Не грусти

Бог любит троицу.  Нужно три раза помолиться, три перекреститься и три раза разозлиться, чтобы извести из пропащих телес злой дух. И он все сделал.  И разозлился.  Звали его Габ, что значит - сокол. На празднике Всех Трав Габ  объявил, что уходит. Народ немедля стал приносить  Габу священную снедь: кто крохотный мешочек кедровых орехов, кто сушеной брусники, кто мухоморов, кто - вяленой конины.  Страннику много и не надо. В день достаточно одного мухомора, пару ягод, орешков, кусочек конины - и сил хватит на десять и более часов пути. А путь предстоял неблизкий - протяжённостью шесть тысяч километров. Все жители деревни Хэить - потомственные шаманы - выносливые, сильные и неустрашимые.   Габ - самый молодой из посвященных. Старейшина Чугэ, узнав о намерении Габа, погрузился в транс - общался с духами предков. Когда вернулся из путешествия к духам, ответствовал:
- Сынок, предки говорят, что ты ещё не готов. Они сказали: Габ слишком добр. Чтобы извести из чьих-то пропащих телес злой дух, надо вырастить в своём,  здоровом теле здоровую злость. А у тебя нет злости.
- Поэтому я хочу идти босиком по земле, чтобы напитаться здоровой злостью.
- Эх, мальчик мой, - вздохнул Чугэ,  - чтобы бороться с злым духом, нужно пробираться к нему тайными, уединенными тропами, а не идти открытыми, многолюдными дорогами. В этой схватке со злом нужна хитрость и внезапность, чтобы извести навечно злой дух, а не просто изгнать. Изгнать - дело нехитрое. Но если злой дух предупреждён, то приготовит себе новые пропащие телеса и изыйдет в них.
Габ покачал головой.
- Я не могу ждать. Мой народ на пороге гибели.  Я должен попытаться.
Чугэ печально опустил голову.
- Значит, ты так далеко видишь будущее,  зоркий Габ? И что же ждёт наш народ?
- Если я не остановлю злой дух, то к бурятам придёт беда. Всех наших парней заберут а солдаты,  вселят в них злой дух  и вернут их пропащие тела  в чёрных мешках.
Чугэ помрачнел. 
- Такой беды наш народ ещё не знал. Великая беда грядёт. Что ж, сынок, иди. Изгони злой дух. Ты молод. Твой ум ясен. Возьми вот этот амулет и никогда с ним не расставайся
Старейшин протянул Габу  амулет из черепа летучей мыши.
- Он спасёт тебя от грусти.
Габ подивился.
- От какой грусти?
- Грусть, - вздохнул Чугэ, - это чувство, которое нам, бурятам, неизвестно. Потому что мы связаны с духами предков и духами природы, они нас поддерживают и радуют. Но когда ты столкнешься с цивилизаций белых людей, то увидишь, что они грустят. У них все устроено глупо. Неправильно. Они потеряли связь с духами предков и природы.
- Хорошо, - кивнул Габ, - я вам обещаю, что никогда не расстанусь с оберегом. Спасибо, отец Чугэ. Хотя я так и не понял, что такое грусть.
Утром Габ встал на заре, собрал походный мешок, в который сложил мешочки с едой, кружку, нож, спички, варган, бубен и спальный мешок из овечьей шкуры. Тихо ушёл - не желая тревожить счастливый сон спящих. Шёл быстро, опираясь на посох с звенящими бубенчиками, с которым легче и радостней идти. Вскоре вышел на автомобильную труссу.  В столь ранее время транспорта обычно тут  мало. И первая же фура, проезжая мимо босоного пешехода в высокой дивной шапке с перьями совы, бредущего с посохом, обогнав его, затормозила.
- Далеко собрался, парень? - выглянул из окна удивленный водитель.
- День добрый, добрый человек, - ответил миролюбиво Габ,  -  далеко иду, в Кремль.
- Ух, ничего себе, - присвиснул водитель. - А пошто тебе, любезнейший, сдался тот Кремль, интересуюсь?
- Чтобы беса извести, - спокойно ответил Габ.
- Ого, - ахнул водитель. - И что - реально изгонишь?
- Реально изгоню и навечно изведу,  - ответил Габ.
Водитель от восхищения произнес размашистый четырехэтажный мат. И предложил подбросить скитальца до железнодорожной станции.
