3. Берегиня. Главы 1-4

ИЗ ЕЁ ДНЕВНИКА


5 gr. Ophiuchus, 716 ПИП МВ

Искала материалы про коллайдер «Имаго», наткнулась на забавнейшую конспирологическую теорию. Мол, создан он совсем не в научно-исследовательских целях, как официально сообщают СМИ, а для тайного проникновения в параллельные миры. ГПП, мол, тащит оттуда методики и технологии, чтобы и дальше управлять нами в одно рыло, не оставив ни единого шанса «Оппозиционному Развитию».

Инфа зацепила, хотя обычно теории заговоров ничего, кроме смеха, у меня не вызывают.

Просто вишенка для давно задуманного артхаусного ролика! Причём подкреплённая собственным опытом. Были у меня в жизни некие странные приключения…

А может, сделать документалку? Приглашу людей в теме. Рьяных сторонников версии, что наш мир и его параллели почти тождественны, – с минимальными различиями в антураже, событиях и т.п., с максимумом совпадающих ключевых моментов. И – оппонентов, с пеной у рта настаивающих, что «родственнички», наоборот, почти или даже совсем на нас непохожи, иначе нет особого смысла в их существовании. Пусть  сцепятся (зачёркнуто) аргументированно поспорят!

КОНЦЕПЦИЯ РОЛИКА: параллели – комплекс бесконечно множащихся отражений Монад в зеркалах вселенской Комнаты Смеха. Кому и зачем нужна такая мультивариативность? МОЯ ЛИЧНАЯ ГИПОТЕЗА: это своего рода не имеющий границ полигон для самопознания Ткача. В кадре обосную. Возможно, стихами. В отличие от обычной речи, поэзия сродни магии и гипнозу по воздействию на (под)сознание.



25 gr. Taurus, 717 ПИП МВ

Реализовала. Уже месяц как в топах на Паутине.


Материализовала и… притянула?!




ГЛАВА 1. «КТО Я?»


19 gr. Taurus, день, 717 ПИП МВ

Она брела среди галдящей толпы и почему-то не понимала ни слова.

В полуобморочном состоянии от жажды и голода. Дико ломило вискИ. И – уже почти нестерпимо – требовалось в туалет.

Взгляд скользнул по вывеске. Светящиеся бутылки. Очень своевременно! В баре уж точно отыщется всё, что ей жизненно необходимо. Здесь и прямо сейчас.


Дамская комната – первая дверь налево. Скорее! К счастью, свободно.
 
Откуда-то она знала, что из-под крана здесь пить нельзя. Только прополоскать рот. Физически стало немного легче, особенно после умывания ледяной водой, но туман и боль в голове не исчезали. «Зато можно сделать заказ», – с трудом, через вату в голове, просочилась мысль.

Дойти до столика. Сесть. Заказать сок и пару бутербродов. Чисто механические действия, не требующие умственных усилий. Она сумеет. Это же так просто. Дойти. Сесть. Заказать. На автомате. Как робот. Просто она очень устала и истощена. Питьё, пища, короткий отдых – и в голове обязательно прояснится. Обязательно.
 
Несмотря на оживление за окном («Сегодня что, праздник?»), бар был почти пуст. Двое немолодых, явно потрёпанных жизнью, мужчин за дальним столиком что-то тихо обсуждали, забыв про остывающий кофетоник, да у барной стойки смаковала коктейль экстравагантная старушка в рюшах и шляпке, расшитой попугаями.

Сев за столик и вызвав меню, новоприбывшая окончательно убедилась: с ней что-то не так. Совсем не так. Она видела буквы, знала каждую, могла сложить их в слова… Но не улавливала значения ни одного из них. Дислексия? Возможно ли это в её возрасте – разучиться читать? А раньше она умела? И… сколько ей лет?

«Умела!» – внутренняя уверенность. А вот насчёт второго вопроса… И вдруг с ужасом осознала, что не помнит не только года своего рождения – имени своего не знает! И адреса… С кем она там живёт? Работа… друзья…НИ-ЧЕ-ГО. Но это же невозможно!

И вообще – где она?!

Спокойно, без паники. Ты в баре. Да, но где находится этот бар? В каком городе? На какой планете? Может быть, это просто сон? Ей часто снятся странные сны…

Думать последовательно не получалось. Обрывки мыслей ползали по извилинам и шуршали, не желая складываться в минимальные смыслы. От напряжения вспотело лицо. Она потянулась к сумочке за салфеткой, и… Сумочки не было! Оставила в туалете? Нет. Тяжёлую дверь бара она открывала ОБЕИМИ руками. ПУСТЫМИ руками. Никакой сумки или кошелька. Даже намёка.

