Прославление преподобного Германа Аляскинского

«Это я звоню в пасхальные колокола».
— ПРЕПОДОБНЫЙ ГЕРМАН.

КОГДА СРЕДИ мрачных бурь холодных островов Аляски смиренный иеромонах Герасим, преследуемый за стояние в Истине Святого Православия, оставил все и бежал для защиты к земным останкам «смиренного Германа» на Еловом острове, — тогда как знак благоволения Божия к его подвигу решимости ему явился во сне среди пасхального благоухания святости под звон ликующих колоколов преподобный Герман и произнес такие слова: «Это я звоню в пасхальные колокола», и добавил: «Не бойся!»

Это было летом, в августе месяце 1935 года.

Тайна этих пасхальных слов среди лета только сейчас начала раскрываться.

Канонизация преподобного Германа...


Вторая «Пасха посреди лета».

БОГОСЛУЖЕНИЯ КАНОНИЗАЦИИ ПРЕПОДОБНОГО ГЕРМАНА В САН-ФРАНЦИСКО.

ВЕЛИКИЙ ПАСХАЛЬНЫЙ СВЯТОЙ Серафим Саровский, который приветствовал всех в любое время года пасхальным приветствием «Христос Воскресе!» и пел пасхальные песнопения в ночь своей кончины в середине зимы, предсказал славный праздник своей собственной канонизации, когда сказал: «Радость моя, о, какая будет радость, среди лета запоют Пасху!». И тысячи людей, присутствовавших на его канонизации 19 июля / 1 августа 1903 года, начиная с Царя Николая II, свидетельствовали о необычайной пасхальной возвышенности этого торжества середины лета. И преподобный Серафим предсказал еще больше: что вскоре после этого радостного праздника наступит долгое время смуты, когда вся Россия будет залита кровью и русский народ претерпит самые ужасные страдания, когда множество русских будет рассеяно по всему лицу земли. Но в конце концов все это послужит к великой радости России и к великому торжеству Православия, которое будет известно во всем мире.

История страданий и мученичества России, начиная с 1904-05 гг. (сразу после канонизации преподобного Серафима), и особенно с 1917 года по настоящее время, в общих чертах известна всем. И вот, среди этого предсказанного времени смуты и изгнания, православные русские верующие, вместе с православными других народов, которых Промысл Божий привлек к единению с ними в исповедании истинного Православия, во второй раз познали такую «Пасху посреди лета» на канонизации современника преподобного Серафима – преподобного Германа Аляскинского, в Сан-Франциско 27 июля / 9 августа сего года, ровно через 67 лет и восемь дней после канонизации преподобного Серафима. Об этом не было ясного пророчества, и никто из верующих не был подготовлен к тому, чтобы пережить такое чудесное событие, как это. Но уже после субботнего вечернего Богослужения и, конечно, после воскресного Богослужения присутствующие могли описать свои ощущения только такими словами: «Как будто Пасха повторилась снова!»


Интерьер собора Сан-Франциско во время Божественной литургии в день канонизации преподобного Германа, в котором видны фрески, написанные архимандритом Киприаном и его учениками.


Отец Герасим перед своей кельей на Еловом острове.


Митрополит Гавриил.


Игумен Назарий.


ВТОРАЯ «ПАСХА ПОСРЕДИ ЛЕТА».

I. НАКАНУНЕ КАНОНИЗАЦИИ.

В течение месяца перед самой канонизацией во всех храмах Сан-Францисской архиепископии после каждой службы совершались панихиды по упокоению приснопамятного старца Германа — как в полной форме панихиды, так и в краткой форме литии.

К вечернему Богослужению в пятницу, 25 июля /7 августа, на канонизацию в Сан-Франциско уже приехали издалека многие гости: епископ Манхэттенский Лавр, секретарь Синода; игумен Владимир из Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле; архимандрит Киприан, который с несколькими семинаристами Свято-Троицкой семинарии уже некоторое время находился в Сан-Франциско, заканчивая роспись собора; архимандрит Пантелеимон и схимонах Ефрем из Свято-Преображенского монастыря в Бостоне; из новообразованного прихода Преподобного Германа в Сан-Диего отец Михаил Лайтфут и монах Сергий с несколькими прихожанами; с Аляски отец Илия Армистед, основатель нового Дома Преподобного Германа для детей алеутов и эскимосов; и другие гости из многих штатов и из-за рубежа. Утром следующего дня прибыл архиепископ Монреальский Виталий, представлявший также свой монастырь и два скита в Канаде; а позднее в тот же день из Сиэтла прибыл отец Никита Палассис из миссионерского прихода Святителя Нектария с несколькими прихожанами, а также отец Андрей Наконечный с членами русского прихода в Сиэтле. Все духовенство архиепископии Сан-Франциско присутствовало на Богослужениях в субботу и воскресенье, а также игумения Ариадна и сестры из местного монастыря Владимирской иконы Божией Матери.

Начало в 6 часов вечера, в Новом соборе, архиепископ Антоний и епископ Лавр совершили Парастас (заупокойное бдение), а на следующий день заупокойную литургию, на которой служил и архиепископ Виталий. По окончании литургии архиепископ Антоний, приветствуя как свою паству, так и пришедших на торжества, произнес трогательную проповедь о тех, кого поминают в этот день как особо близких отцу Герману. Владыка уделил особое внимание благочестивым родителям старца, имена которых до нас не дошли. Он говорил о важности родительского благословения и его благодатном влиянии. Он назвал наиболее близких отцу Герману, таких как игумен Назарий, его духовный отец; митрополит Гавриил, благословивший отправку первой Американской православной миссии; членов этой миссии, его друзей, местных жителей, духовенство, так или иначе связанное с ним; и тех, кто почитал отца Германа, начиная с игумена Дамаскина Валаамского, который дал изначальный импульс, приведший сто лет спустя к канонизации, и заканчивая трогательной данью уважения светлой личности архимандрита Герасима с Елового острова, смиренного хранителя мощей Преподобного, который почил менее чем за год до канонизации и ныне соединен со своим возлюбленным отцом Германом.

