Артур Морган - последний выстрел за мной

Главная улица городка Валентайн

Пыльная улица Валентайна, выжженная полуденным солнцем, замерла в ожидании. С обеих сторон грязной дороги стояли салуны, лавки и конюшни, их выцветшие вывески скрипели на ветру. Местные жители попрятались по домам, лишь несколько смельчаков выглядывали из-за ставней, боясь пропустить кровавое зрелище. 

Посреди улицы, широко расставив ноги, стоял Ник Даллас — бандит с репутацией быстрого и безжалостного стрелка. Его черный плащ развевался на ветру, а глаза сверкали злобой. 

— Ну что, Морган, — крикнул он, — ты здесь или струсил? 

Напротив, в тени салуна, медленно поднял голову Артур Морган. Его лицо, изрезанное морщинами и шрамами, оставалось спокойным. Он поправил шляпу, не спеша вышел на солнце и остановился в тридцати шагах от Далласа. 

— Я не люблю стрелять, Ник, — сказал Артур хриплым голосом. — Но если ты настаиваешь… 

Тишину разрезал крик доходяги-бармена: 

— ЭТО ДУЭЛЬ! 


Рука Ника Далласа метнулась, как змея в атаке. Выстрел грянул раньше, чем кто-то успел моргнуть. Но пуля лишь сбила шляпу с головы Артура. 

— Черт! — буркнул Даллас. 

Артур даже не дрогнул. Его револьвер выскользнул из кобуры с неестественной плавностью. Громкий выстрел! — и пуля вонзилась Нику в правое лёгкое. 

Тот захрипел, схватился за рану и медленно осел на колени. 

— Ты… промахнулся… — прошептал он, но уже предчувствовал исход. 

Кровь сочилась сквозь пальцы, а глаза Далласа постепенно теряли блеск.  Он не мог вздохнуть, судорожно перебирая хоть какие-то светлые воспоминания жизни.

Через час Ник Даллас испустил дух на поскрипывающих досках веранды доктора. Артур стоял рядом, курил сигару и смотрел, как жизнь уходит из глаз его врага. 

— Он умер, — пробормотал местный шериф. — Почему не в голову, Морган?

Артур строго посмотрел на шерифа, бросил окурок и раздавил его носком сапога. 

— Я дал ему час подумать о жизни, которой он жил. 

Он развернулся, вскочил в седло своей кобылы Изабеллы и тронул в путь. 

— Эй, Морган! — крикнул кто-то из толпы. — А что, если он раскаялся? 

Артур не обернулся, лишь махнул рукой на прощание. 

— Тогда ему это зачтётся. 

И под теплым закатом, оставляя за собой лишь клубы пыли, одинокий всадник исчез вдали.