«Ты сумасшедшая. Сбежала из психбольницы и потерялась. Именно поэтому на тебе странный костюм, типа лыжного, и домашние тапочки. Нормальные люди по городу в таком виде не ходят. Нормальные люди имеют при себе как минимум коммуникатор и немного наличных денег…»

Она пошарила по карманам – пачка с единственной сигаретой. Дешёвка – искусственный табак, автоподжиг. «Мне явно за сорок, хорошо за сорок», – не к месту вспомнилось отражение в зеркале туалетной комнаты. Невысокая полноватая шатенка. С растрёпанными короткими волосами, в розовом тренировочном костюме из псевдошерсти. Глаза зеленовато-голубые, ничем не примечательные – ни маленькие, ни большие, нормально посаженные... Немодные густые брови. Нос с курносинкой. Пухлые губы. Высокий, но не чрезмерно, лоб. Кожа чистая – ни прыщей, ни косметики. «Вот как я выгляжу, оказывается... Не красавица, но и не уродка. Середнячок. Да уж, бесценная информация! С лёгкостью продала бы кому угодно за пару койнов. Нет денег – не будет ни сока, ни бутербродов…»

От резкого спазма в желудке потемнело в глазах. «Только не падать в обморок!» Она закурила. Пара затяжек – и в мозгу прояснится, обязательно прояснится.



ГЛАВА 2. ОН. ФОБИЯ

. Вечер того же дня

Дарья обещала вернуться к полуночи, но опоздала на экспресс. «Тебе же прекрасно известно, что летать по ночам я не люблю! Завтра приеду». Что это с её стороны – безалаберность или провокация?

Вторая «холостяцкая» ночь подряд. Он никак не мог понять, его это больше радует или пугает. С одной стороны, их отношения давно оставляют желать лучшего, чтобы не сказать хуже. А в последнее время просто катятся под откос со скоростью «скорого». Он криво усмехнулся паршивеньким каламбурам. Но с другой стороны, эта его треклятая фобия!

Случилось с ним в детстве нечто страшное и постыдное, о чём никогда и никому он, конечно, не рассказал, да и сам не вспоминал до поры – сумел как-то вытеснить из памяти.

Но едва ему исполнилось девятнадцать, жизнь напомнила… С тех пор он не мог спать один, без тёплого женского тела рядом, в обнимку. Стоило задремать – тут же возвращался привычный кошмар, а с ним – приступ панической атаки, с дикой болью в средостении, бешеной тахикардией и невозможностью сделать вдох.

Вторая бессонная ночь подряд? В юности худо-бедно переносилось, сейчас прихватывает сердечко. Правда, профессор клянётся, что это межрёберная невралгия, но ощущается полноценным инфарктом. Боль как от удара ножом, синие губы, скрюченные пальцы, скорая и сопутствующие «прелести» в виде капельниц и утки в больничной палате. Нет, вторая ночь в одиночку – слишком опасно. Значит, что? Значит, надо заполучить в постель компаньона. Компаньонку. Причём не из своих и не здесь, тут же настучат Дашуле, а это – точно разрыв, полный и окончательный. Катастрофа. Конец не только успешной и обеспеченной, но и, скорее всего, профессиональной жизни вообще. А главное, дочку не дадут видеть как минимум до её совершеннолетия. Не вариант. Я должен тянуть этот союз через любое «не могу больше». Могу. И буду. Хотя Дашуля совсем слетает с катушек. Мало ей бесконечных скандалов на пустом месте, накануне отъезда она даже попыталась поднять на него руку.

Сколько может длиться вина? Да, был грех. Уходил. Но и расплата оказалась жестокой. Многим прощается – вернулся же, в ножки пал, на все условия согласился... Многим, но не ему.

Решившись, он перерыл гардероб в поисках наименее броских вещей, чтобы «слиться с пейзажем», нацепил солнцезащитные очки и пошёл искать бар подемократичнее и потемнее, где риск быть опознанным или, того хуже, нарваться на знакомого минимален.

Взглянув сквозь прозрачный пластик на интерьер очередного, уже которого по счёту, питейного заведения, решился: «А вот это, кажется, подойдёт. Скупо освещены только барная стойка и витрина. Галогеновые свечи на столешницах неактивны, сидящие там люди явно предпочитают укромную полутьму. За столиками их трое: компания из двух мужчин и, на противоположном конце зала, одинокая женщина. Надеюсь, не такая старая и страшная, как та, у стойки. Хотя в данном случае это непринципиально».

Забрав из автобарристы порцию бренди и чашечку кофетоника, устроился неподалёку от одинокой дамы, чтобы присмотреться к ней повнимательней. И впал в ступор. Просто одно лицо! Берегиня, снившаяся ему в самые беспросветные моменты его жизни! Разве что чуточку старше. И вместо чешуйчатого хвоста – обычные ноги в спортивных брюках. «Получается, моё подсознание ещё тогда знало, что ОНА существует на самом деле, в одном со мной времени и пространстве, и кричало мне: запомни её, узнай при встрече, не упусти! Это твоя судьба, твоя половинка!»



