Каким было священство в Сибири 18-го века?

В массовом сознании бытует мнение, что духовенство 18 века, в особенности же приходское, было убогим и забитым сословием, отличалось низким уровнем развития и материального обеспечения, не имело ни социальной защищённости, ни определённого содержания, питаясь пожертвованиями или даже подаяниями прихожан (подобный пассаж приводится в жизнеописании святителя Софрония "Горящий к Богу огнём любве неугасимыя" 2019 года издания, в Иркутске - стр. 42).

Конечно же, это не так. Совсем другая картина жизни приходского священства открывается в исследованиях профессиональных историков (например, книга 2006 года "Православная церковь в Восточной Сибири в 17 - начале 20 веках" Дулова А.В. и Санникова А.П.).

1

Прежде всего стоит отметить, что духовенство наряду с дворянством (служилым сословием) было освобождено от подушной подати. Этот прямой налог был введён Петром Первым для того, чтобы обеспечить расходы на флот и армию. Для определения ставки налога необходимую для содержания Вооружённых Сил сумму разделили на число установленных в ходе подушной переписи налогоплательщиков. По свидетельству исследователей, с введением подушной подати объём собираемых в казну средств в 1724 году по сравнению с пореформенным 1680-м годом вырос более чем в семь раз, а сумма с учётом инфляции увеличилась почти в четыре раза. Это было ключевым мероприятием реформистской политики Петра Первого. Кстати сказать, собираемость налога (а это является важным показателем эффективности государственной системы) в первой трети 18 века не понижалась ниже 90 процентов.
Духовенство от уплаты этого важнейшего для государства налога, обеспечивавшего от сорока до шестидесяти процентов казначейских доходов, было освобождено. С этим обстоятельством связано стремление государства (прежде всего в лице Государя) контролировать численность духовенства, ограничивая переход в духовное сословие податных лиц.

Также в первой половине 18 века священники освобождаются от несения пожарной и караульной повинностей, которые были общими для всех. В царствование Павла Первого дома священников и причётников были освобождены от неналоговых сборов.

Каким было материальное содержание церковного клира?

Оно определялось договором между прихожанами и священнослужителями. На приходах Иркутской епархии в 18 веке содержание клира обеспечивалось в основном натуральными продуктами и составляло (в среднем) по два пуда хлеба с венца (семьи) или по четыре пуда со двора. Отклонение от средней нормы, как отмечает исследователь этого вопроса иркутский историк Александр Санников, не превышало одного пуда. При этом на один приходской храм приходилось (в среднем) 120 дворов или 200 - 250 венцов. Церковный притч получал примерно 450 пудов хлеба в год. При средней цене за один пуд ржи в 70 - 90-е годы 18 века от 20 до 40 копеек годовой доход в денежном эквиваленте составлял от 100 до 150 рублей. По уровню дохода приходской священник сельской церкви в конце 18 века находился на одной ступени с зажиточным крестьянином.

Следует отметить, что хлебное содержание в полном объёме обеспечивалось редко, а в неурожайные годы отсутствовало. Поэтому духовенство было заинтересовано в том, чтобы заменить его выделением земельного надела, и священников в этом поддерживала епархиальная власть. В 1743 году к Преосвященнейшему Владыке Иннокентию Второму, епископу Иркутскому и Нерчинскому, обратился с прошением священник Михаил Игнатьев. В священный сан он был рукоположен митрополитом Филофеем в 1720 году. Служил в Спасской церкви на реке Лене (Орленгский приход). Община определила ему содержание - по два пуда ржи с венца, а в приходе значилось 145 венцов при 62-х дворах. Совокупный размер выплат составлял 290 пудов в год, но часть дохода священник отдавал общине за аренду сенных выпасов. В 30-е годы из-за неурожая и сокращения числа сельчан прихожане прекратили выплату содержания, и священник оказался в бедственном состоянии. Архиерей в ответ потребовал от общины "отвести пахотной земли и сенных покосов надлежащее число безо всякого отрицания... В противном случае священника для блага перевести в другое место, а церковь запечатать" (сообщение об этом было напечатано в Прибавлении к Иркутским епархиальным ведомостям в 1874 году). Как замечает историк, "поскольку церковь осталась действовать, расчет с притчем крестьяне, очевидно, произвели" (гл. 2.6. Деятельность приходского духовенства и его материальное положение книги Православная церковь в Восточной Сибири в 17 - начале 20 веках", автор главы - А.П.Санников).

