Алтайское краеведение. Гришаев. Шукшин3

НЕМНОГО ТОПОНИМИКИ

Почему село называется Сростки? Что означает это слово? Такой вопрос возник, пожалуй, с тех самых пор, как название скромного алтайского села -- родины Василия Шукшина -- замелькало в печати. Если не считать малодостоверной легенды о беглом ссыльном Сросткине, то первую догадку высказал Сергей Залыгин*, а критик Владимир Коробов, автор первой книги о Шукшине**, ее повторил. "Село, -- читаем у него, -- получило такое название, видимо, потому, что в этом месте безымянный большак срастается со знаменитым Чуйским трактом".

Досадно, что, хотя Коробову был известен рапорт полковника де Гаррига от 26 сентября 1753 года, опубликованный в сборнике "Бийск"***, внимательно прочесть его он не сумел. А в рапорте говорилось: "1 сентября... крестьянин Бийской крепости Иван Казанцев объявил мне данный ему от Кузнецкой воеводской канцелярии указ об отдаче ему на откуп с 1753 года впредь на четыре года рыбных промыслов вверх по Катуни реке, с нижнего устья Шульгинской протоки до Сростков, с платежом в казну каждый год по одному рублю пятнадцати копеек.

А по справке Шульгина протока от крепости Катунской (ныне село Катунское Смоленского района. -- В.Г.) отстоит вверх по Катуни в десяти верстах, а Сростки, до которых оная Катуня на откуп отдана, от Катунской крепости не менее как пятьдесят верст и в самом опасном от неприятеля месте; к тому же к здешней границе те неприятели, то есть калмыки (алтайцы -- В.Г.) приезды имеют и в тех Сростках плавятся, да и для звериных промыслов туда ездят..."

Выходит, в помине еще не было ни села Сросток, ни Чуйского тракта, ни "безымянных большаков", а название "Сростки" уже было, причем настолько известное, что автор рапорта не счел нужным даже пояснить его.

Пока запомним, читатель (это нам пригодится), что Сростками называлось место на Катуни, богатое рыбой (иначе зачем бы Ивану Казанцеву брать дорогостоящий откуп?); калмыки "в тех Сростках плавились", то есть переплавлялись через Катунь, "да и для звериных промыслов туда ездили".

Но что же означает слово "сростки"?

Первое достоверное объяснение этому слову дал, насколько мне известно, новосибирский поэт Леонид Чикин, живший некоторое время в Сростках и даже учившийся с Василием Шукшиным в одной школе, правда, в разных классах. Вот что пишет он в статье "Земляк, товарищ...": "Если сплавляться по Катуни сверху... то место, где стоят Сростки, пожалуй, единственное на много километров вверх и вниз, где... из многочисленных проток и рукавов река... срослась в одно русло".

Вот так. Посмотрите на крупномасштабную карту, например, 1:100 000. Увидите, что Катунь в районе Сросток -- это широчайший сноп рукавов и проток; между их голубых жилок зеленеют бесчисленные острова, островки, островочки: Боярочный, Гилевский, Заячий, Поповский... И только начиная от села и повыше (по течению реки) на участке до одного примерно километра все эти протоки и рукава срослись в одно русло с прямыми, как по линеечке, берегами. Срослись, чтобы немного ниже по течению снова разделиться на путаницу проток и рукавов... Несомненно, та же картина открывается и с самолета.

Далекие предки наши ни карт, ни самолетов не имели, но портрет реки представляли, очевидно, не хуже нас. И эту диковину природы назвали просто и выразительно: сростки. А когда поселились возле, то и селу дали то же название.

В подтверждение этой версии говорит и такой факт. На Алтае, в Егорьевском районе, есть старинное село со схожим названием -- Сросты. В одном из документов двухвековой давности оно объясняется так: "Где Барнаулской и Касмалинской боры срослись".

Такое же толкование слова "сростки" услышал я и от бывшего директора, а ныне научного сотрудника Бийского краеведческого музея имени В.В. Бианки Бориса Хатмиевича Кадикова, одного из авторитетнейших знатоков истории, этнографии, топонимики Алтая, особенно Горного. Еще более интересный разговор оказался впереди.

-- Как там сростинцы называют гору, что возле их села? -- спросил он с лукавой улыбкой.

-- Бикет.

-- А что оно означает?

-- Ну, это, наверно, переиначенное на деревенский лад слово "пикет". В старину, говорят, ан этой горе находился сторожевой пост, пикет, для охраны от внезапного нападения кочевников.

Улыбчивые глаза Бориса Хатмиевича стали как щелочки.

-- Би-кет... Бё-гет...

