Перспектива. Глава 20

Шарик мчался по кругу. Сгустившееся над визионумом туманное облако всё никак не рассеивалось, чтобы показать Гилэстэлу того, с кем он хотел связаться.
- Да что ж такое-то! – остановив шарик, проворчал князь. – Ладно, попробуем другого.
Он вновь запустил шарик по канавке, начав на этот раз с сектора, в котором было указано имя Лейнолла.
Далеко на востоке в замке Ауэрдаля шёл совет.  Было шумно, тревожно и склочно - бароны и их командиры галдели, словно стадо гусей. Немногие в этом гвалте оставались спокойны и молчаливы, как Ригестайн. Он чувствовал дрожание медальона на своей груди, и прекрасно осознавал, что с ним уже давно пытается связаться кто-то из магов. Но и покинуть зал в такой напряженный момент было бы неправильно. Сидящий рядом Лейнолл коснулся его плеча, а когда Ригестайн оглянулся, наклонил голову и приложил ладонь к груди. Непосвященным этот жест мог показаться жестом извинения или просьбы, но Ригестайн понял, что на этот раз связаться пытаются с Лейнолом. Он согласно кивнул, и Лейнолл вышел из зала.
Уединившись в отведенной им комнате, Лейнолл открылся вызывающему. Из сгустившегося туманного облака на него смотрел Гилэстэл. 
- Что у вас там происходит? Где Ригестайн?
- На совете. У нас то совет, то смотр войск.
- Ваша армия еще не выступили на юг?
- Нет. Никто из баронов сам туда не торопится. А принц пока заставы объезжает, планы разрабатывает. Да и Мэнегил еще молчит относительно наших действий.
- А что Лагелль?
- Погиб. Вместе с сыном Аголе и всем своим войском. Как и барон Огельфеер. Замок Огельфеера был взят ронзейцами, но Мэнелгил вернул его обратно.
Гилэстэл изумленно переглянулся с Астидом, лицо которого возникло за его спиной.
- Вот это новость, - покачал головой князь. – Железный Лагелль пал? Ты поверг меня в шок, Лейнолл.
- Если в шоке вы, князь, представляете, что испытывают здешние бароны? Они сейчас в одном шаге от того, чтобы разбежаться. Репутация Лагелля перекрыла совершенную им глупость. Наши соратники уверены, что им не выстоять против южан. «Если уж сам Лагелль…». И никто не хочет слышать об истинных причинах его поражения.
- Просвети.
Просвещение надолго не затянулось.
- Воистину кретин, - резюмировал Астид, выслушав Лейнолла. 
- Герой, вообще-то, - хмыкнул Лейнолл. – Отважно сразился с противником в три раза сильнее.
-  Прав Ауэрдаль - отвага без рассудка есть безумие, - вздохнул Гилэстэл.
- Истину глаголите, ваша светлость, - шире усмехнулся Лейнолл. – И здешним баронам в свете этой новости рассудок подсказывает, что нужно уходить за Триес. С такими рассуждениями принц рискует стать вторым Лагеллем. То есть героем.
- Они хотят оставить всё побережье ронзейцам? – нахмурился Гилэстэл.
Лейнолл посерьезнел.
- Дозоры, ходившие к морю и сумевшие вернуться, сообщают, что южане прибывают непрерывно. Их галеры переправляют всё новых и новых людей, лошадей, оружие и припасы. Такими темпами вся армия Маверранума скоро окажется меньше их войска.   
Гилэстэл задумался. Приняв решение, взглянул на Лейнолла.
- Постарайтесь удержать баронов от отступления за горы. Я лишу южан снабжения из Ронзота.
- Каким образом?
- Уничтожу их флот. После этого мои войска высадятся на побережье и двинутся на север. А вы начнете наступление на юг. Мы зажмем ронзейцев с двух сторон и покончим с этой угрозой навсегда. Разделаюсь с флотом – свяжусь с вами. До этого времени не дайте баронам разбежаться!   
Прервав связь, Гилэстэл взглянул на Астида.
