Разрушенные иллюзии

Глава 11

Из командировки Костя вернулся в прекрасном настроении, весь вечер разбирался с бумагами и, разложив их аккуратно по папочкам, приготовил на завтра взять на работу. Каждый раз, возвращаясь из командировки, Любе приходилось как бы заново привыкать к мужу, всё было как-то не так. Что-то новое появлялось в нем после каждого возвращения. Выяснять это все Любочке не хотелось. В конце концов, пятнадцать лет он с ней, по-прежнему любит ее, что еще надо?
На следующий день утром он убежал на работу первым – Хочу пораньше на работу приехать, дел много, надо собрать совещание и рассказать о результатах командировки.
До конца рабочего дня ему предстояло быть у директора, именно он попросил его съездить на тот завод. По дороге видя беспорядки, он делал замечания мастерам и начальникам цехов, которые оказывались поблизости. Кто-то из рабочих, те, что посмелее, подходили к нему и на что-то жаловались. Константин Васильевич реагировал на это очень серьезно, обещая разобраться.
Основные дела он сделал до обеда, и дальше день тянулся бесконечно долго. Потом его вызвал главный инженер, и Косте пришлось отменить несколько встреч. На два объекта он отправил своего зама. Только в шесть он решил уехать домой, правда, забрав с собой два огромных пакета с документацией.
Несмотря на то что Люба не всем была довольна, должна была признать, что зарабатывал муж очень хорошие деньги, они могли себе позволить выезжать всей семьей на море и отдыхать. Для жены и детей Костя не жалел ничего. У детей было всё, что им нужно для школы и развития, а если им хотелось что-то, сверх того, Костя очень редко говорил им «нет».
Глеб стал взрослым юношей и заканчивал десятый класс. Ему хотелось заниматься на факультете прикладных информационных технологий, он увлекался компьютерами. Учился хорошо, дружил с точными науками, и отец обещал ему всестороннюю помощь. У Любочки тоже были большие изменения в карьере, она стала заведующей отделением специализированной помощи. В него входили узкие специалисты. Любочка не боялась нового и шла иногда на риск, увольняя посредственного врача и принимая профессионала. Главврач одобрял все ее начинания.
 Но как только у Любочки карьера пошла в гору, у мужа стало на заводе неспокойно. Лишь дети были счастливы, они по-прежнему были окружены любовью не только родителей, но и бабушек и дедушек. Не похоже, чтобы они скучали, когда отец подолгу отсутствовал, будучи в командировках. Иногда Костю огорчало, что он пропускает важные моменты в жизни сына и дочери, но оправдывало его то, что он, таким образом, обеспечивает семью. Но тем не менее производство уже было не то, многие увольнялись, оборудование старело и требовало замены, а денег на это не было и однажды рвануло... Думали, что всё обойдётся без аварии и на этот раз, станок только прошел проверку. Эту деталь напарники делали не в первый раз, но что-то пошло не так.
Готовая деталь легко скользила на полированной прокладке. Без особого труда один из рабочих развернул деталь в обратную сторону. Осталось только отцентровать ее по уровню. Потянул деталь немного на себя, и в этот момент произошло ужасное. Подкладки скользнули в крепёжные прорези стола и тяжёлая деталь двинулись в сторону одного из рабочих. Надо было спасать деталь и себя. Рядом не было никого, чтобы  позвать на помощь, да и времени на это  не было. 
 Упёршись  в деталь животом., рабочий  попробовал  ее удержать.  Но  деталь качнулась, углом наклона прижала ему  левую руку к столу станка и надёжно села обратно. В последний момент мужчина отдёрнул руку от станка и в то же мгновение почувствовал острую боль на пальцах левой руки. Отдёрнув перчатку с руки, он едва не потерял сознание от увиденной травмы на своей  руке. Все пальцы левой руки были раздавлены до крови.  Кровь фонтаном брызгала в разные стороны. Размышлять нечего. Надо было спасать левую руку и в первую очередь указательный палец. У второго рабочего тоже была поранена рука только правая.
Медпункт был рядом, именно там была оказана первая помощь и вызвана скорая, которая приехала быстро и рабочих увезли, но шум поднялся такой, что весь город знал, что случилось на некогда лучшем заводе. Полетели головы, были вызваны все руководители отделов, главный инженер и технолог. Хотя все знали, что напрямую никто из них не виноват, но кого-то надо было наказать. Собрание, на котором были городские власти, закончилось тем, что Константина Чеха увезла скорая, он упал на сцене, держась за сердце. Главный инженер был уволен, спасибо, что не по статье, а Константина Васильевича не смогли спасти.
Любе позвонили на работу – Любовь Геннадиевна?
 – Да, с кем имею честь?
– Ваш муж, Константин Чех скончался от обширного инфаркта, вам надо приехать его опознать.
Трубка в руках дрожала, и она ее прижала к уху второй рукой – Адрес говорите.
Сколько раз за время учебы она приходила в морг на занятия и лишь сегодня заходила туда со страхом. Её подвели к телу и откинули белую накидку – Да, это мой муж, Константин Васильевич Чех.
Дрожащей рукой она взялась за кромку простыни и медленно-медленно стала накрывать мужа, пока не остался виден только лоб. На мгновение ей показалось, что Костя играет с ней в прятки, как когда-то они играли с детьми, пока те были маленькими. Люба еще раз резко откинула край простыни к нему на грудь. Глаза были по-прежнему закрыты, на бескровном лице — мир и покой. Смотреть на него было мучительно больно, но теперь она поняла. Да, все так, как сказали врачи, — ее муж умер.
Тихо плача, она склонилась и поцеловала его, потом отступила на шаг и почувствовала, как кто-то взял ее под руку и решительно вывел из морга. Реальность случившегося пока не доходила до Любочки, до самых похорон. Последующие дни были наполнены приготовлениями -выбирали костюм, заказывали гроб и венки, Люба все это делала быстро, но видно было, что она мало, что понимает, заказывали обед,
Люба разрывалась между домом и похоронным бюро, и лишь сейчас, стоя на кладбище ей некуда было спешить – хрупкая женщина в черном платье и гипюровом черном платке на голове, стояла бледная и, пожалуй, только сейчас ощутила в полной мере потерю-Кости больше нет, он ушел от нее навсегда. Умер.
Говорили очень тепло о нем как о человеке и профессионале, только ему это уже совсем не было нужно. Он умер как боец на передовой, на своем любимом заводе, которому отдал всю сознательную жизнь. Родители были безутешны, особенно отец, мать поддерживала его, и сама все время плакала. Как прошли поминки, кто подходил к Любе со словами соболезнования – она ничего этого не помнит. Только мама с папой были рядом, и ей было с ними спокойно.

Продолжение