик с детского сада, влюбившись, начинает меняться прямо на глазах. Например, начнет играть на гитаре ночью, стараясь утешить объект обожания в случае трагедии. Позвонив на скайп, ватсап, читать стихи там же, только глаза не смогут скрыть те страсть, нежность. Начинают светиться каким–то другим, мягким и особенным светом. Если речь идет о следующем: нормальных девчонок и женщин больше не осталось, если дама старше. Долго скрывать такое все равно не получится. Не выдержит сердечных мук, признается, начнет опять страдать, боясь: вдруг пошлет? В любви есть две стороны медали – взаимность и ее отсутствие.
     Этайн едва сдержалась, чтобы не признаться в своих чувствах Властелину Времени. А тот, похоже, реально к ней подкатывал, выдавал парня голос. Конечно, Ингилэйв знать не знал: сейчас его разговор слушают начальник Убойного Отдела, отец. Может, сделать женщине сюрприз? Например, прочесть стихи из тетради, собственного сочинения? Тоже отличный вариант. Романтик от мозга до костей, юноша решил делать коллеге приятное. Поскольку видел ее отчаяние, боль. Всячески решил оберегать Диаль от баб.
     Те уже начали перешептываться – почему бегает каждое утро к снайперу. Говорили, понятное дело, всякую пошлятину, гадость вся расползалось по аналитическому отделу. Один раз одна дура–сплетница зашла в кабинет Гвелда:
     - Этайн Диаль почти не сидит за своим компьютером! Повадилась каждый день бегать к Аренскому в кабинет. Выходит каждый раз довольная. На работе крутить роман с таким парнем – не дело. А если поглядеть на лицо…
     Но Олег не дал ей договорить:
     - Во–первых, надо стучать, когда заходишь ко мне. Во–вторых, свой длинный язык бы в одно место засунула и лизала свою задницу, раз делать нечего! Какое твое, блять, дело, куда ходит, и зачем?! Стояла раком там, когда следила за ней?! В замочную скважину подглядывала. Да?! Пускай они там хоть голые ходят – ИХ жизнь! А не твоя, Анна! Начали свой словесный понос опять, как же сию женскую черту ненавижу! Хочешь увольнения, разжалования до уборщицы – ****и дальше! И вообще, это МОЙ сын, САМ решит, как работать и кто к нему заходит! В–третьих, Диаль к нему перевел Я, а не ваш курятник! Бедняга уже голову не знает, куда засунуть от гнилой, змеиной трескотни! Хватит говном трясти, лезть в чужое белье… Вышла из кабинета! И чтобы никаких сплетен по этажам не слышал, не видел! Вон! Будешь за поганый язык работать три месяца без зарплаты! Че вылупилась?!
     Бабенка, хотящая опустить интроверта перед всем коллективом, оторопела. Никак не ожидала - глава Инквизиции все знает. Опустив голову, обидевшись, вышла. Все равно поглядывая на бедолагу с подозрением, неприязнью. Женщинам со стороны казалось:  ходит его обслуживать известно как. Даже искали телефон Карины через Базу, чтобы донести о шалостях коллег. Понятное дело, ничего не получилось, бабье замолкло. Завидуя молча, строя свои догадки, сочиняя неправдоподобные истории. При этом все  пыжились, чтобы Ингилэйв удостоил их хотя бы взглядом. Наряжались в лучшие наряды, улыбались, кокетничали, но их блеф давал результат лишь в рядах менеджеров с компьютерных программистов. И то, молодые люди смотрели насмешливо, смеясь над  попытками кого–то соблазнить.
     Энрике, кое–как проглотив бутерброд с красной рыбой и сыром, не мог скрыть изумления. Сын похоже влюбился, только не может определиться, как поступить. Стало ясно: понеслась психологическая ломка у Лэйва. С одной стороны, есть первая любовь, не желающая делиться всем составляющим отношений с юношей, сравнивающим себя с другими на учебе, работе, очень от сего факта страдая. С другой – есть превосходная замена Карине – Диаль. Коя не только сделает счастливым, но удивит приятно.
     Инги понимал все, но слабо. Понимал – придется сделать выбор. Он разрывался между двумя женщинами: одна молчала или долбила сообщениями, смсками – «Давай погуляем», другая каждый день работала с Властелином Времени. Радуя душу, глаз,  результатами. Также не мог затащить коллегу в постель чисто из собственной прихоти. Мол, возжелал – и привет. Чтобы попросить обнаженку у подчиненной, не могло быть и речи. Это Архимаг и видел. Сын не хотел – пока - предать ту, кому отдал сердце. И не раз рука Энрике тянулась к компромату, причем неубиваемому. Когда–нибудь парень сорвется, тогда… Они уже втроем в кабинете, за пивом, обсуждали – те, кто служебный роман и устроил.
     Двадцать третье февраля Аренские не отмечали, но влюбленная женщина хотела подарить Ингилэйву нечто особенное. Например, вышитый платок с ее именем, именную кружку. Но, понятное дело, сие окажется мало. Пусть даже самое незначительное из поступков. Лучше убедить бойца в том, насколько Этайн лучше ****ежки. Растолковать, причем капитально, в кого втюхался. Спокойно, тихонечко.
     Трубка пиликнула, отключилась. Квелт поднял глаза на подругу.
     - Ты сделала то, чего не смогли даже мы! Он ведь к нашей красавице подкатывает, причем очень деликатно, с трясущимися руками. Осторожно, боясь предательства,  обмана. А не боишься - сдадут нервы, и предложит большее дома? Плевать, где: у себя или у тебя на квартире? Страстно, в мыслях возжелав? Забив на ту дрянь? Изменив, проще говоря? А потом… сбудется желание, и все. – Он серьезно поглядел на коллегу.
     - Что – все? Отношениям? – Опешила Диаль.
     - Почему? Станешь ЕГО. Навсегда. У Инги не поднимется рука предать. Постель – пункт высшего доверия в этом возрасте. У девушек – доверилась если, значит: свадьба и все остальное. У парней – хотят половой акт. Не семью. Но Лэйв не тот товарищ, чтобы послать после секса, получив желаемое. Желает отдаться той, кто не предаст. И жениться. Но на природу пригласить – уже признак симпатии. Даже больше – любви! Разочаровался в предыдущей, пытается отдать свой романтизм другой. Лишь бы легче стало. И тут надо осторожно, чтобы не спугнуть. – Гвелд положил руку на плечо коллеге. Рыжий локон Энрике упал на шею, щекоча. – Это инстинкт, психология, возраст… Хорошо, что моего второго сына не знаешь. Увидь тебя, на говно б извелся, лишь бы заполучить, во всех смыслах. Приличная, некурящая, не пьет, не фифа, спокойная, одета отлично, умеет готовить, стирать, прибираться. Властелину Тьмы плевать, кто перед ним, Светлая или своя. Если влюбится в кого–нибудь, плюнет на Устав Темных, порвет их всех, коли с любимой волос упадет. Он далеко не та тварь бесчувственная, не знающая о существовании вторых половинок. Миллиардер. Молодой мужчина, любого жиголо лишь  так сделает. Любитель крови, справедливости. Если нарядить в одежды Ингилэйва – не заметишь разницы. Отличия все равно есть: в родинках.
     Женщина улыбнулась, села за стол. Не скрывая смущения. Щеки горели. Немного успокоившись, принялась дальше рассуждать, исходя из наблюдений:
     - Он сам не понимает, почему она такая. Не дано. Если до нее отношений не существовало даже в детском садике. Если учесть, по рассказам, прохода не давала Мира, но та прыгнула на Торстейна. Когда от влюбленности башню вынесло, напрочь, укатило в поле. Та же самая влюбленность – и то, под спиртным. Ничего хорошего не выйдет там. Протрезвеет, когда узнает получше - все кончится, СРАЗУ. Любая влюбленность подпитывается лишь взаимной радостью, а повседневностью уничтожается на корню. Потому ранние браки валятся, как лавина с гор. Люди узнают друг–друга по–настоящему,  не по сексу, конфетам, букетам. Поскольку еще надо готовить, носки стирать, рубашки гладить, крахмаля воротнички. Сейчас парня ломает люто. И я…
     - И ты мозолишь ему мозг одними лишь манерами, внешним видом. Только и ждет, когда выдастся подходящий момент, и опля… - Энрике спокойно ходил по кабинету, вытирая пыль. – Он ведь не дурак, чтобы сто лет ждать, когда шаболда станет нормальной. Не удивлюсь, если… - Архимаг улыбнулся Квелту, тот засмеялся. – Не при Этайн, дружище. Потом обсудим. Про плед мы уже разговаривали. – Он снова полыхнул магическим пламенем, приняв свой обычный вид. Компания вздохнула. Ну вот, побыл огненным, теперь снова блондин. – Сейчас селфи скину Тиль. Удивится.

                ***
     На следующее утро Диаль вновь стала выполнять свою работу. Заметила: любимый сидит за монитором, со сдвинутыми бровями, серьезным видом. Понятное дело: хочет спросить вопросы, но рановато. В кабинете обсуждать - не та обстановка.
     - Я сейчас закончу, и мы поедем, дорогая. Я полночи не спал, о многом думал всерьез. Мне предстоит командовать целым взводом. Квелт, конечно, поможет поначалу, стану повыше его по служебному рангу. Мне сие не поможет, чтобы утихла боль.
     - А откуда он сам? – Спросила коллега, вытирая пыль с подоконников.
     - Он постарше меня в разы, вроде бы откуда–то с Америки. Внешность говорит о следующем: мужчина с образом модели для журналов – не русский. – Властелин Времени улыбнулся. Но тут же сник. – У него есть своя семья, давно, а я – как говно в прорубе болтаюсь. Если любопытно, милая, то народ уже смеется над тем, что я девственник,  почему не иду в модели, почему не пью, не курю, вместо красивой женщины предпочитаю стволы. Типа с ручника не снимаюсь. - Он обхватил руками голову,  стиснул зубы от бессилия. – Иногда хочется послать работу, неделю провести в компании прекрасной спутницы, готовой разделить всю жизнь. Но, блин, какой я идиот! Прости.
     Этайн быстро подошла, положила руки на плечи, погладила по спине, волосам. Предложила успокоительное. Лэйв в благодарность поцеловал руку.
     - Благодарю за понимание, поддержку. Мне еще стрелять на объектах, видеть всяких мразей. Чтоб их, блять… Почему я не как отец?! У него все получается, он не страдает, не мучается, как я! – Тем временем выключил компьютер. – Не прощу себе, если сегодня день сорвется, и ударю перед тобой лицом в грязь!
     Подосланная все понимала. Накосячила опять та ****ь, или кто она там, вот юноша и страдает. Ничего. Все поправимо. А то переживания могут привести к неврозу.
     - Ингилэйв, я прекрасно тебя понимаю, поддерживаю. Спокойно поговорим, гора с плеч свалится. Мне нужно лишь ее фото.
     - Хорошо. Посидим. Проведем время вместе… - Светлого ломало, он едва сдерживал себя, чтобы не начать рвать одежду на собеседнице, наслаждаясь великолепным телом, обцеловывая шею, щеки, губы. Насколько же прекрасная женщина! Главное, не спугнуть ее, не обидеть, не унизить неосторожным словом! Его мечта, идеал, само совершенство. Не грех поцеловать в благодарность. Но потом.
     Горечь, отчаяние, боль переполняли Властелина. Карина на Стене принялась творить то, что пошатнуло к ней окончательно доверие, не говоря о чувствах. Ладно, привыкла одеваться в вызывающую одежду - зачем все напоказ в Сети демонстрировать?! Раз говорила – люблю, не могу. Давай вместе будем, типа. Еще брат к ней полез, в друзья. Причем сразу, после знакомства. Конечно, у него черная гоночная машина, на все времена года. Последней марки. А у Светлого – дом свой, родительский то есть, ходит в белом, моралист от мозга до последнего атома, наивный, простой, но… богатый. Слишком богатый. При этом деньги парня никак не испортили. Не ударился во все тяжкие, не покатился по наклонной, остался прежним.
     Любимые джинсы синие, а то и белые. Кремового, белого, голубого цвета рубашка, вязаная безрукавка современная. Покупная, с фиолетовыми ромбами. Вот любимый стиль, с детства. Волосы, заплетенные в косу, либо распущенные по плечам, завязанные в хвост, кепка, дополняли образ. И часы. Спутник во всех начинаниях, кои никогда не остановятся. Пока не прикажет Властелин. Тогда ВСЕ встанет, даже песочные показатели секунд. Так  гулял по городу сын Архимага, с лучами доброты в глазах. Обожающий кормить голубей на площадях, у фонтанов. Смеющейся звонко, по–доброму, когда птицы садились на руки,  плечи. А потом спокойно брал книгу – бумажную – садился на скамейку,  погружаясь в чтение. Конечно, девушки пытались знакомиться, видя порядочного молодого человека на улице. Тот вежливо отказывал. Миллионер, а то и миллиардер уже. Если поглядеть, СКОЛЬКО в год зарабатывал, работая в отцовской конторе. Другого бы деньги в подобных количествах скатили в пропасть. Но не Аренского.
     А теперь прекрасный парень влюбился в полную дрянь. Последняя выходка Карины убила наповал. Хочет девица внимания – Инги может устроить. Но только не с посторонними мужиками! Зачем брат общается с ней? Что там вообще происходит? Непонятно. «Если не любишь – то так и скажи», – говорило сердце. Всей душой добряк  чувствовал подвох. Но бросить шаболду не мог: надеялся на лучшее. Ладно там, тоже из нелюдей, но слабая. Вдруг свадьба изменит стерву? Не дающую к себе прикоснуться по-настоящему? Может, ооочень чувствительная кожа по всему телу? Нет, другое. Чего именно? Непонятно.
