Ученица из тундры

В месяц большой темноты - в декабре зимний день в тундре только начинался, прощаясь с морозным утром. В чуме радость! Родилась девочка! Ещё одна девочка в семье. Так и назвали её Нгани-не (Ещё-одна-девочка), потому, что до её рождения в семье уже росли две дочки. Папа придя с рыбалки, низко наклоняясь к люльке  долго любовался своей маленькой доченькой. Разглядывал её красивые глазки, прямой носик и черные волосы, напоминающие пух. Отец рыбачил и охотился, мама занималась воспитанием детей и уютом в чуме.

Наступило тяжелое время для всех. Началась война. Рыбаки работали много и усердно. В один из летних дней из посёлка в рыбацкий стан прибыли военные. Женщины на берегу стояли со скорбными лицами, старшие дети притихли, а младшие и я удивлялись, зачем рыбаки берут с собой в лодки так много хлеба и еды. Мой папа Тэйми Василий Пыевич вместе с двумя братьями ушли на фронт из посёлка Новый Порт летом 1942 года. Никто из братьев не вернулся с войны. Отец пятерых детей пропал без вести.

В тяжелые военные годы мама с нами переехала в другой район. В то время маме Анне Сэруковне (Сергеевне), - было нелегко справляться одной с детьми на руках. Приехали в другой район с помощью старшего брата мамы Пенкси Салиндера, расположились недалеко от посёлка. Там в Ныде мы поступили учится в школу.

Как смышлёного ребёнка в семье. в школу-интернат меня отправили немного раньше своего возраста.Привезли в школу заодно со старшими сестрой и братом. Там меня стали называть русским  именем Вера.  В какое то время я училась  в одном классе со старшими сестрой и братом. Сестра Екатерина, самая старшая, затем брат Иван, младший Геннадий. Средней сестры Гали не стало после болезни.

Нельзя человеку одному без второй половинки кочевать по тундре. Невозможно одному вести хозяйство, вся работа делиться на женские и мужские обязанности. Дети помощники ещё не подросли, учатся в школе. Мама вышла замуж, и родился мальчик, назвали Василием, а ненецкое имя Нялько. Мама вновь овдовела. Мама была невысокая, стройная с добрым лицом и красивыми черными волосами. Но, вернёмся к школе.

Все ребятишки из тундры - так говорили о детях оленеводов, рыбаков, охотников жили и учились в школе-интернате. Ученики не умели говорить на русском языке. Никто из них раньше не жил в посёлке, не умел пользоваться новыми и чудными для них вещами.

Интернат, сколько про него писали и пишут. Вот и у меня припасены случаи из моей жизни в нём. Когда в первые дни пребывания в интернате переодевали детей в казённую одежду и обувь, старшие девочки учили меня: " Зайдёшь туда, скажешь лучине (русской женщине):"Здравствуйте, сапоги дайте". Всегда так говори , когда увидишь лучине. Я гордо ходила по длинным коридорам, потому, что выучила первые русские слова. А когда встречала взрослых, обязательно громко говорила: "Здравствуйте-сапоги дайте". И вокруг стоял хохот старших девочек,а лутине погладив голову "нулевички"  так называли тех,кто учился первый год в подготовительном классе, похвалила меня. В подготовительном (нулевом) классе дети тундровиков обучались русскому языку, занятиям в школе, навыкам жизни в интернате. А лучине высокая кажется поднимет она руку и достанет до потолка. А платье у лутине другое - короче, чем у наших мам и бабушек и с красивым воротником как будто иней на ветках. Коса у неё была одна и то почему то закручена вокруг головы. В интернате интересно, всё было не так, как дома, всё новое и незнакомое. Много ребятишек, сверстников и постарше. Главное были рядом моя сестра и брат.

Где то в начальных классах мне так захотелось домой, в родной чум, где пахнет костром, душистой ухой или наваристым бульоном из оленины. Туда, где вдоволь можно поесть свежего мяса или рыбы, где тепло и уютно в меховой одежде и мягко на постели, которую стелила мама. После каникул, когда понежился дома, так не хочется ехать обратно в посёлок в интернат. Но родители говорили, что надо учиться, станете умными как лучине - учительницы. Матери ещё раз проверяли собранные подарки, не забыли ли что положить. Отцы уже запрягали оленей в нарты, готовились к выезду. Привезти детей в школу-интернат - серьёзное дело. Иначе в посёлке председатель Сельского совета и директор школы могли пристыдить и наказать родителей. Как обычно приехали в посёлок, закупили продукты в тундру и поехали в школу. А впереди прощание детей и родителей. В небольшом доме во время переодевания в интернатскую одежду и обувь, у малышей были слёзы, капризы. Никто не хотел снимать свою теплую одежду. Но расставание неизбежно. Воспитатель приняла ребятишек, проверила, все ли детки переоделись, и повела в большой русский дом. Сестра встретилась с подружками, брат - со своими друзьями и они ушли по своим группам. Стало тоскливо и неуютно. И тут снова захотелось домой в тундру. Неожиданно закралась мысль. "Убегу, убегу домой и всё. Хочу к маме в родной чум". Пока аргиш не успел отъехать далеко, выбежала из интерната, быстро спустилась по ступенькам крыльца. Бежать было неудобно в валенках, кажется вот-вот споткнёшься и упадёшь. Падать нельзя, не сейчас. Побежала по другой стороне улицы, там дорога короче и успела зацепиться за последнюю нарту. Аргиш ехал ещё не так быстро. Ловко прыгнула на полозья, руками крепко вцепившись за нарты, наощупь нашла верёвки которыми перевязаны продукты в мешках и другой скарб. Держась цепко за них, ехала и думала "Я еду домой! Я скоро буду дома! Как хорошо!" Вот и конец посёлка, поехали побыстрее, теперь через реку проедем. Здесь никто не ходил, снежок свежий, так приятно поскрипывает под нартами. А топот оленьих копыт в такт моего сердца стучат и радуются приближению к родному стойбищу. Я подумала: "Потом пересяду в мамины нарты и будет тепло и удобно".


