Жмурки

Пролог 
Тёмный переулок. Холодный ветер гонит по асфальту обёртку от конфеты. Детский смех, такой беззаботный и звонкий, раздаётся из-за угла. Но вдруг — тишина. 
— Раз, два, три… — считает чей-то голос. — Кто не спрятался, я не виноват! 
Игра началась.   

Глава 1. Возвращение 
Максим вернулся в родной город спустя пятнадцать лет. Ничего не изменилось: те же серые пятиэтажки, тот же скрип качелей во дворе, даже запах — смесь тополиного пуха и пыли — был прежним. 
Он приехал на похороны отца. 
— Ты же знаешь, как он умер? — спросила мать, не поднимая глаз. 
— Сердце, — автоматически ответил Максим. 
— Нет. Его нашли во дворе. С перерезанным горлом. 
И тогда он вспомнил. 
Игру.   

Глава 2. Правила просты 
Жмурки. 
Дети собирались во дворе после школы. Водящему завязывали глаза, остальные разбегались. Кого поймают — тот следующий. 
Но в их дворе играли по-другому. 
— Если водящий поймает тебя, ты исчезаешь, — шептала когда-то Лера, его первая любовь. 
Максим смеялся. 
Пока однажды не пропал первый ребёнок. 

Глава 3. Тот, кто водит 
Его звали Степан. 
Высокий, худой, с бледным лицом и слишком чёрными глазами. Он всегда водил в жмурках. И всегда находил. Даже когда все прятались так, что, казалось, их не отыскать. 
— Как ты это делаешь? — спрашивал Максим. 
— Я просто знаю, где вы, — улыбался Степан. 
Потом начались исчезновения.   

Глава 4. Правда под повязкой 
Максим начал копать. 
Старые газеты, разговоры с бывшими соседями, полицейские отчёты — всё вело к одному. 
Дети пропадали после игры. 
А Степан… Степана никто не видел с тех пор, как Максим уехал. 
Но однажды ночью он получил смс с незнакомого номера: 
"Ты давно не играл. Давай снова. Я вожу."   

Глава 5. Последний раунд 
Максим вышел во двор. 
Там, в темноте, стоял Степан. 
— Правила помнишь? — спросил он, протягивая чёрную повязку. 
Максим кивнул. 
— Раз, два, три… 
Повязка скользнула по глазам. 
— Кто не спрятался… 
Где-то рядом заскрипели качели. 
— Я не виноват.   

Эпилог 
Утром мать Максима нашла во дворе его телефон. 
На экране — последнее фото: тёмный силуэт с повязкой на глазах. 
А в заметках — одна строчка: 
"Он всегда находит." 

 Часть 2: Кровь на повязке 
Глава 6. Слепой след 
Телефон Максима лежал в доказательственном пакете на столе у следователя. 
— Опять этот двор, — пробормотал Гуров, ветеран местного угрозыска, проводя рукой по лицу. — Третий труп за месяц. 
На экране компьютера мерцали три фотографии: 
1. Отец Максима — горло перерезано аккуратно, почти хирургически. 
2. Бездомный со станции — глаза выколоты, во рту нашли детскую пуговицу. 
3. Максим — исчез, но на земле осталась лужа крови и… черная повязка. 
— Вы же понимаете, что это бред? — фыркнула молодая коллега. — Детская игра, призраки… 
Гуров медленно поднял на неё глаза: 
— В 94-м здесь пропали пять детей. Все играли в жмурки.   

Глава 7. Лера 
Лера работала медсестрой в морге. 
Когда Гуров принёс ей фото повязки, её пальцы вдруг задрожали. 
— Он вернулся, — прошептала она. 
— Кто? 
— Степан. Только это не он… 
Она распахнула шкаф с архивами и достала пожелтевшую папку. "Дело №12-94. Несчастный случай на стройке". 
На фото — мальчик с размозжённой головой. 
— Степан умер за неделю до первых исчезновений, — сказала Лера. — Но тогда… кто водил в жмурках? 
Глава 8. Правила меняются
Ночью Лера проснулась от звука шагов во дворе. 
На подоконнике лежала записка: 
"Ты проиграла. Теперь твоя очередь водить." 
За окном, под фонарём, стояла фигура с повязкой на глазах. 
Её телефон завибрировал — неизвестный номер, голосовое сообщение. 
Детский смех. 
И знакомый счёт: 
— Раз… два… три… 

Глава 9. Тьма под кожей
Гуров ворвался в квартиру Леры с револьвером в руке — но было поздно. 
Зеркало в прихожей было разбито. На осколках — капли крови, складывающиеся в цифры: 4… 7… 1… 
— Это адрес, — сообразил он. — Улица Гагарина, 47, квартира 1. 
Заброшенная стройка. Там погиб Степан. 
Когда Гуров приехал, дверь в квартиру была уже открыта. 
На стене, корявыми буквами, как будто написанными пальцем по пыли, значилось: 
"Я НЕ ВИНОВАТ. ОНИ САМИ НЕ ПРЯТАЛИСЬ." 
А на полу… 
На полу сидел Максим. 
Живой. 
С выжженными глазами.   