- Позови капитана.
Князь поднялся, достал из рундука карту и развернул её на столе. Подозвав ближе вошедших Астида и капитана Дезара, полуэльф ткнул пальцем в точку на карте.

- Пролив Удачи между Жемчужным и Южным морями. Здесь самое узкое место. Не сомневаюсь, что именно в этом месте ронзейский флот переправляет в Маверранум войска. Но всё же, хочу убедиться лично. Капитан, возьмите курс на пролив, разведаем обстановку.
- Остальному флоту ждать под Сайелем? – спросил Дезар.
- Мы не будем высаживаться под Сайелем. Астид, передашь капитанам остальных судов, чтобы встали на рейде у этого залива, - палец князя переместился в другую точку. – И не показывались на глаза южанам.      
- Вы не станете присоединяться к королевскому войску? – полукровка посмотрел на князя.
- Ты же слышал - у меня теперь другой план. Мои корабли двинутся в пролив. Иннегард в Уроссе соберет другую часть Черной флотилии, и направит её туда же. Сварим ронзейцев в кипящем котле.   
Когда капитан покинул каюту, Астид поводил пальцем по карте, и поднял взгляд на князя.
- Король уже отправлял туда часть своего флота. Вы ведь читали копию донесения? Помните, что с ними стало?
- Конечно, - отозвался Гилэстэл. – Но с ними не было ни одного мага.   
Спустя четыре дня «Серый странник», невидимый для посторонних глаз, лег в дрейф в море, наблюдая за проходящими невдалеке в обе стороны галерами. Как и предполагал Гилэстэл, переправа была налажена в самом узком месте пролива. Грузовые галеры охранялись боевыми судами. 
- Сколько всего насчитали? – спросил Гилэстэл капитана через сутки наблюдения.
- Восемьдесят четыре. 
- С учетом  возможных, находящихся в гаванях по обе стороны пролива, примем до сотни. Отходим.
Корабль расправил паруса, развернулся и, оставаясь невидимым, направился на запад. Гилэстэл спустился в каюту и связался с Иннегардом.
- Ваша светлость! – широко улыбнулся метис в интерьере роскошно оставленной каюты. – Я готов. Мои парни уже наточили клинки и заострили крючья.
- Ты сообщил своим парням, что им предстоит схватка не купцами, а с воинами?
- Сообщил. И они рвутся в бой.
- Тогда жду тебя через два дня в проливе Удачи. Покажешь всю свою мощь.
Сияя возбужденной улыбкой, Иннегард отсалютовал князю.
Вторым, кого вызвал Гилэстэл, был Астид, оставшийся с основными силами.
- Выдвигайтесь, - скомандовал князь. 
Высокие борта галер давали надежную защиту гребцам и стрелкам даже на грузовых и торговых судах. Мощные корпусы, снабженные носовыми таранами, наводили страх на маверранумских моряков - окованный металлом таран разогнавшейся галеры мог без труда пробить борт чужого корабля ниже ватерлинии, и пустить его на дно за считанные минуты. И появившийся в проливе флот из четырех десятков кораблей ронзейцы восприняли без опаски, невзирая на то, что они подошли с двух сторон. Снующие с юга на север и обратно суда ронзейцев, завидев приближающиеся парусники, перегруппировались и выстроились в две линии, носами к противнику. Суда охраны встали впереди. Перевес в силе был очевиден.
Гилэстэл наблюдал за врагом с палубы своего корабля. Обновленный «Серый странник» не был военным кораблем. Его спроектировали быстрым, легким и комфортным, что позволяло князю перемещаться по морским просторам с максимальной скоростью. Такими же были и большинство кораблей «Черной флотилии», главным их качеством была быстрота. И вместительность трюмов. 
 Над головой полуэльфа на слабом ветру лениво трепыхалось его знамя.  Взгляд князя был сосредоточен и уверен, но внутри покалывало беспокойство. Впервые он сошелся в открытом бою со столь внушительной силой. Впервые за ним единым фронтом стояла мощь многосотенного войска.
