Ромео и Белоснежка

Урок математики подходил к концу. Маша задумчиво разглядывала дорогу за окном. Через несколько дней начнутся каникулы. Впереди два с половиной месяца свободы, но что с ней делать?

Целыми днями возиться с малышнёй во дворе - играть в войнушку, стрелять из самодельного лука? Можно. Изредка. Не всё лето.

На неё и так смотрели косо. Одноклассницы сплетничали: "Наша Машенька никак не повзрослеет. Непонятно, почему такая дурочка нравится самым красивым мальчикам в классе?"

Маша не обращала внимания на глупую болтовню, а девочки с ней почему-то не дружили. Странно. В спортивном лагере отдыха с Машей все общались, никаких проблем не было. Но туда ехать не хотелось.

Тупить почти три месяца в телефоне - глупо. Гонять на пляже возле Днепра мяч с мальчишками, стоять на воротах? Надоест. Точно.

Оставалось поехать к бабушке с дедушкой в село. Дедушкину библиотеку она почти изучила. Снова ходить в лес за грибами, пропалывать клубнику, бегать к пруду и удить рыбу? Каждый год повторялось одно и то же почти с трёх лет. Кто выдержит такое однообразие?

Перспектив никаких не намечалось. Так бы и пролетели каникулы - скучно и тягуче, если бы не предложение классного руководителя.

Перед звонком с урока он объявил:

- Ребята, у нашей школы есть подшефное хозяйство в селе. Хотите жить в палатках, плавать в озере, трудиться на поле или на стройке? Гарантирую костёр по вечерам, песни под гитару и даже оплату вашей работы. Кто за трудовой десант? Сообщите родителям, а те пусть свяжутся со мной. Отъезд через день после последнего звонка.

Маша сразу решила ехать. Домой бежала вприпрыжку, напевала:

- Dar nu ma, nu ma iei nu ma, nu ma iei*

Вслед за ней неслись две уличные собачонки, по тротуару прыгали солнечные зайчики, сигналили машины:

- Лето! На пороге лето!

Ворвавшись в квартиру, Маша крикнула с порога:

- Ма, я еду в село на работу!

- Ужас какой! На работу? - ошарашенно спросила мама.

- Ой, да не волнуйся ты так! Работа лёгкая - в поле или на стройке. Главное, мы будем спать в палатках и петь песни у костра. Почти как в вашем институтском лагере. Позвони классному и скажи, что ты разрешила. Едем через день после линейки.

Мама не сопротивлялась - бесполезно. Дочь всегда добивалась своего. Волноваться нечего - за детьми будут присматривать учителя.

В день отъезда мама пришла к автобусам вместе с Машей.

- Напрасно ты беспокоишься, ма. Видишь - тут все такие, как я.

- Вижу, очень мало девочек. Два автобуса парней. Почти все перешли в десятый класс, а ты только что окончила восьмой.

Маша засмеялась:

- Это не опасно, меня никто не съест. Глянь, с нами едут наши учителя, и я видела мальчиков из моего класса. Ну, мам, пока, иди домой.

В автобусе к ней подсела белобрысая девочка и сразу стала болтать:

- Привет, меня зовут Мила, а тебя?

Не дождавшись ответа Мила продолжала спрашивать:

- Ты хотела смыться от родаков? Радуйся. В трудовом лагере классно - свобода и веселье. Я второй раз еду. В прошлом году мы даже пили вино. Ну, так как тебя зовут?

- Маша. А костёр был?

- Был и костёр, и картошка, и зорьку встречали на озере. Короче, там зашибись как круто. Ты будешь со мной в палатке. Согласна? - атаковала Мила.

- Конечно согласна. Ты из девятого класса?

- Да, я уже старушка, - развеселилась новая подруга. - У тебя уже есть мальчик? Ты куришь?

- Нет и нет. Зачем мне курить?

- Для красоты, и пацанам такие больше нравятся.

- Курить не буду, мальчик мне не нужен.

- Не грусти. Я помогу. Найдём. Ты хоть взяла красивые платья? К нам и сельские приходят, если что. Ну, приносят домашний винчик.

- Нет, не взяла. Не люблю их. Джинсы лучше.

- Напрасно. Держи обруч для волос. У меня их полно. Будешь совсем как Белоснежка из мультика, - обрадовалась Мила. - Ой, так ты на неё похожа - копия! Высокая, худая, черные кудряшки, белое лицо и красные губы. Красишь? Ты хоть на пляж загорать ходишь?

