Инна Рывкина. И вокруг нее клубились демоны

99 лет со дня рождения
И.В.Рывкиной

31 октября 2021 года я написал в Facebook: «Сегодня умерла Инна Рывкина...
Еще один огонь погас, яркий, нередко обжигающий...
Она была труженицей, часто бывалa несогласна с собою... удивляюсь, как она писала, ведь в ней все бурлило...
Она пережила ленинградских друзей студенческой молодости: Альберта Баранова, Андрея Здравомыслова, Владимира Ядова...
Она дружила с Татьяной Заславской, и вместе они написали знаковую для нашей науки «Социология экономической жизни: очерки теории» (1991 г.)...
Она изучала разные аспекты жизни общества и была методологом прикладных исследований...
Она была красивой и обладала заряжающей энергией... но в глазах ее читалась тоска одиночества...
Знавшие Инну будут ее всегда помнить... Прощай Инна...»


Совсем недавно, 8 июня 2025 года исполнилось 99 лет со дня рождения Розалины (все называли ее Инной) Владимировны Рывкиной, через год – будет ее 100-летие. Все ровесники, большинство друзей ушли, оставшиеся должны помнить ее и рассказывать о ней.
Удивительно быстро забывает наше профессиональное сообщество тех, кто закладывал основы отечественной социологии. Говорят, время такое. Неверно, мы сами и делаем его таким.
12 февраля 1968 года – невероятно, после восьми лет студенчества и аспирантуры на мат-мехе ЛГУ я оказался членом небольшой социологической группы в Ленинградской Высшей партийной школе. В тот момент я не знал, что есть такая наука и не знал о существовании этого института, располагавшегося в Таврическом Дворце. Прошло лето, и Андрей Григорьевич Здравомыслов, поставивший меня на социологическую тропу, сказал, что в Ленинград приехала Инна Рывкина и надо послушать ее выступление в Доме Политпросвещения на Мойке 59. Оказалось, что в этом бывшем доме семьи Елисеевых размещался Университет марксизма-ленинизма, один из оттепельных оазисов либеральной по тем временам идеологии.


Народу было много, слово «социология» было модным. Инна Рывкина – молодая, яркая женщина завела аудиторию своим темпераментом и своими словами. Тогда я мало что понимал: «объект и предмет социологии», «социология как наука» и другое, конечно же в дискуссии я не участвовал, но лектора запомнил.  Позже мы встречались на различных конференциях и познакомились. А в конце 80-х по приглашению Татьяны Ивановны Заславской начали работать во Всесоюзном Центре изучения общественного мнения. Я оставался жить в Ленинграде, Инну Заславская привезла из Новосибирска. Во ВЦИОМ мы часто виделись, многое обсуждали и подружились.  Безусловно, оглядывая сделанное ею, можно с уверенностью говорить о значительности ее вклада в российскую социологию, помимо написанных ею книг, в нашей науке работает множество ее учеников.


Семь лет назад я написал небольшой текст «Софья Юнович. Вокруг нее всегда клубились демоны» http://proza.ru/2022/02/15/1793, это рассказ-воспоминание о выдающемся советском театральном художнике и многолетнем друге моих родителей Софье Марковне Юнович (1910-1996), прожившей трудную, беспокойную жизнь и трагически ушедшую. Иногда она приходила к нам в гости, несколько раз я был у нее дома, видел несколько оформленных ею спектаклей, но особенно мне нравились эскизы ее декораций и костюмов.
И внешне, и по глубине увлеченности своим делом и степени отстраненности от быта, и взрывным характером Инна Рывкина очень напоминает мне Соню Юнович (так ее называла мама и все, кто ее знал). Мне очень приятно фиксировать эту близость двух встреченных мною незаурядных личностей и двух биографий.
Это аналогия – дополнительный взгляд на прожитое Рывкиной. Сказанное о Юнович «вокруг нее всегда кружились демоны» распостраняется и на Рывкину. Они заряжали их творчество, творили их одержимость, это и притягивало окружающих к ним и отталкивало.