ГЛАВА 3. ОНА И ОН. В БАРЕ. ЗНАКОМСТВО


Старуха в шляпке со стуком шваркнула опустевший стакан на стойку и направилась к выходу. Проходя мимо одинокой дамы, внезапно остановилась и, энергично жестикулируя, разразилась долгой, на повышенных тонах, тирадой. «Что-то явно нелицеприятное, но что? Ни слова не понимаю. Иностранка?..»

– Не понимаю вас.

Сделав в её сторону неприличный жест, старуха добавила ещё какое-то гневное восклицание и удалилась, с лязгом захлопнув за собой дверь бара.

Один из мужчин тронул настольный сенсор дистанта. Слева от стойки зажёгся голографический экран с планетарными биржевыми новостями. На универсальном диалекте, который был разработан в качестве планового языка, но пока что официально использовался лишь при трансляции международно значимых событий. Не все этот язык понимали: новация была внедрена не так давно, всего три года назад.

Женщина даже не пыталась уразуметь, о чём идёт речь – курсы виртуальных валют Содружества на данный момент интересовали её меньше всего на свете. «Заказать, съесть, убежать не расплатившись... А сил убежать – хватит? Очень сомнительно. И всё равно потом поймают, при нынешнем-то контроле. Ну, может, это как раз неплохо, что поймают. В тюрьме точно кормить-поить будут. Койку предоставят. И укол от мигрени сделают». Пульсирующая боль в висках не ослабевала.

В баре появился ещё один посетитель, молодой черноволосый мужчина спортивного вида, судя по одежде – разнорабочий. Заказал что-то, сел за соседний столик. Он был в тёмных очках, но она физически чувствовала взгляд, вперившийся в её профиль. «Кажется, я ему понравилась. Шанс! Если, конечно, он тоже не иностранец, как та бабуля».

Словно в ответ на её мысль, раздался комариный писк ушной клипсы-коммуникатора. Мужчина, явно неохотно, принял вызов. На новомосковском.

– Только завтра? Вечером? К шести?! Что ты творишь, почему?.. Без прогона?! Завалим же всё, к Монадам, и кто тогда будет виноват, опять я?!

Вырубив коммуникатор, он одним глотком осушил бокал, активировал настольное меню и заказал сервис-роботу новую порцию. Залпом выпил и эту. Помогло.

«Может, оно и к лучшему, что Дарья останется у подруги ещё на сутки. Вывезем и так, на опыте, – чай, не впервой. Зато у меня появляется отличная временнАя ниша для моей Берегини. Судьба..?»

Пока он думал, как половчее завязать разговор, женщина его грёз, пошатываясь и опираясь обеими руками о столик, встала, сделала пару неуверенных шагов и… опустилась на стул рядом.

– Здравствуйте. Простите за беспокойство, но больше не к кому… Я… очень нуждаюсь в помощи. Не могли бы вы…

– Конечно! Чем могу! Что случилось?

– Кажется, на меня напали. Украли коммуникатор, деньги, сумочку, всё… И, похоже, ударили по голове, очень болит!

– Дайте посмотрю! Не бойтесь, я осторожно. Нет, ран или ссадин не видно. Наверно, мешочком с песком ударили: если сделать умело – оглушить оглушит, а следов не останется. Да нет, Ткач с вами, я не бандит! Видел нечто подобное в боевике. Где это произошло? В полицию обращались?

– Н-нет.

– Они что, даже коммуникатор с вас сняли? Зачем?! Он же на личностных параметрах, другому ни перенастроить, ни продать… Ну я и дурак! Чтоб вы карабинеров не могли вызвать, конечно! Сняли и закинули куда подальше, в какой-нибудь водосток.

– Карабинеры? Мы что, в Латине?

– Мы в Свободной Агломерации Тусция.

– В Тусции? А как я сюда попала?! – Теперь хотя бы ясно, почему она не понимала ни слов окружающих, ни текста меню. Нет у неё никакой дислексии, есть незнание италийского.
 
– Ну, вам виднее. Смотря откуда.

– Из Московии. – Слова вырвались внезапно, автоматически. Она не помнила этого, но откуда-то знала, что так и есть. Новомосковитянка, урождённая и – константная, без права покидать когда-либо границы Княжества. Неблагонадёжность? Секретность? Или из-за членов семьи?
 
– Землячка, здОрово! Лично я прилетел на джете, оптимальный вариант. Комфортно, приемлемо по времени. Недорого – по сравнению с параконтиненталкой. А вы что, не помните?