Маша оторопела от её активности, слушала чуть ли не с открытым ртом, чувствовала, что её тянут в какую-то новую жизнь - даже в окно не смотрела.

Мила разговаривала всю дорогу. Как только автобус остановился, выскочила из него, помогла Маше достать сумку, схватила свою и потащила в палаточный лагерь.

- Надо занять самую чистую палатку, поняла? Чистая, значит не протекала во время дождей. Давай, шевелись. Ты какая-то сонная. Ну, вот - эта будет нашим домиком. Не переживай. Палатки на досках, так что снизу не промокнем, а сверху - вот.

Мила вытащила из сумки небольшой рулон полиэтиленовой плёнки.

- Я взяла от дождя. Ладно, не молчи, запрыгивай в палатку, выбирай спальник. Они, между прочим, одинаковые, так что - по барабану - кому какой. Я лягу справа, а ты, значит, слева.

Маша не спорила. В их классе были девочки, похожие на Милу. Они жутко гордились своей независимостью, свободой нравов и заметно отличались от тех, кто жил в многоэтажках. Про себя говорили с гордостью: "Мы с Кореи". Так называли посёлок - частные дома в городском районе рядом со школой.

Маша старалась не пересекаться с такими с такими девочками, а с Милой мгновенно нашла общий язык.

Они не спорили и не подчинялись друг другу. Просто жили вместе, ходили на прополку, сидели рядом в столовой за деревянным столом на свежеструганных скамейках, пили парное молоко, ели настоящий хлеб из печи.

Почти все девочки, кроме Маши, старались привлечь внимание парней, среди которых, как часто бывает, нашёлся очень красивый мальчик - черноглазый, высокий, подтянутый - получивший кличку Ромео. А если появился Ромео, для него неизбежно найдётся пара - "Джульетта".

Парой назначила себя лихая девочка Лида, посчитавшая красавца своим навсегда.

Роста в ней было метр с половиной, густые каштановые волосы, большие карие глаза, крупные губы и вздёрнутый нос. Фигура спортивная, крепко сбитая. Слова употребляла тоже крепкие. Материлась мастерски. О таких говорят – свой парень. За Лидой ходила свита – Люся и Лера. Высокие, худые, невзрачные. На их фоне Лида смотрелась прекрасно. Трио крутило с мальчиками любовь легко и непринуждённо.

Машу они не замечали и не трогали до поры до времени.

Время это пришло в первый выходной день после приезда в село, когда жители палаточного городка, наконец пошли купаться на озеро.

До этого дня Маша не замечала красоты озёрной глади, отзеркаливающей голубое небо днём и россыпь сверкающих звёзд ночью. А ведь должна была привлечь её внимание, поскольку Маша уже год писала стихи о природе. Но непривычная жизнь трудового десанта захватила её полностью.

И даже в тот знаменательный день Маша не оценила по достоинству прелесть озера, а мгновенно сбросила шорты, футболку, кроссовки и с визгом влетела в воду. Радостно плескалась вместе с мальчишками.

Те немного поныряли, поплавали и решили устроить соревнование - кто быстрее переплывёт на островок посреди озера.

Пропустить соревнование Маша не могла - присоединилась к спортивной команде.
В итоге обогнала даже Ромео, плывшего, в отличие от остальных, весьма  профессионально.

Спортсмены на неё не обиделись, даже обрадовались - девочка стала чемпионом.

Возвращаться на пляж никто не спешил. Каждый хотел показать победительнице какой-нибудь трюк. Ромео старался больше всех -  стоя по пояс в воде, подбрасывал Машу в воздух, чтобы та нырнула, будто с трамплина, обливал её, брызгался, командовал мальчишками.

Все громко смеялись кричали, делали стойки под водой и не спешили на берег.

А там бесновалось трио. Лида грозилась убить соперницу, отравить или поджечь её в палатке. Люся и Лера поддакивали, сжимали кулаки, грозили обидчице, веселившейся возле островка.

К счастью, они не слышали вопросов Ромео:

- Машенька, почему ты от меня так долго пряталась? Мы же учимся в одной школе. Ты надевала шапку-невидимку?

- Да, - отвечала Маша. - Сама её сшила и следила тайно за тобой.

- Так ты колдунья? И что едят колдуньи на обед? Лягушачьи лапки или… Дай угадаю - ловят ночью звёзды в озере, глотают их потому быстрее всех плавают.

