Эпизод 1 Сирота

Кто я?
Палач на побегушках у Смерти с соседней улицы. Судья и палач для тех, что за рекой... но бессильный перед собственной судьбой. Или мститель, чья ярость давно забыла и цель, и адрес.
Кто я?!

А существа за рекой... не так уж бесполезны. Напридумывали дряни, но одно изобретение у них не отнять. Пять лет назад Торговец приволок из Города прелюбопытную штуковину – «мобильник». Раскошелился знатно, но оно того стоило. Теперь Заказчик не оставляет записки под дверью, рискуя инкогнито – он звонит. Просто звонит и говорит: куда, кого. Иногда – сколько. Вот только откуда у него мой номер… загадка.
В прошлом году так же заполучил компьютер с сетью. Их языка не знал, не знаю и не рвусь. Но «электронная почта» стала роднее крови. В e-mail Заказчик швыряет адреса. Мне – найти похожие буковки на углах домов. Хотя искать не надо: Город я знаю как свои... ружья.
Вот и сейчас… сначала вибрация. Потом – дурацкая мелодия.

– Да?
– Адрес прочтешь. Заказ срочный, сегодня. Объект – девочка, четырнадцать лет, светлые волосы, карие глаза, рост средний.
– Цена?
– Живешь еще месяц.
– Так мало?
– Три недели! – Отрезал Заказчик. Короткие гудки.

Проклятое пиво! Совсем крышу снесло. Заказчик не терпит сомнений.
– Еще пивка? – Бармен пялился на меня, как на идиота, впервые припершегося в бар и мнущегося, как кисельная барышня. Потом уперся взглядом в мобильник. Завидует, гад! И пиво разбавляет чем-то, что валит со второго бокала.
– Нет, работать, – вежливо отодвинул полный бокал и вышел.