     В разгар всей депрессии, отчаяния появилась ОНА. Этайн Диаль. О ней Властелин думал теперь днем и ночью, посвящая ей стихотворения, песни, музыку собственного сочинения. Поскольку та отзывалась теплотой, пониманием, еще помогала перезапускать Виндоус, когда тот зависал. И понимал – влюблялся. Заново, потихонечку. Сначала в  кроткость, красоту, порядочность, следом – как в женщину. Взрослую, зрелую, хлебнувшую немало лиха в жизни. Когда скромница поняла: влюбилась в сына Энрике, увидев его в коридоре Инквизиции, это стало для нее страшной трагедией. Особенно испугала десятилетняя разница в возрасте. Еще бы – ей в следующем году стукнет тридцать, ему – двадцать в декабре. Совсем юноша.
     Понравился он ей не только внешне, но и порядочностью. Мечтала несчастная, проливая слезы: НИКОГДА им не быть вместе. Но позвонил Квелт. Выдал новость – иди давай сюда, дело есть. Подарок Судьбы! Работать в кабинете Ингилэйва! Хотя бы любоваться им. Поначалу решила – отвалится бабенка от любимого, а дальше? Найдет  другую.А бедняге жить. Работать, больше не любить никого из мужчин. Сын Гвелда заткнул за пояс всех. Больше никто не станет настолько прекрасным, добрым. Работница  думала: скорей Вселенная сожмется в одну точку, все уничтожив, чем ОН снизойдет до простой Диаль. Доселе думалось: найдет отец богатую невесту, поженятся… Все. Как у них, богачей? Все произошло совсем наоборот. Оказалось, Аренские не избалованы деньгами, Энрике может приезжать на работу хоть в старой куртке.
     - Ингилэйв, успокойся. Не все так плохо. Может, все идет к лучшему? Есть прекрасная работа, забота, уже не говорю о зарплате. Ладно брат – подбирает всех, кого ни попадя. Ты не должен опускаться до его уровня! Я принесла выпечку из дома.
     Властелин Времени поднял голову. По щеке скатилась слеза.
     - Хоть ты меня понимаешь. - Вздохнул. – Я не знаю, как поступить, разрываюсь на части. Хочу пирога поесть. Пожалуйста…
     Сотрудница достала из пакета коробку из–под торта, поставила на стол. Зашумел электрический чайник возле стены. Аренский осторожно открыл, замер. Перед ним предстал чуть ли не торт–медовик, темного цвета, с кремом, заботливо уложенной брусникой сверху, поверх ягод – аккуратные полоски теста. Аромат вызвал добрую улыбку.
     - Ого! Сама испекла? Правда? – Удивился он. 
     - Да. Люблю пироги делать. Разные. Особенно обожаю ягодные. Как этот. Почему бы не угостить? Одной дома кушать надоело. Порой смотрю на кулинарию, выбросить хочется.
     - Не говори так. - Лэйв сжал руку коллеги. – Давай, я буду чай с ними пить? Ты же не против? Живешь одна, могу заехать в гости. Моя пассия даже печь не умеет ничего! Одни гамбургеры, стейки. Достало! Здесь, на работе, вижу пирог, красивый. Кстати, мой любимый с детства! – Он улыбнулся. – Одно дело – мать приготовила, совсем другое – коллега, жена. Разница огромная. Хочешь, тоже угощу своей выпечкой? Уверен, ты прекрасная хозяйка. Знаешь, сейчас смотрю на красоту, и хочется увидеть ту квартиру, где  живешь.
     Слезы высохли, стало гораздо легче. Разрываясь между двумя женщинами за настолько короткий срок, чувствовал: Этайн та, которая нужна, по–настоящему. При этом любил и Карину, страшно психуя. Когда та не отвечала на звонки, не писала в социальной сети. А тут – искренняя забота! Пирог принесли, чай налили, с мятой, лимоном. Юноша даже растерялся, не зная, как благодарить. На танцы пригласить, сводить в кино? Как Диаль начнет относиться после? Фактически Инги пока ее начальник! Все равно неудобно.
     - Вне работы я простой парень. Красивый, ему очень не везет с женщинами. Все мои друзья на учебе перепробовали многое: сигареты, наркотики, секс, но я другой. Желаю подарить свою жизнь Единственной, неповторимой. Идет с любимой игнор который месяц. Твой пирог буду долго вспоминать, вновь пожелаю вкусить. Знай: мы, мужчины, и жареную картошку, и сладкое на десерт помним так же, как вы не подаренные цветы.
     Спутница села рядышком, разрезала кушанье. Положила лопаткой в тарелку. Аренский  облизнулся, стал принюхиваться.
     - Слушай, ты не повар, по профессии? Очень соблазнительно, вкусно пахнет крем! Ох ты! Пирог черемуховый! Обожаю!
     - Нет. Обычная сотрудница. Кушай!
     С удовольствием парень скушал, попросил добавки.
     - Сегодня заеду в магазин, куплю муку, все ингредиенты, начнем готовить вместе! Либо я желаю еще два пирога! – Он улыбался довольно, счастливо. У Диаль гора свалилась с плеч. – Мне еще никто так не готовил! Даже в нашей столовой не бывает. А то все пиво с раками, супы, плов, гора салатов, курица, плюс много чего. Приедается. Еще люблю картошку жареную, с грибочками, грибы во всех видах.
     - Сама удивляюсь, как парни не спиваются от подобной жизни. Каждую неделю  набирают спиртного, дальше мусорный контейнер во дворе заполняется так, будто настал Новый Год. Не люблю этот праздник. Ничего не готовлю на него, одна праздную. Если в детстве просишь подарков у Деда Мороза, то когда вырастаешь, понимаешь: нет его. Работа для меня – бегство от одиночества, Инги. Я не против чего–нибудь приготовить вместе. Хоть шашлыки! – Настроение поднималось.
     - Я также встречал Новый Год один, без любимой. Всегда гуляю по городу, улыбаюсь, под гром фейеверков, а в душе – пустота. Позвонил милой – у той телефон вырублен. Вконтакте тоже нету ее. За что она так со мной?! Непьющий, некурящий, порядочный мужчина! Обидно. Как сегодня. Тебе горько - рядом нет любимого человека. Ладно, нафиг все проблемы, давай наслаждаться сегодняшним днем, Этайн.
     Пирог был съеден, солнце светило в окно, отключен компьютер. Папки с документами перебраны еще вчера, лежали на столе. Флаг Российской Федерации висел на стене, жалюзи закрыты. Можно спокойно ехать.
     - Переоденусь. Подожди меня у черного входа, где курилка. Подгоню туда на машине. – Он мягко и задорно улыбнулся, достал кепку из шкафа.
   - Договорились.
     Диаль обрадовалась, быстро спустилась вниз. Парни из параллельных отделов удивленно поглядели вслед. Решили: Энрике расщедрился до повышения зарплаты? Если учесть - даже в медицинском кабинете наводит порядок, прося завезти необходимые медикаменты. Выплачивает исправно деньги медперсоналу. Мало ли – рана огнестрельная у бойцов, повара порезались, обожглись в столовой. Врачи быстро выписывали больничный на неделю. Тестов на беременность все равно там не заваляется. Но помнила слова: до залета не дойдет. Чтобы Лэйв кинулся в постель, нужен ОЧЕНЬ веский повод. Влюбленная женщина каждый день скучала по сыну начальника, жалела его брата. По ночам мечтала, чтобы Аренский обнимал ее, целовал перед сном. И она, обласканная, убаюканная, счастливая, засыпала. Дошло до снов подобного рода: как оба лежат в постели, обнаженные, занимаясь любовью, будто давно семья, все прекрасно. Проснувшись от рези в животе, приняла таблетку обезболивающего. Не думала - и Ингилэйв мечтает приласкать свой идеал, но его сдерживает первая любовь. Ничего –  поймет, кто она, тогда сделает выводы. Все равно пассия играется.
     - Бедолага… Она же не любит тебя! А я да, очень, искренне, чисто. Влюбилась, как Джульетта в Ромео. Страдаю каждый день. Не видя после работы этих чистых, голубо–синих, как озера, глаз, золотых локонов, фигуры, благородных манер. Подожду внизу, те минуты покажутся вечностью. Лучше умереть, чем жить без тебя, Ингилэйв… Но чувства все равно не скроешь: я нравлюсь тебе, милый. Выдают глаза. Когда–нибудь настанет предел. Лишь одно фото…
     Младший, закрыв дверь, вновь включил компьютер, распечатал несколько фотографий Карины в формате А4. Тяжело сглотнул слюну. Взвешивая все «за» и «против».
     - Ты мне очень нравишься, Этайн. Ты, Карина, даже тортик не умеешь сделать обычный, из коржей покупных! Не поднимаешь трубку, дрянь паршивая! Раз я дерьмо – пошла нахуй! У меня отличная подруга, понимает, поддерживает. Недаром отец говорил: первая любовь дерьмо. Не знаешь, чего ожидать. А сама говорила: люблю. Ага, конечно,  как купюры евро. Есть – значит вот чувства, а нет денег – пошел он. А сегодня Диальчик  ждет сюрприз.
     Он запаковал фотографии в прозрачные файлы, быстро переоделся. Джинсовая одежда, футболка, свитер в багажнике лежит. Оружие всегда лежало там же. Чтобы на случай прострелить кому башку, или колеса. К родителю лучше не заходить – итак очень устает. Проще позвонить. И порядок.
     Сотрудница стояла, задумавшись о своем, когда позади раздалось бибиканье. С улыбкой оглянувшись, засмеялась и улыбалась. Милый подмигнул, открыв дверь. А женщина изумленно разглядывала его. Да уж, теперь ничем не отличался начальник от большинства  длинноволосых парней. На коленке - резаная дыра, сейчас модно – до сих пор. Кожаные короткие ботинки, коричневого цвета, удивительно подходили к образу мальчишки–простака. Никак все не вязалось с боевым видом в кабинете, суровостью, серьезностью. Словно незнакомец с улицы зашел в Инквизицию, попросил ключи от кабинета. Как  пустили через охрану?! Хрен знает.
     - Привет! Садись, поедем кататься, и в кафе, как обещал. Погода прекрасная! Думал,  дождь польет. Гидрометцентр болтал другое в Интернете.
     - Так необычно выглядишь! Я бы не узнала поначалу.
     - Потому, что я на работе постоянно в дресс–коде сижу. Не против, если с нами поедет мой автомат? Ревновать к нему не стану. Всего лишь оружие последнего поколения. Не выстрелит, пока не разблокирую через сотовый телефон.
     - Через трубку? – Этайн поразилась.
     - Конечно. Каждый комплект привязан к рабочему номеру телефона, по нему мы, бойцы, держим связь. Но когда выходим с Квелтом на объект, все стволы связаны с его, и чтобы разблокировался мой ствол, начальство должно отправить на мой номер код. После этого, на небольшом дисплее, код высвечивается, мигает зеленым. Значит, можно стрелять. Если ошибешься на одну цифру, букву – выстрела не произойдет. Потому мы никогда перед боем не пьем, лишь после. Весит новоявленный калаш–красавец килограммов двенадцать. Есть снайперский, полегче, поизящней выглядит, тоже заблокирован кодами. На худой конец, есть старое поколение автоматов.
     - А как разблокировать еще можно?
     - Через Ватсапп, Вайбер. У нас чат есть там. Кодировка посылается всем подряд в отряде. Когда выходим из машины. Поскольку никто не знает, ЧТО творят Темные в барах, клубах, прочих злачных местах. На моем запасном автомате стоит мой личный код,  заморожен моим телефоном. Так что, если кто полезет – сделаю на автомат один звонок–сигнал. Запикает, замигает красным, можно стрелять. Кончатся патроны – магазин пищит. Помнишь, как сделали управление через смс холодильниками, машины через голосовую Гугла? Говоришь команды, дверь открывается. Теперь так с оружием. Если симкарта теряется – разблокировать автомат можно лишь перепрошивкой ствола. Через компьютер, USB. Как ключ безопасности вайфая. Сбиваешь пароль, но придется его у всех менять. Лучшие стволы в мире. Да, да, да… Оружие снабжено своим роутером.
     - Пистолеты такие же?
     - Нет, там все по–старинке. Без кодов.               
     - Мне никогда никто не говорил. Думала, у нас нет настолько навороченных технологий.
     Полукельт тепло улыбнулся:
     - Ты еще многое не знаешь! Ни один боец не скажет про те автоматы даже дома. Но тебе знать можно. Огнестрел и огнестрел. Стоит, не пылится, кодировка у начальства в трубке. Либо есть другие виды - разблочить можно через вживленный чип, или по отпечатку пальцев. Специально молчат все, вдруг нас захватят – что бы стало, коли бы о  технологиях знал противник? А тут – цап – не выстрелить. На срочные одиночные задания я могу носить свой автомат, старого пошиба. Ну, и закодированный. Я промолчу, из чего созданы теперь батареи сотовых трубок. Их хрен убьешь! Лет двадцать прослужат. Подзарядил – месяца три разряжается. При звонках, выходе в Интернет. Да, да, да, теперь все так. – Он заметил, как женщина его с интересом разглядывает. - Я так и выгляжу дома.
     - Необычно очень, Ингилэйв Аренский.
     - Поехали.

     Инквизитор поехал на Невский проспект, в кафе. Там все выполнил, о чем просила спутница. Выбрав спокойное местечко, чтобы обоим нравилось. Эх, сколько раз один бродил по таким местам! Теперь есть, с кем. Карина любила лишь в «Макдональдс»,  «БургерКинг» ходить, иногда в клубы - с Лэйвом, кого от подобного тошнило. Пару раз отказался пойти на тусовку девок, где можно выпить пива, поприкалываться, посмеяться над мужчинами. Отказы вызвали каждый раз у шалавы приступы агрессии, истерики. Обозвав его идиотом, ботаном, скучным, принялась дома у себя, при нем, бить посуду, истерить дальше, слезить, ненавидя мораль в любом виде, поминая ее матом. Следом  пошла вторая волна «Ноготь сломала», на то Инги выругался довольно грязно и ушел, хлопнув дверью. Всего лишь пришел к ней в гости, на свидание, получив дерьмо.