- Точно, ем звёзды из озера и больше ничего. Ты слышишь гонг?

- Нет, я слышу только тебя, - рассмеялся Ромео.

Маша махнула в ответ рукой, крикнула:

- Эй, пацаны, вы что не слышите гонг? Нас зовут к обеду. Поплыли?

- Ты ими командуешь, как Белоснежка гномами и очень похожа на неё, но мокрая с головы до ног! - весело сообщил Ромео.

После гонок он стал подсаживаться к Маше во время обеда, ужина и завтрака, что-то рассказывал, смешил.

Лида превратилась в черную грозовую тучу.

Долго терпеть несправедливость не смогла и через три дня послала к обидчице свою свиту.

Люся подошла после завтрака, заботливо смахнула с Машиной футболки травинку, пропела ласковым голосом:

- Машуня, а давай пойдём с тобой к соснам? Там есть полянка с земляникой. Хочешь?

- Давай, - ответила та, чтобы не ссориться.

- Пошли сейчас, пока не так жарко.

До соснового леса было метров пятьсот. Из леса выбивался более высокий участок, похожий на стрелу. Остриём служила громадная сосна. К ней-то и вела Люся.

Солнце уже припекало, в траве стрекотали цикады. Их громкий оркестр и горячий песок, попадавший в кроссовки, Маша запомнила надолго.

Она шла молча, рассматривала песчаный косогор с сосной. Часть корней свешивалась с него, уходила под землю, как будто трактор, проезжая мимо, набрал в ковш песка и увёз.

Как только подошли совсем близко к корням, из-за сосны вынырнули Лера и Лида, спрыгнули вниз. Люся с Лерой схватили Машу за руки, заломили их ей за спину. Неожиданное нападение и боль вызвали чувства, нахлынувшие одно за другим - растерянность, недоумение, возмущение:

- Ай, больно! Вы что? Отпустите! - крикнула Маша.

Лида размахнулась, ударила её по лицу, выкрикнула:

- Это тебе за Ромео! Будешь, сука, знать, как отбивать чужих парней!

Размахнулась ещё раз, ударил снова, начала обзывать, орать:

- Ещё раз увижу рядом – убью, паскуда!

Она продолжала орать, бить Машу по лицу, распалялась всё больше, потом схватила за волосы, начала таскать из стороны в сторону. Отскакивала назад, подпрыгивала, била ногой, несколько раз попала в живот.

Маша сгруппировалась, как на тренировке по плаванью, но не выдержала, осела на песок.

Помощницы подбежали к Лиде с криками:

- Ты её убьёшь! Остановись! Хватит!

Но та продолжала бить ногами куда попало, пока подруги не оттащили её и не поволокли прочь.

Какое-то время Маша не могла шевельнуться. Потом попыталась встать. Не удалось. Пришлось ползти к лагерю на четвереньках.

Не дождавшись Машу, Мила пошла искать её и обнаружила на дороге, недалеко от лагеря.

- Маш, что с тобой? - прошипела с ужасом в голосе, увидев разбитое в кровь лицо подруги.

Маша не отвечала. Поставить её на ноги не удалось.

Мила помчалась в лагерь, позвала парней. Первым прибежал Ромео. Поднял Машу на руки, принёс к скамейке в столовой, положил, крикнул:

- Несите воду, старших не звать! Разберёмся сами.

Привёл Машу в порядок - умыл, напоил водой, посадил к себе на колени, начал покачивать, успокаивать, приговаривать:

- Машенька, всё будет хорошо, поверь. Я не дам тебя в обиду, стану твоей тенью. Знаю, чьих рук дело. Лида. Это ревность, Машенька. Ты зла на неё не держи. Завтра она уедет домой и забудет твоё имя. Навсегда. Веришь? Кивни.

Маша закрыла глаза. Ромео отнёс её в пустую палатку с непонятно откуда взявшимся надувным матрацем. Потом привёл фельдшера из медпункта. Тот внимательно осмотрел Машу, дал успокоительное, сделал заключение:

- До свадьбы заживёт. Пусть пару дней полежит. Не хотите раздувать скандал - не лезьте на глаза к вашим старшим. А ты, хлопец, принеси мне пузырь белой и приходи за кремом от синяков. Сойдут за день. Отвечаю.

Ромео принёс Траумель, помог Маше нанести его на лицо и на тело, спросил:

- Я посижу с тобой, Белоснежка?

- Нет. Хочу спать, - ответила Маша и укрылась одеялом с головой.