Здесь владыка Антоний также сообщил верующим о великой радости, которая пришла в этот Богом хранимый город и этот собор: частица мощей (зуб) преподобного Германа, которая была передана много лет назад отцом Герасимом в Свято-Троицкий монастырь и теперь была привезена игуменом Владимиром. А епископом Андреем, представлявшем на этих торжествах Свято-Серафимовский Ново-Дивеевский женский монастырь в штате Нью-Йорк, была привезена частица деревянного гроба, в котором мощи преподобного Германа лежали много лет. Обе эти святыни были помещены в небольшой серебряный ковчежец и помещены на иконе Преподобного, которая должна была быть открыта на всенощном бдении в этот день.

Завершая свою проповедь, Владыка рассказал, как незадолго до этого ему посчастливилось слетать на Аляску, чтобы поклониться мощам преподобного Германа и испросить у него благословение на празднование его канонизации. Владыка отправился в Кадьяк как простой паломник, не поставив в известность местную митрополию о своем намерении, и отслужил у мощей Преподобного частную панихиду, распевая про себя, прося у него молитв за себя и свою паству. С чувством великой радости и мира он покинул раку Преподобного, неся эту радость своей пастве, которая теперь с нетерпением слушала и внимала его призыву духовно подготовиться к встрече новоявленного святого.

С этого началась панихида, на которой в последний раз перед канонизацией были помянуты все усопшие, кто был близок или почитал отца Германа. Панихида пелась торжественно, празднично, и эти любимые имена звучали сначала от диаконов, затем от пастырей и архипастырей — сотни имен, начиная с игумена Назария и кончая именами недавно почивших, испытавших чудесную помощь Преподобного. Утренние панихиды завершились общим ожиданием вечернего явления нового святого Божия.

II. СТАРЫЙ СОБОР.

Архиепископ Тихон, тридцать лет проведший на кафедре Сан-Франциско, великий подвижник духа, был первым председателем Комитета по канонизации отца Германа. Будучи сам духовным сыном еще не канонизированного воспитанника Оптиной пустыни, преподобного Гавриила Псково-Елеазаровского монастыря, владыка Тихон, естественно, очень близко к сердцу принял вопрос канонизации преподобного Германа. Сколько молитв он вознес в этом «Старом соборе» Всех скорбящих Радосте, освященном годами его молитв, чтобы событие, которое теперь нас ожидает, свершилось! И хотя он не дожил до этого события на земле, все же в Горнем мире он радуется и принимает участие духом.

В этот день торжественная Божественная литургия была отслужена рано утром, чтобы по ее окончании все присутствующие могли отправиться на станцию для встречи с митрополитом Филаретом. Литургию совершил епископ Нектарий, викарий Сан-Францисской архиепископии, который много лет был келейником владыки Тихона. Он начал свою проповедь с изображения трогательного образа, подаренного ему его духовным отцом, великим старцем Нектарием Оптинским: «Когда я был в Оптиной у старца Нектария, то Старец, давая мне в качестве келейного правила «Оптинскую Пятисотницу» по четкам, сказал: «Подумай только, какое великое дело молитва святым! Когда только скажешь: «Все святые, молите Бога о мне», в тот же миг в Царствии Небесном все, все, все святые, пребывающие у Престола Божия, одновременно низко кланяются Господу и все вместе взывают: Господи, помилуй»!

III. ПОСЛЕДНЯЯ ПАНИХИДА.

В шесть часов вечера, когда Новый собор был переполнен верующими, была отслужена последняя панихида по отцу Герману. Митрополита Филарета встречали четыре архипастыря и великое множество духовенства, уже сиявшего в белых облачениях. Архиепископ Антоний приветствовал Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, сравнивая его прибытие в Сан-Франциско с торжественными прибытиями великих иерархов в города Святой Руси для прославления святых Божиих.

На панихиде больше не упоминалось ни одного из близких отцу Герману, и поминался только сам блаженный Герман, который в скором времени, по словам старца Нектария Оптинского, будет признан всеми как имеющий место в том лике святых перед Престолом Божиим, которые слышат наши земные прошения и вопиют к Богу: Господи, помилуй!

Панихида торжественно прошла среди моря зажженных свечей в руках верующих. Вся церковь была украшена белым пасхальным одеянием; и даже когда вечерний свет начал угасать и продолжалась служба по усопшим, уже начинало предощущаться великое излияние света, которое вот-вот должно было излиться.

IV. ВЕЛИКАЯ ВЕЧЕРНЯ.

Всенощное бдение началось после панихиды в семь часов. Из алтаря раздался громкий хор почти ста голосов священнослужителей и служителей, запевший вступительное пение бдения: «Приидите, поклонимся...» Затем с высоты собора раздалось громовое пение вступительного псалма «Благослови, душе моя, Господа». «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых,» — пели антифонно хор собора и хор семинаристов на клиросе ниже. На «Господи воззвах», после пения хором воскресных стихир гласа 7, на клиросе раздалась первая стихира преподобному Герману, гласа 3 радостного и возвышенного:

«Взыгра;йте, во;ды Валаа;ма, / лику;йте о;строви Аля;ски, / по;йте лю;дие но;выя страны;, / да ра;дуется Не;бо и земля;: / собесе;дник бо Ангелов прославля;ется, / и в концы; вселе;нныя пра;вая ве;ра возвеща;ется, / и мы; велегла;сно Христу; Бо;гу возопии;м: / моли;твами отца; на;шего Ге;рмана, / Го;споди, спаси; ду;ши на;ша».

И действительно, вопреки пространству и времени, в тот момент дивный Валаам, ныне поверженный советской пятой, и ликующая Аляска, и православные верующие Америки и всего мира, исповедующие единую истинную веру, и весь сонм подвижников Валаамских — как бы слились воедино и молили Бога, ради молитв угодника Богоугодившего Германа, ниспослать им благодать Свою в помощь в их земном странствовании. И Господь, по молитвам кроткого Германа, действительно ниспослал тогда на землю Свою таинственную благодать, которую ясно чувствовали все присутствовавшие. Последние три стихиры преподобному Герману, а затем «Слава» были пропеты на английском языке на клиросе с еще большим воодушевлением, чем прежде. С точки зрения церковного пения — не говоря уже об иконографии и всей атмосфере церковных служб — лучшего места, кроме монастырей, для этих торжеств нельзя было бы выбрать; ибо собор Сан-Франциско представляет собой образец и пример праздничного песнопения, где положенные стихиры исполняются торжественно и полно и в полной православной традиции — двумя хорами, поющими антифонно, духовенство ведет в своем пении фразу за фразой (когда назначается) канонархом, и прекрасная традиция «особых мелодий», гласов (древних вариаций на Осмогласие) исполняется должным образом. И таким образом, по крайней мере на несколько часов, среди безбожной земли и времени, верующие были возвышены и перенесены в область самого торжественного православного Богослужения – ту самую область, в которую были перенесены посланники святого Владимира в Константинополе и которая вдохновила Крещение Руси; только здесь, по Божиему Промыслу, не было необходимости ехать в иностранную столицу, ибо многочисленные американские новообращенные, присутствовавшие на Богослужениях, получали в сердце своей собственной земли и в значительной степени на своем родном языке то же самое послание и ту же традицию, которые Святая Русь, получив их из-за границы, теперь свободно даровала за границей. Эта область полноты Божественного Богослужения, которая так редко встречается сегодня за пределами нескольких монастырей, могла оказать мощное и здоровое влияние на вхождение православных верующих сегодня в глубочайшую жизнь Церкви.


