За белым кроликом

Утром в понедельник Дятлов выполз из подъезда невыспавшийся, небритый и с пятном от кофе на джинсах. Посмотрел на жухлую герань в окне второго этажа и пожалел о том, что проснулся. Посмотрел на соседскую машину, стоявшую на тротуаре у самого подъезда - и где-то внутри его естества засвербело.
Разговоры на нормальном русском никак до соседей не доходили. А начать на них бычить в открытую он ещё считал ниже своего достоинства. Да и несподручно ему было бычить. Дятлов почесал затылок, огляделся и увидел оставленный ремонтниками кирпич. Поднял кирпич и интеллигентно приземлил его на лобовуху. Должны же до людей намёки доходить.
Вечером он полз домой в ещё худшем состоянии, чем утром - правда, теперь хоть можно было дома выпить пивка, нормально посидеть в сети и провалиться в сонный обморок до следующего рабочего дня. Поднявшись к своей квартире, он не сразу понял, в чём дело. Пригляделся: у его порога лежал утренний кирпич. И не в том виде, в каком он с ним расстался, а весь разрисованный чёрным маркером.
Дятлов вошёл, плюхнулся на стул и стал рассматривать артефакт. Не сразу получилось сосредоточиться, но вскоре прояснилось: на кирпиче был нарисован план местных дворов. Куда-то вели загадочные стрелки.
Ладно, топать недалеко. Дятлов открыл бутылку пива, хлебнул для подкрепления сил и отправился по стрелкам. Всего через пару минут он вышел к пункту назначения - кривой яблоне в соседнем дворе. В землю под яблоней был воткнут осколок розовой керамической плитки с зелёными ромашками. Обычно так детвора своих дохлых кошек закапывает, подумал Дятлов. А на осколке было написано:

Литять литять трицать три ворона
Нисуть нисуть трицать три каменя

Ну и что это за зловещая хреновня? Порчу на него, что ли, накладывают - тринадцать лет нестоихи? Полумёртвый от усталости Дятлов пожал плечами и пошёл домой.
В это время вместе с ним к подъезду брела с тяжёлыми пакетами Ольга Никитична - древняя, как мумия в мавзолее, одинокая бабка, хозяйка жухлой герани. От Никитичны всегда несло подвалом, и в разговорах бабка, бывало, отмачивала такие загибы, что молодые мамаши в панике закрывали уши своим выкормышам. Дятлов бы просто прошёл мимо, стараясь не привлекать внимание, если б краем уха не услышал при этом:
- Ходять тут всякие... Литять трицать три ворона...
Он обернулся на бабку.
- Ольга Никитична... - осторожно завёл Дятлов. - А это не вы в соседнем дворе под яблоней кошечку свою закопали?..
Никитична посмотрела на него как на обладателя постоянной регистрации в психиатричке.
- Ты что, больной, что ли? Какие ещё кошечки? Была бы - я бы её в супе сварила. На-ка, неси давай, - ткнула она в него пакет, заехав ему при этом поддых, а когда он машинально перехватил ручки, то чуть не выронил - похоже, там был запас картошки на целый сезон. Плохо улавливая смысл происходящего, он добрёл с Никитичной и с картоплёй до её жилища.
- Чё встал, лопух? Бутсы свои снимай, - поманила Никитична в тёмную и дурно пахнущую квартиру. Дятлов снял кроссы и зашлёпал по грязному полу к заваленному каким-то невнятным хламом столу. Никитична деловито уселась напротив, вытащила откуда-то засаленную колоду карт и стала с треском хлопать тёмными картонками по столу.
- Короче, милость тебе будет от высших сил, голубь мой ясный, - директорским тоном выдала Никитична.
- Ка... какая милость? - пролепетал Дятлов.
- Так предсказание же.
- Ка... какое предсказание?
- Что значит - какое? Ты вообще нахрена сюда, голубь, припёрся?
Ответ на этот вопрос самому Дятлову был совершенно не ясен.
- Спасибо вам, Ольга Никитична, - аккуратно подытожил Дятлов. - Доброй вам ночи...
Вышел, нашарил в кармане пачку сигарет и увидел, что в ней пусто и безотрадно. Ладно, на марш-бросок до супермаркета меня ещё хватит. Без сигарет во всём этом абсолютно никак не разберёшься.
Сфокусироваться на продавщице получалось с трудом. А она, тем временем, была лучезарна, полна энергии и дребезжала так, что в ушах звенело:
- Поздравляем вас, вы выиграли в нашей лотерее! Можете забрать свой приз!
И сунула ему под нос розовую надувную дубинку.
- Спасибо, - прохрипел Дятлов.
На улице была уже кромешная темень, видны уже стали только чёрные силуэты деревьев, лавочек и редких прохожих. После полного рабочего дня, проведённого перед компом, жутко болели плечи, и, чтобы разогнать кровь, Дятлов стал махать из стороны в сторону надувной дубинкой. Когда он опять-таки вылавировал к своему подъезду, соседская тачка по обычаю заруливала на тротуар. Вылез водила, оглянулся на Дятлова, посмотрел на него пару секунд. Залез обратно, захлопнул дверь и куда-то смылся.
Дятлов поднялся к себе, вернулся к пиву и скользнул взглядом по оставленному кирпичу, испещрённому хитроумными схемами. Тут он понял, что всё это время рассматривал план вверх ногами.
Под холодный шёпот звёзд он встал на негнущихся ногах на правильном месте, указанном на кирпиче, и прочёл на фанерной стенке детской площадки:
"Вова, иди в *опу".