- Нельзя мне транспортом, - отрицательно качнул головой Габ. - Я должен пройти весь путь пешком - напитать ступни силой  Земли.
- Ясно, святой отец, - ответил водитель. - Желаю удачи!
И нажал на газ. Вскоре весть о шамане, шествующем в Кремль, чтобы изгнать беса, разнеслась по всем весям. О шамане говорили на заправках, в придорожных кафе и деревнях. Его всюду ждали и встречали аплодисментами, цветами, песнями, горячими пирогами. К шаману стали присоединяться туристы - с спальниками, палатками, гитарами. Габ был не против. Он чувствовал, что его тело наливает невероятной силой. Энергия привествующих его людей наполняла тело и дух невиданной радостью. И он интересовался у своих новых друзей: что такое грусть? Они переглялывались и пожимали плечами. Им было стыдно признаться в том, что грусть въелась в их мозг, и они, увидев шамана, впервые почувствовали облегчение.
- Понимаешь, Габ, - попытался объясниться с шаманом вихрастый юноша по имени Никита, студент-художник. - У нас нет интереса к жизни. За нас все решил лысый дядька в Кремле. Он все запретил. Понимаешь? Все! И мы тоскуем. Все кажется бессмысленным.
- Бессмысленным? - поразился Габ. - а если я сыграю нашу деревню музыку "Огонь звезд", что будет с твоей тоской?
И Габ достал из мешка варган, вставил инструмент между губами и заиграл древнюю  мелодию,  вибрирующую на двух полутонах, пульсирующую, как свет звёзд.
Никита и сотни парней и девчат, сопровождавших по трассе странника, затихли и погрузилась в магический транс. Они забыли про тоску, про Кремль, про лысого старика и его убийственное презрение ко всему миру.
Когда Габ закончил бесконечно длинную мелодию, все ощутили, как грусть и тоска куда-то испарились. И туристы тихо уснули, блаженно и безмятежно улыбаясь.
- Да что же это такое - грусть? - недоумевал Габ. - И как изгнать беса из того, кто охватил грустью всю страну?
Габ в первый свой поход так и не дошёл до Кремля. Его задержали на границе бурятской земли. Шаман поначалу не понял кто и зачем его схватил? Но видел, что те, кто тащил его в УАЗик, смотрели на него тусклыми, холодными, ничего не выражающими глазами. На допросе в полиции Габ неожиданно прервал следователя: товарищ начальник, скажите, а почему вы такой грустный?
Следователь внимательно посмотрел на шамана и отвел взгляд.  Ему никто никогда не задавал столь глупый вопрос. Впервые следователь осознал, что его жизнь и бессмысленна, и грустна. А жизнь босоногого Габа с шапкой, украшенной перьями совы, наполнена странным светом. Загадочным смыслом. Тревожащей радостью.
Следователь отпустил Габа. И сказал:
- Жизнь с каждым днем становится все грустней, шаман. Поэтому - в следующий раз - не попадайся...
И приказал надеть на шамана электронный браслет и было велено не покидать деревню.
Но Габ не послушался следователя. Шаман не мог сидеть сложа руки, тогда как великая грусть охватывала его землю. Его ступни и дух напились невероятной силой и здоровой злостью.
- Ну, хоть в этот раз не иди открытой дорогой, - попросил Чугэ. - Иди тайными тропами.
- На тайных тропах нет грусти, - упрямо ответствовал Габ. - А я хочу идти дорогами грусти, чтобы люди видели и слышали мои бубенцы, мой бубен, мой варган, чтобы радость возвращалась в их сердца.
Едва Габ выдвинулся по трассе, как чёрный "воронок" настиг его.
Следователь выглядел ещё грустней.
- Я же говорил тебе, шаман, - эту жизнь тебе не переломить. Она всех скручивает в бараний рог.
Суд постановил, что человек, выдающий себя за провидца и потомственного шамана - шарлатан и сумасшедший. Он очень опасен для общества, для жизни людей.  И требует пожизненного содержания в психиатрической лечебнице.
У больного отняли бубен, бубенцы, варган. Вкололи двойную дозу успокаивающего. Теперь он не опасен для жизни окружающих. Наверное. Так как на груди шамана все ещё оставался священный оберег - подарок старейшины Чугэ.