Крестный ход с окрытой иконой на литии.


Собор Божией Матери Всех Скорбящих Радосте, с изображением Усыпальницы архиепископа (Иоанна Максимовича).



Духовенство выходит из алтаря на литургию.


Пение стихир на стиховне, возглавляемое канонархом (справа).


V. ЛИТИЯ.

После чтения Ветхого Завета и во время пения стихир на литии духовенство вышло из алтаря, чтобы начать крестный ход вокруг внешней стороны церкви. Двое старших протопресвитеров несли икону, покрытую белым покрывалом. На первой ектение в конце перечня святых впервые было добавлено: «И преподобный и Богоносный Герман, Аляскинский чудотворец». На полпути процессия вошла в Усыпальницу архиепископа Иоанна (Максимовича), которая находится прямо под алтарем собора, где пламя зажженных свечей у гроба Святителя приветствовало слова стихиры: «Прибли;зившуся отше;ствию преподо;бнаго, свеще;м горя;щим и апо;стольским дея;нием у одра; его; что;мым, ди;вно просия; святы;й Ге;рман… во благоуха;нии по;двига своего;, многопло;дно и пра;ведно пожи;в, па;ки же ве;чно живы;й, Го;спода сла;вы моля; при;сно о на;с».

Обойдя собор и поставив икону, еще покрытую, на аналое посреди церкви, духовенство, по окончании стихиры на стиховне, запело Богородичен, во главе с канонархом, и снова повеяло той монашеской стариной, которая питала иноков Валаама и преподобного Германа... После освящения хлебов, зерна, вина и елея соборный хор пропел, на знаменный распев, тропарь Преподобному. Затем все огни погасли, и в темноте началась вторая половина торжественного бдения чтением Шестопсалмия утрени.

VI. ПОЛИЕЛЕЙ.

После чтения Псалтыри, все еще в полумраке, владыка Антоний вышел из алтаря и, медленно окинув взглядом толпу из примерно 1500 человек присутствовавших, произнес следующую пламенную проповедь:

В церковной хвалебной песне апостолу Иоанну Богослову говорится, что он, будучи полон любви, был полон и Богословия. Так и преподобный Герман, человек большого сердца, полный в своей мере любви к Богу и ближнему, исполнился благодати, чтобы передать ее людям. А благодать — это сила Божия, помощь Божия, милосердие Божее.

В его жизни есть что-то общее с преподобным Серафимом Саровским. По всей вероятности, в то же десятилетие, когда Прохор Мошнин, будущий преславный Серафим, пришел в Саровскую пустынь, поступил в Троице-Сергиеву пустынь близ Санкт-Петербурга и юноша, будущий преподобный Герман. Но мы не знаем его мирского имени; не знаем и того, кто были его родители, которых мы без имени поминали на панихиде сегодня утром.

Подобно избраннику Богородицы Серафиму, юный Герман также получил от Нее исцеление. Страдая от злокачественного нарыва под бородой, не желая прибегать к земному лечению, он обмотал шею мокрым полотенцем, которым отер икону Божией Матери, и уснул — и проснулся исцеленным.

Вскоре Герман уже был на дивном острове Валааме. По всей вероятности, при постриге он получил имя одного из основателей Валаамского монастыря (преподобных Сергия и Германа). В то время этот монастырь после разорения восстанавливал прославленный игумен Назарий. Этот подвижник был старшим современником преподобного Серафима. В Сарове он начал, в Саров вернулся и там преставился. Известен он также своим участием в издании славянского Добротолюбия, в котором стали воспитываться ищущие углубленной духовной жизни. Игумен Назарий стал наставником Германа, начавшего еще на Валааме свой подвиг отшельничества. Именно игумен Назарий отправил Германа на святое послушание в качестве члена особой миссии по проповеди Евангелия язычникам в далекой Америке.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, поначалу желавший проповедовать язычникам, по внушению свыше остался для своего великого служения в России; а монах Герман, искавший уединения на Валааме, из послушания, исполняя наставление своего игумена, ради Господа, ушел в далекую страну к язычникам.

Русская Духовная Миссия на Кадьяке состояла из монахов (шестеро из Валаамского монастыря, двое из Коневецкого монастыря). Начальник Миссии архимандрит Иоасаф был отозван для посвящения в епископы, но на обратном пути, уже будучи архиереем, утонул вместе со всеми, кто был с ним на корабле. Иеромонах Ювеналий, ревностный проповедник, был убит язычниками. Одни погибли, другие вернулись домой. Старец Герман, оставшись на чужбине, пережил всех и оставил после себя глубокий и выдающийся след.

Миссионеры должны были просветить туземных алеутов; но и наши соотечественники, приехавшие ранее из России, сами нуждались в христианском просвещении. Это была суровая эпоха крепостного права в России и рабства в Америке, и отношение администрации колоний и наших пионеров к туземцам также было довольно суровым; но преподобный Герман, полный любви к ближнему, пожелал быть кормильцем этих бедных, в большинстве своем добросердечных, голодных и терпеливых алеутов и других местных племен. Об этом говорят его собственные письма. И действительно, он был, по его собственным словам, нянькой, а больше — отцом местных жителей, как и русских, находившихся вдали от родины в тяжелых условиях жизни.

