Лузер букетный трупный дэнс 17. 06. 2025

Данное сновидение пестрит сюром и жутью, второго больше, к сожалению или нет. Трепанию нервов таки быть!
Площадка под открытым небом, слегка пасмурно, но моё настроении сияет, затмевая всё вокруг, ведь я готовлюсь к приятному. А именно: устраиваю конкурс для женщин, призами в котором будут букеты цветов. Как по мне, звучит очень нежно и любяще. У меня за спиной, благоухая, уютно, каждый на своём месте стоят подарки. Я бегаю, нанося завершающие штрихи – один из которых золотые монетки на подставки, что б понимать, куда и какой букет ставить. Я почти готова. Ощущение того, что скоро я подарю праздник, приятно щекочет подреберье – улыбаюсь. И почти ровно в тот момент случается то, ради чего пишут все пословицы и поговорки, а именно, одна из них: хочешь сделать хорошо, сделай сам. К моей подготовке присоединяется группа влиятельных женщин и, не спросив меня, начинают влиять. По итогу мероприятие задерживается часа на пол точно. Я выглядываю из-за кулис и обнаруживаю, что половина гостей, так и не дождавшись, покинула свои места. Сверяю имена, фамилии, фото и, узнав женщину, сидящую в первом ряду на инвалидном кресле в фиолетовом платье, улыбаюсь, ища поддержки. Она одаривает меня в ответ. Хочу привлечь внимание, извиниться, но мой голос тих и буквально тонет в негромком шуме переговоров вокруг. Я понимаю, что всё пропало. Да, варианты исправления есть, но не в моём случае. В моём – всё и оно пропало.
Квартира, которую в сновидениях я посещаю чаще, чем наяву. Туалет. Тоже весьма частая локация в моих снах, не ясно почему, но если задаться целью и искать привязку, то она обязательно найдётся. Стоя перед белым другом, я смотрю на потолок, обнаруживая там квадратное отверстие, в стене напротив – треугольное, в их просвете  - трубы. Я искренне удивляюсь, откуда щели и почему я их не видела раньше, к тому же, зачем они, ведь оттуда могут полезть пауки в самые уязвимо-напряжённые моменты жизни.
С созерцанием я закончила быстро и тут же переместилась в комнату, нынче условно мою, а раньше бывшую дедушкину. Посреди комнаты – высокая под старину кровать. На ней лежит моя прабабушка, вернее, её труп. Возможно, звучит не слишком приятно, но факт остаётся фактом. Ему несколько дней и я жду, пока приедет служба, которая заберёт его. Почему именно я в охране – не знаю, может, из-за того, что встречаться с трупами в жизни мне приходилось не раз и с реально мёртвыми тоже. Периодически замечаю, как тело меняет положение, я это списываю на окоченение и газы – медик всё-таки. Дабы не было настолько страшно, как сейчас, я начинаю танцевать, ведь как говорится – движение жизнь, вот это оксюморон вышел, да? В горячности пляски, я поворачиваюсь к кровати спиной и смотрю на себя в зеркало. Определённо, нравлюсь и даже чуть выдыхаю ровно до тех пор, пока у меня за плечом не появляется лицо бабушки. Рот искажён в немом крике, я вторю ему, взрываясь ужасом изнутри. Резкий поворот, но тело лежит как обычно, чуть ворочаясь. Адреналин продолжает кипеть в крови, и я вскакиваю на кровать, пробегая по телу снизу вверх. Слышу хруст – это под подушкой, играет на моих последних нервных клетках бабушкина челюсть. Я думаю о том, что, скорее всего, оставила на теле отпечатки своих ног и у судмедэкспертизы могут возникнуть вопросы, но мне уже настолько ровно, что это доходит до абсурда и, смотря на кровать вместо бабушки я уже вижу козу. Что удивительно или нет, но двурогое, дабы не отставать от предыдущего лежальца тоже оказывается дохлым. Правда, козы народ чумноватый, что в жизни, что во снах, поэтому та, что была на кровати, укрытая под милую мордашку пледом, хитрила, и не была трупом на 100%. Полежав и, видимо, устав прикидываться, она вскочила и погарцевала по всей квартире. Опешив, я бросилась за ней, грозно топая. Она в страхе улепётывала, а я, иногда успев зажать её у батареи, лупила, причём, смертным боем, ибо зачем мне воскрешение козы, если я даже в Христово не верю? Через её страх я ощущала власть, ту, всепоглощающую, из которой рождается,  плюясь кислотами ярость. Мне известно это чувство – я была по обе стороны и жертва и преследователь – внутри сплелись без права на отдельность. Умерщвить козу по итогу мне не удалось, видимо, жить ей хотелось больше или я таки решила сжалиться. Пусть будет второе – обелю себя в глазах читателя, что ли. Мои рассуждения прервала значимая часть нашей женской общины, вернувшаяся со своих бесчисленных дел – мама и бабушка. Они обрадовались козе и тут же принялись её тискать. Оно и понятно, дочка/внучка есть всегда, а воскресшая животинка в новинку. Мама тут же позвонила, кхм, условному главе нашей семьи, и недвусмысленно намекнула на то, что скоро у нас будет пополнение. Сестра, тоже подключившаяся, но не до конца успевшая понять, что к чему, определила, что мама в положении. Сплошной сумбур, впрочем, тут он легче, чем в жизни.
Я думала об этом и об том, нежно перебирая жёсткую бело-коричневую шерсть животного,  доверчиво прижавшегося ко мне. Сколь не было б между нами боданий, страхов и боли по итогу остаётся всё одно. Я нужна ей как центр любви и принятия, а она – никому не нужна кроме.  Ведь она воскресла тогда, когда я была рядом, напугав своей резвостью. Биться с ней пустое и неблагодарное дело. Лучшее, что мы можем дать друг другу безраздельное тепло и принятие себя друг в друге. Если существует единое братство, то мы –  единое рогатство.
*Я ниже склоняюсь над козьей мордой, заглядывая в прямоугольничье зрачков*
- Если при воскрешении ты – Бог, тебя любят и восхваляют, то почему поклоняются мне?
*Когтистые пальцы сжимаются вокруг горла*
- Что же ты молчишь? Смотри на меня! Поговори со мной! Если сможешь…
«Разорвано сердце ночной тишиной
Я стать бы могла твоей мёртвой женой
Не сопротивлялась, не сбросила пут
Ждала пока пальцы мне горло сожмут»
*Пальцы встречаются, идя на второй круг. *