     - Будешь так вести себя - найду себе нормальную женщину, даже пересплю с ней! Назло тебе, дорогая! Хочешь шляться по злачным местам – вали, но меня туда не тащи, мне такое противно, противоестественно! Трахну красивую девушку и женюсь на ней после, поняла?!
     Думал – девка начнет извиняться, но нет.  Будто испугается расставания.
     - Ты тупой дегенерат, кому подавай звездочки на небе! Не куришь, не пьешь, не смотришь порно, как с Луны свалился! Зато у себя на учебе, наверное, дрочишь на меня! Вместо того, чтобы быть, как все! Курю, бухаю с подругами, люблю танцевать в клубах – ЧЕГО в этом такого?! ЧТО плохого?! Я же не сплю там с мужиками, не беру в рот у них! Одеваться буду так, как посчитаю нужным, понял? Захочу трусы за пятьдесят тысяч –  обязан их купить, или бриллиантовое кольцо!
     Ингилэйв в тот день основательно психанул, орал через закрытую дверь в коридоре квартиры:
     - Тебе неведомы такие чувства, как честность и любовь, наверное! Одни доллары, евро считаешь, трусики захотела! А я хочу секса, настоящего, с любимой женщиной! То есть с тобой! Неужели так сложно раздеться, покрутиться передо мной, чтобы завелся, как следует?! Настолько плохой - даже лифчик не снимешь? Говори! Я нормальный парень! Долго терпеть не собираюсь ****ские истерики, Карина! Кольцо можно и из гайки выточить за неделю, вставить туда бриллиант, если не знала! Быть как все… кучами сшибать баб, поебывать?! Нет, нахер! Мне сие «счастье» нафиг не нужно! Мне нужна нормальная женщина, по–настоящему красивая, естественная, без краски для волос,  косметики! Тогда мы перестанем ругаться! Станешь ею – буду с тобой. Надоело, как не отвечаешь на звонки, не желаешь встретиться погулять, без пива, курева.
     Дура в ответ покрутила пальцем у виска для себя:
     - Ты тупой?! Я устаю на работе, мне надо отоспаться, отдохнуть! Или должна не спать после ночной смены?! Вот поменяешься, станешь стилягой, и как все – тогда будем о свадьбе думать. Сними свой зачуханный свитер в клеточку! Его, наверное, моль ест давно! Мне стыдно идти с тобой, Аренский, по улице – как с бичарной помойки одеваешься. Нет, чтобы одеться в штаны, на бедрах. У меня есть друзья, подгонят одежду, выкрасят волосы в разноцветные цвета! Шикарным парнем станешь, моднявым!
     Юноше стало дурно. Но он любил дрянь, втайне надеялся: одумается, станет нормальной. Ему даже не пришло в голову - она ВСЕГДА вела поганую жизнь, порой фоткалась голышом, с заклеенными изолентой сосками крест–накрест. Нисколько не стесняясь.
     - Между прочим, я приготовил подарочек, дома лежит! Дай хотя бы к сексуальной попе прижаться, потереться, типа трахаемся. Пожалуйста! Мне надоел игнор! Я живой мужчина!
     Сука приоткрыла дверь комнаты. Исподлобья посмотрела на Светлого, как на идиота,  ухмыльнувшись:
     - Хотя бы «Пятьдесят оттенков серого» прочитал, многое б понял в жизни. Я люблю тебя, но мне дико от одной мысли - как можно быть настолько старомодным?! Не против прогулок, «за», отвечаю на звонки, когда есть свободное время. Не обижайся! Все будет в порядке, если не станешь донимать на работе. Давай встретимся завтра, в фитнес-клуб сходим.  Хоть поглядишь на девушек, а не на меня.
     - Что?! На девушек поглядеть?! Мне делать больше нечего. Оденешься, как человек, а не как ****ь - начнем ходить в театры. Рестораны, настоящие, а не в макдак, научишься танцевать нормальные танцы, перестанешь от меня прятаться - тогда буду смотреть на других, оценивая. Поняла?!
     Карина расхохоталась, выпятила грудь вперед:
     - Я вшивые тряпки с Удельной не надену никогда. Они стыдные, никто сейчас так не ходит! В них ходят одни сороколетние, и бабки. Хочу стринги, вино! Мои порвались вчера. Давай завтра пойдем в фитнес–центр, умоляю, хоть подкачаешься.
     - Мне не идет мускулатура. Поехали на пикник с шашлыками. Вдвоем. Возьму с собой телескоп, посмотрим на Юпитер. Гораздо интереснее, чем бухать и стринги покупать.  Жизнь гораздо интереснее, чем спирт, сигареты с клубами!
     - А еще тебя, Ингилэйв, надо переделать. Капитально. Чтобы чушаком не выглядел. Отведу в сауну, где загоришь, станешь бронзовым, подкачаешься в спортзале, пробьешь себе уши. Тогда не отличат от современного парня. Мне спокойнее будет. – Сказала шкура уже в комнате, достаточно громко, чтобы несчастный слышал.
     Ответом ей стала тишина. Он ушел, психанув от обиды. Завел машину, уехал, униженный, оплеванный. Вечером плакал над клавиатурой, не знал, куда голову засунуть.  Когда подошла мать, спросил:
     - Мама, я хуже современных парней, правда? Настолько безобразен в своих любимых вещах, у меня нет вкуса? – Обида играла в глубоких очах.
     Тильсирвэ положила любимому сыну руку на плечо:
     - Опять она послала?
     - Как ты догадалась?
     - На тебе, Лэйви, лица нет. Первая любовь именно такая. Знаешь, я бы явилась к ней домой, размазала по стене. Дура не стоит тебя и слез. Найди другую. Она не будет ни писать, ни звонить. Не оценит прекрасные качества порядочного юноши, не поймет. Ты прекрасен, мой хороший. – Ирина ласково почесала за ушком сына, провела рукой по локонам. Погладила по щеке, как много раз. - Сейчас время не очень.
     - Как же плохо, что я настолько убогий, зажатый. Лишь на работе чувствую себя мужчиной. Как мою переделать, донести до нее: нельзя одеваться, как шваль. Ведь ее тело принадлежит мне, больше никому.
      - Не говори так! – Волшебница встала, обняла сына. – Ты не убогий, не зажатый.  ДРУГОЙ. Нормальный молодой мужчина. Едва созревший физиологически. Не завидуй брату - он в таком дерьме варится, нам с Энрике страшно подумать. Не опускайся до его уровня.
     - Он ходит всегда в черном, бабы текут, бегают толпами, и не говорят, будто тот убогий. Надо мной на учебе смеются, первая любовь унижает игнором. Сегодня потратил кучу нервов на свою, пытаясь доказать многое. Заявила – иди, покрась волосы в радужный цвет, загори до бронзы, подкачайся. 
     - НЕ СМЕЙ так делать! Себя изуродуешь!
     - Вот и думаю, чего с ней делать. Может, со временем изменится, поймет настоящие  ценности  жизни, мама.
     - Не поймет. Никогда. Говорю, сынок, как женщина. Ложись спать. Уже поздно. Не мучай себя несбыточными мечтами.
     На следующий день снова решил проверить пассию, набрав номер часов в двенадцать. На звонки та не отвечала. Не собиралась.
     - Все как всегда. Игнор, игнор, еще раз игнор. Либо что–то от меня скрываешь.

     Этайн, с улыбкой приняв меню от официантки, выбрала любимые блюда, и спутнику то же самое заказала. Снайпер остался от доброго жеста в ступоре, и тронут.
     - Ты в первый день принес мне обед. Почему мне не ответить тем же? – Коллега улыбалась. – Место шикарное, никто не мешает, горят лампы старого типа на потолке, и полумрак. При жаре на улице. Играет приятная музыка, никто не курит.
     Светлый засмущался, опустив голову:
     - Точно, люблю старинный стиль. Он мне ближе, чем современные забегаловки. Английский, я бы сказал. Типа старых улиц Лондона, стимпанка. – И он показал на огромную механическую стрекозу, висящую над потолком, собранную из часовых механизмов, банок консервных, гвоздиков, моторчиков, остального металлолома. Выглядело действительно очень красиво. И еще: каждый час двигала лапками,  помахивала крыльями. Мотая головой, разевая жвалы. При этом, напротив, на окне  механизм, похожий на самовар, бибикал.
     - Красота! Никогда не видела! Жуков со встроенными часами да. В музеях, на выставках, но такое… Меганевра под потолком. Еще придем сюда?
     - Конечно, дорогая. Видишь, я простой работяга в повседневной жизни, еще романтик. Пусть даже начальник. Не увольняйся, хорошо? Я радостно на работу лечу, каждый день, чтобы пообщаться, полюбоваться на внешний вид, успокоиться. Иногда уезжаю на задания, возвращаюсь под вечер. Без проблем оставляю тебе свой кабинет в распоряжение. Отец не против.
     Они разговаривали обо всем, мило улыбаясь. Аренскому никогда не было так тепло на душе. Хотелось сидеть неделю, и мало станет. Прекрасно знал – Этайн одинока. И радовался факту. Подали десерт – чизкейк шоколадный, апельсиновый сок со льдом. Наконец, пришло время поговорить о наболевшем.
     - Вот моя девушка. – Блондин достал из пакета файлы с распечатанными фотографиями, подал Диаль. Не зная, не представляя, как та ответит. – Карина зовут.
     Работница аж похолодела, до костей. И он все еще надеется, будто приплывет долгожданное счастье?! Взглянула на первое фото, тряхнула головой. Стало дурно. После поглядела на остальные. Парень принялся малость нервничать. Пять фотографий говорили сами за себя.
     - Похоже, надо заказать еще что–нибудь. Я все поняла, кто та особа.
     - Я не против. Все выслушаю, приму сказанное к сведению. В общем, недавно меня назвала идиотом, тупым, ботаном, я психанул. Попросил не одеваться настолько откровенно, хотел все сделать, как лучше. Меня кличет за один вид старомодный бичом,  чушаком, коего надо покрасить, в загар обернуть. Чего делать? Уже все перепробовал! А ей – хоть бы что! Пофигу! Надеюсь, исправится.
     - НЕ ИСПРАВИТСЯ. Невозможно. – Брюнетка спокойно смотрела взглядом опытного психолога. – Никогда не станет той, кем желаешь видеть. Так и будете ругаться. Пока не слетят нервы. Пока не бросишь. Один внешний вид, боевой раскрас чего стоит.
     - Но… но если человек любит, то изменится! Поймет – не стоит играть чувствами партнера! Очень от нее устал, и прости, что скажу - по вечерам рукой работаю. Усиленно.
     Диаль разочарованно поглядела на возлюбленного, сомкнула пальцы в замок, уперев их под подбородок.
     - Разве не видишь, кто это?
     - Девушка, современная, кою желаю отмыть от косметики, одеть прилично. Отучить от баров, клубов и построить семью. Разве плохо?
     - Инги, ты разве не видишь, кто это? – Повторила вопрос подруга.
     - Моя девушка. До которой не могу никак достучаться. Пожалуйста, растолкуй мне как женщина, чего у нее в башке!
     - ШЛЮХА. – Сухо ответила Этайн, поглядев в упор на юношу.
     Повисла тишина на пару минут. Ингилэйв потер переносицу, пытаясь вникнуть в сказанное.
     - По–твоему, та самая, с кем нужно непременно создавать семью? Рожать детей не станет, ни при каком раскладе. Это паразитка, ей нужны лишь бабки, секс мужчин. Ты с ней спал?
     - Нет. Не разрешает даже к себе прикоснуться, даже в белье! Шарахается, будто я урод!  К брату в друзья полезла, о чем там общаются, неведомо. Когда хочется с ней встретиться  - не поднимает трубку. Уже не знаю, как реагировать на все. Столько денег на нее потратил! Каждый месяц клянчит трубку, новую! Старая, мол, устарела. Тусит с подругами, как говорит, не отвечает даже вконтакте. Я и ню просил, и секс, и видео - реакция ноль.
     Этайн тяжело вздохнула.
     - Вот я, как женщина, вижу шлюшек сразу. Как вообще получилось, что вы познакомились, и ты влюбился в говнище? Она же страшная, пошлая, вульгарная, мерзкая особа! Такие в барах на шестах вертятся. Им не нужна никакая семья! А надо косметики больше, мужиков целый воз, негров, члены потолще.
     Видя, как напрягся любимый, женщина пододвинула стакан сока.
     - Но ведь говорила: любит! Мы гуляли, общались, дальше – все. Теперь совершенно неясно, стоит ли с ней продолжать чего–либо. Лучше на твои фото полюбуюсь, чем на  говно, которое Карина выставляет в альбомы! У нее своя группа, кстати, где подписаны  мужики, ну лишь они почти. Негры там тоже есть, азиаты, лайкает и их фото! Хочется разнести там все, прекратить издевательство!
     - Инги, ты там больше ничего не видел? В альбомах? – Как же хотелось вскрыть правду–матку! Но рано.
     - Нет. Мне больно, тошно, обидно! Звонит тогда, когда ей надо, не мне! 
     - Она шлюха, самая настоящая. С виду да, некоторым покажется самым настоящим ангелом типа. Мужчины – девяносто процентов - любят глазами. Им кажется: раздетое тело – шикарно, красиво. Погляди на ее фото – на мимику! Как улыбается, красится,  одевается. Все сделано, для мужчин, но НЕ ДЛЯ ТЕБЯ. Да, с твоей стороны чувства есть,  с ее нет. Один холодный расчет. Просила голые фото?
     - Никогда. 