Строгий подвижник, бедно одетый, имевший вместо одеяла доску для укрытия, Герман по смирению решительно отказался от священного сана. С острова Кадьяка он отправился поселиться на острове Еловом, своем «Новом Валааме». Там он и умер, но, даже живя на острове Еловом, не покинул Кадьяка. Во время страшной эпидемии чумы он бесстрашно отдался служению больным, которые ужасно страдали. Старец любил детей и основал школу и приют; педагогической подготовки у него не было, но в его сердце было место для многого. Дети и взрослые отвечали на любовь любовью. Но он, с такой заботой радеющий о людях, желал уединения, как истинный собеседник с ангелами.

Как участник духовного мира, Преподобный предвидел, что люди сначала забудут его, но потом, по благодати Божией, вспомнят о нем. И люди вспомнили и стали записывать о подвигах старца Германа и о том, как Бог сподобил его остановить потоп, остановить пожар, предсказывать будущее, исцелять больных. И были исцеления и при земной жизни Старца, и после его преставления.

Как в каждой черте лица преподобного Серафима, приветствовавшего всех пасхальным приветствием, так и в чертах лица, и особенно в преставлении преподобного Германа, проявилось нечто пасхальное.

Вы все знаете, как в ночь Воскресения перед утреней читается книга Деяний святых апостолов, и как тогда все зажигают свечи, и крестный ход идет... Старец Герман, почувствовав приближение смерти, повелел зажечь свечи и прочитать Деяния, но, таинственно узнав что-то, повелел погасить свечи. Через неделю снова по повелению Германа зажглись свечи, ученик его читал книгу Деяний, а Старец почил в благоухании святости.

И вот мы подошли к давно отложенному, но уже наступившему моменту прославления Святого. Этим открывается для нас новое окно в Царствие Небесное, через которое мы вдыхаем воздух вечности.

Я прошу вас всех сейчас зажечь свечи, чтобы приветствовать великое торжество Церкви. Помолимся преподобному Герману, прославляемому Богом, и он помолится за нас, за русский народ и за Америку, которая стала местом его подвига и упокоения.

Да будет эта ночь прославления светлой и благодатной. Аминь.

И в одно мгновение предстала толпа верующих с зажженными свечами в руках. Как некогда горстка алеутских сирот с зажженными свечами созерцала таинство отшествия на Небо преподобного Германа, среди Небесного благоухания и охваченного Фаворским светом, так и теперь, как новые сироты, верные чада Русской Зарубежной Церкви сподобились узреть таинство прославления Святого. Царские врата открылись, собор озарился светом. «Митрополит, — описывает этот момент архимандрит Киприан, — и сослужащие ему архиереи вышли из алтаря под пение увеличенного хора «Хвалите имя Господне», за ними следовали протопресвитеры, архимандриты, протоиереи, игумены, священники, диаконы, иподиаконы и множество прислужников всех возрастов. Вокруг них были верующие с зажженными свечами, вплоть до самого амвона. В центре, на украшенном цветами аналое среди множества горящих свечей, покрытый белым покрывалом и перевязанный лентой, находился образ преподобного Германа с частицами его мощей и гроба, к которым было обращено всеобщее внимание. После заключительного «аллилуия» полиелея митрополит сошел с кафедры и, сотворив широкое крестное знамение, развязал ленту и снял покровы. В этот момент раздалось, раздалось громогласно от духовенства: «Ублажаем тя, преподобие отче Германе...» Сверху, словно из самого купола, где изображен Господь Бог Саваоф на херувимах и серафимах, неслось многократное «ублажаем». А затем с клироса раздалось громкое «ублажаем» на английском языке. И пока это пение раздавалось повсюду, четыре диакона кадили икону Преподобного, наполняя церковь благоуханным ладаном», который был принесен архимандритом Пантелеимоном, помазывавшим в это время икону ароматическим маслом, в традиции Святой Горы Афон.

И среди этого ослепительного света, свечей, облаков фимиама, точно в окне, на фоне пылающего золота ладана, открылся лик простого монаха, но жителя Небес, собеседника ангелов! И поистине, с этого времени для Америки и всего современного мира открылось окно в Царствие Небесное, через которое, через «окно» подлинного Православия; если только приложить все усилия, можно вдохнуть атмосферу вечности, которая есть предвкушение вечной Пасхи.

«Вот тайна, — воскликнул отец Илия Армистед, — которую не всем дано понять. Ибо то, что произошло в Сан-Франциско, было скорее невидимо, чем видимо. Это была встреча, общение с отцом Германом... Когда наш святой отец Герман был явлен в своей иконе, какое чувство явления было у всех присутствующих! Я думал об истинном духовном смысле — о том, что он звал нас следовать за ним как собратьев-подвижников, собратьев-борцов, как исповедников и защитников Веры. И не только Веры, но и алеутов отца Германа...


Открытие и первое поклонение иконе и святым мощам преподобного Германа митрополитом Филаретом.


Ублажаем тя, преподобне отче Германе, и чтим святую память твою, наставниче монахов и собеседниче ангелов.


Помазание иконы отцом Пантелеимоном во время «Величания».


[Следующая страница журнала была пустой. Кажется, что что-то было удалено. На ней были следы, как будто остатки белила или клея.]