Другим источником материального обеспечения приходского духовенства были требные деньги: пожертвования прихожан за крещение, венчание, отпевание, молебны и молитвы. Их размеры также определялись договором между входившей в приход общиной и церковным притчем. При этом существовала устойчивая "ценовая планка", которая сформировалась в пределах епархии. Со стороны государства, конечно же, были попытки регулирования размеров пожертвований - причем на уровне более низком, чем это сложилось практически (что было опять-таки обусловлено фискальными интересами), но в этой сфере государственные установления не были приняты: и прихожане, и священники ориентировались на традицию и договор. Известен указ святителя Софрония, легализовавший традиционно сложившиеся размеры пожертвований за требы: крещение - 10 копеек, венчание - 20 копеек, погребение - 30 копеек (младенца - 10 копеек). А копейка по тем временам была весомой монетой. По данным, которые приводятся в уже указанной книге, на один приход с среднем приходилось в год 50 крещений, 15 венчаний, 40 отпеваний (две трети из которых - младенческие).

Особое значение имело значение молитв и совершение молебнов. Молились об умножении скота, об урожае; о здоровье роженицы. Благодарственные молебны совершались в дни именин. Священники приглашались в дом для молитвы в праздничные дни Рождества и Крещения Господня, Светлого Христова Воскресения. Частыми были заупокойные моления. Вера в силу молитвы священника как предстоятеля Престолу Божию была велика. Усердие священников, конечно же, посильно вознаграждалось.

2

"Священники - строители таин Божиих, - говорил святитель Иннокентий, первый епископ Иркутский, - это свет для тьмы, звезды неба, трубы, разоряющие стены греховного града, пастыри, которых обязанность состоит в отгнании волков от стала... Священники должны усердно устраивть дом Божий, украшать его всякою красотою, особенно учением и проповедованием слова Божия, которое составляет великую красоту Церкви".

Каким было приходское священство в 18 веке?

– Учитывая значительное количество дел о наказании клириков, можно сделать вывод о низком нравственном уровне приходского духовенства, но это не так, - пишет А.П.Санников. - Удельных вес подвергшихся наказанию к общему числу служащих не столь уж велик: 15 - 20 процентов. Если священник добросовестно относился к своим обязанностям и не имел порицаний, то архивных документов о нём практически не сохранилось, так это являлось нормой поведения.

Одним из источников сведений о священниках являются клировые ведомости. Введены они были 20 января 1769 года под названием «именных списков всем лицам духовного звание православного исповедания». Большинство сохранившихся относятся к 19-му (традиционная форма ведомостей была установлена в 1829 году) и к началу 20-го века. В наиболее ранних можно найти характеристики членов клира, служение которых началось в 18 веке. Анализ этих характеристик показывает, что священники, не имевшие нареканий, составляли в последней четверти 18 века не менее 65-ти процентов от общего числа. Именно это большинство определяло характер пастырского служения в Иркутской епархии.

Что известно о них?

В отдалённой Балтуринской церкви на Чуне в Петропавловском храме служил с 1760 по 1813 год священник Иван Семёнович Попов. В священный сан был возведён в возрасте тридцати лет. До этого под началом отца, который тоже был священником, прошёл все причетнические должности. Отошёл ко Господу в 1823 году, будучи за штатом.

