Глава 11

День тянулся неестественно долго, словно специально предоставляя нам возможность закончить дела. Я ободряюще похлопала своего друга по локтю. До плеча, к сожалению, не доставала, все-таки разница в росте была ощутимой. Мы стояли у квартиры семьи Вити, в этом красивом, но теперь казавшимся таким зловещим подъезде. Фагот нервничал, и это чувство передавалось мне, как волна. Все его тело было напряжено, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Он избегал зрительного контакта, бегая глазами по стенам и дверям. Я понимала его. Мы стояли на пороге трагедии, которую могли предотвратить, но в то же время боялись спугнуть удачу или, еще хуже, усугубить ситуацию. От этого гнетущего ощущения хотелось бежать без оглядки.

— Фагот, надо идти, — мягко подсказала брату синеволосая, — нам нужно это сделать.

Поэт вздохнул, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз сомнений и тревог, и поставил ногу на первую ступень.. Затем поднялся на еще одну, и еще. Каждый шаг отдавался гулким эхом в тишине подъезда, словно отсчитывая мгновения, приближающие его к неминуемой встрече. Он поднимался медленно, с каждым шагом все глубже погружаясь в свои мысли, в поисках нужных слов, чтобы выразить то, что терзало его душу. Лестница казалась бесконечной, а путь к истине - все более сложным и запутанным. А мы молча поднимались за ним. Итак, мы остановились у дверей массивного, казалось бы, современного для тех лет лифта. Его начищенные до блеска металлические двери отражали наши встревоженные лица, словно напоминая о неотвратимости того, что должно произойти. Фагот на мгновение задержался, словно колеблясь, стоит ли продолжать этот путь. Я же, стиснув зубы, подошла к нему и, слегка подтолкнув, дала понять, что отступать уже некуда. Поэт ткнул пальцем на кнопку двенадцатого этажа. Лифт стоял на тринадцатом, словно на зло нам. Это дурацкое ожидание, которое тянулось так, словно кто-то тянет изо рта уже безвкусную жевательную резинку, от скуки. Ну давай же! И вот медленно словно делая нам одолжение, кабина лифта остановилась на первом этаже, двери разъехались в разные стороны и мы, дружной четверкой прошли внутрь. Фагот тыкнул на кнопку, двери медленно сомкнулись и кабина потянулась наверх. Последующая тишина давила на уши, прерываемая лишь легким гулом работающего механизма. Двенадцатый этаж казался недостижимым горизонтом, а время текло в какой-то замедленной съемке. Фагот поднял голову вверх, изучая горящую лампу. Я догадывалась о чем он думал, о том, что сейчас разрывало его душу. О воспоминании той невыносимой боли потери, которая, словно колючая проволока, сдавливала его сердце. Ведь как это так, наши близкие, любимые люди, наши друзья, могут просто взять и уйти в небытие? Исчезнуть, оставив после себя лишь воспоминания и зияющую пустоту.

Лифт довез нас до нужного этажа. Мы пропустили Фагота вперед, дабы он первым сделал шаг. Поэт вышел из лифта в коридор, нужно было пройти немного вперед, затем завернуть направо и вот тогда, мы уперлись в массивную железную дверь. Сбоку, на дверном проеме располагалось четыре кнопки звонка, с аккуратно выведенным через трафарет номерами квартир. Фагот уже знал на какую кнопку нажать. Его рука уже потянулась к ней, но тут Яна спросила, в пол голоса:

— А почему ты не рассказывал мне об этой ужасной трагедии раньше?

Рука поэта опустилась и он повернулся к сестре, а то не очень же обсуждать такие темы через плечо. Людвиг, в свою очередь, осторожно взяв меня под локоть, увел меня на расстояние, дабы брат с сестрой смогли поговорить. Мы принялись ходить из стороны в сторону, ожидая завершения разговора.

— Послушай, — начал поэт, — ты была слишком мала, я не мог тебе об этом рассказать. Да и родители наши, молчали по той же причине.

Яна понимающе кивнула, добавив:

— Я ведь даже и представить не могу что ты чувствовал и что чувствуешь сейчас, Фагот…— Опустив голову, слова в ее голове предательски разбежались в разные стороны.

Ее брат, как и всегда, положил свою ладонь ей на голову, когда он так делал, девушка моментально приходила в душевное равновесие. Поэт сказал, что сейчас боль притупилась, как бы уйдя на второй план. Но в его сердце уже много лет живет светлая грусть, легкая тень утраты, которая никогда не исчезнет полностью, но и не позволит забыть о тех, кого больше нет рядом.

“ Память согревает человека изнутри. И в то же время рвет его на части”

- Харуки Мураками. “Кафка на пляже”

— Янка, ну ты чего, — уже со своей яркой улыбкой сказал он, — выше нос. Мы сейчас в таком опупительном путешествии! А значит, нужно отбросить эту лирику и идти дальше! Эй! ребята, возвращайтесь сюда! — Он позвал меня и Людвига. А Яна тогда подумала, как же ее брат силен душой.