Ромео вышел из палатки. Маша попыталась уснуть. Как только закрыла глаза, навалилась тяжёлая обида - за что её так? Зачем бить, драть за волосы? Вслед за обидой нахлынул страх - Лида могла её убить и тогда… Бедные мама и папа, они бы не выдержали горя. От этой мысли Маша залилась слезами. Рыдала громко, пока в палатку не вошел Ромео и не начал утешать. Маша уснула, убаюканная его приятным, успокаивающим голосом.

На следующий день пришла проведать Мила..

- Ну, как ты, Машуня? Больно? Не волнуйся только. Лидка не ночевала в палатке, а утром забрала шмотки и вообще смылась.

- Я проснулась и снова хочу спать. Спасибо, что пришла, но мне неудобно говорить - болит губа и горло.

- Тогда покедова, - сказала Мила. - Там возле палатки сидит твой Ромео. Сторожит. В лагере все молчат про драку.

Как Ромео удалось договориться и с учителями, и со строптивой Лидой – неизвестно.

Этого парня уважали и слушались все, взрослые тоже. Несколько дней никто не заставлял Машу ходить на работу. Потом она помогала готовить еду на кухне.

А Ромео сдержал слово – постоянно был рядом за исключением рабочего времени. Развлекал разговорами, водил в лес за ягодами.

Каждое утро Маша находила перед входом в палатку небольшой букет полевых цветов. По вечерам спрашивал, хочет ли Белоснежка послушать интересные истории или посмотреть вместе кино на планшете.

Маша почти всегда выбирала интересные истории. Ромео отлично пересказывал главы из романов: «Всадник без головы»,  «Двадцать тысяч лье под водой», «Граф Монте-Кристо".

- Пропускай места про любовь, - просила Маша, не объясняя, почему не хочет слышать ни о каких любовных историях.

- Не волнуйся, Белоснежка. Я понимаю, тебе до сих пор больно. Буду рассказывать только о приключениях, - отвечал Ромео.

- Приключения мне нравятся, и ты так интересно рассказываешь, будто я и не читала эти книги вовсе. Кто тебя научил?

- Бабушка научила. Я почти всегда жил у неё. О родителях не спрашивай. Они живы и точка. Тебе нравится «Властелин колец»?

- Очень! Только его надо смотреть в кино. Всё рассказать невозможно, - говорила Маша.

И они смотрели «Властелина колец».

Дни пролетали незаметно, были похожи на туман, собиравшийся по утрам в приозёрных камышах. Маша старалась не вспоминать о нападении Лиды и впала в состояние равнодушия - без ярких радостных моментов, без желания участвовать в развлечениях ребят.

Думать ни о чём не хотелось. Блокнот для стихов не открывала. Оставшись на недолгое время без своего пажа, листала rееls в телефоне.

К концу июня смена в трудовом лагере окончилась.

На прощание, когда автобус прибыл в город, Ромео пообещал:

- Запомни, Белоснежка, с твоей головы больше не упадёт ни один волосок. Я прослежу, всегда буду рядом. Когда захочешь - позови. Лови мой номер телефона. Для тебя я всегда на связи.

Маша ответила с грустью:

- Я тебе верю, Ромео. О! Вон там моя мама. Встречает. Пока.

- До встречи? - спросил Ромео.

- А куда я денусь? - улыбнулась Маша. - Мы ведь в одной школе. Ну, пока.

Дома про случившееся в лагере не рассказала никому и постаралась обо всём забыть, что удалось замечательным образом.  Родители решили перевести дочь в престижную школу с математическим уклоном.

Она хотела стать поэтом, но спорить с мамой не стала. Математику любила и хорошо знала. Поэтому с лёгкостью прошла собеседование, хоть и получила гору заданий по математике. Пришлось заниматься до конца лета. В новой школе требования отличались от обычной программы.

Летняя история с бешеной Лидой и милым Ромео потихоньку отходила на задний план, а с началом занятий в новой школе почти забылась.

Изредка Маша писала стихи о прекрасном озере в селе, но они ей не нравились. Чего-то не хватало. Иногда, на секунду, в душе вспыхивала обида непонятно на кого и злость на себя. Из-за неприятного настроения появлялись странные строки.

Ночью в озере звёзды ловила,
По утрам любовалась туманом,
И шептали мне сонные волны:
- Не грусти, ты его не любила.

Я хотела бы стать Джульеттой,
И мечтать о красавце Ромео,
Но тогда нужно жить в Вероне
И забыть ужасное лето.