В интервью, взятом у Рывкиной в конце 90-х, она так вспоминает начало своей взрослости: «Я готовилась к музыкальной карьере, всю жизнь занималась музыкой. Мой отец был известным музыкальным критиком, в первой пятерке советских музыковедов. В войну мы с мамой были эвакуированы в “глубинку” - за 50 километров от города Ирбит Свердловской области. Там я в голодающей деревне, где пахали на коровах, руководила школьным хором (пели под гармошку). Очень любила хоровое пение, хотела стать хормейстером.  Получив справку об окончании школы села Елань Ирбитского района (правда, в школе фактически не училась, так как не было учителей), поехала в Свердловск, чтобы поступить в консерваторию. И поступила, хотя успела кончить до войны только музыкальную школу, Просто отец – музыкант, мать – пианистка, родилась под концерт Чайковского и слышала бесконечную классику. Вскоре перевелась в Ленинградскую консерваторию. И на первом же курсе провалила экзамен по “гармонии”, мне она была тогда явно “не по мозгам”» […]. Отец сказал, чтобы я его не позорила и “не болталась с двойками”, к тому же он считал, что это “мещанский” вуз, что в Ленинградской консерватории нет “идейного  содержания”. В итоге из консерватории я ушла» [1].
Вглядываясь в жизнь Инны Рывкиной, скажу, что и позже она не сдала бы «гармонию», гармония была чужда ей, нечто вне ее характера и мироощущения.


А про музыку вспомнился сюжет, рассказанный мне моим коллегой и другом Олегом Божковым. Наверное, в 80-е они вместе с Инной были в каком-то ленинградском ресторане, где играл оркестр. Через какое-то время музыканты устроили себе перерыв и ушли со сцены. Тогда Олег включил микрофон и начал петь, а Инна профессионально аккомпанировала ему. Наконец, музыканты вернулись на сцену, выступление было оценено ими бутылкой хорошего вина, а Инне было сделано приглашение – присоединиться к оркестру.
Как не добавить здесь тот факт, что Софья Юнович была художницей, оформлявшей музыкальные спектакли – оперу и балет. К своему удивлению и радости я встретился вновь с эскизами ее декораций в двухминутном видео https://www.youtube.com/watch?v=0hQ7XMUYLkc выставки Юнович, состоявшейся в Москве в 1991 году на встречу ее 100-летия. Название выставки - «Живопись музыки».
Социолог Андрей Алексеев, многие годы друживший с Рывкиной писал: «К Инне Рывкиной и ее ровесники, и младшие относились с любовью и восхищением. Я был (и остаюсь) лишь одним из множества ее поклонников. Ее стремительность, бурность в проявлении чувств в сочетании с дисциплиной научного ума и блеском креативности создают такой “букет”, которым только и хочется любоваться. Кто-то пустил в ход о ней определение: “чудо природы и цивилизации”. Действительно, так!»


Мне кажется верным и зримым портрет Рывкиной, написанный социологом и писателем Светланой Барсуковой:
«Как я уже сказала, самой великой женщиной в моей судьбе была Инна Владимировна Рывкина. Это была Раневская российской социологии. Нет, не академик, не член-корр, – к ней не липли звания. Но в коллективной памяти поколения она идет отдельным номером, в желтой майке лидера. Прямо в этой майке она и повела сибирских ученых к открытию нового направления – экономической социологии. Вместе с подругой – Татьяной Ивановной Заславской. Первенство не делили. Талант – это, прежде всего, щедрость.
Рывкина излучала ум, талант, кокетство, энергию. Студентов лихорадило от восторга. Плотность интеллекта, темперамента, артистизма была запредельной. Даже не пробуйте это повторить. Еще ни у кого не получалось. От нее заряжались, иногда обжигались, сгорали. Кокетливая женщина с мужским умом.
В ткань лекций она вплетала вчерашнюю статью в газете, недавний фильм. Тогда я поняла, что социология – угол зрения, скальпель, чтобы добраться до основ. Весь мир – кино, театр, книги – служили для Рывкиной лишь хранилищем социальных образцов. Настоящий социолог платит за свой профессионализм деформацией личности.


Помню, как Рывкина отменила лекцию из-за того, что в аудитории никто не читал новый роман Чингиза Айтматова “Буранный полустанок”. И никому в голову не пришло пожаловаться. Прочитали как миленькие. Сейчас такое представить невозможно. Меня уволят по “благородному доносу” в тот же день.
Помню, на какой-то конференции модератор решил уточнить, как ее объявлять – ученая степень, научное звание и прочая мишура. Она ответила: “Объявите просто – Рывкина”.
Чего проще? Если имя – бренд, страница в истории. И пусть потом скажут, что ее поколение делало все неправильно, что теперь надо все переделать. Создать настоящую науку. Дерзайте! Но не трещите визитками, где золотом выбиты должности и звания. Меня этим треском не прошибешь, потому что я знала “просто Рывкину”» [2].