     - Сей тип дам любит парней, даже очень. Если начнешь волоком тащить из той свалки, то сделаешь себе хуже. Каринка совсем не добрая. Со временем ВСЕ пороки, огрехи проявятся с удвоенной силой, и все счастье, надежды пойдут прахом. Начнет ревновать к каждому столбу, спать с другими. Блин, у меня аж голова заболела! Гулящая девица. Как  вообще ее нашел?
     Властелин вздохнул, начал рассказ.
     - Значит, брат потащил в бар. И там она пела…
     - Великолепно поет! Одета сногсшибательно.
     - Поет, получается. Одета была так же?
     - Да.
     - Ты влюбился в образ. А не в ту Карину, о ком грезишь, глупо ждешь, будто так все  кинет – свою разгульную жизнь. Влюбился, под бухлом. А это - никакая не любовь. Проснувшийся инстинкт, влюбленность. Обманывает тебя. То же самое, как мы, женщины, влюбляемся в законченных бабников, негодяев. Те имеют всех, направо,  налево. Ничего красивого в той девчонке не вижу, поимеет, выбросит, в самый неподходящий момент. Поверь моему слову: ты ей НЕ НУЖЕН! Забудь стерву, хищницу. Оставь ее тем, кто покажет, чего такое настоящая жизнь. Хоть Торстейну, раз их щелкает, как семечки. НЕТУ там чувств, Ингилэйв! Родит от другого ребенка, запишет на тебя. Вот скажи – оно надо, настолько поганая невестка и грязь, в вашей семье? 
     Допила сок, принялась есть новый заказ. Инквизитор, ошарашенный разговором, принялся за свою порцию.
     - То есть, меня использует? Как же так? Истерики каждый раз выбешивают, загоняют под плинтус. Я разве хуже всех?
     - Обыкновенно. Ты богат. Ей нужны денежки, дом. Ты не хуже. Это шлюха, стерва. Сейчас затихла, чтобы не спалиться. Неужели не тошно с ней встречаться, писать, обнимать, целовать? Неужели не существовало вокруг нормальных девушек?
     - Не было… - Инги отправил в рот порцию ароматного мяса с овощами. – Все друзья с девчонками, я один. Достали женщины у порога виться в октябре, я психанул, решил с братом развеяться. В день поминовения мертвых. Пили мы пили, вышла, стала петь, меня и накрыло. Села на колени к Тору, тот ее расхвалил. Поехали на квартиру, додавили там спиртное, а я уснул. С того дня люблю ее, хочу, чтобы слышала, понимала.
     - Да знал бы ты, ЧЕГО Карина творит за спиной несчастного юноши! Брось ее, пока не поздно! У нее парней, как мой начальник, десять! Каждому врет, чтобы держать марку. Пожалей себя. Действительно надеешься, будто поменяется со временем? Неужели хочешь после других мужиков с ней спать? Куда кончали, лизали? Зачем себя так пачкать?! 
     Властелин Времени затих. Сказанное обескуражило его порядком. Нехило причем.
     - Подумай, Ингилэйв, ГДЕ на самом деле работает, КУДА ходит, почему отключен телефон. Я все увидела, кто это, и что. Зачем тебе женщина, у коей еще мужчины, каких  легко расположила к себе?
     - Хорошо. Я тебя понял. Действительно… - Упавшим голосом произнес полукельт. 
     - Любви под бухлом НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Лишь похоть. И секс. И обман. Все. Они с виду говорят, будто девственницы, на самом деле сосут, долбятся в жопу. Та такая же. Тебе же совсем другие нравятся. Спроси меня сто раз – повторю слова. Давай о хорошем.
     - Благодарю за подробное разъяснение, милая. - Инги опустил голову. Положил вилку на салфетку. Слеза скатилась по щеке. Горько.
     - Не плачь. Всегда пойму, помогу. Не трать время на дешевку. Даже если влюблен.
     - Лучше тебя свожу в ресторан, музей. Не станешь выставлять откровенные фото на всеобщее обозрение.
     - Дура может оказаться Темной. Не думал?
     Вышли они из–за стола грустные. Он – от горькой правды, она – ей не верят. Диаль приобняла начальника, подала салфетку.
     - Благодарю. Мне стало легче. Я хоть понял, почему себя ведет так. Давай о добром,  красивом. О любви. Кстати, у меня для тебя подарок. Но сначала заедем ближе к пяти вечера в «Окей», затарюсь продуктами, воду возьму. Можем сходить в «Сад бабочек», где Московский Вокзал, «Галерея», на последнем этаже. Хочешь? Плачу за вход. – Лэйв улыбнулся, но глаза все равно красные. – Хочешь мороженое, самое лучшее? Сидим дальше. 
     - Ведь сегодня наш день, мы причину выяснили. Все будет в порядке. Я люблю тропических бабочек.
     - Еще раз благодарю, милая… - Он обнял спутницу в ответ. Спустя минут десять снова весело общались, обо всем. 
     Ингилэйв остановился в тихом местечке, где никого не наблюдалось. Возле Охта–Центра озеро впадало в Финский залив, где улица Лыжная кончалась. Где присутствовали заповедник, трасса на Ольгино. Когда–то давно там жили совы, или филины. Теперь – непонятно, остались ли птицы. Природа летняя манила, влекла к себе, в высокие заросли травы, в воду. Разжигая древние инстинкты, бередя мозг, воображение.
     Юноша улыбнулся, подмигнул. Вот оно, счастье.
     - Ты говорила, любишь Природу. Я часто тут рыбачил. Отличная рыба клюет! Если понравится, будем сюда приезжать. Возле моего дома все хожено–перехожено, мне там неинтересно пока. А здесь - шикарно! Могу в следующий раз взять лодку, покатаемся. Если порвется, то тебя спасу.
     Этайн залюбовалась видами, даже громадина в четыреста с чем–то метров высотой  напротив, не смущала. На метро «Беговая» делать абсолютно нечего, там одни рестораны, визг детей. Неуютно. Да порой ветер сносит. Скучно, пресно. Воров–карманников много.
     Природа – другое дело, на Тарховке тоже неплохо. Летом много уток с выводком, море зелени. Волны веками лижут песок, пустые раковины мидий на берегу, камни. Рядом – старые, толстые, стройные березы. А вечера волшебные, когда Солнце заходит. Особенно когда касается воды, разливая вокруг себя малиновые и рыжие закаты. Начинает вовсю играть рыба, охотясь на комаров, мошек. Рыбаки спокойно на берегу, в лодках вылавливают окуней, карпов, лещей, серебристую плотву. Но древнее место не поменялось даже спустя столько веков. Словно Время повернулось вспять. Все откатилось на тысячу с лишним лет назад. Рядышком с Сестрорецком и Зеленогорском располагается самое крупное в Европе болото, его как–то в конце десятых годов и начале двадцатого года засрали. Капитально. Решили провести для питерского люда экскурсию. Провели, дети все вырвали, затоптали, пьяная молодежь и люди постарше накидали бутылок. А ведь там растут травы, водятся животные, коих трогать НЕЛЬЗЯ. Лэйв знал: там обитают духи воинов и эльфы, кои не покажутся человеку. Магу – да, даже оставят для путника сюрприз. Надо туда сходить, спросить у Богов, как жить дальше. Но зачем, если рядом настолько прекрасная спутница?
     - Не против моего предложения? – Он вновь мягко улыбнулся.
     Коллега поначалу замялась.
     - Нет… Я «за»! Все так неожиданно. Сначала кафе, потом мы погнали за город. 
     - Тогда поехали на полянку… - Светлый романтично взглянул на гостью.
     Полянку. Интересно. Может, в багажнике помимо автомата плед, чтобы расстелить его? После устроить небольшой пикник? Сын кельта тем временем поправил кепку, и  свернул в сторону заповедника. Выбрав местечко покрасивее, остановил машину, открыл дверь. Подал руку, помог выйти.
     Кругом, возле поляны, росли прекрасные березы. Листва шумела при легком ветерке. Перед глазами расстилалось озеро. Волны тянули к себе помочить ноги. Женщина восхищенно любовалась пейзажем. Протяжно кричали чайки, растревоженные незваными гостями. Властелин Времени оставил машину открытой, чтобы в случае чего можно было отдохнуть. Или взять две пятилитровых бутылки воды. Квас брать с собой нет смысла:  давно не тот в магазинах. Настоящий - другое дело! Его можно дома в ведре заквасить, из ржаного хлеба, сахара, дрожжей. Аренские обожали его пить в жару, у Энрике в погребе находилось несколько десятков пятилитровых бутылок напитка. Жалко, нельзя поехать домой, спокойно угостить подругу. Ничего страшного, можно принести на работу лакомство. Вдобавок, Этайн с Лэйвом любили одну и ту же музыку. И, немного полюбовавшись на красоту видов, Властелин Времени включил этническую группу «FAUN», композицию «Tanz Mit Mir» - надо же, оба знали текст. Решив пропеть вслед за мелодией.
     Пригласил на танец спутницу, принимаясь повторять слова с улыбкой, смешком, как бы заигрывая, распустив волосы, кинув кепку в сторону. Женщина поклонилась картинно, подала руку, повторяя диалог. Юноша принялся танцевать средневековый танец, смешав его с современным, ускорив темп. Положив милой на талию ладонь, вытянув руку вперед. Веселились, задорно танцуя босиком на траве, с обоих пот катился градом. Но это не помеха, мелодии шли дальше. Протяжные, спокойные, красивые, души будто воспарили ввысь, забыв о работе. Диаль была очень счастлива.
     Сын Тиль достал флейту, сыграл древнюю песню. Коллега закрыла глаза, села рядом, наслаждаясь мелодией. Уставший, счастливый, вспотевший. Чтобы не смущать подругу, разделся до белья, пошел купаться, нырнув с головой. Не имелось у подчиненной купальника, но белье сойдет. Благо, начальник позаботился о том, чтобы взять сменную одежду для обоих. Брюки черного цвета и рубашки, купил платье. Но сначала надо искупаться. Скоро оба нежились в волнах, любуясь друг–другом, смущенно улыбаясь. Она – увидела любимого почти обнаженным, он – от красоты, изгибов ее тела. Как же хотелось погладить даму, обнять, приласкать! Отдать всю свою романтику, нежность той, коя понимала. Сейчас можно наслаждаться ее улыбкой, мокрыми длинными волосами, каплями на плечах, лице. Вдыхать морской воздух, запах рыбы, водорослей, и снова нырять, смеясь, словно дети. Каждый представлял свое, думая одинаково.
     Оба  нафантазировали романтическую ночь на берегу, в волнах, со страстным сексом -  ну и что? Один раз, даже несколько, слиться в экстазе, почувствовать друг–друга, чтобы  стать парой, забыть все прошлое, жить счастливо. Обрадуется отец. Не уволит ли парочку после такого? Вряд ли. Поскольку поймет – тут любовь. Две половинки. Две симметрии.  Никто не угонит с полянки машину. Никого нет рядом. Лишь плещется рыба, крупная, порой кусая пальцы ног. Почему бы не позволить себе поухаживать за несчастной, которая ничего хорошего не видела? А Карина… что? Не оценит, не поймет, ее даже на пикник нереально вытащить: что зимой, что осенью. Вечно занята, где-то ходит. Отец был прав – не надо рукоблудствовать, мучиться, проще найти другую.
     Пикник Ингилэйв устроил в благодарность за вкуснейший пирог, моральную поддержку, объяснение про поведение. Ведь кто как не коллега может понять, чего у шаболды в голове.
     Уезжать не хотелось. На ветре, солнце вещи быстро высохнут. Северный климат. Осенью можно вновь сюда приехать, разжечь костер, собрать сладкую ежевику и кормить друг–друга. Сейчас день прекрасен, нужно его провести с пользой. Чтобы ничего не забылось. Пикник без спирта, грязи и остального. С тайными мыслями в голове.

     - Я хочу, чтобы ты померила его, дорогая. Не стал говорить о подобном подарке.
     Красавица с изумлением рассматривала подаренное. Поблагодарив, зашла за машину,  переоделась. Пришлось как раз впору. Снова пара принялась кружиться в танцах, наслаждаясь природой, летом. Его красотой, безмятежностью. Юноша заметил, как гостья любуется его телом. Но пыталась это скрыть. Глаза говорили обратное. Понимал Инги:  пора от родителей съезжать. Им хотелось для себя пожить, как в далеких двухтысячных. Ведь, по сути, отец и сын не старели никогда. Оставались навечно юными, лишь в глазах появилась мудрость, с годами. Мать тоже очень любила романтику. Плюс знал младший - если отец захочет детей, не стоит мешать. Беременность – весьма тяжелый период в жизни женщины. Чего состояние может выкинуть – неизвестно.
     «Ты вытесняешь из моего сердца ту, кто сделал больно. Оно разделилось надвое теперь, и плачет по тебе, Этайн. Я скучаю, не хочу уезжать отсюда. Желаю любоваться красивой фигурой, этими волосами, рассыпающимися по плечам и по спине, желаю прикоснуться к груди, нежной коже, обцеловать всю, почувствовать себя зверем, одновременно слабым мальчишкой. Когда закипает кровь, выстукивая в висках, не могу думать иначе. Хочу тонкими пальцами, которые на работе прикасались лишь к стволам, бумаге, клавиатуре, касаться спины. Посыпать ее лепестками роз, целовать каждую клеточку. Несмотря на то, что отец заслал в кабинет, поливать цветы. Радуя глаз каждый день. Почему не могу обнять, слить свои губы с твоими, Диаль?! Почему ты ТАК прекрасна?! Фея моих снов, мой идеал… Почему постоянно сравниваю первую любовь и тебя, в мыслях?! Одна бередит инстинкты, другая – душу. Зачем выставлять столько фотографий полуобнаженных, в костюмах с секс–шопа?! Чтобы привлекать внимание  чужаков, этих похотливых самцов?! Я не хочу быть на вторых ролях. Никогда. Хочу быть Единственным, самым лучшим. Во всем. Все мужчины разные. Кому–то нужно тело, мне – наоборот, душа. Лишь потом секс. Которого у меня никогда не было».