Вспоминать летнее происшествие не хотелось, и оно быстро таяло, как утренний туман на озере.

Программа в школе не позволяла расслабляться, а летом учеников принимал шахматный лагерь в Карпатах.

В лагере у Маши появились друзья. И не было там никакой любви и страданий - не хватало времени на эту ерунду.

Через год родители одноклассников организовали поездку в математический лагерь "Андромеда" в Болгарии. Маша с головой окунулась в мир цифр и, конечно же, в Черное море. А потом - в напряжённую учёбу и подготовку к поступлению в университет на мехмат.

Поступила легко, пройдя собеседование, и снова нырнула с головой, но теперь уже в море точных наук. Поэзия чисел заменила ей стихи, а жизнь ограничилась университетом, домом и тренировками по плаванию.

В декабре тяжело заболел отец. Мама смогла вывезти его на лечение в Мюнхен.

Перед отъездом мама нервничала:

- Доченька, как же мы тебя оставим тут одну? Хочешь, позовём бабушку с дедом? Пусть поживут с тобой, а ты сдашь летом экзамены и приедешь в Германию.

Маша успокаивала маму:

- Не волнуйся, уезжайте. Пусть папу поставят на ноги. Не бросайся редким шансом. Я справлюсь. Буду всем вам звонить по видеосвязи. Сейчас мир стал маленьким, помещается на экране смартфона.

Мама с отцом уехали в конце декабря, а через месяц началась война.

Двадцать четвёртого февраля Маша проснулась около пяти утра. В это же время в пригороде прозвучали взрывы. Спросонья она не поняла, что произошло, почувствовала как сжалось тело и перехватило дыхание. Схватила телефон, включила, судорожно стала листать сообщения - невозможно, невероятно - война! Навалился страх… Швырнула телефон на кровать, подскочила к окну. И тут грянули новые взрывы. С восьмого этажа была видна часть города на правом берегу Днепра. Аэропорт! Точно! Маша бросилась на пол под окно, закрыла голову руками. Не успела прийти в себя - зазвонил телефон. Подбежала на полусогнутых ногах к кровати, схватила телефон, хотела крикнуть, но голос пропал. Прошипела в трубку:

- Алё…

- Привет, Белоснежка. Что с тобой, Машенька? Говорить можешь? Узнала?

- Ромео? - крикнула Маша. -.Мне страшно! Это же ты, Ромео?

- Так точно, Ромео. Решил проверить, как ты там? Взрывов не боишься? Нашла дорогу в убежище? У тебя есть свет, вода, еда? Если что, могу всё принести.

- И свет? - мгновенно пришла в себя и не удержалась Маша.

- И свет - юэсби фонарик. Хочешь?

- Пока не надо. У нас есть. А убежище в подземном гараже, на паркинге. И еда есть - звёзды из озера. Помнишь? - нервно засмеялась в ответ Маша.

- О, да, незабываемое лето. Я всё время следил за тобой, ждал, а ты не звонила, но… Об этом потом а сейчас беги в убежище. Не забудь воду, шубу и документы. Буду звонить! Беги! - скомандовал Ромео.

Вслед за Ромео позвонила мама, потом бабушка. Мама нервничала, просила дочь срочно взять билеты и ехать в Германию. Бабушка успокаивала, хотела вызвать такси и забрать внучку в село. Уговорить не смогла. Маше всё-таки удалось успокоить бабушку и маму, убедив, что скоро всё окончится, и опасности сейчас нет.

Несмотря на желание спрятаться под одеяло и разрыдаться, на душе у Маши было спокойно. Она знала - если появился Ромео, всё будет хорошо - он защитит от всего на свете.

Так и произошло. Теперь Ромео звонил каждый день - проверял, в убежище его Белоснежка или нет, надо ли ему срочно прийти и утешить её после обстрелов.

Маша докладывала про настроение и отсутствие голода, про то, как аккуратно добирается до университета и регулярно спускается в убежище.

- А что делаешь ты? Учишься или работаешь? Как поживают твои родители и бабушка с дедушкой? - спросила как-то она.

- Я в Транспортном универе на втором курсе. Бабушка с дедушкой не забыли воспоминания своих родителей про Вторую мировую войну и не нервничают. Родители - о! Расскажу: - отец возглавил бомжей с Кореи. Они собирают бутылки и делают коктейли Молотова. Относят в центр комплектации теробороны. Подробностей не знаю, отцом горжусь. Сейчас ему не до пьянки. А как твои реагируют на войну?