О том, как «открывалась» экономическая социология, Татьяна Ивановна Заславская рассказала мне в нашем интервью 2005-2007 гг.):
Вопрос: Как бы Вы объяснили генезис Новосибирской экономико-социологической школы? От чего Вы отталкивались? Ведь не было так, что в какое-то прекрасное утро Вы встали и сказали себе: «Дай-ка я создам экономическую социологию…».
Ответ: «А вот тут Вы как раз ошибаетесь. На самом деле было почти так. Агенбегян [БД: Абел Гезевич Аганбегян] во что бы то ни стало захотел создать на экономическом факультете НГУ отделение социологии (в то время была только специализация студентов с четвертого курса, они писали у нас курсовые и дипломные работы. А для специализации, начинающейся на третий год обучения, нужен какой-то главный специализирующий курс, и Аганбегян предложил нам его подготовить. Мы с Р.В. Рывкиной, как главные кураторы специализации, стали ломать голову, что же предложить студентам. И пришли к выводу, что на социологическом отделении экономического факультета следует преподавать экономическую социологию. При этом мы не имели ни малейшего понятия, что на Западе такая наука, хоть и недавно, но уже возникла.
Однако мы понимали амбициозность такой задачи и предварительно пошарили по разным энциклопедическим словарям на предмет того, что такое физическая химия, химическая физика, биохимия и так далее. Установили, что имя таким наукам чаще всего дается по методу, а уточняющее определение – по предмету. Значит, если метод у нас социологический, то это – социология, а если предмет экономический, то это – экономическая социология. Из этого мы исходили. Ну, прежде всего, какой стороной экономика оборачивается к социологии, что социология может в ней увидеть...» [3].


Это очень ценное для истории советской социологии воспоминание Заславской, в частности, многое, о чем здесь говорится, должно быть быть развернуто при исследовании научного наследия Рывкиной.
В моем электронном архиве сохранилось немного писем от Инны и еще меньшее число моих посланий. Наверное, можно было бы сначала привести два моих текста от 2007 года, но прежде всего я процитирую выдержки из писем Рывкиной, написанных в течение нескольких дней августа 2008 года. Они – искренние, резкие, по-настоящему «рывкинские», в них читается ее понимание прошлого и текущего состояния российской социологии. Они – точные по оценки трендов в нашей науке и, конечно же, эмоциональные. Письма интересны еще и потому, что в них – отголоски, некоторое развитие положений ее статьи, к  тому времени десятилетней давности «Парадоксы российской социологии» (Социологические исследования, 1997, №4).


16 августа 2008
... спасибо за письмо! Что касается рецензии, то учти, что в России СОЦИОЛОГИИ НЕТ и НЕ БЫЛО. А есть СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА. А это - ДРУГОЙ ПРЕДМЕТ. Кроме социальной ЭКОНОМИКИ -есть куча сфер “СОЦИАЛЬНОЙ АНАЛИТИКИ”, которые ИМЕНУЮТ СЕБЯ социологами. Например, “социальные проблемы семьи”, ...преступности, бедности, мобильности и т.п. Но к СОЦИОЛОГИИ В ЕЕ СЛОВАРНОМ ПОНИМАНИИ все это отношения не имеет. ПИШИ!
16 августа 2008
Наличие “социальных аналитиков”, умных людей - все это к ПРЕДМЕТУ НАУКИ  отношения не имеет. Я говорю об этом авторитарно, так как свой путь в социальных науках начинала с МЕТОДОЛОГИИ. Любое общество имеет множество СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ, то есть противоречий между ЗАПРОСАМИ НАСЕЛЕНИЯ и РЕАЛЬНЫМИ УСЛОВИЯМИ ЕГО ЖИЗНИ. Отсюда - есть проблемы доходов, зарплаты, текучести, отношения людей к труду, мобильности, трудовой карьеры, профессиональной компетентности и т.д. и т.п. Но СОЦИОЛОГИЯ КАК НАУКА – это ДРУГОЕ!
17 августа
Я пишу книгу "СОЦИАЛЬНЫЕ БОЛЕЗНИ ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ". Сейчас готовлю доклад по этой теме для семинара ГУ ВШЭ [БД: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»], где я работаю.
Кстати в твоем списке есть бывшие...которых я знавала еще студенткой ЛГУ.
Бедная наша “наука”! Какие только грехи она не покрывает!


