1982. Прощание с генсеком

- Девчонки, Брежнев умер! – почти шепотом прокричала интеллигентная дама, бежавшая нам навстречу смешно, «по-дамски» оттопыривая ножки в сторону. – Ой, что-то будет! – и дама побежала дальше, в сторону больницы, откуда мы, группа девочек-подростков возвращались в школу после обследования, угораздило тогда двоих придурков-одноклассников заболеть гепатитом.

Мои одноклассницы замерли в изумлении, повторяя: «А что будет?». А я уверенно заявила им: «Умер Генеральный секретарь, а не компартия. Все будет в порядке!» Смешная. Нас тогда пичкали идеологией, идеями марксизма-ленинизма, воспитывали для светлого будущего и жизни в идеальном обществе.

Затем были сообщения по телевизору и радио - диктор скорбным голосом сообщал о кончине дорогого генерального секретаря. По телевизору шел балет «Лебединое озеро», звучала классическая музыка, и вся страна читала в газетах подробный отчет о причинах смерти выдающегося деятеля партии и государства.

А потом был день прощания с генсеком, нас всех согнали в школу, в большом коридоре со сценой, служившем в старом здании актовым залом, были поставлены скамейки с стулья, а на сцене установлен огромный ламповый телевизор из кабинета директора.

Ребетню усадили, и мы всей школой наблюдали за процессией на Красной площади, слышали, как со стуком опустили гроб с телом генсека, в момент погребения раздались гудки паровозов из депо и гудки местных предприятий.
 
Песен в этот день никто не пел, дело в том, что партийные и комсомольские собрания начинались с песен, наподобие «Смело мы в бой пойдем» или "Вихри враждебные веют над нами", в общем, цирк с конями, а местный парторг по прозвищу Галя-Ега громко пела, обводя учеников ненавидящим взглядом.  Свое прозвище «Галя-Ега» с ударение на «Е» она получила благодаря своему злобному характеру и внешности, очень соответствующей персонажу народной сказки. Ее крючковатый нос, ненавидящий взгляд и обращение к детям наподобие «турки вы недобитые!» запомнились многим. Такие выражения, по ее мнению, больше всего подходили для воспитания будущих строителей коммунизма. С тех пор я прияла решение, никогда не вступать в партию - так не хотелось походить на эту ходячую партийную отрыжку тоталитарной системы!

С генсеком попрощались, смолкли гудки предприятий. Нам, детям было объявлено о том, что в стране траур, на улицу выходить не надо, больше трех не собираться, и мы, грустные, пошли домой.

Занятий в этот день не было, но нам было строго приказано «не болтаться по улице», а домой идти не хотелось, и мы – три одноклассницы остановились у детской библиотеки, обсуждая что-то свое-девичье.

В это время на тротуаре, где мы стояли, появилась учитель истории, мы улыбнулись ей и поздоровались, ожидая от нее чего-то позитивного на фоне траурных событий, но, на наше почти подхалимское: «Здравствуйте, Нина Петровна», мы услышали грубое; «Чо собрались?!». Ответить нам было нечего…. Постояв еще немного, мы пошли скорбеть по домам, пока еще кто-нибудь из местных партийцев не привязался.

Советский народ попрощался с Генеральным секретарем ЦК КПСС и замер, в ожидании перемен и новых трансляций Лебединого озера…