Путники подъехали к холмам, остановились, здесь всегда остановка. Неважно: на лодке ты или на оленях, собаках, может, пешком идёшь...  Святое место - Белый мыс. Здесь начиналась Обская губа, и впадали две реки Ныда и Нумги. Берег был ровным у воды, а дальше высокий холм. Летом он был в белом песке, наверно потому его назвали Белым мысом. Он был самым высоким местом и виден, со всех сторон.

Взрослые встали с нарт, чтобы почтить духов земли и воды. И вдруг, увидели у последней нарты, стоит ребёнок в больших валенках, пальтишке и платке. Все оторопели, то ли пожалеть, то ли поругать беглянку. А она виновато улыбалась и начинала дрожать от холода. Мать в пятнистой красивой ягушке (женская зимняя одежда), подбежала, обняла и пожурила доченьку:" Все ребятишки остались учиться, а ты... Ты могла замёрзнуть, тебя потеряли в школе, будут ругать". Мужчины покурили, посовещались и решили, что пока недалеко отъехали, пока не поздно ребёнка, необходимо вернуть в интернат. Почтив богов, совершив обязательный ритуал, все засобирались в дорогу усаживаясь на нарты. Мать надев доченьке поверх пальто меховой соок(зимняя мужская одежда), посадила беглянку в легковые нарты, которую выбрали мужчины. Хорошо укутала ноги, и поцеловав свою младшенькую девочку, сказала: "Учись, доченька, учись, пригодиться в жизни. Видишь, жизнь - она теперь другая, все нарты тронулись, и аргиш поехал в стойбище. Только одна упряжка повернула обратно в посёлок. Повезла маленькую тундровичку учиться грамоте и новой жизни.

Девочка росла активным ребёнком, прилежно училась в школе, даже помогала братьям учить уроки. Впоследствии неплохо стала говорить на русском языке. Она участвовала в художественной самодеятельности, занималась спортивной акробатикой и лыжами. Видимо слыла любимицей воспитателей, потому как одевали её лучше и внимания уделяли ей больше. Все девочки учились рукоделию: вышивать крестиком, вязать крючком и спицами, кроить и шить одежду. Девочки были прекрасными мастерицами  в рукоделии, научились изготавливать себе нарядные кружевные воротнички как у воспитателей. А дома работали с мехом и сукном. Иголку мамины помощницы держали в руках, будучи ещё маленькими. Помогали мамам и бабушкам шить одежду и обувь из оленьего меха и шкурок пушных зверей для всей семьи. Шли годы, вот и закончили школу. Что дальше? Ехать тундру? Конечно хочется домой... Но учителя советовали учиться дальше, получить профессию. Убеждали трёх девочек поступить в фельдшерско-акушерскую школу или в другое училище. Три подружки Валя, Маша и Вера уехали в Салехард. 

После школы они удачно поступили в Салехардскую фельдшерско-акушерскую школу. Там Верочка училась и участвовала в студенческой самодеятельности, активно принимала участие в городских, окружных фестивалях и конкурсах. На следующий год попрощалась с медицинской школой, и по совету жюри перешла в Салехардское культурно-просветительное училище. Там молодой девушке очень нравилось - уроки пения, музыки и танцев. Ученики очень много читали книг. Скучать и тосковать было некогда. В училище обучались библиотечному и клубному делу. Так же все студенты учились игре на музыкальных инструментах, играли в оркестре народных инструментов.

Во время каникул не всегда удавалось приехать домой на всё лето. Как лучшая студентка, участвовала в агиткультбригаде, ездила на культбазе по реке Оби в Шурышкарском и Приуральском районах округа. Домой я приезжала позже и то не на долго. Зато с подарками для мамы и младшего братика. Заработанные деньги очень помогали маме, ведь они остались с младшеньким одни. "Доченька, дорогая, наконец то мы дождались тебя! Ты похудела, какая то бледная... Теперь то я тебя откормлю." Старший брат Иван в это время служил на Северном флоте, ещё не вернулся. У сестры Екатерины своя семья, муж оленевод - рыбак, дети. Они жили далеко в другом стойбище. Средний брат Геннадий  к концу моей учёбы был призван в Армию в пограничные войска. Младший братик ещё школьник, ему подарки вручались обязательно.

 Получив диплом о среднем-специальном образовании, девушка вернулась  домой. Подруга Валентина осталась доучиваться в медучилище и вскоре тоже вернулась на работу в свой район. Мария не доучилась, вышла замуж за оленевода и уехала в стойбище. Немного отдохнув у мамы, я приступила к работе библиотекарем, сначала в детском отделе, затем в отделе для взрослых. На повышение квалификации  уезжала в Тобольск и в Тюмень. В последствии заведовала районной библиотекой.

Вот так выучившись в г. Салехарде, девочка из тундры стала одной из первых представителей дипломированной интеллигенции из числа коренных малочисленных народов севера.