Многогранность

Всю жизнь мне казалось, что я создан для многого. Бабушка, библиотекарь с сорокалетним стажем, и дед, собиратель запрещённых в свое время книг, растили во мне "универсального человека". Их квартира напоминала филиал Ленинки — книги вперемешку с пластинками: от "Клопа" Маяковского до "Hello, Dolly!" в исполнении Армстронга и второго концерта Шостаковича. 

Дед проверял меня как экзаменатор: 
— Прочитал "Старик и море"? 
— Прочитал. 
— Перескажи. 

И я пересказывал. Почти дословно. Дед качал головой, поправлял очки и бормотал: "Эх, из тебя бы толк вышел... Если б не твоя дурацкая многогранность". 

Проблема в том, что я действительно стал "многогранным". В двадцать лет, вдохновившись Хемингуэем, я решил стать писателем. За ночь создал двадцать страниц гениального (мне тогда казалось) романа. Утром перечитал — вышло что-то среднее между инструкцией к пылесосу и протоколом допроса. 

Потом был период музыки. Научился играть три аккорда — ровно столько, чтобы исполнять "Цыганочку" на пьяных посиделках. Однажды даже спел её на дне рождения товарища. Он сказал: "Оригинально". Его жевушка добавила: "Как будто кота душат". Больше меня не приглашали. 

Рисование — отдельная история. В школе я изрисовывал тетради карикатурами на учителей. Историчка, узнав себя в образе динозавра с указкой, поставила тройку только потому, что "хвост получился реалистично". 

Дед, до сих пор допрашивает меня: 
— Ну что, внучек, написал что-нибудь? 
— Нет, дед. 
— Играешь хоть? 
— Только "Цыганочку". 
— Рисуешь? 
— Карикатуры. 
— На кого? 
— На себя, в основном. 

Он смеется своим стариковским смехом. Потом вдруг серьезнеет: 
— Ты знаешь, чем отличается дилетант от профессионала? 
— Нет. 
— Тем, что профессионалу хватает терпения ненавидеть одно дело всю жизнь. А ты, внучек, слишком любишь всё сразу. 

Может, он прав. А может, я просто жду, когда все мои "чуть-чуть" сложатся в одно "наконец-то". 

Вчера, вспоминая об этом, нашел тот самый концерт Шостаковича с пластинки. Включил. Сел в кресло. И вдруг понял: все эти годы я пытался стать героем книг — тем, кто знает свое дело в совершенстве. 

А на самом деле я — как музыкальные пластинки деда. По отдельности — джаз, классика, романсы. Вместе — просто хорошая музыка.