Глава 10. Новый водящий 
— Он выбрал тебя, — хрипел Максим, сжимая в руках окровавленную повязку. — Теперь ты водишь. 
Гуров отпрянул, но дверь захлопнулась сама. 
В углу что-то зашевелилось. 
Тень отделилась от стены и вытянулась в человеческий силуэт. 
— Раз… — прошептал голос прямо в ухо. 
Гуров выстрелил. 
Пуля прошла насквозь, оставив дыру в штукатурке. 
— Два… 
Повязка упала к его ногам. 
— Три. 
Свет погас.   

Эпилог 
Утром на пустыре нашли тело Гурова. 
Его лицо было спокойным. 
А в кулаке — смятая детская записка: 
"Спасибо за игру. Теперь ты часть её." 
На следующий день во дворе собрались дети. 
— Кто водит? — спросила девочка в розовой куртке. 
Из-за деревьев вышел высокий мужчина в потрёпанном пальто. 
— Я, — сказал Гуров и потянулся за чёрной повязкой. 

 Часть 3: Костлявые пальцы весны 
Глава 11. Просроченная печенька 
Катя тыкала пальцем в экран телефона, закатывая глаза от восторженных комментов под своим последним постом. «Гуляю по заброшкам, ловите атмосферу!» — хештеги #ужасы #тайна #крипипаста. 
Стройка на Гагарина, 47 была идеальным фоном — разбитые окна, граффити с пентаграммами, ржавые качели во дворе. 
— О, ништяк! — Катя навела камеру на валявшуюся у забора детскую повязку. Грязь на ней странно блестела, будто её только что выронили. 
Она присела, чтобы сделать селфи. 
Холодные пальцы схватили её за запястье. 
Из-под земли торчала рука — синяя, с облезлым ногтем на мизинце. 
— «Ты… следующая», — прошептал кто-то у неё за спиной. 
Катя взвизгнула и рванула к выходу. 
В её рюкзаке, среди косметики и пауэрбанка, лежала теперь та самая повязка. 

Глава 12. Человек, который смеялся в шкафу 
Лера не спала третьи сутки. 
Каждый раз, когда она закрывала глаза, слышался счёт — раз, два, три — и скрип качелей под окном. 
В морге было тихо. 
До того момента, пока из шкафа с трупом Гурова не раздался смех. 
— Кто здесь?! — Лера рванула ручку. 
Тело Гурова сидело на полке, скрестив ноги. 
— «Он проиграл», — сказал труп и повернул голову на 180 градусов. — «Но ты же знаешь, как выиграть?» 
Изо рта Гурова полезла чёрная повязка, как живая. 
Лера врезала ему скальпелем между глаз. 
Тело рухнуло, но шепоток уже полз по вентиляции: 
— «Лера… Лера… мы же друзья? Давай поиграем…» 

Глава 13. Кровавые классики 
Катя выложила в сторис фото повязки с подписью «Нашла свой look на Хэллоуин». 
Через минуту пришло сообщение от неизвестного: 
«Ты взяла чужое. Верни до трёх. Раз.» 
Дома она обнаружила, что все зеркала в квартире запотели изнутри. На стекле в ванной кто-то написал: 
«Два». 
— Да пошёл ты! — Катя швырнула повязку в унитаз. 
Из слива донёсся детский хор: 
— «Три-и-и!» 
Труба взорвалась гепардом крови. 

Глава 14. Тот, кто прячется в глазах 
Лера ворвалась в пустую квартиру Кати по следам кровавых брызг на полу. 
На стене висел телефон с включённой фронтальной камерой. 
В отражении Лера увидела себя — но та не повторяла движений. 
— «Он в зеркалах», — догадалась она. 
Отражение улыбнулось и сунуло руку в реальный мир, схватив Леру за горло. 
— «Я выиграла», — сказало оно голосом Степана. 
Лера разбила телефон. 
В тишине зазвонил её собственный аппарат: 
«Почему ты убегаешь? Мы ещё не доиграли». 