     К паху усиленно прилила кровь. Желание усиливалось. Лишь бы не сорваться, не накинуться… 
     Ингилэйв думал все это, сидя у воды на камне, переодевшись в сухую одежду, и по  щеке катилась скупая слеза. Закрыв глаза, играл на флейте композицию той же группы «FAUN» - «Sieben Raben». Спокойно повторил на гитаре, достав из багажника инструмент, и пел. Мысли уносились далеко, на тысячу лет назад. Вспоминались сны из Прошлого, когда еще не существовало тел, а братья прислуживали Богам. Волны катились на голые ступни Светлого, успокаивая сердце, душу. Давая правильные советы решения проблемы. Одно ясно: жизнь развернула так события, чтобы выкинуть далеко шлюху и все беды, кои она бы принесла. Не знал Лэйв: в это самое время Карина делала его брату минет. У того в гостях. И не знала Карина: несчастный юноша, которого всегда считала тупицей, по сути ей также изменяет. С нормальной женщиной. Мечтая познать красавицу,  стать для нее всей Вселенной.
     - Пойми, Инги, она не для тебя предназначена. Карину не переделать.  Изначально ТАКАЯ. Невозможно в одну повозку впрячь вола и трепетную лань. Слишком развязна,  раскрепощена, вы абсолютно РАЗНЫЕ. В ее душе нет никакой любви, лишь жажда БДСМ, денег, постоянных партнеров… и грязи. Потому та и не звонит, не пишет. Если бы действительно хотела, то рвалась на встречу. У нее есть другой, или другие. Нету никакой работы. Ночами с другим. Это правда. Один боевой раскрас говорит. Сколько бы ты ни умолял измениться – не послушает. Не выполнит просьбу. Не испечет пирогов, блинов, не угостит.  Грубо говоря – сосет другому, когда ей звонишь, обижаешься.
     - Но как… Почему тогда не хочет признаться?! Раз не нужен вовсе?! – Сын Гвелда не мог прийти в себя от разговора в кафе, плюс слова обескуражили его.
     - Потому. Потому: одного МАЛО. Существует эта порода баб. Их подавляющее большинство. Не удивлюсь, если ей приглянулся Торстейн, и они мутят. Ни он, ни твоя девушка не скажут. Им невыгодно открывать правду. С хорошими мальчиками Каринам скучно. Скажи мне: тебе реально нужна потасканная шлюха, коя сокровенное показывает на фото чужим мужикам? А те лайкают? Ведь именно это ты увидел сегодня утром, а  сердце разбилось вдребезги? Постарайся вылупиться из чувств, словно из старой кожи. Быстро станет легче, проверено. Попробуй выдержать, стиснув зубы. Больно, страшно,  обидно. – Коллега положила голову на плечо возлюбленному, присев рядом, поджав под себя ноги. – Послушай плеск волн, успокой свою метущуюся душу, и реши. Забудь ее. Навсегда. Она не твой вариант. Годится, чтобы с ней провести ночь. И то мысленно гадина хороших парней обсирает. А в лицо улыбнется, по фото видно. Разве мы плохо проводим время здесь?
     - Нет… Ты подарила мне счастье сегодня, успокоила пирогом, своей красотой, грацией,  естественностью. Я устал от Карины. Давно желал так прокатиться за город, подарить красоту, пикник нормальной девушке. Пусть я начальник. Но сегодня простой романтик-парниша, не видевший жизни. Пусть больно, пусть лучше будет так, чем слушать сладкую ложь от той, кому подарил первую любовь. Пройдет время, вся романтика, наверное, сойдет на нет. Поскольку надоест страдать, мучиться, изводить себя ночами от сладострастной неги в венах. Не в силах подарить ее красавице. – Рука Лэйва незаметно потянулась к талии Этайн, его пальцы легли на нее, поглаживая. Влюбленная женщина вздрогнула от неожиданной ласки.
     - Не мучай себя той, кто лишь смеется, раскрашивается для других, чтобы нравиться. Ящик Пандоры открыла женщина. А не мужчина. Так и та. Знаешь, пусть дальше шатается, где хочет, бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Но не всегда она стоит  без жертвы. Дурочка попадется в собственную ловушку. Когда–нибудь. Можешь  наблюдать за тем аккауном, увидишь дальнейшее подтверждение моих слов. Раздеваться та пассия станет дальше, врать в лицо. Да плюс так запасть на нее, под водкой с виски и коньяком, по–пьяни лишь… На грудь, задницу. Странные вы, мужчины. Мы ведь не западаем на член. Какой длины и толщины бы ни был. Понял?
     Ингилэйв опустил голову. Она права.
     - Потому я слушаю, наслаждаюсь пикником. Не думай, будто я обманываю. У тебя шикарное тело… Будь скульптором – поставил бы статую в доме, любовался. Одел бы в хитон. Я ведь еще учусь на архитектора. Построят Дворец Бракосочетания, например,  статуя твоя встанет у входа. Могу устроить. Или: построят с целый квартал здания из черного гранита, обсидиана. Перед входом на постаментах, кои станут похожи на целую скалу, поставлю огромные статуи греческих Богов. Первая статуя с головой Свободы, как в Америке, но тело изваяю из гранита, мрамора, хрусталя. Геракла или Артемиду. Когда начнет опускаться солнце, лучи озарят красоту. Либо отолью из цветного стекла статуи. Полупрозрачного. Поставлю великолепие на скалах, где водопады грохочат. И вечно встанут Боги, всматриваясь в горизонт океана, моря.
     - Красиво будет.
     «Поцелуй меня»… - Так подумал Ингилэйв, смотря в глаза женщине, любуясь ее ресницами, бровями, прекрасным овалом лица.
     - Завтра я не выйду на работу. Отдохнем. Отцу позвоню, тебя отмажу от смены. Ты же  хочешь остаться? Мне неохота уезжать из великолепного места.
     Закат коснулся воды на горизонте, окрашивая небо в великолепные цвета. Лэйв достал  сотовый, отпросился на день. Ничего не подозревая, Гвелд возрадовался. Очень. Ночь, озеро, лес рядом, машина… Ммм, благодать! Заснуть в объятиях любимого – что может быть лучше?! Может, отпрыск распрощается с невинностью, станет мужчиной? Пикник -  уже веский прием, доказывающий: женщина нравится! А уж остаться на ночь… Архимаг  представил пару, дарящую друг–другу ласки под звездами, как Этайн прижалась к милому, моля повторить счастье. На следующий день. Звенят комары, поют сверчки в траве, трещит рядышком небольшой костер, сияя раскаленными угольками в темноте, освещая пару. Но он ошибся, решив, будто грянет нереальный секс. Близости не случилось, хотя сын всем существом желал. Не хотел спугнуть Диаль серьезным  шагом. Думал - после обидится, не придет больше в кабинет. Всего лишь лежал на пледе,  смотрел на красавицу, держа ее за руку, повернув голову набок, обняв нежно, ласково.
     - Мне так приятно здесь быть, с тобой, дарить романтику, радость, счастье девушке. Недалеко город, живущий своей жизнью, где нет красоты. Офисы на самом деле – обычная безнадега. Природа – величественна. Когда Боги смотрят сверху, с Асгарда,  радуются. Вот уж не думал, что встречу тебя, милая. – Снайпер произнес тихо. А та не верила своему счастью.   
     Они долго смотрели на звезды, обсуждая космос, сколько в нем может существовать  обитаемых планет. На коих, может, существуют гигантские ящеры – динозавры. Сколько лететь до Миров, что за это время может произойти на Земле. Вот спутники принялись летать по небу, завораживая еще больше обоих. Под утро уснули: Лэйв завернул Этайн в плед, унес в машину, положив на заднее сиденье. Разложив перед тем, как любоваться на звезды, багажник. Спать в транспортном средстве можно спокойно. Сам Властелин Времени примостился рядышком, приобняв коллегу, чтобы та не замерзла. Гладил, боясь себя и желаний.      
                ***               
     Прошел почти месяц. Ингилэйв сидел, глубоко задумавшись. Ответ Этайн его обескуражил, в буквальном смысле вынес мозг. Бедняге поначалу стало совершенно неясно: надо ли с той пассией продолжать отношения? Все взвесив, Светлый решил повременить с той шаболдой. Может, после игнорирования Карина изменится? Нет, лучше разорвать все с той тварью, лишь гадящей.
     Новая подруга говорила – брось ее, та мутная, бывалая дама, про невинность врет, как дышит. Мол, так нормальная девушка не выглядит, не станет ночью сидеть вконтакте и выкладывать на Стену новые фотки, лишь бы парни полайкали. Как–то лайк поставил Торстейн: туда, на фото в сексуальном костюме, из кожзаменителя. Брату Ингилэйв ничего не стал говорить. Раз тот отметил фотографию, чего раньше не бывало со стороны старшего в адрес любимой. Это более распалило младшего сына Энрике: не желал, чтобы тот посягался на чужое пространство. Темный сделал это специально, чтоб позлить. И добился своего: тот психанул так - не смог работать спокойно. Из рук все валилось, даже зеленый чай с обедом не успокоил нервы. Ночь психовать потом – слишком.
     Уже под утро плюнул, наконец, на все дерьмо, и отправился на работу с черными мыслями в голове. Выкладывать полуголые фотки, чтобы оценило столько мужиков, до сих пор не удалить?! Нет, поступок называется - обосрать партнера по-полной, облив  помоями. В подобных нарядах, с ТАКОЙ косметикой, осталось на панель валить. Притом,  сравнил фото Этайн в той же социальной сети, любуясь на ухоженную, красивую женщину. Достал после фото своего идеала. Они оказались слишком похожи, чересчур. Теперь вот – живое воплощение, к тому же нежное. Пускай старше на десять лет.  Стоящее на маленьком мостике, среди домов Северной Венеции. Красиво, интересно,  приятно поглядеть.
     Одновременно, просыпалось свое желание, мужское. Само. Не как лет в пятнадцать или четырнадцать, в том возрасте Тор говорил брату про Миру, намекая на горячее. Чтобы тот белой вороной не выглядел:
       - Вспомни, как одна за тобой носилась, достала. Пришлось в туалете поиметь, в рот и туда. Отсосала плохо поначалу, но тепло там, ппц! Не думай, что начну опять в шмотки брата переодеваться. Нафига оно?! Короче, давай договоримся, единояйцевый близнец. Надоест кто – отправляй мне. Оттрахаю так - вырубится.
     В пятнадцать сделал для Светлого. Теперь – все, выросли.
     - Не психуй так, она не любит. – Этайн вновь успокаивала. – Ей нужно много парней, я же говорила! Она тебя недостойна! Жалеешь лишь время, потраченное зря! 
     - За что так со мной?! Меня до сих пор мучает этот вопрос.
     Инги много раз просил всякое сделать. И прибираться дома, когда приходил в гости, видя срач, быть не грубой с людьми, не строить глаза мужчинам при нем, плюс больше не зарабатывать на боди–арте в клубах, не петь там, в своей группе. До встречи с новой. Карина игнорировала просьбы: внимание общества оказалось важнее.
     Ее группа вконтакте существовала. Следом появилась еще одна – для избранных, куда входил и Тор. Туда периодически вбрасывались фотки с тусовок. Где девушки стояли на сцене, пели свой хит «Ветер–ветер–ветерок, а в поле - цветок». Одеваясь в черные кокошники и невесть что. Раскрашивая свои тела в черный цвет, снимая на камеру. Рисуя татуировки, работая еще в тату–салоне. Стайка набирала свои компании. Две художницы  рисовали многое на коже, или бумаге. В парках расписывали в теплое время года парней,  Карина тоже с ними позировала, делая фото. Новое веяние субкультуры питерскому люду нравилось. Бороться с оборзевшим поведением Ингилэйву стало бесполезно, сейчас певичка вообще заглохла, развлекаясь дальше. Ходили слухи – где-то, в клубе техноготов,  подобные появляются – ночами, танцуя стриптиз, делая массажи всех мастей. С  клиентами попивая кофе в «Шоколаднице», получая море комплиментов.
     Понятное дело, посиделки закрывались для обычного люда. Чтобы там выступать или попасть, нужно заключить договор, пройти медосмотр. Полуголые девицы в кокошниках, обшитых черным бисером, стеклярусом, стали желанными гостьями в барах. Дозвониться в вечернее, ночное время ни до кого было невозможно. В конце концов, одна участница чего–то подхватила, сгорела от высокой температуры в больнице. Кто–то к ней бегал с букетами цветов, надеясь на выздоровление, да Судьбу не обманешь. Выяснилось – эти косплейщицы обманывали многих людей, обещая фотосеты готического толка, да не отвечали на звонки, забирая наперед деньги. Создав новое течение – «Техноготическая  Русь». Молодость, молодость…
     А время шло. С другой женщиной.

                20
                КОРПОРАТИВ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ И НЕОЖИДАННОСТЬЮ 
     Годовщина организации – юбилей - пришла незаметно. Коллективный штат гудел, словно растревоженный улей. Поскольку каждый раз происходило одно и то же:  сотрудники, особенно аналитический отдел, напивались. Причем в дрова, а Гвелд кого–нибудь ВСЕГДА увольнял. На сей раз веселье началось за день до торжества. Поскольку  бабы очень уж озаботились судьбой Этайн, коя отличалась от них, как день от ночи. Коя  который месяц не появлялась – почти - на рабочем месте. Давно подметили: стала больно счастливая. Ясное дело, поклонницы Ингилэйва проследили за ней, все донесли, обезумев от ревности. Как же так – Властелин Времени отдал свое внимание серой мыши! Та ни с кем почти не разговаривает, не смеется, не листает модные журналы. Лишь шелестит клавиатурой, порой плачет.