Женщина отрицательно помотала головой. Получается, она – преступница. Беглая. Горло перехватил спазм, в глазах потемнело.



ГЛАВА 4. ДАРЬЯ И ВИЛЬФРЕДО


 – У нас форс-мажор. Тут начались беспорядки, всё оцеплено армией. Говорят, транспортное сообщение откроется только завтра, к трём пополудни, так что вернуться смогу не раньше чем через сутки. Где-то к шести.

Скороговоркой протараторив эту ложь и не дослушав ответа, Даша вырубила коммуникатор и снова пустила воду.

«Что я творю? Я же умру без него… А если он проверит? Не в его характере, конечно, уж очень он доверчив, даже слишком, но если?! Узнает правду – уйдёт тут же. И так всё держится на честном слове…»

И что тогда делать? Скоро ей исполнится тридцать девять. Хотя, конечно, в жизни не дашь: миниатюрная серенькая мышка без возраста, с мелкими невыразительными чертами лица и круглыми, словно от испуга, тёмными глазками, она была больше похожа на подростка, чем на зрелую даму. В античном Театриуме цены бы ей не было в амплуа травести! Когда оклики «Эй, пацан!» вконец надоели, Даша отпустила длинные волосы. Ухаживать за ними было непросто: непонятного цвета («Пегие!»), жиденькие, сухие, с вечно секущимися кончиками. А уж уложить их в приличную причёску…

«Тридцать девять! Многовато для того, чтобы начинать жизнь с нуля».
 
– Дашья, ты готов? Ужин стылый, водка горячеет! Забыть про моя тьебе с-у-у-у-р-пры-ыз? – Вильфредо, невысокий сухощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с гривой волнистых рыжих волос (Дашина зависть!), почти полностью скрывшей под собой воротник полосатого банного халата, дробно простучал по двери ванной первые такты туша.
 
Дверь приоткрылась.

– Мой милый Дашья! – он втиснулся внутрь и экспрессивно раскинул руки в стороны. – Я сумасшедший от твой Адамов костьюм и грожу вас объять!

– Вилька, хватит коверкать слова! – Ладонью одной руки она упёрлась ему в грудь, удерживая дистанцию, палец другой приложила к его губам. – Что на тебя нашло?
 
– Наша первая встреча, тогда я говорил именно так. Забыла уже?

– Было бы немудрено: лет пятнадцать прошло. Выйди, мне ещё надо волосы привести в порядок. – Она легонько вытолкнула Вильфредо за пределы ванной и снова закрылась.

– Шестнадцать с половиной, – уточнил он через дверь.

– И за эти годы ты прекрасно овладел новомосковским. Практически в совершенстве.

– Я просто хотел, чтобы ты про неё вспомнила – именно сейчас.

– Никогда не забывала. Два голых мокрых дурака, ползающих по ночному пляжу в поисках потерянной одежды. В панике, что кто-то заметит их наготу и вызовет «гончих». Р-раз – и столкнулись лбами… У меня из глаз искры, сижу, мотаю головой, пытаюсь очухаться. А ты вскакиваешь, рывком поднимаешь меня с песка и начинаешь декламировать стихи Петрарки.

– Девушка в ступор впала… – Картинка из прошлого заставила его улыбнуться.

– Ты так читал… Вдохновенно. Я всё понимала без перевода, каждое слово. Влюбилась в тебя на третьем сонете.

– Правда? И вообще, хватит от меня прятаться, открывай!

Даша неохотно открыла.

– Истинная правда. Миллион раз тебе говорила. – Хорошо, что через длинные мокрые волосы, которые она закинула вперёд, чтобы тщательнее расчесать, не видно выражения её лица! А уж интонации она выстраивать умеет!

– Скажи в миллион первый. – Он отнял гребень и аккуратно положил на полочку. Нежно взял её руки в свои и по очереди поцеловал каждую в центр ладошки.

Даша поёжилась.

– Холодно?

– Щекотно. Бррр… У тебя не губы, а крылышки мотылька. Ненавижу ночных бабочек.

– Извини. Никогда не понимал, откуда у тебя этот страх, они совершенно безобидны.

– Они омерзительны! – Даша демонстративно отдёрнула руки, встряхнула головой, отправив волосы на их законное место, и, накинув тунику, зашагала в сторону гостиной, бросив через плечо:

– Ну, давай уже, удивляй. Зря я тут, что ли, ещё на сутки зависла? Где он там, твой «с-у-у-у-р-пры-ыз»?

– Придётся ещё немножко потерпеть. Сначала – ужин.


Читать дальше >> http://proza.ru/2025/06/27/1072

Назад <<  http://proza.ru/2025/06/27/1081

Алфавитный указатель терминов:  http://proza.ru/2025/06/27/1125