По правую руку от него Астид обводил оценивающим взглядом ряды галер. Гилэстэл поднял руку, подавая знак к началу боя. Сигнальщик на мачте воздел вверх синий вымпел, и стрелки зарядили в катапульты, установленные на носах кораблей, небольшие булыжники.  Сигнальщик вскинул черный вымпел, и камни полетели в сторону галер. Они падали на их палубы, не причиняя никакого вреда ни судам, ни людям. Над ронзейскими кораблями разразился многоголосый хохот.
Гилэстэл сделал новый жест, в воздух взмыл красный вымпел, и в гнезда катапульт были помещены горшки с закупоренными горловинами и торчащей оттуда бечевой. Запальщики подожгли бечевки и на ронзейские галеры обрушился град снарядов. Они разбивались о борта, о палубы, расплескивая едкую горючую смесь, которая мгновенно загоралась от тлеющих шнуров. На воде между галер образовалась пленка от стекающей с бортов смеси, повалил дым, послуживший сигналом к бою для Иннегарда.
Гилэстэл поднял руки.  В его ладонях разгорелись огненные сферы, которые он метнул в стоящий напротив корабль южан. Огненный шар прошил корпус насквозь, воспламенив его изнутри. Через минуту галера полыхала как погребальный костер. Солдаты на нём метались в панике, пытаясь потушить пожар, прыгали и падали в воду, на маслянистой поверхности которой плясали языки пламени. А на ронзейские суда продолжали обрушиваться десятки горшков с зажигательной смесью, которыми в избытке были наполнены трюмы кораблей Гилэстэла. Полуэльф метал шары, как забавляющиеся зимой дети - снежки. Каждый сотворенная им огненная сфера воспламеняла новый корабль.
Кое-кто из ронзейских капитанов решился на атаку – весла погрузились  в воду и галеры, набирая скорость, рванулись навстречу. Достичь цели им не позволил Астид. Выкинув ладони в сторону опасно приблизившегося корабля, он остановил его на ходу. Галера встала вертикально, задрав корму, и в воду посыпались кричащие люди. Стремительно погружаясь в глубину, корабль утянул их на дно. Астид ухмыльнулся и направил руки на другое отчаянно атакующее судно с горящими парусами и снастями, несущееся к ним. Галеру развернуло каруселью, людей с её палубы вышвырнуло в воздух центробежной силой. Носовой таран со скрежетом пропорол борт соседнего корабля, застрял в нём, и сцепившиеся полыхающие галеры с бульканием и шипением, выбрасывая вверх облака пара и дыма, пошли на дно.
- Как же жарко они горят, - выдохнул Гилэстэл, жадно всматриваясь в бушующий на воде хаос и вслушиваясь в какофонию звуков. 
В его широко распахнутых, лихорадочно блестевших глазах отражался застилающий небо огонь.
- Лишь мановением руки, ваша светлость! - выкрикнул Астид, и, вскинув ладонь, приподнял над водой и отшвырнул далеко назад еще одну галеру.
С противоположной стороны с ронзейским флотом расправлялся Иннегард. Его корабли обстреливали ронзейцев горючими снарядами. А сам Иннегард дал полную волю своей силе. Вырывавшиеся из рук метиса огненные смерчи превращали корабли южан в пепел за несколько минут.  Магический огонь исполнял на поверхности моря смертельную пляску, пожирая дерево без остатка и плавя железо, превращая ронзейские корабли вместе с находившимися на них людьми в облака пара и дыма. Горели корабли и люди, опаляли крылья в небесной вышине птицы, неосторожно приблизившиеся к месту битвы. Да и битвы-то не было – разве можно назвать сражением полное уничтожение тех, кто не успевал даже осознать, что умирает.
Большая часть  ронзейского флота численностью почти в семьдесят кораблей «сварилась» в огненном котле в проливе Удачи. Наконец, последняя галера южан канула на дне, оставив после себя лишь щепки, медленно тающий дым, покачивающиеся на волнах тела и запорошивший поверхность воды серый пепел. И ничто более не напоминало о том, что некоторое время назад здесь находился еще какой-то флот, кроме «Черной флотилии».