     И тут, ни с того ни с сего, начинает бегать к Соколу в Убойный. Притом мужики оттуда никого чего–то не звали для общения. Либо там курят, либо в карты играют. А если бы пригласили, веселее бы работалось. Поскольку мужчина – в первую очередь самец, у него есть член, потому ему всегда хочется тащить девушек в постель. Не понимали аналитички и Энрике – как ему, роскошному и сильному, за двадцать с лишним лет не надоела одна и та же жена. Теперь разговоры во избежание неприятностей проходили после работы, когда дамы отправлялись в кафе, или небольшой бар, да пили там шампанское. Выдумывая с пьяных глаз такое, что у любой нормальной личности волосы встали дыбом.
     - Так вот, Энрике, наш начальник, наверное тайно мечтает о любовницах, коих на работе будет предостаточно, стоит захотеть. Да что Гвелд! Этайн уже достала всех бегать в Убойный, возвращаться оттуда с румянцем на щеках. – Какая–то сотрудница спокойно давила «Советское», уже не лезшее в глотку. Кислое, невкусное, идеально шло лишь с шоколадными тортами или салатом «Цезарь», благо аванс выдали. Скоро зарплата. Можно попредлагать бойцам сходить на чашечку кофе.
     Окосевшие бабы ели вишню в коньяке, все давало в мозг спиртными градусами дополнительно.
     - Вот есть отец и сын… Инги, Энрике. Не может быть, чтобы сын не хотел женщину. Диаль носится к нему, утренние сны досматривает. Наверное, купит скоро себе член резиновый, напишет на нем имя «Ингилэйв». Рта мало, видать. Зевает, как ворона, под столом. Ненормальная – не общаться с нами. Да кому она там нужна, раз ее все бросили, с кем встречалась?! *** ей надо, хоть стеклянный, резиновый, настоящий, но не его! Либо  свалит от моего Лэйва, либо… - Раздался протяжный звон: бокал разбился о мраморный пол. За него придется платить.
     Появившийся высокий брюнет–официант включил плату за разбитую посуду в чек,  попросил  уборщицу все прибрать. Жалко. Рука соскользнула, в пьяном экстазе. И сразу  наказание. Мрамор хранил на себе осколки хрусталя, капель шампанского.
     - Либо чего, Лена? Она дура набитая. Видимо, денег дал, когда захотелось, вот и вызвал в кабинет. А замначальство по всем отделам просто так не позовет. Вот у нас, баб, какой–то хрен сидит, если косячим с операционной системой, приходит и орет. А там, в убойке, красавец. Ленка, станет сын Архимага твой, все сделаем. Кинем завтра клофелинчика в спиртное, заснет, каждая из нас на нем попрыгает. Будет чего вспомнить.
     Уборщица, прибиравшая осколки, покачала головой, услышав речи. Потом пошла обратно, к себе.
     - Нет, девки, так нечестно. Диаль – Дваль блин, или точнее, даваль, слишком много себе позволяет. Сидела, в ус не дула, теперь ходит к прекраснейшему мужчине. Я хочу от него ребенка! На память, чтобы весь облик говорил о Властелине Времени. Этого хватит.
     Пьянь принималась пить дальше. Разговаривая о сюрпризе для сотрудницы.
     - Либо мы ей подарочек предоставим. Набив конфетами с надписью: «Умри счастливой. Ингилэйв». У меня есть уже из пластиковой трубы ***. Пришлось у брата попросить помощь - слепить из горячей пластмассы. На станке. Он художник, сваял на 3D принтере. Напечатал. Все как по–настоящему. Как живой, метровый фаллос. Хотя, зачем ей конфеты в такой коробке с крышкой? Итак одна живет. Поставит себе возле телека,  будет любоваться. Наверное, сын босса ей деньги подбрасывает. Посмеемся. Я уже все приготовила. Осталось подписать. Черным маркером. Красиво. Чтоб понравилось.
     Еще одна быдлобаба кивнула, улыбнулась во весь рот, надкусив вишню в коньяке. Мозг отрубился насчет приличий часа три назад. Неслась одна пошлятина.
     - После сего, конечно, недотрогу подстольную только так уволят. Мы в прошлом месяце пили коньяк из бутылок–членов. Одна теперь стоит дома, с настойкой. Попиваю из нее иногда, когда совсем уж грустно. Помнишь, одну нашу подругу уволил Энрике, когда та намекнула на минет, с его сыном? Про Этайн? И что сделал кельт? Уволил бабу с треском! За правду. Однозначно, прикрывает отпрыска. Никто же не скажет прямо, будто у парня на коленках кто–то сидит. Проще выпнуть честных людей из конторы.
     - И не хочется при этом мужика, девочки? – Закончилась первая бутылка, открывается вторая. Обычные женские посиделки. Офиса явно мало.
     - Хочется женского счастья, лишь бы милый рядом, ну а больше нихера не надо. – Одна рисовала на салфетке сына Архимага, получалось все очень плохо. – Как мы нашего мальчика поделим? – К тому времени посетители стали расходиться по домам, поскольку уже стемнело, и банка вишен опустела. Содержимое полилось в бокалы, выпивалось через соломинку. Кто–то успел пролить сладкое на платье. Но ничего – все свои, никто ничего не скажет. Но формы нормальной нет больше. Придется все стирать. Бабская доля.
     - Да по очереди. Ему понравится. Мы опытные, нормальные, плюс красивые. Не только же надо в барахле сидеть, бумажном. Не удивлюсь, если завтра бойцы начнут подкатывать к нам. Надо подбросить какие–нибудь сласти. Например, мидии. Они являются отличным афродозиаком. Кстати, их планируется коробками подвезти. Слышала разговор менеджеров по производству рыбы, остальных продуктов. Заказывать станет  Гвелд. Чтобы никто голодным не остался, спиртное тоже. Весело! Сладкое также привезут.
     Слово за слово, вечер катился в ночь дальше. Вызвав с горем пополам такси, подруги поехали к одной из них в квартиру да там заночевали, включив фильм. Работу, понятное дело, наполовину проспали, замдиректор с матами поднял через двадцатый набор номеров за день. Как следует протрезвев, девки поели, попили, поехали. Естественно, ночевали у той сотрудницы, кто ваял подарок. Продрав заспанные глаза, коллеги ахнули от  произведения искусства. Постучали кулаками. Не сломается, ладно. Пустив пару шуток,  завернули в черную бумагу красоту, подписав заветное. Кинули в пакет подлиннее,  пошире, повезли. Теперь его надо спрятать. В раздевалке. Уж точно Архимаг Энрике не станет проверять.
     Сказано – сделано. Подкараулили Этайн, после укороченной смены. Коллеги как раз приехали под ее конец, когда работа кончилась. На всех этажах кто–то таскал коробки, одноразовую посуду, провода с удлинителями, большие колонки от магнитофонов. Все спешили в столовую – точнее, в ее крупный отдел с километр. Расставлять столы так, чтобы потанцевать места хватило. Настроение напоминало новогоднее. Слушать никто классику не станет - все отжило тут лет сто назад, зато врубят металл, да порой зазвучит  спокойная музыка, чтобы кавалеры приглашали. На стены работники развешивали гирлянду, параллельно повис возле выхода гигантский плакат. Рисовали его долго, стояли даты основания Инквизиции и текущий год.
     Мда, веселье состоится страшное. Поскольку во дворе стоит грузовая машина, набитая коробками со спиртным. Штат–то огромный. Подкатила вторая, свои стали разгружать,  тащить в столовую. В кухне также стоял переполох: с самого утра работницы лепили пирожки с начинками, лишь бы было чем закусить.
     Ингилэйву уже не понравилось положение дел. Зачем отец в очередной раз рискует? Чтобы все нажрались, как свиньи, перебили половину посуды? Денег, конечно, на новые тарелки–фужеры хватит, но говна в прошлом году много сожрали. Также Властелин Времени вспомнил, - к нему прицепилась пьяная бабенка, он ее по стене размазал. Сразу. Отмывал костюм от крови, потирая разбитые костяшки пальцев.
     Одновременно думал о Этайн. Лишь бы ее никто не тронул, не обидел. А то бойцы в Убойном уже начали пить – менеджеры по пять ящиков на отряд принесли – то ли виски, то ли коньяка, шашлыка побольше. Каждому в конверте Энрике вручал премию в сто тысяч рублей, за отличную работу. Посмотрел на это Светлый, отправился в столовую, чтобы взять с подноса тарелку с пирожками, возле кассы. Особенно любил с яблочным повидлом, абрикосовым, мясные, с луком и яйцом. От спирта можно упасть лишь так. Достав рацию, доложил отцу об обстановке, с подозрением оглядывая всех. На нем уже сидел парадный костюм, ботинки начищены, волосы расчесаны, немного сбрызнуты лаком, чтобы не растрепались. Лэйв расположился у тарелок и подносов с выпечкой. Увидев тут же старожилов. Пес подошел к юноше, спросил:
     - К тебе Диаль зачастила. Чего у вас происходит? Влюбился, что ли, в нее?
     Тот отмахнулся, откусив пирог:
     - Тебе–то зачем знать? Я понимаю – из того же отдела явился, лет немало прошло – уже не молодой. Решил за мной покараулить? Крайне не советую этого делать. Донесу же Гвелду. Он приставил эту женщину. Чтобы фиалки поливала. Никаких мыслей о сексе нет и не было у нас. Пришла, полила, пыль вытерла – все. Неудобную тему поднял, да как вижу, уже нехило принял на грудь. Итак везде мусора от коробок в столовой, дохрена, нам еще убирать. Складывать макулатуру, на задний двор выносить. Помоги нашим. Пока отец не закрыл ворота.
     - Ну–ну, Лэйв, будто не вижу, как в сердце Этайн запала, от всей аналитички отличается, как день от ночи. Ухоженная, прилично одетая, в светлые тона, всегда в пиджачке бежевом, в юбке складочной ниже колен. Любой влюбится. А, вроде же есть у тебя одна - Каринка. Пригласил бы сюда, показывал фото. Красивая… Эх, жалко, я не молод. Она Темная, блин. Как и я. Зачем тебе враг? 
     В столовой уже вовсю ребята включили «Powerwolf» - «Saturday Satan», «In Blood We Trust»,  и другие, чтобы поднять всем настроение.
     - Каринка–калинка–малинка, да в бутылке, а потом в дерьмо. Была красивая, стала уродина. Ты не лезь в мою личную жизнь, договорились? Сегодня праздник. Кто тронет Этайн – того по стене размажу. Баба, мужик или кто – плевать. Будь добр, не дыши  перегаром. В Убойном итак вовсю бухают.
     Псов, поняв, - ничего не добиться, - усмехнулся, хлопнул Властелина Времени по плечу, сощурив глаза, поглядев опытным взглядом. Ох, блин, влип парень – связался с кем не надо. А Этайн – самое то. Светлая, добрая душа. Девятнадцать лет – самый сок, пик юности. Можно и пить, и кутить, баб клеить. Это потом, спустя лет десять, вся прыть на нет сойдет. Неинтересен уже никто станет. Пес дальше начнет шерстить по отделам, сообщая Темным, чего творится в Инквизиции. Все–таки он имел свой вес здесь. И уволить старожила даже Энрике не желал. Фактически, оба следили друг за другом, Пес не мог понять порой Архимага. А выпить - можно. Он любил старое вино. Коему было примерно сто–сто пятьдесят лет. В погребах Инквизиции и не такое найдешь, заперты на замок. А ключи – у шефа.
     Ну, если женится кто из Аренских наследников – выпить на свадьбе не грех. А сейчас  юбилей. Потому этот Темный, поправив полы старой шляпы и плащ из кожи, отправился дальше болтать с народом. Когда тот товарищ скрылся из виду, Ингилэйв достал сотовый, набрал номер. Он беспокоился за подругу.
     - Привет, родная. Ты где сейчас?
     - Я в своем кабинете. Причесываюсь. Еще в аналитический заскочу, проверю там свое место. Любопытно, не сломали ли там компьютер. Могу подойти, куда скажешь.
     - Этайн, я крайне не советую ходить туда. Уже пошли про нас разговоры. Рассказали  сейчас. Держись подальше от отдела. Потом подойду, только погоди. А бабы – говно редкостное.
     - Ладно. Но сегодня не скрыться. Все равно придут в столовую пить, к сожалению. И увидят нас танцующими. Нервов не оберемся.
     - Когда-то ты мне говорила, дорогая, чтобы я не парился насчет Карины. Теперь я говорю то же самое. Не ходи туда. Добром не кончится. Жду в коридоре, когда начнут всех собирать. И кстати, машину подгоню к черному ходу. Пока тихо.
     - Хорошо, Инги.
     Властелин отрубил вызов, развернулся к выходу. Подходя к машине, увидел шесть хихикающих бабенок, кои доставали скотч и веревку, одна из них держала пакет. Спрятавшись за дерево, чтобы никто не увидел, услышал диалог.
     - Сейчас прикрепим подарочек Диаль, чтобы поняла: хрен ей, а не Инги! Твой брат постарался на славу. Потом скажем – это она на машину *** пластиковый прилепила,  записку написала с предложением потрахаться, на сиденье.
     - Что я и говорил, блять… чего там за подарочек моей Этайн приготовили змеи?
     Естественно, его никто не услышал. Как и не увидел за большим деревом плакучей ивы.
     - Девки, вот будем смеяться, когда он ее кинет после такого номера! Придет с разборками, станет тыкать ***м в рыльце. Типа – зачем написала? Наклейки с сердечками купили хорошие. Клей давай!
     Взору предстала мерзкая картина. Женщина, загибаясь пополам, достала нечто  метровое, завернутое в черную бумагу, принялась распаковывать. Сын Гвелда плюнул на землю от омерзения. Член. С надписью: «Умри счастливой, Этайн Диаль. Ингилэйв. Я готов давать тебе в рот, после хоть потоп». Все сотрудницы, улыбаясь во весь рот,  покачиваясь от спиртного, подложили на багажник, прилепили скотчем. Стали набирать номер.