17 августа
C Васей Ельмеевым [БД: Василий Яковлевич Ельмеев] я училась в одной группе в ЛГУ! Встретить его фамилию рядом с ЛЕВАДОЙ [БД: Юрий Александрович Левада] ...это не слабо!!!!! А вообще все мы выявляем и ОПИСЫВАЕМ НЕ ОБЩЕСТВО (что “по идее” должна делать наука об обществе!), а МНЕНИЕ населения об отдельных событиях, происходящих в России. Причем мнение случайных людей по случайным вопросам. Перехода от общественного мнения о ТЕКУЩИХ СОБЫТИЯХ в обществе - к АКТУАЛЬНЫМ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВА и тем более к его УСТРОЙСТВУ - не происходит. Правда, мы ДЕЛАЕМ АНКЕТЫ. Но анкетные вопросы требуют РЕДУКЦИИ. Отсюда РЕАЛЬНОЕ РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО и тот его “ОБРАЗ”, те фрагменты его образа, который получают “социологи” с помощью АНКЕТ - это две большие разницы. Для отражения сегодняшней России с ее глубочайшими и кровавыми проблемами, которые В ТЕНИ, опросы НЕКОМПЕТЕНТНОГО НАСЕЛЕНИЯ, НЕ АДЕКВАТНЫ. А ТРЕБУЕМЫХ МОЗГОВ В СТРАНЕ НЕТ.
17 августа
... С курса я общаюсь только с РОЕМ МЕДВЕДЕВЫМ [БД: Рой Александрович Медведев]. В последние год-два я потеряла ВСЕХ тех, с кем дружила и могла общаться ИДЕЙНО – Володю Герчикова [БД: Владимир Исакович Герчиков], Славу Дудченко [БД: Вячеслав Сергеевич Дудченко], Фреда Бородкина [БД: Фридрих Маркович Бородкин], Олега Крыштановского [БД: Александр Олегович Крыштановский], Гену Батыгина [БД: Геннадий Семенович Батыгин]... Россия катастрофически ТЕРЯЕТ своих МУЖЧИН. А женщины в науке как-то не проявились - одна Татьяна Заславская не делает погоды. Так что работаю со своими же учениками-докторантами, увы.


21 августа
... надеюсь, что ты не обижаешься на меня за “методологические приставания” к тебе. Ведь мы знакомы не первый год, и это дает мне право говорить с тобой ОТКРОВЕННО! Так ведь? А по существу судьба социологии в России оказалась ТРАГИЧНОЙ. Возникнув по Постановлению ЦК КПСС от 12.06. 1988 г. “О развитии социологической науки в СССР”,которой готовил наш ОТДЕЛ (Заславская, Рывкина, Бородкин), эта “социология по советски реализовалась  ...начальниками КПСС. Цензура еще не была снята, языков никто не знал и никаких идей КРОМЕ ИСТМАТА в головах наших партийных начальников не было и НЕ МОГЛО БЫТЬ! Ну а потом пришло анкетирование. Первую анкету привезла в СССР Мария Яросиньская из Варшавы, она жила у меня. И Шубкин [Владимир Николаевич Шубкин] в 1968 году провел по польской анкете первое в СССР исследование 10 000 школьников именно по ней... .И т.д.
10 сентября 2008
Спасибо за память!!! Доклад в ГУ ВШЭ “Социальное нездоровье современной России” - прошел наредкость удачно. Во-первых, было много людей – кафедра экономической социологии, преподаватели, включая и МОИХ когдатошних студентов, которые уже профессора! Во-вторых, я нашла нужный тон - держала в руках конспект, немного ходила вокруг стола, в общем, чувствовала себя свободно. И рассказывала свободно.
Во-третьих, было МНОГО ВОПРОСОВ, что дало возможность конкретизировать многие положения доклада, приводить живые примеры.
Вообщем вроде все прошло удачно. НО накануне я получила невероятно резкое письмо от Заславской, которой я по привычке послала одну из версий доклада. Версия была НЕ ПОСЛЕДНЯЯ и СЫРАЯ. И получила я ТАКУЮ РУГАНЬ, которой давненько не читывала: что мол все поверхностно, НЕ обосновано, НЕ проработано и т.п. РЕЗКО очень. Но я будучи закаленным бойцом - не очень расстроилась. Было неприятно сначала, но быстро память стерла ее ругань. Она ОЧЕНЬ ФУНДАМЕНТАЛЬНА. Я же более ПУБЛИЦИСТИЧНА. И ее это всегда раздражало. И я к этому за долгие годы работы с нею – привыкла. А удачный семинар меня вознаградил за все муки с этим трудным докладом. Вот тебе ПОЛНЫЙ ОТЧЕТ. Сейчас оформляю заявку на монографию по этой теме - за год думаю напишу. Какие у тебя новости? ПИШИ!!!