Мы с Людвигом направились к брату с сестрой. Я увидела, как мой друг воспрял духом. Он решительно готов действовать. Итак, блондин нажал на кнопку звонка. Секунда, две, три…пять. Никто не открывал, тогда он снова позвонил. Прошло еще несколько секунд, пока наконец за дверью не послышалось шуршание, а затем, шаги! Дверь нам открыла молодая женщина с завернутым полотенцем на голове. По ее бледным щекам и лбу текли тоненькие струйки воды. Она наспех закончила свои водные процедуры, услышав звонок в дверь. В ее растерянных глазах читалось недоумение и легкое раздражение от внезапного вторжения в ее личное пространство. Я заметила, как Фагот слегка пошатнулся, ну еще бы, в нашем времени этой женщины уже не было в живых. А тут она стоит перед ним живая!

— Что вам угодно? — Спросила молодая женщина, недоверчиво осматривая нас с головы до ног.

— Я…мы…— Фагот мешкался, стараясь подобрать слова. Но, как на зло ничего у блондина не получалось. Он беспомощно ловил ртом воздух, словно беспомощная рыба на суше.

Я лишь прошептала что-то вроде “Все пропало” и тогда Людвиг сделала шаг вперед, уверенно отчеканил:

— Мы будущие партнеры Владимира. Так уж случилось, что мы стали свидетелями весьма тревожного разговора двух его конкурентов.

— Среди них был Сергей, приближенный к Владимиру и вам, — добавила Яна.

— Разговор записан на диктофон, вам обязательно нужно прослушать запись, — Заключила я.

Нонна от растерянности даже сняла с головы полотенце, ее влажные волосы налипли на лицо, молодая женщина откинула их назад. Закрыла глаза, помассировав переносицу.

— Вы должны прослушать запись, —наконец сказал Фагот. — Мы - не враги. Поверьте нам, прошу вас.

Молодая женщина без слов пустила нас в квартиру. В нос ударил приятный аромат свежести, по всей видимости женщина совсем недавно сделала уборку, как будто все таки ждала гостей. Фагот печально осматривал интерьер.

— Красиво у вас, — пробормотал он, больше для себя, чем для хозяйки. — Слишком красиво… для того, что должно произойти.

Женщина, казалось, не услышала. Она молча указала на два кресла у окна, залитых мягким дневным светом. Сама села на край дивана, держась за него так, словно он был якорем в бурном море.

Фагот тяжело вздохнул и опустился в одно из кресел. Его худое лицо, обычно оживленное и ироничное, сейчас было осунувшимся и тревожным. Он словно примерял на себя тяжесть предстоящего.

— Вы должны это послушать. Это трудно… но необходимо.

Нонна кивнула, не отрывая взгляда от лица поэта. На ее лице отражалась смесь страха и любопытства.

— Вы знаете, кто я? — неожиданно спросил Фагот.

Нонна покачала головой.

— Не имеет значения, — продолжил он, горько усмехнувшись. — Важно лишь то, что я знаю… кое-что о вас и вашей семье. И о том, что вам угрожает. Эта запись… она поможет вам понять.

Фагот взял у меня диктофон и протянул его хозяйке. Он подсказал, на какую кнопку нажать и хозяйка квартиры безукоризненно это сделала. Шипение, которое продлилось несколько секунд, затем послышались голоса.

…“Человек 1: Да…У него бизнес в гору поднялся, что-то мне это очень не нравится. Мы оказываемся на заднем плане!”

Человек 2: Так а я тебе про что? Нужно действовать а не лясы точить!

Человек 1: И что ты предлагаешь?

Человек 2: Слушай, я так подумал… Подождем немного, потренируемся да и сотрем его с лица Земли. Давай честно, деньги у нас есть, бизнес есть. Но он не выстреливает так, как у него. ..”

Шипение…

Нонна слушала запись с неподдельным ужасом. Она то и дело закрывала глаза ладонью, ее плечи подрагивали. Голоса на кассете, словно пробивался сквозь толщу времени и боли, рассказывал о заговоре, о предательстве и о неотвратимой опасности, нависшей над ней. Запись стихла, теперь в гостинной тикали настенные часы, Нонна медленно открыла глаза. Они были полны слез и отчаяния. Она казалась сломленной, раздавленной весом услышанного.

— Это… это невозможно, — прошептала она, ее голос дрожал. — Это какой-то бред…

Фагот молчал, дал ей время переварить услышанное. Он знал, что для нее это удар, и понимал, что ей нужно время, чтобы осознать реальность.

— Я понимаю, — наконец произнес он мягко. — Это тяжело принять. Но, к сожалению, это правда.

Нонна покачала головой, отказываясь верить.

— Сергей…Неужели он согласиться на ТАКОЕ?

Голос Людвига из угла комнаты, ответил на ее вопрос.

— Согласиться. Сейчас такое время, поймите вы уже наконец. У некоторых девяностые закончились, а у большинства и не заканчивались!

Нонна посмотрела на него в замешательстве.