Глава 15. Финал без победителей 
Лера пришла на стройку с канистрой бензина. 
— Выходи! — крикнула она в пустоту. — Ты же любишь правила? Новое правило — огонь горит вечно! 
Из теней выполз Гуров — вернее, то, что им притворялось. 
— «Ты не можешь…» 
— Могу, — Лера чиркнула зажигалкой. 
Взрыв ослепил её. 
Очнулась она в больнице. 
— Вы единственная выжившая, — сказал врач. 
Лера медленно повернула голову к тумбочке. 
На ней лежала повязка. 
А за окном, на качелях, качался силуэт с выгоревшими глазами. 

 Часть 4: Дети под кожей 
Глава 16. Больничные правила 
Повязка на тумбочке дышала. 
Лера знала — если прикоснётся, игра начнётся снова. Но её пальцы сами потянулись к чёрной ткани... 
— Не трогайте это! — Медсестра резко одёрнула её руку. — Это из палаты 413. Там лежал мальчик... странный. 
— Какой мальчик? 
— С ожогами. Всё время шептал: «Они у меня внутри». 
Лера почувствовала, как по спине пробежали маленькие пальчики. 

Глава 17. Тик-так в венах 
Ночью Лера проснулась от звука прыгающих скакалок. 
За шторой маячили силуэты детей. 
— «Лера-Лера-вышибала», — звенели голоса. 
Она вцепилась в повязку — и увидела: 
Тёмный коридор. Палата 413. 
Мальчик на кровати разрывал себе живот, выпуская наружу крошечные ручки. 
— «Нас слишком много! Нам тесно!» — визжал он. 
Лера очнулась с окровавленными ногтями — она царапала собственную грудь. 

Глава 18. Кто в кукле? 
Катя очнулась в кукле. 
Её новое тело — фарфоровая головка с стеклянными глазами, брошенная в углу детсада. 
— «Это наказание за селфи», — поняла она. 
Ночью дети играли в жмурки вокруг неё. 
— Раз, два, три... 
Один мальчик открутил Кате голову и засунул внутрь записку: 
«Следующая игра — в прятки. Спрячься лучше». 

Глава 19. Шёпот в шприце 
Лера ворвалась в палату 413. 
Пустая кровать. На подушке — выдавленные ямки, будто кто-то крошечный на ней сидел. 
— «Ты опоздала», — зашипело из вентиляции. 
Шприц на полу сам наполнился чёрной жидкостью. 
Лера укололась — и узнала правду: 
Степан никогда не умирал. 
Он разделился — на всех, кто играл в ту роковую игру. 
Теперь они жили внутри новых жертв. 

Глава 20. Роддом 
Финал пришёл оттуда, откуда не ждали. 
Роженица в больнице закричала не своим голосом во время схваток: 
— «Я не хочу выходить! Там ОН!» 
Акушерка приняла ребёнка с зашитыми веками. 
Когда швы расползлись, все увидели — 
Глаз не было.
Только чёрная дыра, из которой сыпался песок... 
И детский смех. 

Жмурки. Часть 5: Песочный человек 
Глава 21. Колыбельная для не-ребёнка 
Медсестра пеленала младенца, стараясь не смотреть в его лицо. 
— Не плачет... — прошептала она. 
Из глазниц сыпался песок. Тёплый. Живой. 
Когда она коснулась его — песчинки впились под кожу, как крошечные зубы. 
Ребёнок улыбнулся слишком широко и заговорил голосом Гурова: 
— «Мама спряталась... Теперь водишь ты.» 

Глава 22. Дом, который ждёт 
Лера стояла перед своим детским домом. 
Окна были заклеены чёрными повязками вместо штор. 
Дверь скрипнула: 
— Заходи, Лерочка... Мы соскучились. 
В прихожей висели её старые друзья. 
Качались. 
Как на качелях. 
На шее у каждого — ожерелье из пустых глазниц. 
С потолка капал песок. 

Глава 23. Игра в куклы 
Катя-кукла лежала на помойке. 
К ней подошла девочка в розовой куртке (та самая, что спрашивала «Кто водит?»). 
— Ты красивая... — прошептала девочка и выковыряла Кате глаза. 
В дыры тут же заползли песчинки. 
Катя задвигалась. 
Теперь у неё была новая игра. 

Глава 24. Родные места 
Лера спустилась в подвал. 
Там сидел Степан. 
Настоящий. 
С песочными часами вместо сердца. 
— Ты проиграла ещё тогда, в 94-м, — сказал он, переворачивая часы. — Но я дал тебе второй шанс. Чтобы ты поняла... 
Песок заполз ей в рот. 
Лера засмеялась. 

Глава 25. Вечные жмурки 
Город просыпался. 
Дети шли в школу. 
Во дворах смеялись, играя в салки. 
Никто не замечал: 
— Как много стало детей в розовых куртках. 
— Как часто во дворах скрипят качели без ветра. 
— Как ярко блестят новые песочницы... 
Где нет песка. 
Только тёмные, липкие зёрна.