     - Суки! – Властелин Времени сорвался с места, подбежал к своему автомобилю. Развернул наглых бабенок, прошелся кулаком каждой по морде. – Что сделали с моей машиной, блять?! Отвечайте! Я жду…
     Они не испугались, а заявили в лицо нагло:
     - Мы итак знаем: Диаль давно сосет у тебя! Каждое утро приходит в кабинет сны досматривать! Мы больше подобное на работе терпеть не намерены! Давалка Диалка больше не подойдет к кабинету. Еще мы есть, чтобы все обо всем знать! Этайн та еще дрянь! Ей фаллоса хватит с надписью и запиской, приложенной к нему.
     Стайка крыс закивала, потирая разбитые носы, прикрывая ладонью синяки под глазом. Вмочил Кельтский-младший от души, чтобы запомнили. Добавил, оглядев всех. Махач продолжался недолго, фаллос полетел в мусорный бак. Властелин успел сфотографировать улику на машине, заснять видео на телефон, чтобы предоставить отцу. Ох он озвереет! Одна дама получила фронтальный удар в лоб, после чего ей придется лежать в больнице. В коме, пока не сдохнет.
     «Я тебя хочу сегодня трахнуть на задней машине сиденья, Ингилэйв… Если окажется такой же метровый член, то поженимся. Жить без тебя не могу, любимый! С праздником! Много перепробовала парней в Убойном, ты лучше всех. Этайн Диаль».
     Записку с гадостями выкинул в тот же бак. Сфотографировав ее содержимое.
     - Все вы уволены! Отправлю Энрике. С праздником, шкуры. Премии вам всем не предвидится! Этайн получит за ваше унижение в свой адрес больше всех! – Инквизитор допинывал нахалок нещадно, те прижались к колесам его машины. Закрывая лица руками. У некоторых все оплыло с ударов.
     - Как же вы ее ненавидите, суки драные! Идите на трассу, обсоситесь там!
     Набрал номер родителя, рассказал о случившемся. Тот моментально убрал отдел из списка премированных, пообещал разобраться с ситуацией.
     - Я хочу, чтобы сегодня бабья не было здесь, никогда. Такое я НЕ ПРОЩАЮ.
     - Ты их изметелил за лучшую сотрудницу в том отделе, а я – убью. И я не пьян. Если интересно, сынок, те шестеро влюблены. Больше не станут влюбляться. Камеры стоят, исправно все снимают. Выдам белый билет - больше никуда не устроятся. Уволю ВСЕХ, кто обидит Диаль, натворит беспорядки на празднике.

     Кроме бабищ, аналитический отдел принялся гадить порядочной женщине в праздничный день. Одна сотрудница догнала женщину в коридоре, попросила зайти в туалет, сославшись так: забыла зеркало дома, нужно подкраситься, сбрызнуть волосы лаком. Этайн согласилась, принялась мыть руки - пересадила два горшка фиалок – уж больно красиво цвели. Пока стояла перед краном, коллега распаковала незаметно в кабинке презерватив, накапала туда крем–мыло. Подбросила в карман несчастной, улыбнувшись. Повертевшись перед зеркалом, сказав:
     -  «Мартини» и шампанского фиалкового предвидится очень много.
     - Ну и что? Причем здесь я?
     - Разве не будешь в праздник сосать у любимого?
     Бедняга опешила. Махровой наглости она не ожидала. Праздник вмиг стал испорчен.
     - ЧТО… ЧТО сказала?! Повтори!
     - Каждый день бегаешь к сыну Энрике в кабинет. Лишь слепой не увидит, насколько наша серая мышь влюблена. Знаешь, по нему половина нашего сохнет. А он выбрал тебя, лентяйка! Попросила бы у снайпера больше, чем минет. Сегодня пей шампанское, но укрыться от наших глаз не удастся. Каждое утро… каждый день туда–сюда. Слишком высоко взлетела, милочка! Будешь валяться в углу, оттраханная бойцами. После Лэйв, как любой нормальный мужчина, даже смотреть в твою сторонку не станет. Вышвырнет,  распрощавшись. Как же смешно смотреть за той, коя никогда не окажется женой лучшего работника. Сегодня годовщина Инквизиции. Сегодня можно все.
     - А меня достали ваши тупые разговоры, кто с кем переспал, кто у кого брал в выходные или у мужей! Других тем у вас не существует, шавки. Куда я хожу, что делаю в кабинете Аренского - не ваше дело! Как не стыдно разносить лживые сплетни!?
     Коллега поправляла обеими руками прическу – бигуди отлично завили волосы за ночь. Косметика идеально легла.
     - Мы знаем о вас ВСЕ. Выходишь, вся покрасневшая оттуда, тяжело дышишь. Тут  думать не надо. Другая бы постыдилась с настолько горящими от любви глазами бегать туда. Поправь свое одеяние, пойдем на праздник. Может, за хорошую работу Инги премию выпишет. Парниша молодой, красивый. Когда в результате, Диаль, вылетишь вон с Инквизиции, весь коллектив запомнит тебя как подстилку Властелина Времени. Я всегда говорю правду. Я люблю Инги. Буду его добиваться. Хватит по нему ронять слюни.
     - В Инквизиции полно других ребят, тварина. Я не отдам его!
     Диаль дала мерзавке пощечину, выбежала. Когда вошла в столовую, как окончательно закончила с фиалками, там вовсю поздравляло высшее начальство народ. Передавая микрофон друг–другу. Энрике произнес отличную, блистательную речь, отчитался за работу, пожелал всем удачи, добра. Кто–то ему подал бутылку шампанского, Архимаг буравчиком принялся открывать. Пробка с треском улетела в потолок. Гвелд налил спиртное в бокал, поднял тост.
     - Давайте выпьем за всех тех, кто с нами до сих пор, с момента основания этой организации! С праздником! Не все завтра выйдут на работу, и через неделю, косяков много набралось. Наши повара трудились с самого утра, наготовили пирогов. Угощайтесь! Еще сегодня, ближе к ночи, состоятся танцы, до упаду. Только смотрите, не перекусайте там друг–друга, не покалечьте, а то знаю я вас, психов. В прошлом году ломали мебель, в этом не знаю, что натворите.
      Инги спокойно принял от официанта бокал шампанского, стал наблюдать за сотрудниками. Вот аналитический отдел зашел, уже явно принявший на грудь. Держащийся друг за друга. Но нет милой. А, вот она, что–то там из кармана выкинула. Ингилэйв понял: женщине жестоко мстят. Презерватив с мылом подбросили в карман. Чтобы унизить, перед всеми. Ничего, разберемся, кто сделал. Делать нечего, пришлось Диаль сесть с женщинами. Вроде пока все спокойно. Но сердцем юноша чувствовал – все равно будет нехорошее. Бабы давно хотели опустить сотрудницу, приписав ей деяния, коих она не совершала. Стал наблюдать. Стараясь себя не выдать с головой. Попивая. Общаясь с коллегами и парнями с Убойного. Те уже строили глазки аналитичкам, играла музыка. За столами сидел народ, угощался спиртным, пирогами, салатами и остальным. Мигали гирлянды на стенах, начинало понемногу темнеть. Куда делось шестеро в кровь избитых баб – непонятно. Их могли запросто унести в другое крыло, чтобы обработать побои. 
     Но зачем подбрасывать презервативы в карман ни в чем не повинной женщине?! Осталось выяснить, какая баба сделала. И не по–детски вломить.
     Народ радовался. Бойцы стали подкатывать к сотрудницам, улыбаясь белоснежными улыбками. Что Темные, что Светлые. Беловолосые, молодые, прекрасные, в своей рабочей форме. Видать, специально не стали переодеваться. Под пауэр–металл выделывая нехилые пируэты в танцах. Властелин Времени, если будет танцевать, то в одиночку. Неохота, чтобы слухи ходили. Пробки от бутылок по–прежнему рвались в потолок. За женским столиком вроде тихо. Сидят, едят и пьют, разговаривают. Лэйв ходил в толпе у стены, следя за подругой. Серьезное лицо привлекало внимание коллектива. Никто не мог понять, почему не радуется замначальник Убойного.
     - Лэйв, давай в аналитичку! Там весело, на танцы пригласишь дам.
     - Нет. У меня другие планы. – Сказал Властелин сухо.
     Убедившись - ничего плохого не происходит, Инги вышел в коридор. Чтобы понаблюдать за ситуацией оттуда. Веселье тем временем стало набирать обороты. Спиртное - ударять в головы. Чем все кончится на этот раз?
     - Я когда зашла в наш отдел, на моем столе лежал резиновый член с именем Ингилэйв. И презерватив рядом, распакованный. Кто из вас сделал? Вы все хотите меня довести до нервного срыва сегодня?!
     Девки поулыбались, переглянулись. Вот и попалась, пташка.
     - Эй, Ленка, пошли, потанцуем! – Боец подлетел к столику, схватил за руку девушку. Та с визгом улетела в толпу. Которая итак разгорячена. Вот, сколотилась пара. Очень хорошо. Наверное, кто–то сегодня к кому–то домой поедет. Утром не вспомнит о произошедшем.
     Из колонок лилась музыка. Опрокинув еще пару бокалов в себя, командир принялся набирать родителю смски. Тот отвечал – если что не так, разберется с уродами. Тосты произносили все, каждый был счастлив. Бабы за столом подозрительно глядели на Этайн, далее кивнули в сторону сына Энрике.
     - Какая ты шустрая. Из кабинета – и сюда. Презерватив в кармане носить использованный на глазах у всех, и радоваться – лишь офисная шлюшка так может. Будешь брать у красавца по–полной? Потом расскажи, все свои, нечего стесняться. Итак одна живешь. А то шепотки ходят давно, о таком минете. Если чего не так, если не даст, то есть фаллос «Ингилэйв». Мы все скинулись, купили. В подарок. Поздравляем, Диаль! С повышением по службе через стол! Еще нацепила на его машину подарочек с записочкой… Как же надо низко пасть, слов нет! Мол, если метровый член, то замуж выйдешь. Дрянь! – Одна из коллег плеснула ей шампанское в лицо.
     Дальше понеслись более обидные издевательства. Наконец, бедняжка не выдержала,  приняла предложение нескольких бойцов с ней потанцевать, по очереди. Слезы катились по прекрасному лицу. Влажные салфетки оказались как раз к месту.
     - Девушка, в чем дело? Вас кто–то обидел. Не плачьте. – Произнес мужчина, встревожившись.
     - Меня унизили при всех. Я, наверное, уйду в другой отдел, чтобы никого не видеть. Сегодня для меня нет праздника.
     - Почему? – Встревожился Темный боец. – Вы отличный работник! Прекрасно выглядите. Женский коллектив – змеи, всегда из своих рядов выживают достойных,  честных. Мы можем провести вечер вместе.
     - Мы просто потанцуем, все. Пересяду за другой стол. Сначала дам пощечину нахалке. После того, как тост скажу. Без тоста обычно не уходят. А так бы уехала домой.
     Темный снайпер нахмурился.
     - Все это очень плохо, передам начальнику. – Он осторожно держал руку Этайн, стараясь успокоить женщину. Вторая лежала на талии.
     - Квелту?
     - Нет, Ингилэйву Аренскому. Вы дружите. Вы прекрасна, девушка.
     - Вот именно, дружим, а нас уже сделали чуть ли не любовниками. Со всеми вытекающими последствиями. Женщин не переделать, к сожалению. Любят сплетничать,  разрушили мне репутацию.
     - Я вас понял. Разберемся. Сейчас прекрасный вечер.
     - Благодарю.
     - Давайте еще один танец. – Предложил мужчина, склонив голову.
     - Хорошо, Сударь...
     - И не обращайте внимания на нахалок. Подобных на наш век хватит, обычная грязь.
     Потанцевав с бойцами, Диаль пришлось вернуться к ненавистницам. Подняла бокал с шампанским, сказала тост, улыбнувшись устало. Опустилась на стул и вскрикнула от боли. Бабы поставили на него резиновый фаллоимитатор с именем, раскатав по нему презерватив. Женщина с ненавистью кинула все под стол, зарыдала. Девки похихикали и, сказав еще несколько едких эпиграмм, удалились. Прорыдавшись как следует, бедняга решила потанцевать с одним из бойцов, который еще шутливо шлепнул по попе. Опрокинув еще один бокал в себя, решила уйти прочь, чтобы никого не видеть, не слышать. Веселье уже стояло страшенное. Начался чуть ли не стриптиз бабенок и парней. Одиноких, конечно.
     Ингилэйв тем временем вернулся в столовую, прошелся по помещению. Увидел, как  подруга плачет горькими слезами. Он допил шампанское, бросился к ней - за секунду до того, как милая выскочила из–за пустого стола, с криком:
     - Да пошла эта премия, куда подальше, вместе с бабьим коллективом!!! Ничего я не делала! Чтобы надо мной ТАК издевались!
     Какая–то сотрудница, увидев Лэйва на расстоянии вытянутой руки от себя, заявила:
     - Ну, как она в постели? Сегодня праздник, а шлюшка–то разоблачена! Пошли,  потанцуем, красавчик!
     - Да пошла ты на хер, сука гнилая… - Инги прошипел с ненавистью, зарядил нехилую оплеуху мрази, побежал за женщиной. Рыдая, та уже не видела перед собой никого и ничего. Она не хотела никого видеть рядом с собой, особенно хамок и озабоченных бабенок. Как на пожар, блондин несся за Этайн, стараясь догнать, успокоить.