В храме в честь Спаса Нерукотворного образа в Киренске служил протоиерей Лаврентий Мордовский. Известен он тем, что в 1786 году учредил при храме приходскую школу, где обучал детей грамоте, письму и церковному пению.
Среди священников, которые встречали святителя Софрония в Иркутске, был Илья Иванович Карамзин. Родился он в 1678 году, в семье служивого. Был прихожанином, а затем служил на причетнических должностях в Троицком храме, имевшем придел в честь апостолов Петра и Павла. 11 июля 1719 года святитель Филофей (Лещинский), епископ Тобольский и митрополит Сибирский, рукоположил его в сан диакона, а 12 июля совершил иерейскую хиротонию. Всю жизнь до отшествия в вечность в 1760 году отец Илья прослужил в родном храме. Брат Ильи Ивановича - Иван Карамзин - тоже был священником: с 1717 года служил в Крестовоздвиженском храме, а в 1730 году, после того, как овдовел, принял монашеский постриг с именем Иоакима и подвизался в Вознесенском монастыре.

Выдающимся священнослужителем был Федор Михайлович Сухих. Родился он в семье первого иркутского бургомистра, который с 1722 года управлял делами ратуши (органа сословного правления торгового и посадского населения - прообраз современного муниципалитета), преобразованной в 1723 году в магистрат (действовал по 1728 год).

Образование Федор Михайлович получил под руководством отца. Программа домашнего обучения состояла из чтения по церковным книгам, штудирования церковного устава, научения уставному церковному пению, изучения основ организации делопроизводства и счетоводства, а также юридической науки.

Можно предположить, что отец и сын были примерными прихожанами Прокопьевской церкви (храма в честь Устюжских чудотворцев). Именно там в 1733 году Федора Михайловича выбрали кандидатом в диаконы. Молодой человек тогда от вступления на духовное поприще отказался, избрав гражданскую службу. Однако призвания, тем более Божьего, не изменить. В 1738 году строитель (ктитор) Михаило-Архангельского храма убедил Федора Михайловича, очевидно, как-то участвовавшего в создании церкви, занять должность настоятеля. Иерейская хиротония состоялась в том же году. В 1740-х годах отец Федор был авторитетным священником и "поповским старостой" (благочинным).

У Федора Михайловича Сухих было три сына, и все они посвятили себя служению Богу и Церкви. Илья Федорович служил диаконом, Иван Федорович был известным в Иркутской епархии иконописцем, служил в Тихвинской церкви. Матфей Федорович, старший сын, служил вместе с отцом. Уже его сын - Федор Матвеевич, который также стал священником, в сане протоиерея служил в кафедральном Богоявленском соборе, был отмечен епископом Вениамином (Багрятинским), участвовал в освидетельствовании мощей святителя Иннокентия Иркутского. В конце жизни он принял монашеский постриг с именем Феодорита и в сане архимандрита с 1817 по 1836 год был настоятелем Посольского монастыря.

Типичными для сельского приходского духовенства были мелкие и средние крестьянские хозяйства (в среднем - 10 десятин пахотной земли, лошади, крупный рогатый скот). Но между священниками находились и большие хозяйственники. Показательным в этом плане являлось хозяйство настоятеля Богоявленского храма Илгинского поселения Луки Афанасьевича Типушина (+ 1761 г.).

В Илгинском остроге он оказался в 1717 году, после постройки храма. Семья его состояла из семи человек: он сам, жена, трое детей и старики родители. Первым делом Лука построил для себя большое подворье. Сам он поселился на втором этаже, а комнаты на первом сдавал поселенцам. В это время в остроге действовал винокуренный завод. Чтобы обеспечить его рабочими, власти направляли в острог ссыльных, не имевших своего жилья. Поэтому спрос на комнаты был стабильным. В 1719 году в доме священника проживало 18 человек, плативших по рублю в год.
Вначале основной доход священника составляла государева руга (ежегодные выплаты, осуществлявшиеся централизовано) 10 рублей в год. Кроме того, отдельное содержание имели сыновья, исполнявшие причетнические должности. Вместо хлебного содержания от общины отец Лука добился выделения земельного надела. И после прекращения выплаты государством руги священник получил земельные пожалования от государя (государства). К началу 1730 года в его распоряжении было 11,65 десятин земли. Со временем земельный надел значительно вырос. В 1761 году он составлял уже 289 десятин земли (78 десятин пашни и 211 десятин — сенокоса). Ежегодно священник высевал 100 пудов ржи, 5 пудов пшеницы, 10 пудов ячменя, 6 пудов овса, 2 пуда конопли и 0,5 пуда гороха. Обработкой земли занимались батраки. В своем хозяйстве священник держал 5 лошадей, жеребят, 6 коров и 2 быка. Для скота заготавливалось до 300 копен сена. (Данные сведения приводятся в книге В.Н.Шерстобоева "Илимская пашня", Иркутск, 1957 г.)