Он посмаковал это слово, как конфетку, и, посерьезнев, сказал:

-- Раньше и я так думал. А теперь считаю, что сторожевой пост тут ни при чем.

-- Интересно.

-- Очень... Однажды пришел ко мне старый сростинец, борода -- во! теперь в Бийске живет. Уже семьдесят два года, а крепкий еще дед. Всю войну прошел, в Румынии был, в Болгарии, Югославии, Австрии... Стал я его расспрашивать, как раньше рыбу в Сростках ловили. Забивали, говорят, колья поперек реки, оплетали прутьями, в середине делали ловушку. Спрашиваю: "А как это называется?" -- "Загородка -- саип или сайдып, ловушка -- сурпа".

Слова эти тюркского происхождения, встречаются в словарях народных говоров Забайкалья и Новосибирской области, для меня они большой новостью не были. На Бии есть даже село Сайдып, в Солтонском районе. Спрашиваю: "А где вы загородку ставили? За Бикетом?" И тут старик меня оглоушил. Раньше, говорит, Бикетом называли не гору, а место за нею. Примерно между дорогой с горы к памятнику расстрелянным партизанам, что у кирпичного завода, речкой Федуловкой и Катунью".

Кинулся я к словарям. С тех пор, как топонимикой увлекся, я их вместо детективных романов читаю. И что же? (Борис Хатмиевич потянулся к книжной полке и накидал передо мной стопку словарей.) Вот, смотрите, у Севортяна в "Этимологическом словаре тюркских языков": "Бёгет -- в турецком, узбекском, киргизском -- запруда, плотина, преграда, препятствие, заграждение, место перекрытия арыка". И по-казахски слово "бегеу" означает забивать сваи через реку, перегораживать ее. А вот в "Диалектологическом словаре якутского языка" быгыт араага -- один из видов рыболовных заграждений... Кстати, у кумандинцев сростки, знаете, как называются? Учуг. А это слово есть даже у Даля. Читайте.

Я прочел: "Учуг -- перебойка, сплошной частокол, тын поперек реки, для непропуска и улова рыбы, особенно красной, которая по весне идет вверх по реке..."

-- Как видите, одно к одному... Не знаю, убедил ли я вас?

-- Выходит, зря мы думаем, что сростинцы по темноте говорят "бикет" вместо "пикет"?

-- Выходит, так. Лично я убежден, что Бикет -- никакой не пикет, не сторожевой пост, а слегка русифицированное название места, перегороженного на реке для ловли рыбы. И слово это перешло от кумандинцев, живших здесь до прихода русских, или даже от их возможных предков -- древних кипчаков-половцев, ушедших отсюда в IX-XI веках в южнорусские степи.

Как раз в эти времена и существовала на Алтае знаменитая Сростинская культура. Она была выделена по материалам раскопок курганного могильника на горе Пикет, у Сросток, и имеет прямое отношение к культуре древних половцев...

Сомневаюсь я и в правильности толкования названия другой горы у Сросток -- Монах. Говорят, некогда жил там монах по имени Александр. Монах, может быть, и жил, но дело, я думаю, не в нем. Вот гляньте в ойротско-русский словарь: мана -- городить, загораживать; манакай -- засада. Слово это ложится в то же семантическое поле, что и бёгет, саип, сурпа. Но до конца я с ним не разобрался...

Теперь снова о Сростках. Несомненно одно: они издревле были богатейшим местом для ловли осетровых и нельм на Катуни. Здесь чистейшая горная вода, сюда доходят талые воды с ледников, а они содержат гормоны роста. Талая вода привлекает не только рыб. Как только в горах начинается таяние -- туда устремляются дикие животные. Если были в горах, наверно, обратили внимание, что золотой корень, маралий корень тоже растут по берегам горных ручейков.

Но Сростки -- удобнейшее место и для переправы диких животных. Стало быть, там великолепные условия и для охоты. Охотничье их значение сохранялось, по-видимому, довольно долго. Помните, полковник де Гаррига в рапорте за 1753 годуказывает, что калмыки в "тех Сростках плавятся, да и для звериных промыслов туда ездят"? В таких местах люди селились во все времена, во все эпохи...

-- Слушаешь вас, Борис Хатмиевич, и невольно вспоминаются слова арабского поэта аль-Хамиси:

Грядущее, прошлое и настоящее

Суть органы тела единого, имя которому -- жизнь.

-- Так оно и есть.

Надеюсь, читатель не посетует, что я так подробно изложил объяснения Бориса Хатмиевича. Мне они показались очень интересными и познавательными. И меня нисколько не переубедил один местный литературный критик (причисляющий себя к таковым), написавший в рецензии, что я захламил (так и выразился: "захламил") свою книжку топонимикой.