Аннигиляция. 3. Гермафродит

Я стал другим видом, или я и был другим видом, был ли я вообще когда-то человеком в этом всепожирающем круге жизни и смерти? Но если я только чудовищный слизень, то как бы я мог осознавать себя самого, неужели слизень, мерзкий гадкий пропитанный радиацией слизень-мутант, способен думать? Так значит все - сон, все происходящее мне только грезится, больные видения нездорового сознания, которому медики вряд ли помогут, ведь у меня даже не раздвоение личности. Какое раздвоение? Напротив, я ощущаю себя целым как никогда, я самодостаточен, я самодостаточна, я есть гармония мужского и женского начал. А рук все так и нету, но к чему мне руки, если у меня есть и член, и вагина, и я буду оплодотворена, сам оплодотворяя. Несчастные люди, всю жизнь вы проводите в заботах о пропитании, правильно я тогда сожрал тебя, хоть ты и боялся, ты не мог не покориться, правильно я тогда сожрал себя.
Что вы знаете о любви, вы, несчастные, всю жизнь ищущие половинку, разделенные на члены и вагины, разгуливающие отдельно друг от друга, не познавшие андрогинности гармонии двуслияния. Да, я готов пожрать весь этот мир, но только он так огромен, что хватит на всех, и делить не нужно, я – удобряющий червь, продолжатель гармонии жизни… я - он и она, я – существо, способное сотворить себе подобных из себя же.
Сотворить себе подобных – да, но зачем же мне самооплодотворяться, если мой член огромен и требует действия, если есть подобные мне, и я даже чувствую запах чьей-то слизи, влекущий сладостный запах приближения соития. Вот она и он, подобный мне, почуявший меня. Наши тела совершенны, мой член сладко входит в ее вагину, но я получаю такой же в свою, ощущая полноту бесконечности счастья творения, забываясь в эйфории сладостного наслаждения. Меня осеменили, и я осеменил вариативность разнообразия жизни, но вагина партнера-партнерши наглухо закрылась, защемив мой член так, что его невозможно было выдрать, будто он попал в наглухо заржавевшие тиски. Напрасно я извивался в бесполезных попытках; вытащив свой член, партнер стал безжалостно отгрызать мой! Совершив невероятное, он дожрал остаток, мягко вытекший из его коварной вагины, а я стал однополой женской обесчлененной особью, да и то, видимо, ненадолго, потому что никак не успею скрыться от хищника с крепким острым клювом, летящим прямо на меня.