Наивысший подъем хозяйства Луки Афанасьевича пришелся на период, когда во главе епархии находился епископ Иннокентий (Нерунович). Между священником и архипастырем сложились дружественные и доверительные отношения. Отец Лука получил должность заказчика, в его ведение передавались все церкви среднего Прибайкалья. Кроме того, он получил право поставлять продовольствие и "припасы" для архиерейского дома. Об отношениях главы епархии и заказчика свидетельствуют сохранившиеся послания. В 1733 г. Владыка Иннокентий писал илгинскому священнику: "Честный отец Лука Афанасьев! Прошу вас спомоществовать... в покупке у вас хлеба и муки про мою нужду на 100 рублев, за что буду вам благодарен... Прочее препосылая Божие и наше благословение".

Три сына Луки Афанасьевича Типушина избрали духовное служение. Они прошли обучение в школе Вознесенского монастыря и вернулись в родной Илгинский острог. Старший сын - Антон стал священником, Афанасий - дьячком, Яков - пономарем. Антон Лукич Типушин сумел еще более расширить хозяйство отца. Он развернул торговлю хлебом, переправляя ежегодно в Якутию более 1000 пудов.

Крупнейшее хозяйство создали церковнослужители Троицкой Марковской церкви Косыгины. Наибольшим состоянием обладал пономарь Филипп Косыгин. Он занимался земледелием и скотоводством, ежегодно накашивал более 300 копен сена. Мощный импульс для развития его хозяйства дала секуляризационная реформа 1764 года. Во время распродажи имущества Киренского Троицкого монастыря в 1765 году он по бросовой цене - за 26 руб. 40 коп. - приобрёл стадо в 22 головы крупного рогатого скота. В 1767г. пономаря обокрали: "неведомые воры" унесли 1345 руб. денег, которые находились в доме церковнослужителя. Однако, несмотря на столь крупные материальные потери, хозяйство пономаря устояло и даже расширилось. Со временем заботу о нем взял на себя его сын Никифор.

Имя Никифора Филипповича Косыгина получило широкую известность в конце XVIII - начале XIX вв. не только в Прибайкалье, но и за пределами региона. Он родился в 1766 году, образование получил от своих родителей, а навыки церковного служения - непосредственно при Троицком храме. В 1786 году родители определили его на пономарскую должность, спустя три года он стал дьяконом, а в 1794 году был рукоположен в сан священника. Никифор Филиппович умело совмещал церковное служение и хозяйственную деятельность. Он сумел увеличить поголовье скота до 50 голов, активно занимался земледелием, участвовал в ростовщических операциях. В 40 лет священник овдовел, что резко изменило его жизненные устремления. Основным направлением деятельности отца Никифора стала благотворительность. Он пожертвовал 500 руб. деньгами и хлебом на пропитание бедных в Нижнетунгусских селениях, выделил 960 руб. на перестройку Троицкой церкви, за что первый в епархии получил именное благословение Синода. В конце своей жизни он списал долгов с 27 крестьян на общую сумму 6214 руб. 60 коп. За свою деятельность Никифор Косыгин неоднократно награждался епархиальными властями: бархатной скуфьей, бронзовым крестом, бархатной фиолетовой камилавкой. (Данные сведения приводит в уже указанной книге А.П.Санников, ссылаясь на материалы Государственного архива Иркутской области: ф.50, оп.1, д.3879, л.39).