До лачуги – двадцать минут пешком. Такси? Таксист вторые сутки ковыряет свою развалюху. Хотел к Хакеру заскочить – мозголом с компом помогает, но их язык мне не впихнуть. Ладно, на обратном. Подождет.
Ноги сами понесли к парому. Река, как всегда, укутана белой, до тошноты густой мглой. Шаг в сторону – и навек завязнешь в этой белой каше. Останется лишь шанс, что прохожий наткнется на твои объеденные падальщиками кости. Шанс мизерный.
На реке – вечный штиль. Почему ветра ненавидят это место, выдувая злобу куда угодно, только не сюда? Может, я не готов знать. Или знаю, но боюсь признаться.
По пути – домой за адресом. Мой дом – первый от реки. Тот, кто селил, знал: река станет моим вторым домом. Вернее – паром, что ходит по ней взад-вперед.
Ключ. Поворот. Комп всегда включен. Пароль – комбинация из сотни цифр. Хакер не взломает. Я помню их как молитву.
На мониторе: «New message». Открываю. Буквы и цифры. Запоминать? Бесполезно. Знаю этот район. У реки. Успею на чай к Хакеру.
Паромщик на месте. Могучий мужик с кулачищами размером с мою голову. Молчун. Ходят слухи – немой. Но я-то знаю: придет время – скажет. А молчит – значит, рано. Надо бы у Хранителя Времени спросить: тысячу лет он молчит? Две? Вечность? Но вечность имеет мерзкую привычку заканчиваться.
Паром покачивается на мертвой глади. Едва ступил на дощатый настил – Паромщик надел перчатки, ухватился за канат толщиной в руку (второй конец терялся в кисельном тумане) и потащил. Паром дрогнул и поплыл.
Сила... Сколько ее в этом молчаливом теле? Он не потел. Руки монотонно загребали канат, рывком хватались за новый отрезок. Ни звука. Ни вздоха.
У борта постоял. От скуки решил развлечься. Ближе к середине реки в небе закопошились пичуги, с криками ныряя к воде за неосторожной рыбешкой. Та, кстати, водилась только тут, будто к нашему поселку ее не пускала невидимая стена.
Я начал отстрел. Ружья на спине рванулись вперед, буравя плоть, легкие, грудную клетку, высовываясь из груди – и палили. Птицы дождем сыпались в воду, на корм хищникам.
Поймал взгляд Паромщика. Злоба. Чистая, немотая злоба. Прекратил. А то скинет. Кто его знает...
Впереди засияли огни Города. Туман рассеялся, как по щелчку, обнажая шпили небоскребов, смеющиеся рекламные щиты, поникшие жилые кварталы – их хозяева легли спать, усыпив и дома.
Город ночью был прекрасен…
Город пробуждался…
Город начинал жить.
А сегодня ночью кто-то закончит…
Едва паром коснулся причала – сиганул на берег. Мимо шли влюбленные парочки. Двое мужчин: один держал другого за талию, тот совал руку в задний карман брюк любимого. Куда катится мир?!
Я усмехнулся. Мог смеяться им в лицо. Я был невидим. Они проходили сквозь меня, целовались, ругались… Последнее – часто. Узри они меня – чая с Хакером не пить.
Взглянул на звезды. Час в запасе. Больше половины – на дорогу. Надо спешить.
Перешел дорогу, игнорируя машины. Водители рефлекторно дергали руль, объезжая внезапно ставшее опасным пустое место.
Глупцы! Наивные, жадные, алчные глупцы! Ваш час придет.
Спустился в метро. Вот этого зверя я боялся. По-настоящему. Гул сводил с ума, двери норовили прищемить не то, что надо. Но иначе – не добраться. Привыкнуть? Никогда.
Трясся в вагоне минут двадцать. Разглядывал журнал у парнишки в клетчатых шортах, слушал ссору подвыпивших друзей из-за сиденья. Туда, где сидел я, никто не смотрел.
На инстинкте выскочил. Вдохнул свежий, легкий ветер с улицы. Такому ветру да парус…
Вновь взгляд на звезды. Время на исходе. Дом рядом. Пару сотен метров. Панельная высотка целилась в меня редкими горящими глазами. Девятый этаж.
Три минуты – и у двери. В подъезде тишина… нет.
Из-за двери – плач. Детский, пронзительный, полный боли и страха. Потом – глухой стук. Едва не опоздал.
Закрыл глаза. Шагнул вперед. Железная дверь пропустила.
Снова стук. И крик. Пронзительный детский крик. Из кухни. Рванул туда – и в меня влетел табурет. Осознал: он летел не в меня.
На кухне – побоище. Дородный детина, лет двадцати, пьяный в стельку, лупил кулачищами хрупкую девочку. Стоп… Моя жертва. Она должна умереть сегодня. Минут через пять…
Та табуретка была ее последним аргументом. Но парень увернулся.
Девочка завизжала, когда он, что-то прокричав, схватил ее за волосы и со всего маху ударил кулаком по лицу. Мне стало любопытно. Присел у двери. В чем причина? Языка не знаю, но мотив угадать пытался. За что этот здоровяк так с хрупкой девчонкой?