И теперь два коротких письма, в которых я просил Рывкину согласиться на интервью для моего историко-социологического исследования. Сразу скажу, не уговорил.
1 сентября 2007
Инна, ты все верно пишешь, но делаешь неверный вывод. Все, подчеркиваю, все, кого я опрашиваю, активно работают и много пишут. Начнем с Яши Гилинского [БД: Яков Ильич Гилинский], но он был отличником и по интервью. За последние пять лет я издал в Москве три книги, и не менее 150 статей в разных журналах. Это - первое.
Второе. Все мои интервью – по электронной почте, т.е в любимом тобою жанре письма.
Третье, я не прошу никого подводить итоги жизни, мне все пишут, что, работая с мною, в них многое открылось для их творчества... и я понимаю, почему...  человек - раскрепощается, он понимает то, чего в суматохе не додумал...
...а тот факт, что друзей становится меньше, так это еще один аргумент, почему надо вспоминать; о друзьях мы должны говорить постоянно... я опубликовал подборку воспоминаний о Яше [БД: Яков Самуилович Капельш] Капелюше, просил многих рассказать о тех, кого нет в живых, просил Володю Шляпентоха [БД: Владимир Эммануилович Шляпентох] рассказать о Володе Шубкине [БД: Владимир Николаевич Шубкин], поскольку он не говорит...  написал эссе о Леваде [Юрий Александрович Левада]...  нет общения? Воспоминания - это форма общения.
А ты что, не часть России (стезя, судьба, лицо)? Еще какая часть... вот об этом и расскажи...  мама родная, в тебе столько есть, поделись... когда мы поймем, ё-моё, что человек и есть главное? Ты – и есть главное.
Что касается разговора о задуманной книге, то это пожалуйста, но с долгой предисторией о том, почему ты принимаешься за эту книгу... почему ты не можешь ее не писать? но учти, говорить о задуманном не всегда хорошо....  кураж может улетучиться... а как без куража? ...но я готов...
Я сам не занимаюсь Россией уже десять лет... я ничего не могу сказать о социологии социальных болезней кроме самых общих слов... - запущено, лечить надо хирургическим путем и потом долго выхаживать с женской лаской и любовью. Да и потом, что такое план книги? В момент работы он изменится на 50%. Мой совет: никого не слушай, даже нашего дорогого друга Яшу. Все просто: если ты считаешь, что не писать книгу ты не можешь, то пиши, а если можешь не писать, то и не пиши... вот мой ответ.
По рюмочке? Почему нет...


1 сентября 2007 г.
Чтобы закончить эту часть письма, я напомню тебе, что пару лет назад обращался к тебе с просьбой об интервью «за жизнь», ты тогда сказала, что все о себе уже рассказала... я ответил, что моя просьба – навсегда. Подумай, может теперь ты стала посвободней и наберешься сил повспоминать... я на это сподвиг даже Юло [БД: Эстонский социолог Юло Вооглайд]. Ты права, вспоминать – дело сложное, но, надо, мы должны рассказывать о нас самих.. это наш долг... нельзя допустить того, чтобы следующие поколения социологов, оглянувшись назад, увидели пустоту...  Короче, пришли мне твое короткое «да», и мы начнем...

1. Р.В.Рывкина «Эта была борьба политических направлений». Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Отв. ред. и авт. предисл. Г.С. Батыгин; Ред.-сост. С.Ф. Ярмолюк. – СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999. С.  267-279.
2. С.Ю.Барсукова: «Все-таки социология – она не просто про людей, она для людей» isras.ru/index.php?page_id=3073&id=260.
3. Заславская Т.И. «Я с детства знала, что самое интересное и достойное занятие – это наука. / Социологический журнал. 2007. №3. С. 136-169.