Судьба одноглазого волка. Глава. 12 Повесть

Глава. 12                Жизнь в дикой природе.


Жизнь – дело трудное, а первые сто лет – самые тяжёлые.
Уилсон Мизнер (1876–1933 г.г.) — американский драматург, рассказчик и предприниматель.


Пробудилась сибирская тайга, побежало по сонному бору печальное эхо и затерялось где - то далеко - далеко в утреннем пространстве.

Хищник легко встал с нагретой лёжки, хотел потянуться, но вздрогнул от холода и злобным взглядом из норы окинул ближайшую округу.

Одноглазый лениво зевнув, стряхнул с себя прилипшие прошлогодние листья и хвою, которые служили ему тёплой подстилкой в норе. Выбрался наружу. …

Молодой волк пристально оглядел береговой лес, окутанный морозной испариной, покосился на зарю и, подняв морду к небу, протяжно и тоскливо завыл.

Это был голос многочисленных поколений предков прорезаться в его дикой и первобытной душе, закалённой в борьбе за существование, в непрестанных тревогах и невзгодах, в битвах с голодом, холодом и с самой смертью.

Голос этот возвещал миру о жизни, но также и о смерти. Он разносился повсюду: сквозь ветер и сквозь расстояние, - единственный звук среди всех остальных, который внушал страх, покорность, воодушевление или благоговейный ужас.

И население таёжного мира дрожало, и пытаясь укрыться, спрятаться, бежать от него, - и настораживало широко раскрытые уши, чтобы его услышать.

Великая тоска и непреодолимое бесконечное одиночество проникали в его дикое сердце, хотя постичь причину этой тоски, ему было не дано. Потому что он был дикий хищник.

Широким намётом бежал хищник, радуясь свободе. Вихрился снег под сильными лапами, навстречу неслись ветер и тайга.

Отмахав несколько километров, волк долго трусил рысью. Над тайгой гулял вольный ветер - бродяга.

Гудел в морозных сучьях, раненным зверем, стонал в дуплах, выл и попискивал. Кругом лежал плотный снег, его даже ветер не мог сдуть.

Он плотно облепил пни, как высокими шапками, забился в кедровую хвою, змеился по сучьям. На пригорке возле Пасечного озера от порыва ветра грохнулся могучий кедр - сухостой - отстоял своё. Огромная валёжина подмяла под себя молодую поросль.

Волчара постоял, внимательно прислушиваясь к шорохам, затем сел на хвост - полено, поднял морду в небо, где плыли курчавые облака, и завыл. Не мольба, не стон были в его вое, а злоба и отчаяние !

Ожесточение на весь мир, на всё, что его окружало. Пусть любой идёт сюда, на этот холодный пригорок, он встретит противника во все оружие, чтобы драться.

Тугой, протяжный звук рванулся по ветру, эхом пролетел над Шептуновым водопоем и упал в глубокую низину, зарывшись в снегу. Одноглазый держал путь к Камышевке через Сосняк.

Перепрыгнув через небольшой куст, он внезапно столкнулся с крупной пёстрой пернатой  чёрно - белого окраса.

Дятел испуганно присел на хвост, оттолкнулся лапками и взлетел, предупреждая кого - то об опасности:
 -Трык ! Трык ! Трык !

Пушистая белочка спрыгнула с кедра, поднялась на задние лапки, быстро поводила головой по сторонам, но, не заметив ничего опасного, поскакала по снегу в поисках шишки.

Ведь с кедров ветер - бородач сдул ещё глубокой осенью всё, а шишки могли быть только под снегом. Нашла.

Заработала лапками, разметала снег по сторонам, выхватила целехонькую парную - из снега - шишку, как пекарь из русской печи булку хлеба, проворно пробежала зубками по шелухе, очистила от неё шишку, надкусила сверху орех, не вытаскивая его из шишки, осторожно вытянула зерно.

Вкуснотище ! Хорошо ! Зубки точат орехи, лапки придерживают шишку, всё споро и ловко.

Вот она простучала зубом по другому ореху - звук, как у пустой бочки, не стоит зря тратить времени, надо брать орех с зерном.

Белочка подняла голову, будто ей что - то подсказала тайга. Встретилась глазами со страшным зверем, серым и огромным.

Гур ! Гур ! Гур ! Гур ! - испуганно вскрикнула и молнией метнулась на кедр.
Шишку серому чудовищу оставила.

Волк подбежал к шишке, нюхнул - пахло смолой и белкой, а что толку !
Цок – цок - цок ! - начала белка бранить с дерева грозного хищника.

Продолжение следует …