В течение оставшейся части всенощной пели по очереди хор священнослужителей, соборный хор и хор молодых голосов на клиросе. Все верующие приложились к иконе и к частичке мощей Преподобного, получили от митрополита Филарета помазание маслом, и каждому были вручены копии иконы Преподобного. Богослужение продолжалось до полуночи. «Торжество, — пишет паломница из Лос-Анджелеса О. Маковская, — имело невиданную духовную силу, и казалось, что Небо сошло на землю, и в этот момент все ангелы возрадовались на Небе, и люди возрадовались». После всенощной в соборе долго светился свет. В три часа ночи архимандрит Пантелеимон закончил исповедовать. «Я слышал, как многие говорили: «Точно как на Пасху!» — Воскликнул архимандрит Киприан; — «и действительно, внешне все напоминало Пасху: белые облачения священнослужителей, белые покровы на аналоях, множество свечей и сияющие лица верующих. Но пасхальная радость целиком принадлежит только Воскресению Христову; здесь же был яркий отблеск этого — неожиданный и исключительный, который сделал семичасовую службу незаметной по продолжительности даже для детей, стариков и немощных». Одна паломница на празднике так написала о своем опыте в эту ночь: «Преподобный Герман все время помогает мне в моих просьбах. На самом деле, я даже на канонизацию попала совершенно неожиданно и с его помощью. Я работала даже по субботам в качестве летнего замещения, и у меня вообще не было возможности приехать в Сан-Франциско. Но когда я начинала читать о приближающейся канонизации, смотрела на икону преподобного Германа и спрашивала, как может пройти такое торжество, а я не смогу присутствовать? Я откладывала чтение об этом, чтобы не расстраиваться. Но как раз перед канонизацией коллега по работе обидел меня и дал повод уехать на несколько дней. Я собралась за полтора часа до вылета самолета, который доставил меня как раз на службу канонизации. Я торопилась, и у меня еще не было билета, но все устроилось само собой; и даже случилось так, что когда я только вошла в собор, две дамы предложили мне ночлег, видя, что я приезжая. И вот преподобный Герман и владыка Иоанн исполнили мое большое желание и все устроили. А когда я вернулась в Нью-Йорк, мне предложили лучшую работу... Торжества канонизации произвели на меня огромное впечатление. Было что-то необычное в службе всенощной, на которую я едва успела прилететь. Чудесный собор, и усыпальница Владыки там, и все время казалось, что владыка Иоанн празднует канонизацию преподобного Германа вместе с нами, и что время, когда Преподобный жил и трудился один на Аляске и время нынешнее как-то слились, и чувствовалось, что он с нами и молится за нас сейчас, и особенно в дни его святой канонизации. И владыка Иоанн был с нами, и наш святой праведный Иоанн Кронштадтский, и Царь-Мученик, и все русские святые. И в одно мгновение Зарубежная Церковь показалась мне совсем не маленькой одинокой группой, а чем-то огромным и торжествующим». (Л. Мирошникова, Нью-Йорк.)

VII. РАННЯЯ ЛИТУРГИЯ.

«Но еще ярче, светлее и торжественнее были Богослужения в воскресенье», — отмечает архимандрит Киприан. «За нашу ревность к памяти Своего святого Господь щедро вознаградил нас, грешных людей, которые заполнили храм в день его канонизации. Благодать Святого Духа согрела наши холодные сердца...»

Ранняя литургия была совершена в левом алтаре собора, посвященном святому праведному Иоанну Кронштадтскому, над которым стена украшена фреской с изображением преподобного Германа как одного из пяти преподобных Отцов Русской Церкви, представляющих три исторических периода расцвета северного монашества: из первого периода — преподобные Сергий и Герман Валаамские и преподобный Антоний Римлянин; из второго периода — преподобный Сергий Радонежский; и из третьего периода, который был вдохновлен великим старцем Паисием (Величковским), преподобным Германом Аляскинским, который приехал в Америку в год преставления старца Паисия, и сам сорок лет спустя преставился в тот же день, что и старец Паисий – 15 ноября.

Божественную литургию, начавшуюся в 7 утра, возглавил протоиерей Николай Домбровский, а братия Братства преподобного Германа пела на клиросе. Было много причастников. После литургии отец Николай произнес проповедь, в которой ясно и просто выразил чувства всех:

«Приветствую вас всех, дорогие братья и сестры, со светлым, всерадостным и исключительным торжеством прославления – канонизации – нашего Богоносного святого Германа, Аляскинского чудотворца.

Когда-то современник преподобного Германа, наш возлюбленный преподобный Серафим Саровский, радость Земли Русской и всех православных народов, почивший за четыре года до ныне прославляемого Чудотворца, предсказывая свое прославление, сказал, что настанет время, когда в России Пасху запоют среди лета. И действительно, пророчество преподобного Серафима сбылось. Вся Богоносная Россия, весь русский народ в 1903 году, 19 июля, на исключительных торжествах при большом стечении народа в Сарове прославляли ее «Радость» — подвижника Саровского, который в каждом встречном видел и «свою радость». Торжество прославления преподобного Серафима было действительно Пасхой среди лета в Земле Русской. И вот теперь, 67 лет спустя, здесь, на этой благородной и благословенной земле Америки, в нашем городе Сан-Франциско, мы, изгнанники из земли наших отцов, также сподобились великой милости Божией отпраздновать в разгар лета еще одну Пасху – торжество прославления первого православного святого Западного полушария, многолетнего миссионера Аляски, смиренного подвижника и чудотворца старца Германа.

Разве не пасхальные чувства наполняли наши сердца вчера вечером, когда во время полиелея на всенощном бдении, как и на Пасху, архиереи, священники и весь храм с зажженными свечами в руках пели первое величание преподобному Герману? Как на Пасху мы все с замиранием радостного дыхания ждем первых звуков, которые нарушат тишину ночи несравненными словами: «Христос Воскресе из мертвых», так и вчера после величественного «Хвалите имя Господне» наступила радостная тишина, исполненная самых сладких чувств, которая также была нарушена внезапным всеобщим, громким и торжествующим «Ублажаем тя, преподобие отче Германе» в тот момент, когда наш Первоиерарх снял покров с иконы Святого. Этот трогательный момент был началом нашего молитвенного обращения к новопрославленному угоднику Божию. Вся церковь едиными устами и единым сердцем в слух всех исповедала свою глубокую веру в посредничество и молитву нового ходатая перед Престолом Божиим. С этого времени новая свеча молитвы горит перед нашим Небесным Отцом за земную Церковь.

Конечно, это не значит, что преподобный Герман стал святым только сегодня. Нет! Вся жизнь его была Богоугодной. Об этом свидетельствует его житие, изданное Валаамским монастырем в прошлом веке. Там описаны чудеса Преподобного, которые он творил и при жизни, и после своей кончины. И это лучшее свидетельство того, что перед лицом Божиим он был святым уже при жизни. Таковым его всегда почитали те, кто его знал и слышал о нем.


Икона преподобного Германа с мощами, выносимая крестным ходом во время молебна.


Плащаница, покрывающая раку с мощами преподобного Германа из пустыни на Еловом острове.


Во время архиерейской литургии при канонизации.


Обнесение иконы и мощей вокруг собора.


Тогда почему же, если это так, его прославление было не в прошлом веке, или в добрые и мирные годы нынешнего века, а только в наше время, в этом 1970 году? На это может быть только один ответ: такова воля Божия, таков Промысл Божий, устрояющий все на земле. Как семя, брошенное земледельцем в землю, прорастает в ней сокрыто и зреет в различные времена, принося плод сторичный, так и вера и святость преподобного Германа, посеянные Самим Господом... созрели Промыслом Божиим в сердцах верующих именно здесь, в этом Новом Свете, где некогда подвизался, жил и был миссионером угодник Божий. Отныне пред Богом и перед всем христианским миром мы свидетельствуем вслух всех, что веруем в молитвы преподобного Германа за нас, благоговейно избравших его и с сокрушенным сердцем молящих Господа принять его в качестве нашего нового заступника перед Престолом Божиим.