Маша замялась, огорчилась, но решила не рассказывать о том, что папа и мама в Германии.

- Как все реагируют. Папа заболел.

- Ну, ты что там, Белоснежка? Хлюпаешь носом? Держись! Ты очень смелая. Я бы встретился с тобой, но чувствую… Тебе не до того. Ложись спать, пока нет воздушной тревоги.

- Спасибо, Ромео. Не хочу портить тебе настроение. Вот победим… скоро и сразу. Короче, я пошла спать.

На самом деле Маша очень хотела встретиться, но боялась - вдруг нахлынет то чувство, как в лагере, когда ничего не хотелось, когда опускались руки. Боялась разочаровать Ромео или самой потерять к нему интерес. Нет, гораздо больше, чем интерес. И не благодарность, а нечто необъяснимое, заставляющее её не просто ждать звонков, а радоваться им. Даже сердце билось иначе, и, да, появлялась дурацкая неудержимая эйфория, отодвигающая страх перед обстрелами, превращающая их в нечто незначительное, не страшное. Это выглядело нелепо - среди воя воздушной тревоги и  взрывов в городе она чувствовала себя счастливой.

Дни летели с невероятной скоростью или тянулись невыносимо медленно, особенно во время воздушной тревоги, длившейся часами.

Хозяева закрыли витрины магазинов мешками с песком. На подступах к заводам штаб обороны установил противотанковые металлические ежи. Люди старались сохранить стёкла в окнах - заклеивали их скотчем.

Маша тоже купила несколько бобин скотча. Во время очередного обстрела её дом тряхнуло так, что зазвенели окна. Как только объявили отбой воздушной тревоги, Маша схватила скотч, заклеила окна полностью и немного успокоилась - если задёрнуть плотные шторы, стёкла - точно - не смогут влететь в комнату.

Жизнь изменилась кардинально, но весна пришла по расписанию, и после холодного марта наступил апрель.

Двадцатого апреля Ромео не позвонил. На следующий день тоже. Это вызвало ужасную тревогу у Маши. Ещё через день - страх. Она набрала номер Ромео - "Абонент недоступен", - ответил автоответчик. Написала сообщение: "Где ты? Что произошло? Ты цел? Найдись!!"

Ответ пришел ночью: "Я цел, милая Белоснежка. Вынужден признаться - я пошёл добровольцем. Были учения на загородном полигоне. Потом мы отбыли на задание. Всё ок. Буду писать, а ты веди себя хорошо - во время тревоги беги в укрытие, не шастай по улицам. Гибнут в основном от осколков. Береги себя. Вернусь - проверю!"

Маша расплакалась от радости и сброшенного напряжения. Хорошо, что Ромео не включил видеосвязь. Написала ответ: "Слава Богу, жив! Не рискуй! Не вздумай оставить меня одну. Ты мой единственный защитник! Пиши когда сможешь".

Теперь они переписывались. Маша следила в Ютубе за сводками с фронта. Блогеров не слушала - все они врали для привлечения на свою страницу слушателей.

Известия с фронтов, воздушная тревога, взрывы в городах затмевали красоту весны, цветение деревьев, буйную зелень парков.

Неожиданно к Маше пришло решение - сдать зачёты и несколько экзаменов заранее.  Она сама не до конца понимала, зачем их сдавать сейчас, но чувствовала - так надо.

В деканате мотивировала тем, что хочет поехать в Германию, где лежит в госпитале её отец.

После разговоров с родителями и с бабушкой Маша чувствовала себя защитницей, оставшейся на передовой. А ночью видела сны о войне, где она бежала по полю среди взрывов и спасала бойцов.

Получив в университете последний зачёт, собрала в сумку необходимые для похода вещи, взяла документы и пошла записываться в батальон теробороны.

К военкомату выстроилась большая очередь.

Тридцатого апреля вдруг похолодало, поэтому Маша надела куртку с капюшоном, что было кстати. В очереди стояли в основном парни, старше неё лет на пять. Но, похоже, ни у кого не было стремления с ней общаться и даже смотреть в её сторону.

В военкомате на приёме сидел уставшего вида военный. Он равнодушно принял у Маши документы, зарегистрировал и сообщил, что завтра ей надлежит прийти к военкомату для погрузки по автобусам и отбытия за черту города в расположение части, где находился учебный полигон.