Раздвигая покачивающиеся на волнах обломки, к «Серому страннику» подошла «Искра». На носу, ухватившись за канаты и выпятив грудь, гордо выпрямился Иннегард, подставляя ветру усталое, но улыбающееся лицо. Гилэстэл махнул ему рукой, приглашая к себе на корабль. 
- Мои парни разочарованы, - наигранно пожаловался Иннегард, плюхаясь за стол в каюте князя. – Ни абордажа, ни грабежа. Стрелять из луков в тонущих – много отваги не надо.
- Зато тебе скучать не пришлось, - ответил утомленной улыбкой Гилэстэл, наполняя красным сайельским вином три кубка. – За победу, друзья мои! За нашу первую победу!
Потратившие немало сил на магические действия, изнуренные полуэльфы опустошили бокалы одним глотком.
- Не пришлось, - подтвердил Иннегард. - Но как же это выматывает! Я почти без сил.
Астид согласно промычал и расслабленно откинулся в кресле.  Гилэстэл расстегнул камзол, распахнул рубашку, снял с шеи цепочку, на которой в серебряной оправе посверкивал сапфир и положил на стол. Астид заметил обширное красное пятно на груди полуэльфа, там, где «Луна вечности» касалась кожи.
- Похоже на ожог. Мне кажется, не стоит носить его так близко к телу, - неодобрительно двинув бровями, сказал полукровка. 
Гилэстэл коснулся груди, поморщился и согласно кивнул. 
В каюту вошел кок, с ним матрос. Накрыли стол, и маги, уставшие и обессиленные, накинулись на еду. Гилэстэл остановил собирающегося уходить кока.
- Пусть каждой команде и солдатам выставят бочку вина.  И как следует накормят.
Закат окрашивал воды пролива в кроваво-красный цвет. Морской пикник разгулялся там, где несколько часов назад раздавались крики погибающих и атакующих, гремели звуки битвы и ревел огонь. На скучковавшихся кораблях царило веселье – щедро лилось вино, гремели песни, доски палуб прогибались под ногами отплясывающих матросов и солдат. И со всех кораблей то и дело доносилось воодушевленное: «Слава его светлости князю Гилэстэлу!», «Слава его милости Иннегарду!», «Слава его милости Астиду!».   
Перед рассветом дозорный разглядел на горизонте паруса двух идущих с юга кораблей. Капитан известил об этом Астида, который приказал не будить князя и сам поднялся на палубу. Позевывая и поеживаясь от утренней прохлады, полукровка смотрел на приближающиеся галеры. Находившиеся на них дозоры, не ожидающие встретить в этом месте пролива никакаих других кораблей, кроме ронзейских, слишком поздно поняли опасность.  Стоило им подойти на достаточное расстояние, как Астид направил в их сторону ладони. Галеры встопорщили носы, встали на попа и под аккомпанемент воплей команды и истошное ржание перевозимых лошадей канули в водах пролива. Полукровка подождал, не появится ли еще кто-то, снова широко зевнул и ушел досыпать. Барахтающихся в воде ронзейцев добили из луков солдаты.
На восходе двенадцать кораблей под командованием Иннегарда подняли паруса и взяли курс на юг, к побережью Ронзота.  Их трюмы были доверху наполнены горшками с горючей смесью.  В своей каюте желтоволосый метис в предвкушении поглаживал перстень на указательном пальце правой руки, вспоминая слова Гилэстэла: «Твоя цель – встречные ронзейские корабли, а затем прибрежные земли Ронзота. Опустоши их полностью, уничтожь их гавани, порты, рыбацкие причалы, спали всё, что может держаться на воде, выжги до самой последней былинки. Чтобы на столетия вперед ни один ронзеец не отважился приблизиться к побережью». 
Остальные суда, несущие трехтысячное итаменское войско, направились на север, уничтожая попадающиеся на пути ронзейские корабли.