Возблагодарим же Господа Бога, что Он сподобил нас быть участниками этого светлого торжества в нашей Соборной Церкви. Такие торжества случаются нечасто. За 200-летний синодальный период нашей Русской Православной Церкви, вплоть до Царствования Царя-Мученика Николая II, было всего пять канонизаций. Только в Царствование последнего Царя, до страшных испытаний и потрясений, постигших русский народ и Православную Русскую Церковь, их было больше.

За полвека существования свободной Русской Зарубежной Церкви это всего вторая канонизация, и вряд ли мы доживем до следующей. Первым канонизированным шесть лет назад был Пастырь всея Руси отец Иоанн Кронштадтский; а ныне миссионер алеутов старец монах Герман.

Итак, от всей души благодаря Бога за то, что Он даровал нам радость дважды в короткое время пережить эти пасхальные чувства, на этот раз снова в разгар лета, на прославлении угодников Его, воззовем из глубины души новопрославленному Чудотворцу Аляскинскому: Преподобне отче наш Германе, моли Бога о нас. Аминь».

VIII. АРХИЕРЕЙСКАЯ БОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТУРГИЯ.

Архимандрит Киприан продолжает: «Святость, глубина и духовная суть этого церковного события раскрылись во всей своей силе для всех в самый день канонизации, начиная с того момента, когда утром в притворе совершил водосвятие митрофорный протоиерей Илия Вэнь в окружении группы верующих. Какое-то неожиданное, совершенно новое чувство вошло в сердце и не покидало ни на минуту в течение всей Литургии, а затем и всего дня». В воду перед освящением была вылита вода из источника преподобного Германа, привезенная с острова Еловый. Отец Илия обильно и с энтузиазмом окропил всю церковь и три ее престола освященной водой.

В 9:30 прибыл митрополит, которого встречали пять диаконов, около 32 священников и четыре архиерея. На Малом Входе икона Преподобного была принесена к Царским вратам иконостаса, где ее приняли два архимандрита и обнесли вокруг Престола. На Престоле во время Литургии находилась еще одна икона Преподобного – из Свято-Преображенского монастыря в Бостоне, а в Усыпальнице архиепископа Иоанна находилась еще одна икона, Братская икона преподобного Германа, которая была открыта во время Величания накануне вечером. Божественная литургия была совершена с большой торжественностью, во время которой нескончаемая процессия верующих пришла поклониться иконе новоявленного Святого. Святое Причастие было преподано многим причастникам из двух Чаш. В заключении Литургии митрополит Филарет произнес следующую проповедь.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев!

Каждый православный христианин знает, что наша Святая Библия заканчивается священной книгой, которая по-гречески называется Апокалипсис, и есть Откровение святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

В этой книге Откровения великий пророк и тайновидец апостол и евангелист Иоанн Богослов в величественных видениях, символах и образах как бы представляет нам всю историю Церкви Христовой и историю рода человеческого вплоть до последнего ее момента, до Страшного Суда Христова. И там, где описывается то, что происходит в Небесном мире вверху у Престола Господня, Апокалипсис постоянно говорит о том, как святые молятся перед Престолом Божиим за род человеческий, молятся за весь мир.

Обратим внимание на то место в святой книге, где рассказывается, как перед Престолом Господним предстал Ангел Божий с золотой кадильницей, и дано было ему множество благовонного фимиама, чтобы вместе с молитвами святых вознести этот фимиам на золотой жертвенник, который был перед Престолом Господним.

И благовонный дым фимиама с молитвами святых вознесся пред Богом от руки Ангела.

Так возносят святые молитвы за нас, грешных, перед Престолом Божиим. Поэтому никогда не унывайте духом, если вам кажется, что вы одиноки; помните, что на земле люди могут оставить вас, но мы всегда находимся под этим покровом молитвы наших старших братьев, святых Божиих, которые всегда молятся за нас, своих младших братьев, и никогда не перестают молиться.

И в надежде на это покрытие их молитвы Церковь постоянно призывает нас молиться им — иногда одному святому, иногда всем святым. И этот неизмеримо огромный хор праведников, угодивших Богу, ходатайствует перед Богом за род человеческий и за весь мир.

И вот мы ныне с вами, по милости Божией, присутствуем на торжестве духовном, когда к этому сонму Божиих угодников, наших молитвенников и покровителей, присоединяется еще одно славное имя — преподобного и Богоносного отца нашего Германа, Аляскинского чудотворца, подвижника далекого севера Аляски. Церковь наша совершает его прославление.

Нужно давать себе отчет в том, что этим прославлением Церковь не делает угодника Божия святым. Он Богом прославлен, он у Бога свят, он от Бога засвидетельствован как праведник за свою святую и благочестивую жизнь, засвидетельствован дарами Божией благодати, засвидетельствован праведностью и святостью.

И Церковь не делает его святым своим прославлением, а только смиренно и вместе с тем радостно указывает своим чадам духовным на нового молитвенника, к которому они могут обращаться, прося его молитвенного покрова и помощи во всех случаях, когда это будет нужно.

Не так давно, всего шесть лет тому назад, Зарубежная Церковь, Зарубежная Русь, а также подъяремная страдающая Русь праздновали прославление великого всемирного светильника, батюшки Иоанна Кронштадтского; это тот святой, который прославлен уже в эти годы лихолетья у нас в Зарубежье.

И вот теперь рядом с ним, становится другой великий Божий угодник, также молитвенник и предстатель за нас в эти тяжкие времена, преподобный отец наш Герман.

Он и по рождению, и по воспитанию, и по жизни, и по кончине своей принадлежит целиком Русскому народу и Русской Церкви. Он — русский святой; он плоть, и кровь, и дух от духа своего родного народа, своей родной страны.

И вот его-то Церковь ныне и торжественно прославляет.

Веселись же, Русь подъяремная, Русь страдающая! Новый молитвенник, новый покровитель теперь есть у тебя. И молись Богу, чтобы по святым его молитвам, Он даровал тебе освобождение от того гнета безбожия, под которым ты задыхаешься.

