Старая тетрадь

Двадцать лет назад я начал писать.

Не сочинять, на это меня бы не хватило, а записывать в общую тетрадь то, что либо видел сам, либо то, что доходило до меня через третьи руки, в застольных беседах или в разговорах, случайно подслушанных на автобусных остановках, в поездах и прочих местах, где среди гула людских голосов долетали до меня обрывки историй, сразу же показавшиеся знакомыми. Первое время буквально мороз пробегал по коже. Потом – привык. А когда привык, то понял, что нужно разгрузить голову и доверить все бумаге. Не так давно, на прошлой неделе, тетрадь эту я отнес ночью в лес и закопал. Проснувшись рано утром, увидел ее, с прилипшими к страницам хвой и кусками лесной почвы на подоконнике. Дом был закрыт изнутри, зайти сюда никто, конечно, не мог. Я взял ее, машинально полистал и убрал в стол.

Наверное, нужно было бы ее просто сжечь, или выбросить в воду, но почему-то казалось мне, что вернется она ко мне в любом случае. Похоже, что это был знак продолжать делать то, что я делал на протяжении двадцати лет: записывать истории, которых накопилось несколько десятков. Кому и зачем это нужно – я не знаю. Не нужно это и мне, но придется продолжать это делать, все равно что выполнять надоевшую и рутинную работу, от которой никуда не деться, как ни старайся.

Началось все с того летнего дня, точнее – уже ближе к вечеру, когда я и еще трое ребят работали в лесу, заготовляя дрова на зиму. Нашли место, где ураган пару лет назад свалил несколько сосен и принялись за дело. Работали, не торопясь: двое пилили стволы бензопилами, двое – оттаскивали чурбаки в сторону. Отплевывались от отлетавших опилок, во время перекура перебрасывались парой фраз, но в основном молчали. Разговаривать было особо не о чем, не за тем сюда приехали. Когда напилили достаточно, договорились встретиться через два часа возле пивной и те трое, что со мной были, сели в машину и уехали. Я остался, так как должен был занести бензопилу леснику, что жил неподалеку, своей у меня не было, одолжил у него по знакомству.

Лес был густой, тут давно никто не ходил и лесная трава, и папоротник выросли почти до пояса. Можно было выйти на дорогу, куда только что уехала машина и пройти вдоль леса, но я решил сэкономить время: нужно было еще возвращаться домой, переодеться. Радовала мысль, что ночью предстоит гулянка со всеми вытекающими следствиями и последствиями. Но сначала нужно было вернуть бензопилу.

Упавшее дерево ничем не отличалось от десятков таких же, попадавших в лесу после урагана. Сломало его почти у самого основания, вверх торчали зазубренные куски ствола. Я проходил мимо, но остановился прикурить, отгоняя от лица комаров.
- Много, что ли, напилили? – я обернулся: рядом с поваленным стволом стоял мужик в спецовке, небритый, лет сорока. Он указал на пилу, которую я держал в руке:
- Один в один такая же была. На даче лежала: сперли суки какие-то.
- Бывает… - я курил, а мужик сел на ствол и продолжил говорить. Такие тут встречались мне постоянно, обычно – пенсионеры, грибники, дачники. Чаще всего просто пройдут себе мимо, а этому, похоже, захотелось поговорить. Мне лично с ним разговаривать было не о чем и через минуту я собирался поднять пилу с земли и уйти.
- Купался уже? – спросил собеседник, потягиваясь. Я еще раз отогнал от лица нескольких комаров, успев отметить, что к сидящему на поваленном стволе дерева человеку ни один комар не подлетел. Даже мелькнуло в голове, что они пролетают сквозь него, но от жары и тяжёлой работы и не такое померещится.

- С мая купаюсь, - сказал я, поднимая пилу с земли. – Нормальная вода. Сам не ходил, что ли?

- Не вспотел еще… - мужик пошутил настолько криво и странно, что меня передернуло.

- Ну, потей тогда, - я сделал шаг в сторону, намереваясь уходить.

- Ты, Саша, не обижайся… - услышал я, и остановился. Мужика этого я не знал точно, и то, что он знал меня по имени заставило меня остановиться. – Пошутил я. А с этой работой завязывай, а то как с отцом твоим случится.
Не от жары у меня взмокла спина: я переехал сюда с Урала, отец валил там лес и его убило упавшим стволом дерева, не успел отскочить. Мне было тогда семь лет. Сразу все это пронеслось в голове, я обернулся: мужик уже не сидел на поваленном стволе, а стоял почти рядом с ним...

- Ты откуда…

- Я-то: отсюда. А ты больше сюда не ходи. И будущим летом с дружками твоими в лес не ездил. Отец твой передал. Лес, знаешь, как река – свое забирает. А мы, значит вот, предупреждаем.

- Ты откуда отца знаешь? – мужик усмехнулся и сказал:

- Так: виделись недавно. В гостях друг у дружки бываем. Меня вот: тоже вот тут и прибило. А жил-то я возле реки как раз, в бараке. С утра летом проснусь – сразу купаться иду. Нормальная вода, значит?

Я вытер вспотевшее лицо, снова посмотрел на мужика: его не было. Несколько раз посмотрел по сторонам: никого.

Как вернул пилу леснику – не помню. До пивной так и не дошел, купил бутылку в магазине по пути назад, пришел домой, накидался и уснул. С утра, проснувшись с тяжелой, как камень, головой, внушил себе, что вчера у меня был солнечный удар или что-то вроде этого. О той встрече попытался забыть, и забыл бы, но день в день через год меня снова позвали ехать в лес пилить дрова.

Лег спать перед этим: засыпал долго и тяжело. Приснился отец, каким я его помнил: в рубашке с коротким рукавом, сидел он в кресле перед телевизором. Я подошел к нему.

- Ты только глянь, что показывают… - я посмотрел на телевизор: на экране ничего не было. – Куда собрался?

- Никуда… - выдавил я. Отец откинулся на спинку кресла.

- Вот никуда и не езди. Тебе же говорили.

- Батянь…

Отец повернулся ко мне: и я увидел, что вся голова у него в крови. Я вскочил с кровати как от удара током, свалив тумбочку. Проснувший кот убежал в угол и таращил оттуда на меня перепуганные зеленые глаза.

Парни взяли вместо меня Володю Семенова, плотника. И уехали. А через два часа все вокруг накрыло ураганом.

Они успели сесть в машину. А вот уехать – не успели, на машину упало дерево. Не выжил никто.

Много я потом кого встречал. И даже не помню всего, что видел. То, что в общей тетради прочитал ровно один раз писателю, он здесь жил одно лето. Тезка мой, тоже зовут Александром.

- Саша, ты эту тетрадь не теряй… - задумчиво сказал мне писатель. – Я тут почти до конца лета жить буду, ты заходи еще. Посидим, пообщаемся, водки выпьем.
Он, чему-то улыбаясь, задумался, потом сказал:

- Я тут тоже написал кое-что. Не публиковали еще. Прочитать тебе?

- Прочитайте, Александр Валентинович.

25 июня 2025 г.