На рыбацкой тропе

Рассеивались сумерки ночи. С зарёй гасли последние звёзды в светлеющем небе. Яснее проступали очертания речки Ушмы.
От воды поднимался густой туман - верный признак того, что будет утро обильное росой, а день погожим, солнечным.
Так и вышло, утро наступило солнечное. Бисе р росы искрился на кустах и поблекших травах, под первыми лучами восходящего солнца. С резиновых рыбацких сапог волнами стекала роса.
Как радостно смотрелась береговая ветвистая берёза с тёмными веснушками на стволе и золотистыми местами листьями. Прибрежные ольхи светились багрянцем, а ивняки жёлтыми пятнами обрамляли левый берег.
Белесый туман таял постепенно над речной заводью. Среди лесной тишины громко раздавалось мерное постукивание дятла - этот суетливый трудяга начинает свою работу с зарёй. Где - то рядом совсем ухала выпь в болотине, глухо простонал в лесной глуби филин. И опять тишина.
 Внезапно в эту гармонию лесного покоя, ворвалась болтливая сорока:громко застрекотала над рыбацкой тропой - часовой объявил тревогу. В зарастающем осокой
болотине запищали молодые тетерева. Суетились на кочках кулички.
Впереди открылась сияющая под первыми лучами солнца небольшаяя гладь речной заводи. Берега, поросшие ивняком, кустами низкорослыми ольхи, молодыми берёзками.
Я иду рыбацкой тропой с другом Михаилом и с интересом гляжу на высокие стати сосен, обрызнутые утренним солнцем. Направо открылась проточка, в которой то и дело крякают разжиревшие утки. Мелкая рыбёшка плещется в заводи, и по воде идут плавно круги. Мы радостно облизываемся, предвкушая прелесть свежей ухи. Ставим сеть в наглухо закрытую ивняками протоку. Сидим у костра и ждём.
Сеть выбрана и что же - в ней болтаются всего - навсего два окунька. Такой улов не годится - хоть выпускай окуньков на волю.
- Гляди! - вдруг крикнул Михаил.
- Лосёнок.
Лосёнок переплыл речку Ушму и коснулся дна заводи. Тут из кустов появился Миша м схватил лосёнка за задние ноги. Как тонко и часто забилось его сердце, как он испуганно задышал.
Я погладил рукой по его мокрой рыжей шерсти, потеребил упругие уши - рукавицы.
  И мы стали гладить лосёнка по спине. Он теперь лежал, уже не сопротивлялся, безвольно вытянув ноги, а глаза чёрные, как ягоды смородины блестели ясныи светом, жалобно.
- Давай отпустим, - сказал я Мише.
- Конечно, отпустим, - согласился друг.
Мы отошли в сторону. Лосёнок быстро вскочил на ноги, прыгнул раз, второй, остановился. Повернул к нам голову, словно к чему - то прислушался - мы замерли, не шевелясь - и тихонько, не спеша пошёл в лес. Рыжая спина долго мелькала среди кустов ольховника.
Белесый туман совсем рассеялся над левым берегом речки Ушмы, резче подчеркнув изумрудную прелесть моховой болотины.