Мурзямур гл. 1 часть 3

Пока избушка плескалась в воде, горыныч метался по берегу. Сначала он устремился за ней, но как только его лапы попали в  воду, две его головы фыркнули – взвизгнули, и он отпрянул назад. Стряхнул  с лап  воду, навострил хвост трубой (Как мог! Кривовато, конечно, получалось) и стал нарезать круги туда–сюда, выжидая, когда избушка причалит к берегу.  Зяма поднялась. Она отвесила по тумаку обоим братским головам:
– Зим, Зюм, вы что, рехнулись совсем?
Две головы посмотрели на нее удивленно.
– Мур–мур?
– Не мурчите, а признавайтесь, зачем притащились к этой старухи? Зачем котов из себя строите?
– Мур–мур?
И опять подзатыльник не возымел действия.
– Не долби ты их, последний рассудок выбьешь.
Зяма вздрогнула. Пока она разбиралась, избушка с бабой Ягой на крылечке подгребла к берегу. Зюм и Зим встрепенулись, а хвост горыныча заметался по земле от нетерпения.
– Тпрууу, угомонись! – старуха пригрозила горынычу и опять обратилось к его разумной части, то есть к Зяме. – Они съели моего кота? – Зяма кивнула и поспешила добавить, что она была против, она вообще травоядная.
– Ясно–ясно. – Старуха шмыгнула носом и тяжко вздохнула. – До чего докатился мир? Горыныч  жрет котов, зверья вам, что ли мало?
– Они не умеют, – виновато ответила Зяма.
– Чего не умеют? – не поняла Яга.
– Охотиться…
– И куда родитель смотрит, учить же ребенка надо! Вон, у тебя еще крыльев нет, значит, маленький ты еще горыныч..
– Нет у нас родителя, – тут уже и Зяма шмыгнула носом,  – мы самостоятельно вылупились, одни. И жили всегда одни… – Зяма оглянулась на спину, – Крылья? У нас вырастут крылья?
Две братские головы крыльями не заинтересовались. Они влюбленно смотрели на бабусю и терпеливо ждали, когда она выберется на берег. Надо заметить, что  ничего кроме мур–мур Зяма от них больше не слышала.
– Может, вырастут, а, может, и нет. Зачем коту крылья?
– Мы не кот, – возмутилась Зяма.
– Ты это им скажи, – баба Яга велела избушки пройти вперёд пару шагов и поманила к себе горыныча. Зюм и Зим тут же потянулись к ней. Яга потрепала их за ушами, положила каждую голову к себе на колени, и начала наглаживать. От мурчания по воде пошла мелкая рябь, так что рыбы с испугом выпрыгивали из воды и, не понимая в чём дело, уходили на всякий случай на глубину.
– Зюм, Зим, очнитесь, – Зяма от злости кусанула их за уши, но головы лишь отмахнулись от неё.
– Избушка, домой! – скомандовало бабуля, – и ты пойдем, котик мой мурлыка.
– Бабушка! – взмолилась Зяма, – Расколдуй нас обратно, они больше не будут котов есть!
– Расколдуй! Легко сказать. – Бабуля подперла щеку, – Я–то вас не колдовала, и котика своего не колдовала, а получается, что заколдованный он был.
Яга ехала на крыльце, а горыныч резвился рядом. То за кузнечиком погонится, то одна из котоголов ей руку лизнет. И только Зяма страдала, от незнания, что дальше будет. Избушка добрела до гнезда, поскребла лапами свою ямку, но передумала - ушла  подальше от того места и раскопала новое гнездовище. Бабка нашла три миски и разлила в них молоко.
– Попейте вот. А мне подумать надо. – Яга зашла в дом, но тут же выглянула и строго наказала, – В дом не рвитесь, найдите себе во дворе место, – и закрыла за собой дверь.
Зяме ничего не оставалось, как терпеливо сносить свою новую участь – быть средней головой у котогорыныча. Зюм и Зим обнюхали весь двор, повылизывались, как и полагается котам, а потом решили опять поточить когти об избушку, но та приподнялась и влепила горынычу приличного пенделя. Тот с громогласным рёвом отлетел к сосне и изодрал с неё всю кору докуда достал. Зяма еле–еле успокоила разобидевшихся братьев и позвала их спать. Пока котогорыныч крутился, подминая под себя сосновую дранку,  чтоб удобнее улечься, она с надеждой заглядывала в оконце, может Яга уже что–нибудь придумала? Но нет. Та сидела неподвижно за столом и пристально смотрела в никуда.
– Эх, вот бы проснуться завтра, и что бы всё было как раньше.