Долго искать не пришлось. Крик из спальни. И парень, и девочка рванули к двери. В квартире был третий. И этот «третий» и был причиной.
Девочка выскочила первой. Парень – следом, но перед этим схватил со стола нож…
Я насторожился. Она не умрет от его руки. Но… что-то шло не так.
Поднялся, пошел следом. Из спальни – крики, потом детский плач. Все ясно. Младенец. Ему нет и года. Он не знал, что стал причиной конфликта и смерти. Если парень – отец, то девочка?.. Сестра?
Телефон в кармане завибрировал. Глянул на дисплей. Одно слово: «Мать».
Проклятый Заказчик! Добрался и сюда. Как мать?! Ей же нет четырнадцати…
В такую я не попадал. Я должен убить мать этого младенца. Будь ты проклят, гнусный Заказчик! Чем тебе не угодила эта девочка?!
Тем временем отец, угрожая ножом, потянулся к младенцу. Тот завопил так, что парень невольно обернулся. Этого хватило девочке. Она схватила графин с водой и что есть силы врезала ему по голове.
У нее осталось три минуты.
Парень рухнул и затих. Но девочка не остановилась. Она подхватила выпавший нож и с безумным криком начала всаживать его в бездыханное тело. Удар за ударом. Кровь фонтаном хлестала на голубые обои, шелковую занавеску. Она била и била…
Две минуты. Чего она медлит?
Бросила нож у трупа. Взяла ребенка, поцеловала в лоб. Перехватил его взгляд. Он смотрел не на мать, не на отца. Он смотрел на меня!
Он ВИДЕЛ меня!!!
Его рот растянулся в полуулыбке. Он указал на меня пальцем, но мать не видела. Она положила его в кроватку и пошла на кухню. Одна минута!
Девочка распахнула окно. В кухню ворвался рой комаров, но ей было не до них. Она перелезла через подоконник, свесила ноги в ночную пустоту. Стук ее сердца гулко отдавался в тишине. Взгляд – отчаяние и боль. Скорее всего, это была не первая ссора. Но она колебалась. Разум протестовал, тело дергалось назад.
Так не пойдет. Мое время.
Подошел, коснулся ее плеча. Страх угас, сменившись пустотой. Она уже решила. Осталось мое слово.
«Давай», – прошептал я ей в ухо. Тело соскользнуло с подоконника и полетело вниз. Через три секунды я получил еще три недели жизни. Страшный размен.
Глянул вниз. Она лежала на асфальте, руки неестественно вывернуты. Собирались зеваки.
Работа окончена.
На обратном пути заглянул в спальню. Ребенок лежал на спине, бренчал погремушкой. Услышав шаги, замер и уставился на меня немигающим взглядом.
Что происходит? Отчего ты, маленький человечек, рожденный в обузу и ставший сиротой, сверлишь меня глазками-бусинками? Чего хочешь?
А он тянул ручки, пытаясь коснуться ружей.
Плюнул на пол и вышел. Мне здесь больше нечего делать. Что с ребенком – не волнует. «После меня – хоть потоп».
Плыли обратно. В голове – кавардак. Что-то переключилось, будто шальной электрик поменял клеммы в моем мозгу. Кто же я?
Я всего лишь пешка. Пешка в руках Заказчика, у которого надо мной безграничная власть. Кем бы он ни был – он умеет убеждать. А я – подчиняться. И этому не будет конца.
Заказчик давно в дамках, а я не сделал ни хода. А что с ребенком? Этим странным созданием двух когда-то любящих сердец? Теперь они выясняют отношения там. Там, куда я боюсь взглянуть.
Парнишку, наверное, заберут. Иногда они умеют не только убивать, но и помогать. Сопереживать. У них было чему поучиться. Например – взаимовыручке.
И тут в мозг вонзилась безумная мысль. А вдруг этот паренек здесь не случайно? Что если это ход Заказчика? Коробка с двойным дном? Нет, в его случае – с тройным! Все неспроста!
Эта квартира. Ссора. Убийство отца. Суицид матери? Малыш-сирота?
Я вдруг ясно понял: за ним никто не придет. Выходя из дома, видел: зеваки пялились на тело девочки, но никто не подошел. Не вызвал полицию. Не проверил пульс. Будто падают тут по десять раз на дню.
Им словно отвели глаза.
А что если цель Заказчика была вовсе не девочка, а младенец? Он ловко спланировал: убийство отца (ее рукой), смерть матери (моим словом), отвод глаз зевакам – и вуаля! Ребенок гибнет от голода! Слишком сложно? Но так похоже на Заказчика. Значит, смерть ребенка тоже нужна.
Значит, Заказчик чего-то боится! Этот шанс нельзя упускать. Всегда приятно иметь козырь, когда противник сдал все тузы.
Я повернулся к Паромщику и заорал, сорвав голос:
– Мы возвращаемся!!!
И мороз пробежал по коже, когда он, глубоко кивнув, вдруг… улыбнулся. Так улыбаются отцу, вернувшемуся с работы. Матери, постиравшей белье. Но не мне.
Я не заслужил.

Продолжение следует…