Веселись и радуйся и ты, Русь Зарубежная, рассеянная по просторам заграницы, по всему, можно сказать, земному шару! У тебя ныне также молитвенник и покровитель. Его молитва, еще здесь, когда он жил, творила чудеса. Тем более теперь, предстоя пред страшным престолом Господа Славы, силен преподобный отец наш Герман исходатайствовать нам от благости Божией все потребное нам и к временному, и к вечному бытию. Только бы наша вера не оскудела! Только не сомневались бы мы никогда в том, что этот молитвенный покров и молитвенное предстательство воистину есть дар Божией милости к нам.

Будем же торжествовать, будем радоваться благости Господа, Который дивен во святых Своих. Его благодатию, Его силою прославлены наши угодники и древние святые, и более поздние, и батюшка Иоанн Кронштадтский, и отец Герман Аляскинский: все они Божиею благодатью прославлены.

Они любили Бога так, что для них — жить означало — Богу служить; они были всецело в Боге.

Не по любви к Богу преподобный Герман ушел с родины своей?! За послушание, как истинный инок-подвижник, ушел он далеко, не забывая о своей Родине и родных святынях, и весь отдался там служению Богу и ближнему, а Господь прославил верного раба и трудника Своего благодатью и чудотворениями.

«Слава Богу за все!», – говорил когда-то еще в древности святой Иоанн Златоуст. Так ныне и мы с вами, получая эти дары благодати Божией, должны отъ всей души сказать: «Слава Богу за все!» Аминь».

IX. МОЛЕБЕН И КРЕСТНЫЙ ХОД.

Молебен – первая молитвенная служба новопрославленному Святому, завершившаяся торжественным моментом, когда все встали на колени и митрополит Филарет впервые прочитал, в абсолютной тишине, молитву преподобному Герману – начался с церковного крестного хода. Пока хор медленно пел «Царю Небесный» и призывал Святого Духа снизойти и вселиться в верующих, процессия начала выходить из парадных дверей, и в залитом солнцем летнем воздухе были видны сначала фонарь и Крест, затем хоругви и иконы; и, сопровождаемая четырьмя блестящими золотыми рипидами, икона Преподобного с мощами несена была в особой раме двенадцатью старейшими пресвитерами. За иконой шли иерархи со служителями, затем монахи, монахини и остальные верующие. Число присутствовавших верующих было даже больше, чем накануне вечером, и те, кто не мог войти в церковь, стояли на улице снаружи. Под каждение диаконов и пение всем народом «Преподобне отче Германе, моли Бога о нас», процессия, которая мгновенно привлекла все внимание оживленного бульвара Гири, начала спускаться, чтобы обойти церковь, снова пройдя посередине мимо Усыпальницы архиепископа Иоанна. По четырем сторонам собора диаконы произносили ектении, и во все стороны окропляли святой водой.


Архиереи следуют за иконой с мощами в крестном ходе. Внизу: епископы Лавр и Нектарий; в середине: архиепископы Виталий и Антоний (с крестом); над ними: митрополит Филарет с частью прислужников, за ними следуют монахи, монахини и народ.


Братская икона преподобного Германа.


Трапеза. Архиереи (слева-направо): епископ Нектарий, архиепископ Антоний, митрополит Филарет, архиепископ Виталий, епископ Лавр.


Дневные службы в соборе завершились пением «Многая лета» для собравшихся иерархов и верующих, для Братства преподобного Германа и для двух архимандритов Пантелеимонов, именины которых были сегодня: основателей Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле и Свято-Преображенского монастыря в Бостоне. И, к удивлению, можно было понять, что на этих торжествах были представлены все основные православные монастыри и обители Америки, что именно всем православным монахам и монахиням американской земли верующие пели «Многая лета» и «Спаси, Христе Боже», и что этот праздник канонизации был прежде всего монашеским праздником, который, как и сам преподобный Герман, указывает путь к будущему подлинного американского Православия. Не одно сердце в этот памятный день вновь зажглось аскетической и монашеской решимостью.

X. ТРАПЕЗА И ЧИН ПАНАГИИ.

В православных монастырях ежедневные трапезы считаются продолжением Богослужения, где соблюдается тишина и все слушают чтение житий святых или аскетических наставлений, чтобы и здесь потребности тела не преобладали над питанием души. И в конце канонизационных служб монашеский смысл торжеств сохранялся на первом месте, поскольку совершался крестный ход с Панагией – «Пресвятой», как по-гречески называют Божию Матерь. Как и в больших монастырях в праздничные дни, все собрались в центре церкви, и, возглавляемые семинаристами в черных рясах, а за ними духовенство и архиерей в мантии и диакон, несущий большую просфору (освященный хлеб) с изображением Богородицы, крестный ход двинулся под пение тропаря преподобному Герману в трапезную под собором. Там, после того как была пропета молитва перед вкушением пищи, все сели, и один брат, получив первым благословение архиерея, пошел к аналою в передней части трапезной и начал читать в первый раз «Житие преподобного и Богоносного Отца нашего Германа Аляскинского». И дивный Валаамский монастырь, Кадьякская миссия на Аляске, Еловый остров, мученичество Петра Алеута и чудеса преподобного Германа предстали перед мысленными очами присутствующих, которые прибыли паломниками к Преподобному, чтобы принять участие в последней главе его жития: его канонизации.

По завершении чтения и трапезы перед братской иконой преподобного Германа архиерей и диакон совершили Чин Панагии, а благословенный хлеб был разделен и роздан верующим, которые таким образом вполне могли почувствовать себя присутствующими на трапезе какой-нибудь великой Лавры, в ограде которой на время забывались суета и шум этого мира. Торжества дня закончились только в четыре часа, незадолго до начала вечерней службы, которая ознаменовала начало второго дня празднования.

XI. ВТОРОЙ ДЕНЬ ПРАЗДНИКА.

Утвердив святость преподобного Германа перед миром, ряд иерархов, духовенства и народа вновь собрались в соборе, чтобы отпраздновать второй день канонизации. В шесть часов началось торжественное бдение в честь Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии, что в переводе с греческого означает «Путеводительница». Это трогательное наименование иконы Божией Матери имеет сегодня большое значение, ибо Она воистину «Путеводительница» православного рассеяния, только что прославившего своего нового Покровителя. Тем более можно видеть в этом «совпадении» Промысл Божий, что в этот же день отмечается годовщина кончины митрополита Антония (Храповицкого), основателя и первого первоиерарха свободной и независимой Русской Зарубежной Церкви, которая ныне отмечает 50-летие своего существования. Собравшиеся архиереи после бдения отслужили панихиду по великому Святителю, и таким образом он также принял участие в прославлении преподобного Германа.

