Отрывок из книги Моя исповедь

Всего три месяца я проработала на стройке в Комсомольске. Мы все надеялись, что нас отправят на какую-нибудь значимую комсомольскую стройку, чтобы мы могли не только зарабатывать, но и гордиться своим порывом уехать с насиженных мест. Но вместо этого мы работали на обычных городских стройках. Оттого никто из нас не только не испытывал гордости, но, наоборот, чувствовал стыд и сожаление. К тому же и заработать мы так и не смогли. Самые большие деньги, которые мы держали в руках, — это подъёмные, выплаченные нам по прибытии в Комсомольск. За три месяца они все были израсходованы: необходимо было купить посуду, продукты и кое-что из теплой одежды. Даже я, работая по выходным, зарабатывала всего по пятьдесят рублей в месяц. Такую же зарплату я получала, работая у себя в ателье. Следовательно, смысла в этой поездке не было. Я была сильно разочарована. Имея такую зарплату, я еле сводила концы с концами и, само собой, не смогла отложить деньги на непредвиденные расходы. Мы не были готовы к тому, что в нашей стране будут обманывать комсомольцев, прибывших на стройку. Мы даже подумать о таком не могли, но именно это с нами и случилось. Члены нашей группы, понимая, что обещанных денег им не дадут, разбежались кто куда. Одни устроились на завод, а те, кому родные все же выслали деньги, вернулись домой. Я тоже хотела уехать, но денег на дорогу у меня не было. К тому же, и увольнять меня не собирались, так как я должна была сначала вернуть деньги за перелет, а уже потом увольняться с работы. А я эти деньги отдала парню, который и купил мне авиабилет. Вот такой замкнутый круг получился. По этой причине паспорт и трудовую книжку мне не возвращали — они оставались в отделе кадров. Можно было бы написать маме и попросить помощи, но я этого сделать не могла. Унижаться — это не для меня, к тому же я знала, что денег она мне все равно не вышлет. Так зачем просить? Чтобы услышать все те же обвинения: «Ты сама виновата. Сама уехала. Никто тебя из дома не выгонял». Нет, я не хотела читать такие слова в свой адрес. Да, я сама во всем виновата. Вот и выход из затруднительного положения я стала искать сама.

На дворе декабрь. Стояли жуткие дальневосточные морозы, а сильный порывистый ветер пронизывал насквозь. Зима здесь совсем не такая, как у нас в Латвии. Моя зимняя одежда и обувь не подходили для этого региона, поэтому я ходила в валенках и фуфайке, которые мне выдали на стройке. Так и шло время. Были дни, когда я ходила на тренировки по борьбе, так как о самозащите я задумалась всерьез. Но мысли о том, что надо уехать из этого города, с этой стройки, не покидали меня. Вопрос стоял не только в том, как уехать, но и куда. Так или иначе, я сбежала от мамы, и вернуться к ней, как побитая собака и неудачница, я не могла. Я должна была доказать ей, что я не «сучка» и не «папин высерок», как она любила называть меня и мою сестру Марину. С этими мыслями я жила каждый день и продолжала ходить на работу.

Однажды, случайно или нет, я познакомилась с парнем из нашего общежития, но не из нашей группы. В этот вечер на нашем этаже все электрические плиты были заняты, и чтобы приготовить ужин, я поднялась на кухню этажом выше. Как раз в это время там и готовил этот парень. Он был очень разговорчив и все время рассказывал о себе. Оказалось, что он уже два года работает в этом городе, и ему тоже порядком все надоело: и сам город, и работа на стройке. В разговоре он упомянул о том, что собирается вернуться домой. Пока мы с ним общались, я не просто рассматривала его, я присматривалась к нему. Парень он был симпатичный, правда, невысокого роста, но спокойный, к тому же непьющий. «А почему бы и нет?» — подумала я тогда. Олег все равно не мог на мне жениться, чтобы забрать меня из этого города и от мамы. Ведь ему после армии требовалось окончить академию. Да и его слова о том, что я ему не подхожу, не давали мне покоя. Я думала, что вдали от него я забуду эти обидные слова, но нет, они тяжким грузом лежали в моей памяти. И я стала встречаться с Женей — так звали этого парня; его звали так же, как и моего отца. Жребий был брошен, и выбор был сделан. Живя в одном общежитии, мы виделись с ним каждый вечер после работы, не говоря уже о совместных выходных. С каждым днем он мне нравился все больше и больше, он казался мне совершенно безобидным. «Уж он-то точно не будет пить и распускать руки», — думала я тогда. Ну а первый секс укрепил наши отношения. И в отличие от Олега, он был доволен мной, хотя я была все той же неопытной девчонкой. А может, потому что и он был обычным деревенским парнем, и запросы у него были обычные.

— Поехали со мной в Митрофановку, — однажды предложил мне мой новый парень.

— Куда?

— В Митрофановку, — повторил он.

— А где это? — мне стало любопытно.

— Это в Воронежской области.

— А Митрофановка — это что? — я продолжала задавать вопросы.

— Это поселок городского типа. Там есть известный на всю страну авторемонтный завод, есть ателье, где ты сможешь работать. Ну, а я в любом случае найду работу, ведь я тракторист — такая специальность везде востребована.

Слушая Женю, я в красочных картинках представляла его поселок и мечтала там оказаться. Я согласилась поехать с ним, но я даже представить себе не могла, что этот поселок городского типа окажется обычной большой деревней, где люди разговаривали не по-русски, а на смешанном русско-украинском языке. Но этот сюрприз меня ждал впереди. Сейчас мы готовились к отъезду. Документы мне так никто и не отдал, так что паспорт и трудовую я оставила в отделе кадров.

— Потом по почте отправим запрос, — успокоил Женя. И я полностью положилась на него.



И вот мы на железнодорожном вокзале. Провожать нас пришли ребята и девчата из моей группы, которые в дальнейшем тоже планировали свой отъезд.

— Галя, а ты действительно хочешь с ним уехать? Может, ты передумаешь? — наперебой спрашивали меня друзья.

— Я так решила, и уже поздно что-либо менять. Скоро наш поезд, — без всяких эмоций ответила я, потому что чувствовала, что совершаю что-то ужасное.

— Ну, ты посмотри на него, он же недостоин тебя, — волновалась моя подруга Таня.

— Ничего. Я так решила, и пути назад нет. — Желание уехать отсюда было сильнее страха перед неизвестностью.

— Ты точно уверена в этом? — не унималась Таня.

— Нет. Но не надо меня уговаривать, я сама очень переживаю. Ты же знаешь, что мне срочно надо уехать, а другого шанса я не вижу. Возможно, все не так плохо, как мы себе представляем. Парень он неплохой, да и ко мне он относится очень хорошо.

— Тогда будь счастлива, Галя! — были ее последние слова.

Я смирилась со своим положением, но меня не покидала одна-единственная мысль: «Я предаю свою любовь. Я предаю Олега». Но я никогда не оглядывалась, я всегда сжигала за собой мосты. Сжигала их до основания, чтобы не было возможности вернуться к тому, от чего убегала. Что сделано, то сделано. И эта черта характера у меня осталась на всю оставшуюся жизнь.
(Книга доступна на всех маркет плейсах.)