Эпилог 
В морге ночной дежурный чистил новорождённого от песка. 
Из раковины донёсся шёпот: 
— Раз... 
На зеркале проступило: Два... 
А за спиной что-то дышало: 
— Три. 

 Финал: Песок и Кости 
(Последняя игра, в которой все проигрывают) 
Глава 26. Больница №4 
Лера проснулась в палате с мягкими стенами. 
Над ней склонился врач без рта. 
— Вы наконец пришли в себя, — прошептал он глазами. — После того как... вынесли вашего ребёнка. 
Лера посмотрела вниз — живот был пуст, но шевелился под кожей. 
На тумбочке лежала пустая склянка с этикеткой: 
«Песок для сна. Не встряхивать». 

Глава 27. Дети розовых рассветов 
Город изменился. 
Дети теперь ходили парами, держась за руки. 
У одного глаза зашиты чёрными нитками. 
У второго — слишком много зубов. 
Они пели: 
«Раз-два-три, 
Песок внутри, 
Кто не спрятался — 
В том и мы » 
Родители не замечали. 
Или уже не могли заметить. 

Глава 28. Последняя мама 

Лера разорвала шов на животе. 
Внутри лежал свёрток — кукла из кожи и песка. 
— Мама... — запищала она. — Почему ты не играешь? 
Лера сжала куклу — и поняла. 
Она тоже кукла. 
Кто-то другой дергает за нитки. 

Глава 29. Тот, кто начал 
Степан сидел на качелях. 
Его ноги касались звёзд. 
В руках — верёвочка, тянущаяся ко всем Лерам, Катям, Гуровым. 
Он смеялся тем же смехом, что звучал во дворах. 
— Я же предупреждал, — шептал он песочному ветру. — Это всего лишь игра.

Глава 30. Песочные люди 
Утром город проснулся пустым. 
На улицах — кучи одежды. 
В песочницах — игрушечные сердца. 
А в больнице №4 завелась новая традиция: 
Каждый день одного врача находят с чёрной повязкой на глазах. 
А под ней — пустота, полная звенящего смеха. 

Настоящий конец 
(Теперь вы знаете правила. 
Но поздно. 
Они уже у вас за спиной. 
Раз. 
Два. 
Три.) 

 Эпилог: Безымянный ребенок 
(Тот, кто играет даже после конца)
Сцена 31. Пустой город 
Ветер гнал по улицам кучи детской одежды — розовые куртки, крошечные кроссовки, банты, вплетённые в трещины асфальта. 
На детской площадке качели скрипели сами по себе. 
Пустые. 
Но если приглядеться — в пыли на сиденьях отпечатались две маленькие ладошки. 

Сцена 32. Последнее правило 
В морге ночной сторож нашёл дневник Леры между трупами. 
Последняя запись: 
«Они забыли главное правило — 
В жмурки нельзя играть в одиночку. 
Потому что тогда водит ОН. 
А Он... 
Он любит, когда никто не смотрит» 
Сторож обернулся. 
За ним никого не было. 
Но на полу мокрые следы вели к нему за спину. 

Сцена 33. До Степана 
1968 год. 
В том же дворе другая девочка считает: 
— Раз, два, три... 
Она не знает, что под землёй уже лежит что-то. 
Без имени. 
Без лица. 
Только чёрная повязка, обёрнутая вокруг черепа с песком вместо глаз. 
Девочка спотыкается. 
Повязка сама натягивается ей на глаза. 
Где-то глубоко в земле смеётся первый проигравший. 

Сцена 34. Как сбежать 
Инструкция, найденная в кармане Гурова: 
1. Не смотри в зеркала (Они уже смотрят в тебя). 
2. Не поднимай повязку (Ты не понравишься тому, кто в ней). 
3. Уходи до заката (Они боятся темноты. Но не той, что снаружи). 
4. Если слышишь счёт — беги не оглядываясь (Это не дети. Дети уже внутри). 
На обороте — детский рисунок: 
Дом. Дерево. И 43 фигурки с пустыми кружками вместо лиц. 

Сцена 35. Почему песок шепчет
Потому что это не песок. 
Это кости. 
Перетёртые. 
Пережёванные. 
Выплюнутые обратно. 
Каждая песчинка — чья-то последняя мысль. 
Сейчас они шепчут твоё имя. 
Потому что ты следующая. 

Финальная реплика 
(Где-то прямо сейчас...) 
Ребёнок наклоняется поднять чёрную тряпочку. 
За кадром голос (твой?): 
— Не-не, малыш, это не для тебя... 
Повязка вдруг дергается — и натягивается ему на глаза. 
Занавес. 
Тишина. 
... 
Раз. 
Два. 
Три.