Домой она возвращалась немного разочарованной - никто не удивился её смелому поступку, она ведь собралась на войну и завтра поселится в казарме, будет стрелять из автомата на учениях. Возможно, её сразу отвезут на передовую, бросят в бой .

Размышления о будущей жизни на войне усыпили мгновенно. Ночь пролетела незаметно.

Утром на всякий случай оставила для бабушки - вдруг приедет без предупреждения -  записку на столе: “Не волнуйся, ба! Я за городом на обучении медсестёр. Скоро позвоню”. Выпила кофе, взяла сумку и спокойно дошла до военкомата. Верила и не верила в то, что прямо сейчас отправится в казарму, на войну. Никто не мог узнать о её решении, и правильно. Стали бы отговаривать и тогда... Нет, она бы не передумала.

Маша ехала на учебный полигон, смотрела в окно - деревья покрылись густой листвой, дорогу охраняли кусты сирени, в открытые форточки влетал запах весны. Будущие бойцы тихо переговаривались, в салоне автобуса чувствовалось нечто героическое, победное. Так думала Маша. Ещё она думала о Ромео. А вдруг они сейчас встретятся?

Автобусы прибыли на полигон. Офицеры направили прибывших новобранцев к казармам.

Женщин провели в отдельное помещение, поселили в комнату, рассчитанную на шесть человек. Маша бросила сумку под кровать. Эмоции, воспоминания и мысли исчезли.

Ночью объявили тревогу. Действовать пришлось быстро - одеться, выскочить во двор.

Маша держалась рядом с женщинами из комнаты. Им скомандовали занять место в бронированной машине.

Погрузка людей прошла стремительно. Машины рванули с места, помчались по дороге. Окон в них не было. Но Маше и не хотелось рассматривать местность.

Ехали несколько часов, не переговариваясь.

- Куда нас везут? - спросила она у моложавой женщины, сидевшей рядом.

- Не волнуйся ты, береги нервы, на передок везут. Там потери. Мы нужны.

- Значит, нам дадут автоматы на месте? - со страхом спросила Маша.

- Не придумывай, автоматчица. Мы санитарки. Если так всё спешно, значит много трёхсотых.

Маша расстроилась. Чтобы не плакать, прикрыла глаза и вдруг увидела взрывы и себя, бегущую по полю. Она кричала: "Ромео! Держись! Я тут! Я тебя спасу".

Очнулась от того, что её трясли за плечо.

- Ты кричишь, девочка, а мы ещё не прибыли. Ромео - это кто? Тебе снился фильм про любовь? - участливо спросила соседка. - Меня зовут Катя. А ты?

- Это он, Ромео, мой друг. А, поняла. Я - Маша, - ошарашенно ответила, внезапно проснувшись.

- Понятно. Приготовься. Подъезжаем. Держись рядом со мной. Там, похоже, ад.

Машины остановились.

Катя схватила Машу за руку, потащила к выходу.

Выпрыгнув из машины, они побежали к зданию.

За спиной, слева, справа, впереди и в небе гремели взрывы. В помещении звук приглушился, пространство вокруг не разрывалось на части, казалось безопасным.

- Это типа госпиталя, - пояснила Катя. - Шевелись. Не теряйся и не обращай внимание на грохот. Он там, в поле. Надеюсь, ты не боишься крови. Если да, то срочно привыкай.

Работы навалилось много. Крови Маша не боялась, действовала на автомате, иногда, если не знала, спрашивая у Кати, как помочь раненому.

Обстрел закончился после обеда.

- Ты куришь? - спросила Катя. - Ну, и если очень устала, держи, - протянула флягу.

- Не курю, - ответила Маша, машинально взяла флягу, сделала глоток, закашлялась.

- Прости, не предупредила. Это крепкое пойло, а ты похоже, не привычная. Выпей воды, вон там, на столе бутылка.

Маша, не найдя стакан, отпила пару глотков из бутылки, спросила:

- Можно выйти на улицу?

- Конечно. Иди. Не советую шататься где попало. Гуляй рядом. Передохни и возвращайся. Работы много.

Возле здания нашлась небольшая скамейка. Маша присела на неё и увидела несколько человек, тащивших бойца к медпункту.

У Маши перехватило дыхание, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, силуэты бегущих людей расплылись - брызнули слёзы, будто в глаза попал перец. Она мгновенно поняла - Ромео! Вскочила. Кинулась навстречу бойцам.

Они подходили к зданию. Раненого несли головой вперёд.