— Ну как же это может быть? Он ведь…

— Бизнес штука суровая, — перебил ее Людвиг. — Вы не слышали? Год назад одного бизнесмена убили и выбросили в реку, привязав ему тяжелый камень на ногу. Или же, другого начинающего паренька какое-то время удерживали где-то в подвале и до сих пор не ясно, жив ли он или нет!

Нонна закивала, согласившись с ним.

—Что же делать? У меня ведь сын подрастает.

— Они не перед чем не остановится, им плевать, есть ли семья, старики и дети. — Сказала я. — Уничтожат все и без зазрения совести, без раскаяния.

Нонна вскочила с места и кинулась к телефону. Ее руки дрожали так сильно, что она с трудом попала пальцем в нужную кнопку.

— Кому вы звоните? — резко спросил Фагот, перехватив ее взгляд.

— В милицию! — выпалила она, ее голос сорвался на крик. — Я должна сообщить об этом!

Фагот покачал головой, его лицо выражало отчаяние.

— Нонна, послушайте меня! Полиция не поможет. Вы думаете, они поверят в этот бред? Они только усложнят ситуацию, привлекут ненужное внимание.

Людвиг, под шумок, сделал шаг к ней, его движения были быстрыми и уверенными. Он мягко, но настойчиво забрал у нее телефон.

— Послушайте, что он говорит, — произнес он ровным тоном. — Подумайте логически. Кто вам поверит? А кто захочет вам помочь?

Нонна отступила, ее глаза метали молнии.

— Кто вы такие? — закричала она. — Откуда вы знаете все это? Вы сами в этом замешаны?

Фагот тяжело вздохнул и поднялся с кресла.

— Нонна, успокойтесь, — сказал он. — Мы здесь, чтобы помочь вам. Мы знаем больше, чем хотим, поверьте. Мы знаем, что вам нельзя доверять никому, кроме нас.

— Не доверять никому? — переспросила она, ее голос дрожал от истерики. — Значит, и вам тоже?

— Да, — ответил Людвиг. — Даже нам. Не доверяйте никому слепо. Слушайте, наблюдайте, думайте. И доверяйте только своим инстинктам. Сейчас это единственное, что у вас есть. Лучше позвоните мужу и потребуйте его возвращения домой.

— А где ребенок? — Спросила Яна

— С…няней.

— Срочно звоните ей! — Ответила синеволосая.

Нонна, под нашим пристальным взглядом послушно набрала номер. Сначала она позвонила Владимиру. Ее разговор был коротким и напряженным. Она что-то тихо говорила, стараясь не выдать эмоций, затем положила трубку с бледным лицом.Затем она позвонила няне. Этот разговор был еще более сдержанным, практически без слов. Она лишь сказала что-то вроде “Пожалуйста, приходите как можно скорее, нужна ваша помощь”.

Положив трубку, Нонна обернулась к Фаготу и его спутнику. В ее взгляде читалась смесь страха и нерешительности.

— Они скоро придут, — тихо сказала она, словно извиняясь за то, что нарушила их планы.

Мы попросили разрешения остаться и подождать Владимира и Витю. Нонна колебалась. С одной стороны, ей было страшно оставаться одной, а наше присутствие давало хоть какое-то чувство безопасности. С другой - внезапное появление незнакомцев и загадочные предупреждения все еще вызывали у нее подозрения.

— Хорошо, — наконец прошептала она, отводя взгляд. — Оставайтесь.

Людвиг , не произнеся ни слова, утвердительно кивнул. Он подошел к окну и осторожно выглянул на улицу. Его движения были тихими, выдавая в нем человека, привыкшего к опасности. Мне даже показалось что у него тоже было какое-то дело, но об этом он решил нам не рассказывать. Вообще, честно признаться этот человек тоже начинал вызывать у меня подозрения.

Фагот же жестом указал на диван.

— Присядем, — сказал он Нонне. — Нам нужно кое-что обсудить, пока они не приехали.

Нонна, словно зомби, опустилась на диван, не отрывая взгляда от двери. Ее руки нервно теребили край юбки. Поэт попросил молодую женщину подробно рассказать о себе, быть может у нее имелись какие-то враги?

— Нет, никаких врагов у меня нет. Более того, у меня лишь одна подруга.—Пауза, — но она осталось в моем родном городе. Я общаюсь только с мужем и с сынов в последнее время, если быть уж совсем откровенной.

— В последнее время это сколько? —Спросила я

— Где-то пару лет. Да. Раньше, конечно, я ходила на всякие мероприятия, но не думаю, что уже тогда за мной следили.

— Да всякое бывает, — послышалось от Людвига. — Так или иначе, вам нужно убедить мужа что опасность может подстерегать на каждом шагу. Вы должны бежать!

— Ради нашей безопасности…— Пробормотала Нонна

Трель сотового Нонны словно обухом ударило нас по голове. Она поспешила ответить на звонок. И спустя минуту, мы наблюдали за тем, как молодая женщина медленно опускается на пол. Из сотового во все горло кричали: “Владимир ваш муж? Ответьте, не молчите!”