На следующее утро архиепископы Антоний и Виталий совершили Божественную литургию при строгом монашеском пении на клиросе, за которой последовал молебен Божией Матери и преподобному Герману. И на этом праздник бы закончился; но по милости Божией была еще одна, трогательнейшая молитвенная служба: панихида по архиепископу Иоанну в его Усыпальнице, где впервые из списков усопших, которые там постоянно поминаются, было вычеркнуто имя «монаха Германа». Дивное пасхальное настроение всех продолжалось и ощущалось там, даже при пении панихиды. Служил игумен Владимир, и все пели; в конце монахи из Свято-Преображенского монастыря пели, очень трогательно, греческим распевом. Осталось сильное впечатление: низкая подземная Усыпальница, полностью покрытая фресками святых, их золотые нимбы сияли от множества свечей и лампад, а в центре, прикрытая его епископской мантией, гробница праведного иерарха, перед которой верующие собрались, словно у гробницы мученика в Катакомбах...

«Святость привлекает святость», – сказал архимандрит Пантелеимон молившимся накануне вечером; – «мы приезжаем в Сан-Франциско как паломники». И по правде говоря, этот город, имеющий репутацию нравственного беззакония среди всех других городов этой теперь языческой земли, — в то же время, для тех, у кого есть глаза, чтобы видеть, является местом православного паломничества. Ради его праведных и святых иерархов – Аполлинария, Тихона, Иоанна, а еще до великого землетрясения 1906 года – Нестора и Тихона – Господь сделал его собор новой святыней Америки, пополняя его духовную сокровищницу даром за даром. Некоторые из паломников пришли не только для того, чтобы принять участие в прославлении преподобного Германа, но и для того, чтобы исполнить обещания, данные архиепископу Иоанну, придя к его Усыпальнице. Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится (Мф. 13:12).

В конце панихиды по архиепископу Иоанну архимандрит Пантелеимон, суммируя в одной фразе чувства всех, да и всего торжества, громко воскликнул: «Христос Воскресе!» И Усыпальница огласилась радостным пасхальным ответом из всех уст: «Воистину Воскресе!»

И так праздник подошел к концу.

XII. ВТОРАЯ «ПАСХА ПОСРЕДИ ЛЕТА».

Паломник на канонизацию преподобного Германа из Канады пишет:

"Мы были на Святой Земле на Пасху. Только одно событие Страстной недели в Иерусалиме, кажется, может сравниться, а может, и превзойти, с чудом прославления преподобного Германа — чудо Святого Огня. Там мы осознали, что участвуем в таком чуде, что душа уже никогда не будет прежней; там победа Христа Бога и обещание победы человечеству были запечатаны неугасимым пламенем, которое мы видели в своих собственных руках. Мы испытали подобное чудо при прославлении отца Германа. Разве это событие не было иконой Святого Огня? Для нас это было — обожествление человечества, доказанное в лице этого маленького монаха. Если, как говорит святитель Григорий Палама, мы знаем Бога по Его энергиям, мы знали Его там, в Сан-Франциско, так же, как мы знали Его там, в Святом Гробе Господнем, с Благодатным Огнем...

И там присутствовала, не видимая глазами, но чувствуемая сердцем, драгоценная согбенная маленькая фигура – невзрачная, может быть, но прекрасная вне всякого сравнения; там был маленький Владыка, на клиросе, в алтаре, на амвоне – там был Иоанн Шанхайский, Владыка наш!

Богослужения в Усыпальнице архиепископа Иоанна были особенно молитвотворными, и когда наконец отец Пантелеимон воскликнул «Христос Воскресе» там, в Усыпальнице, молитва превратилась в слезы радости.

Мы обсуждали все событие с другими, кто был в Сан-Франциско, и мы все согласились в этом — прославление преподобного Германа было кульминацией нашей жизни — все Пасхи вместе взятые — обещание обожения человека через Христа исполнилось». (Лев Пухало.)

Канонизация преподобного Серафима произошла, когда Святая Русь была в своей славе, но накануне времени смуты и изгнания, которое он пророчествовал. Для нас сегодня будущее сокрыто. Можно только гадать, не наступит ли эта вторая «Пасха посреди лета» — которая приходится на один из самых низких периодов христианской истории, когда сатанинская сила, поработившая Россию и преследующая и изгонявшая ее верующих, кажется, находится на грани достижения всеобщей власти — канун даже таких тяжелых времен для Америки и остального свободного мира, где только сегодня Православная вера может все еще открыто исповедоваться. Мы не знаем.

Однако одно несомненно: в эти опасные и неопределенные времена, когда целые Поместные Православные Церкви ведут себя и других полностью за пределы спасительной Церкви Христовой, Бог послал великое утешение и помощь Своей небольшой пастве верных православных христиан в канонизации преподобного Германа. Этот блистательный праздник стал откровением для верующих, и в то же время чем-то таинственным, не полностью раскрытым. Полное проявление этой пасхальной тайны, из которой мы увидели мельком чудесный фрагмент, возможно, все еще перед нами. Возможно, мы не увидим ее истинного смысла и не испытаем еще одного такого утешения, пока нынешний сатанинский цикл революции и беззакония не завершится, и безбожный и порабощенный мир не увидит, накануне страшного правления антихриста, окончательное пасхальное откровение от Святой Руси, как и было предсказано. Ибо Воистину Христос Воскресе и близко время, когда все верные до конца воскреснут с Ним в блаженство вечной Пасхи! Аминь.



НОВЫЕ ИКОНЫ ПРЕПОДОБНОГО ГЕРМАНА.


М. Э. фон Ройтлингена.


Икона Братства преподобного Серафима в Лондоне.


Валентина Цевчинского, Франция.


Отца Феодора Куфоса.


ЧАДА ПРЕПОДОБНОГО ГЕРМАНА.


Лиза (Элизабет Бауманн).


Эндрю.


Дети приветствуют преподобного Серафима на Пасху (архимандрит Киприан).