     Наконец, несчастная зашла в его кабинет, найдя в кармане запасной ключ, зарыдала дальше. Никого больше не находилось рядом. Послышался шум, примерно через пару минут. Пришел сын Энрике, испуганный, встревоженный. Он резко влетел, увидел стоящую красавицу, плачущую навзрыд. Сердце его дрогнуло, резко подошел к коллеге. Та сжимала платок, стиснув зубы, волосы ее растрепались и, похоже, для нее корпоратив закончился. Развернув женщину тихонько, Светлый немного потряс ее, спросил:
     - Почему ты стоишь в полутемном кабинете у меня, рыдая? Если хочешь, то помогу, разберусь с теми, кто довел. Могу подвезти до дома, или позвать Энрике! Он сразу поставит обидчиков на место.
     - Да так, все бабские разговоры, разборки, нервы. Это же надо - грязно про меня подумать! Ингилэйв, они как напьются, несут всякую ахинею, а потом по всем отделам шушукается коллектив. Ребята из Убойного отпускают сальные шуточки насчет той, кою облили грязью. А мне еще здесь работать. Кто–то прознал: поливаю у тебя цветы. И началось. Ингил… - Заплакала еще горше, а Властелин Времени, заперев на ключ дверь изнутри, обнял ее, мягко, прижал нежно к себе, поцеловал в голову.
     Да уж, нажрались так нажрались. Архимаг у себя в кабинете с Квелтом пьет пиво, с креветками королевскими отварными и сухариками, скоро раков привезут курьеры, а бабы - это бабы. Пора всех поувольнять, опять, нагрузить менеджеров мужского пола печатать бумаги, делать макулатурную работу.
     - Тебя переведут оттуда, в другой кабинет, где нет шкур. Больше не появляйся там, хорошо? Ты итак у меня. – Он продолжал утешать, прижимая к себе. Вот его рука провела по спине, потом пальцы прикоснулись к темным волосам. – Не плачь, я здесь. Их нет в моем кабинете. Надо отцу сказать, чтобы отобрал спиртное у неуравновешенного быдла. Мне сходить туда со стволом, чтобы урезонить? И я не пьян…
     - Как же они мне надоели, со своими придирками! Прохода не давали, все разговоры про нас. Да и… ладно, не буду. Еще не хватало мне скандалов каждый день, насмешек. Что по поводу внешнего вида, что вообще. Откуда такие берутся?! Не понимаю.
     - Все, все, все закончилось сегодня там, в том зале, не плачь. Не пойдешь больше туда. Совсем. Я не дам. Потому как это – мой кабинет. Здесь есть диван, теплый плед. А  сильные руки, обнимающие, врежут даже женщине. Поверь, могу. – Лэйв продолжал стоя гладить волосы, чувствуя тепло, как бьется сердце коллеги. – Только не плачь навзрыд, инфаркт схватишь!
     Продолжая нежно гладить, сын Энрике показывал себя, свою силу. Защищая таким образом, успокаивая хорошую женщину. А та аж замирала, от каждого прикосновения. Что дальше? Неизвестно. Властелин глядел в стену, совершенно спокойно поначалу. Но глаза выдавали беспокойство. И тут…
     Незаметно, руки Диаль принялись гладить его в ответ, проводя по роскошным локонам, рассыпавшимся по спине. У парня потемнело перед глазами. Ласка, женская, настоящая, обезоруживала, дарила надежду на лучшее. Положив голову ему на грудь,  всхлипывала.
     - Теперь понимаешь, о чем я говорила? Женское коварство именно такое: унизить ближнего мастерски, чтобы никто никогда не помогал ему, не протягивал руку. Унизить как женщину, испортить ей репутацию,  растоптать, и прочее. Ненавижу их!
     - Мне хорошо с тобой… Очень. Даже сейчас, когда прижимаешься, ища поддержки,  понимания. Теперь моя очередь… - Прошептал Ингилэйв, заглянул бедняге в глаза. Тишина успокаивала, лишь с нижних этажей доносилась музыка. Перепившийся народ устроил танцы, туда же подтянулись все. Даже уборщицы. Хотя, большинство бабья расселись за столами. Поглощали шампанское да остальное дальше, болтая о своем. С разочарованием поглядывая на сотрудников Убойного отдела, у коих сияли обручальные кольца на пальцах. Украшение мужское всего коллектива убежало за Диаль. Жаль.
     Юноша, нежно обнимая влюбленную даму, утешал ее. Положил руку на талию. Длинные, изящные пальцы заставили вздрогнуть снова, а то и вовсе замереть.
     - Больше ни капли. Я могу включить приятную музыку, потанцуем здесь. Я такой же парень, как все, но манеры несколько другие, воспитание не подкачало. Ты ведь не против? - Он снова заглянул в глаза. – Давай, отойдем к окну, становится жарко. Хотя, у меня есть другое предложение, дорогая.
     - Какое? – Интроверт расслабилась. Пригревшись в сильных руках, превратившись из сильной в слабую, готовая принять все предложенное любимым мужчиной. Но никак не ожидала того, что произошло дальше.
     Приоткрыв стеклопакеты, встав у стены рядом, сын Тиль резко подошел, правой рукой схватил Этайн за талию, резко прижал к себе… и впился. Жадным, страстным поцелуем. Тонкий аромат губ опьянил, Диаль едва не упала в обморок. Нет, то вовсе не алкоголь, а забота, ласка, понимание, решение Властелина. Все, получилось! САМ сделал ТАКОЕ, утешая свою работницу, у той жар с холодом смешались в одно целое, ударили коктейлем адреналина в мозг. После Ингилэйв, нежно обнимая, продолжил целоваться с закрытыми глазами, трепеща в экстазе. Несчастная, немного придя в себя, ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы. Руки Светлого скользили вокруг стана. Природа юноши требовала БОЛЬШЕГО.
     КАКИХ же неимоверных усилий стоило, чтобы не начать раздевать даму! В голове замкнуло, и он, пытаясь себя контролировать, изучал руками тело, поглаживая, лаская. А та ждала – все, сейчас рухнут на пол, и начнется нечто волшебное. Но нет, стояли у стены, обнявшись, целуясь. Забыв совсем о полномочиях, закрыв жалюзи, чтобы никто не видел. Пиджак Лэйва полетел на пол, поскольку спина моментально вспотела, ноги дрожали. Он  снова обнял ту, кою прислал Гвелд в качестве помощницы. Почувствовав - дрожь прошла у партнерши - открыл глаза. Белки стали красными, от возбуждения.
     - Прошу тебя, не плачь… Не стоит того. Думай обо мне, наслаждайся. Пошли все! Сегодня мы вдвоем, вся ночь наша. Здесь, в кабинете. Либо я на руках отнесу тебя в машину, и плевать, кто увидит. Отвезу к себе домой, обниму, мы вместе встретим рассвет. Какая же ты красивая, нежная, хрупкая… как котенок, маленький, мяукающий в поиске защиты где-то возле забора, у поля! Почему я раньше этого всего не сделал?! – Ингилэйв говорил шепотом, стараясь не облизывать красные, как черешня, губы, подрагивающие от возбуждения. Его лицо порозовело, да и спутница неимоверно похорошела. Глаза заблестели, кожа разгладилась. Улыбка заиграла на зацелованных устах.
     - Я не плачу… - Прошептала она. – Я не думала, что ты… настолько страстный,  ласковый. Все время тобой любовалась… Всегда.
     - Вот и хорошо. Я мужчина. А передо мной – красивая женщина, даже девушка. Нежная, прекрасная, милая, порядочная. - Светлый, нежась в ласке, аккуратно снял пиджак с Этайн, бросил на стол. После произнес на итальянском: «La bellezza in te brilla e voglio assaggiare di nuovo quelle labbra e sputare su tutti». Переводится так: «Красота в тебе сияет, и я хочу вновь вкусить эти губы, и плевать на всех». Я не пьян, абсолютно трезв. Знаешь, ты лучшая, Ди. Правда. – Сын Энрике улыбался, снова поцеловал в губы. Очень нежно, мягко. – Знаешь, что самое интересное?
     - Что? – Счастливая, гладила возлюбленного по шикарным локонам, просунув пальцы в тяжелые кольца. Другой рукой – по спине. Перед ней словно стоял сам Кельтский. Губы – матери, ямочки на щеках – тоже. Улыбка – ее. – Как же похож на отца! И ямочки, настолько милые, когда улыбаешься. Едва пробивающаяся щетина, слегка, почти незаметная на ощупь. Какой же красавец меня обнимает… Милый... Шикарный! 
     - Я тебя хочу, на полном серьезе! – Рука Властелина Времени скользнула по животу влюбленной, поднимаясь выше, остановившись на груди, почувствовав набухший сосок. Сглотнул слюну, шевельнулся кадык на шее, выпирающий бугорком. – Как интересно… насколько же грудка нежная, помещается у меня в руке. Красивая! Я никогда не прикасался к девушке. Никаким образом. Никогда не обнимал настолько откровенно, лишь видел в фильмах, или парни рассказывали.
     Диаль оторопела. Выходит, ему даже ласкать себя дамы не давали. ВООБЩЕ. Ни одна  ничего не позволяла. Шарахалась та же Карина от роскошного мужчины. Сомнения пропали. Обижен, унижен, горящий изнутри от вожделения, желания откровенных ласк. Причем обоюдных. Факт вогнал в ступор: перед ней чистый, как слеза, девственник. Значит, Квелт не врал. Невинен.
     - Ты никогда не… не… не прикасался ТАК? Но почему? Как это? – Спросила она. – Но не будем о плохом. Никогда не держал грудь в ладони? Не раздевал?
     - Да. Никогда. Ты – первая. Кто ответил на такую ласку. Кто так целовал в ответ. Мне мало будет поцелуев, я не забуду этот день, моя хорошая. Когда мне доверилась  красавица. Я почувствовал себя мужчиной, а не парнем. – Он снова обнял избранницу–подругу, продолжил целовать.
     Не отрываясь, сел в кресло для компьютера, посадил Этайн на колени. А она, спокойно, начиная входить в раж, оседлала, сразу поняв: лишних движений лучше не делать, а то Лэйв окажется внутри нее, даже не раздевшись хотя бы наполовину, лишь сделав пару–тройку движений. Зачем плескать в костер бензина? Рано. Вдруг завтра начнет грызть совесть?
     Помощница прекрасно понимала, что творит. Но сейчас Инги оказался совершенно не похож на себя. Вся серьезность улетучилась, сильный мужчина стал слабым. В том смысле - смог расслабиться от напряжения. Спутница дарила любимому ласку, нежность, которые тот дааавно заслуживал, но не получал. Запрокинув голову, закрыв глаза, сын Гвелда нежился в ее ручках, губках, чувствовал, насколько тепла грудь. Наконец, не выдержал, и застонал: громко, протяжно, страстно, инстинктивно толкнувшись сильно вперед пахом. Еще раз, еще. Понимая: ввинчиваться и взять не получится. Но природа требовала свое.
     Дальше ситуацию в руки взял мужчина. Положил партнершу на стол, раздвинув ей ноги, накрыл своим телом, сжав груди, запустив руки под блузку. Сами прикосновения к женскому телу в прямом смысле сносили крышу. Стало плевать на все. На запреты, мораль и остальное. Теперь они одни. Теперь точно не до танцев. Папка с документами полетела на пол.
     - Я тебя хочу, Этайн… Это навсегда останется между нами. Но: не могу взять насильно. Я вижу: также желаешь, страстно, порывисто. Ты похорошела, расслабилась, аромат женского тела сводит с ума. Почти не могу себя контролировать, голова аж закружилась, заболела. Еще немного, ничего не смогу с собой поделать! У меня встал. А если попрошу показать себя, полностью? Нет, не могу так. Мало ли, вдруг не готова.
     Вместо этого партнерша спокойно протянула руку к его паху, чтобы через одежду поласкать, хотя бы так. Стоны огласили кабинет. Сама она была счастлива. Растрепанные волосы рассыпались по столу, рядом лежит ее пиджак, блузка расстегнута. Лэйв положил голову на грудь, наслаждался, следом стиснул зубы от нахлынувшего оргазма. Спутница  прижала его голову к себе, золотые волосы волнами накрыли тело. Принялась целовать,  поглаживать. Успокаивая, забыв, кем Ингилэйв приходится.
     - Поласкай меня, пожалуйста! Волшебные ощущения! Хочу! Еще раз… даже можешь порвать рубашку - ничего страшного. Никто ничего не услышит, не увидит: магией звукоизоляцию сделал. А те пусть пьют. Расскажешь потом, что на корпоративе сделали в отделе, на твоем рабочем месте, и чего подбросили. Разговорчики слышал. Пусть этот день мы запомним навсегда, как я слезы сделал сахаром. Испытал наслаждение на этом столе, где сижу каждый день, ломая голову над своей проблемой. Ты же любишь меня. Так, как никогда никого не любила. Это видно. По–моему, тут все ясно. Сегодня ты МОЯ. Точка. МОЯ на этой работе, когда я рядом, когда подвожу на машине до дома, потом пьем чай или ужинаем. А та – тварь позорная. Пускай звонит, пишет, не отвечу! Ты – мастер! Завтра день пойдет дальше, словно ничего не произошло. Сейчас вернусь. – Он нежно поцеловал в губы милую. Еще и еще. - Только не подглядывай.
     Осторожно поднявшись на ноги, Инквизитор достал влажные салфетки из шкафа, встал к стене. Сделав дела, выкинул в мусорное ведро. Нехилый вечер выдался! После сын Архимага сел на диван, жестом пригласил Диаль к себе. Та, немного встряхнувшись, покачиваясь от наслаждения, присела рядом. Властелин мягко, ласково приобнял, поцеловав в лоб. Глаза его засияли совершенно новым светом, даже немного позеленели аж до цвета морской волны – бирюзового оттенка. Неимоверно полегчало, теперь можно  суши заказать прямо сюда. Отметить счастливое событие.
     - Ты очень красивая, умная. Где же Этайн была раньше… Отдохнем, продолжим наш исправленный вечер. Годовщина основания идет отлично. Столько пьяных по всем отделам! Кои на следующий день ничего не вспомнят.