Наташка и Рыбак

Баба Вера плакала в подъезде и рассказывала сердобольной соседке Марусе:

-Пришёл весь в крови, чёрт старый... У-у-у-у! Галифе в крови, прилипли к ж... Я стала ругаться с ним, а он знай твердит: "Маманечк, не ори! Тела молодого захотелось!" Я ему говорю: "Хряп ты старый, какого тебе, дураку, тела молодого? Ты ж на ногах еле стоишь, толку от тебя никакого, а всё тела молодого!..."

Маманечка не договорила, всхлипнула и высморкалась в полинявший от стирок ветхий платок.

-Чем помазать-то, Марусь? У меня только зелёнка есть и вазелин дома. В Загорск на той неделе только поеду, а у дурака всю ...опу разнесло. Сегодня ночью жаловался, что печёт. Хлопнул рюмку спирта и уснул. Может, есть чего у тебя? Таблетка какая? Или мазь?

***

Наташка была молодым специалистом. Она летом закончила училище и получила распределение в наш цех. Привыкла девка к свободе ещё во время учёбы. Мать жила далеко, дочь пристрастилась к выпивке на последнем курсе. Компания, танцы, общежитские посиделки.

Попав в Сырнево, она начала томиться от скуки. Придёт с работы, заняться нечем. Многие ровесники Наташки уехали на учёбу, кто-то работал в самом ЗОМЗе и поздно приезжал, кто-то уже ходил с коляской. Тут явно не до гулянок. Вот и получается, что молодёжь, хоть и есть, но большинство уже женато, а холостяки - скучные какие-то. Выйдет Наташка, бывало, на крыльцо барака и сидит с бабками поговаривает. Да много ль веселья от старух - огороды, болячки, проблемы детей и внуков. Девушка всё дожидалась, когда в выходные компания соберётся из местных, чтоб хотя бы на танцы сходить.

Пару раз приезжали к ней из Загорска прежние друзья и подружки. Напьются, музыку на всю слушают. Аннушка глухая и та начинает долбить клюкой в стену. А когда они украли у Веры Цепковой старую курицу и варили её целый день, разгорелся натуральный скандал, дошедший, благодаря пробивному сыну пострадавшей, до начальника цеха. Именно поэтому Натахе выдвинули ультиматум: если ещё эти шаромыжники к ней приедут, то она вылетит с работы по статье.

Вот и приходилось девке коротать вечера со старухами в ожидании выходных. А тут как-то попался Наташке на глаза старикан один, которого все звали Рыбаком. Чудненький такой дедок, озорной. Матершинник и пьяница. Временами он, проходя мимо ВИКовского к себе домой, заходил на крылечко потолковать с бабками о всяком. Тем более, что в доме этом жила давняя сердечная подруга Рыбака - Олечка Руцкая. Вечерами они вели задушевные беседы. А Наташка от нечего делать подначивала старую Олечку, которая тут же начинала ворчать, злиться и поносить всеми возможными ругательствами и Наташку, и Рыбака.

В конечном итоге Рыбак стал всё чаще и чаще появляться на крыльце ВИКовского и, сам того не осознавая, первым начинал дразнить Олечку, чтобы та быстрее ушла и оставила бы их только вдвоём с Наташкой.

Рыбак был не дураком. Он понял, что молодая девица, довольно симпатичной наружности, скучает в деревне одна. Поэтому старик стал время от времени приходить на крыльцо с чекушкой - якобы отметить то один, то другой праздник. Наташка, несмотря на столь молодой возраст, не была противницей горячительного. Так что теперь на крыльце ВИКовского вечерами собиралась вполне сносная под бутылочку компания - Наталья, Рыбак, старая Татьяна и её вечная оппонентка Олечка. Старикан пытался всеми силами привлечь внимание понравившейся ему девушки - рассказывал про рыбалку, про свою молодость, про службу в армии, однако беседа особо не клеилась без катализатора - чекушечки самогона или спирта.

Осень близилась к середине, и сидеть вечерами на крыльце было уже не очень комфортно. Подвыпившая Наташка однажды пригласила деда к себе в комнату. Посидели немножко, поболтали. А с того дня Рыбак уже стал завсегдатаем. Натаха его воспринимала как деда, а он, судя по всему, имел на девицу определённые виды.

И вот однажды Наташка мыла голову к следующему рабочему дню. Надо сказать, что в бараке, кроме электричества, никаких благ цивилизации не было. Поэтому мылись либо раз в неделю в банный день, либо за занавесками в единственной комнатке. Когда Наташка приготовила всё для вечернего омовения, в дверь привычно постучали. Девица открыла дверь в одном неглиже и с уже намоченной головой. На пороге стоял Рыбак.

Наташка ему сказала, что уже поздно, но тот так аппетитно вынул из-за пазухи бутылочку и халву, которую так любила хозяйка комнаты. Она всё же пригласила старика войти и подождать у стола, пока она помоет голову. И вот, стоя над тазом и поливая на волосы из ковша, она почувствовала, что старик крепко обнял её сзади и очень настойчиво пытается стянуть неглиже.

Мысль, что ей никто не поможет сейчас (по соседству только полуглухие бабки), придала девке силы. Она пыталась локтями отбиться, однако старичок был ещё крепкий, к тому же напал сзади.

-Ах ты скот старый! -вскричала девица. Мыло залепило ей глаза, что мешало ухватить какой-нибудь предмет. Старик уже порвал бретельку на комбинации, что-то бормотал и тащил в сторону дивана. Вдруг Наташка вспомнила, что на столе у дивана тарелка с недоеденной картошкой. Она больно укусила старикана за запястье, а в это время схватила вилку и начала ею тыкать старика в зад. От боли Рыбак взвыл, но тут же был огрет бутылкой. Ярость кипела в девушке, поэтому она ещё несколько раз с чувством воткнула вилку в мягкое место старика, после чего открыла дверь и вышвырнула обмякшего от боли Рыбака в коридор.


***

На следующий день о происшествии гудели все старухи - Олечка, оказывается, что-то слышала, а что не услышала, то додумала. Однако Наташка не стала никуда заявлять и вскоре после происшествия уволилась и уехала из посёлка.