- Это Ромео! Что с ним? Он жив? Почему кровь? Ну же, он жив? - крикнула Маша, закашлялась, не могла вздохнуть от внезапной рези в лёгких.

- Жив. Открой двери, - скомандовал один из бойцов.

- Осторожнее, ему больно! - сипло выдохнула Маша.

- Не мешай, сестра. Он без сознания.

Ромео занесли в палату, положили на пол. Мест на кроватях уже не было.

Маша упала перед Ромео на колени, разрыдалась.

- Катя! Помоги! Это он, мой Ромео! Спаси его, - крикнула сквозь слёзы.

Катя быстро подошла, начала освобождать для обработки рану на животе Ромео.  Маша следила за её руками, смотрела в его побелевшее лицо, на закрытые глаза, прерывисто дышала и вдруг воздух окончился, в ушах появился резкий звон, свет померк.

Пришла в чувства от резкого запаха нашатыря.

- Возьми себя в руки иначе ты тут не нужна, Джульетта, - жёстко сказала Катя.

- Нет, Катя, я не Джульетта и не заколю себя кинжалом. Я же Белоснежка, - тихо ответила Маша.

Принесли ещё раненных.

Работы прибавилось.

Как прошло несколько часов Маша не поняла, тупо выполняла приказания Кати и мысленно говорила с Ромео:

“Ты не можешь умереть, не имеешь права, ты же всегда был рядом. Я не смогу без тебя. Зачем тогда эта жизнь, зачем ты меня спасал, ты поклялся оберегать меня. Я не прощу, если ты умрешь… никогда не прощу тебя, пойду за тобой, догоню, верну. Как можно бросить такую как я, не способную воевать, беспомощную? Я не разрешаю умирать, ты не смеешь так со мной поступить. Борись, борись изо всех сил, возьми мою силу. Я ведь, я ведь…нет, не буду говорить о любви, потому что ты не хочешь открыть глаза. Ну же, Ромео, милый, хороший, очнись - мы уедем на остров, в село. Если хочешь. Я не знаю, что ты хочешь, скажи - я согласна, клянусь чем угодно, только оживи!

Слёзы катились по щекам Маши, но она не чувствовала их, отчаянно пытаясь достучаться до сознания Ромео.

- Подойди, - крикнула Катя. - Твой очнулся.

Маша подошла, опустилась на колени, осторожно погладила Ромео по голове.

Он смотрел в потолок.

- Ромео, милый, дорогой, это я, твоя Белоснежка. Посмотри на меня. Я настоящая.

Ромео взглянул на Машу. Узнал. Взгляд изменился.

- Ты узнал меня? Да? Кивни или прикрой глаза. Ты помнишь, помнишь, как говорил мне тогда, в лагере, возле озера? Кивни…

Ромео прикрыл глаза, открыл, и в них Маша увидела то, что чувствовала сама - счастье.

К вечеру часть раненых отправили в тыл.

Ромео перенесли на кровать. В работе наступила передышка, и Маша смогла присесть на краешек кровати рядом с Ромео.

Он уже мог говорить, правда медленно.

- Как ты сюда попала, Белоснежка? Сбежала из дома?

- Нет, я просто пошла на фронт. Родители ещё в декабре уехали в Германию. Никто не знает, где я.

- Скажешь им?

- Нет, не скажу. Папе сделали операцию. Волновать нельзя. А ты...тебе больно?

- Нет, Белоснежка. Я сильный. К боли привык. Ты должна знать…

Ромео замолчал, явно сдерживая боль.

- Не разговаривай, Ромео. Ох! А ты...я...даже не знаю твоего имени.

- Я - Ромео, - через силу улыбнулся тот. - Романом меня зовут. Послушай, я больше не могу рисковать. Выходи за меня замуж, Белоснежка. Машенька…

Маша покраснела, прижала руки к груди, пытаясь утихомирить стук сердца.

- Ты согласна?

- Да, Ромео. Я тоже не могу тебя снова потерять.

- Маша, - крикнула Катя. - Подъехала ещё одна машина для раненых. Сейчас погрузим твоего Ромео. Поедешь в сопровождении. Бегом за вещами! А ты боялась, дурочка.

Когда Маша садилась в машину, Катя подошла, обняла её и тихо сказала:

- Слушай меня внимательно - твой тяжело ранен. Но что бы не происходило, ты верь и не сдавайся. Никогда. Война не может победить любовь. Запомни на всю жизнь!