3

     Новый год семья Седовых отметила невесело. Не до празднеств: оказалось все заняты. Антон до полуночи 31 декабря ковырялся в сервисе. Анна, закрывшись в спальне, работала над новым проектом Маркова. Лена новогоднюю ночь дежурила у своего лотка с цветами. Егор впервые был приглашён на тусовку братвы. Для родных сказал: «Иду на вечеринку одноклассников», – и это прокатило. Собственно и не могло не прокатить. Домашние так озабочены своими трудами, что думать о том, что парня втянут в плохую компанию никто и не мог. Он всё ещё для родителей был сыночком, хорошистом в учёбе, любящим сыном и братом.
     А между тем, именно в эту новогоднюю ночь, паренёк понял власть силы. Рядом, за столом сидели крепкие ребята, и им и ему вместе с ними никто не мог противостоять, а значит именно это и есть власть силы. Под легким кайфом, он клялся новым друзьям в вечной дружбе. Он им верил, понимал, теперь и ему море по колено. Именно в ту ночь он впервые познал женщину. Не по любви всё было.   Собачий инстинкт свёл его и какую-то крашеную блондинку не первой молодости. Он толком и рассмотреть её не мог. Овладев девкой, захотел её вновь, но она была уже под другим. Так же надрывно кричала и корчилась в экстазе как десяток минут назад  в его руках.
      Под водку та вечеринка была славной.
      А вот похмелье, было отвратительным.
      Егор пришёл домой утром, мать не спала. Она попыталась было поговорить с ним, но увидев, в каком он состоянии, молча, повернулась и ушла в спальню. И именно с этого первого дня нового 1992 года в семье начался разлад.
      Внешне всё оставалось, как и прежде. Однако семьи, семьи дружной, где каждый думает о каждом, уже не было. Отец, некогда статный, стройный офицер, превратился в работягу, приходящего домой поздно вечером и, как правило, под хмельком. С этим уже все смирились. Мать, добрейшая учительница Анна Петровна, с головой уйдя в свою новую работу, в рисунки, чертежи, схемы, постепенно превращалась в жёсткую бизнесвумен. Дочь, перепутав день и ночь, разрывалась между учёбой и работой. Жизнь у торгового лотка на улице, сложная жизнь, познав её Лена, порой шокировала и Наталью Ивановну и мать своими вольными рассуждениями, новой терминологией и жаргоном. Но, душа девчонки по-прежнему была чиста и непорочна. Она, пожалуй, единственная в семье с болью вспоминала прежние времена, родной Свердловск, вспоминала как далёкое и уже недоступное прошлое.
      Семья была уже другой.
      Глотком воздуха для всех их стала весточка от Ротмана из Свердловска. Вольдемар сообщил, в Германии якобы есть прямые родственники по линии Штернов. Ротман в письме указал телефон некой фрау Гертруды в немецком городе Аугсбурге. Он писал: «Анна Петровна, позвоните фрау Гертруде, она знает о Ваших  проблемах и поиске родственников в Германии. Если я помог Вам, буду очень рад.
      Поделитесь со мной новостями.
      Искренне Ваш друг, Woldemar Rotman.
      Auf Wiedersehen»
      Телефонный разговор с фрау Гертрудой состоялся тем же вечером. Заказав утром переговоры, Анна не могла ничем заниматься, в волнении бродила по комнате, периодически присаживаясь к столу и поглядывая на аппарат. Рядом сидела Наталья Ивановна, и та была растревожена на шутку.
Телефон молчал. Лишь в восемь вечера раздался звонок.
     Анна, приготовив первые фразы приветствия, вдруг онемела. Приятный грудной женский голос на том конце телефона повторял: Hallo. Ich hore… Hallo…
Наконец она справилась с волнением и на немецком языке представилась. Женщины разговаривали минут двадцать. Наталья Ивановна, не понимая содержания разговора, тем не менее, прислушивалась очень внимательно.
     Анна положила телефонную трубку, присела на стул, лицо раскраснелось, на лбу испарина, руки чуть подрагивали. Наталья Ивановна с нетерпением теребила её за рукав кофточки.
     – Что, Анечка, всё плохо?
     Справившись с волнением, Анна Петровна, повернулась к ней.
     – Нет, что вы, Наталья Ивановна, всё очень даже хорошо. Представьте себе, я разговаривала с наследницей фамилии деда. Видимо это так. Во всяком случае, фрау Гертруда знает о Штернах, её прапрабабушка некоторое время жила на Украине  и в середине прошлого века уехала в Германию.
Вечером в доме Седовых собрался совет. Такого семейное единения, идиллии здесь не было давно. Перебивая друг друга, Антон, дети, вновь и вновь спрашивали Анну о немецкой родне. Конечно, то, что ей удалось узнать о родственниках из разговора по телефону, она рассказала, но не более. Чтобы узнать больше, надо ехать в Германию.
     Антон резюмировал.
     – Я уже говорил, надо ехать. А теперь понятно, надо не просто на экскурсию ехать, надо ехать к этим… Ты говоришь, фамилия Гертруды, Кох? Да, надо ехать в семью Кох и разговаривать на месте.
     И как бы размышляя вслух, он продолжил.
     – Это надо же. Я свою родню почти не знаю. Дед! Да, знаю деда, Иваном Ивановичем зовут, бабушку Марией Ивановной. Прадеда знаю только то, что он тоже Иван и второго только имя знаю – Иван. А здесь девять поколений… И всех по имени и по фамилиям. А ведь и там две войны было. Это же надо? Одним словом так. Ты, Анна с паспортами идёшь в посольство. Надо всё узнать, как выехать, какие документы и прочее. А сейчас спать. Всем спать.
     Свет в квартире погас, но никто не спал. Младшее поколение, закрывшись в своей комнате, мечтало о поездке в немецкие края, о чём и рассуждали, они уже видели себя на улицах Берлина и Мюнхена. Анна с  Антоном больше о приземлённом говорили, сколько денег уйдёт на поездку, где их взять, какие подарки везти за границу и прочее. Не спалось и Наталье Ивановне, её мысли были просты: а вдруг уедут. Как ей жить дальше? Она одна остаётся…
     Вечер следующего дня также был шумным. Как оказалось в посольство не пробьешься. Анне удалось лишь переписать перечень документов для поездки. Это был весь результат битвы у посольства. Но выручил Егор. Он пошептался с матерью и сел к телефону. Отец с удивлением смотрел на сына, этого делового переростка.
     – И что, будет результат?
     Как ни странно результат был. У Чалого в районной ментовке было люди. И он пообещал помочь другану. Один звонок, второй, третий и назавтра к пяти вечера   Анну Петровну уважительно провели в немецкое посольство. Настойчивость Седовой, в Москве, обстоятельность и скрупулезность принимающей стороны в Германии, позволили подготовить документы в минимальные сроки. В конце января Анна с дочерью вылетели в Германию.

     Продолжение следует.
     http://proza.ru/2025/06/25/1500