О Прогрессе. Разделение Церкви и мира

   О ПРОГРЕССЕ. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

Глава 1.  РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВИ И МИРА

   Мы часто слышим и произносим слово «прогресс». Правильно ли мы понимаем это слово?  Многие считают, что смысл мирового прогресса в постепенном улучшении жизни. Какою мерой определяется улучшение?  Наслаждением. Культура увеличивает власть над природой, усложняет потребности и дает более полную возможность удовлетворить их. А это делает жизнь все более приятной и содержательной. Блага культуры доступны пока не всем, но дальнейший прогресс уничтожит неравенство, и тогда все будут наслаждаться одинаково. Таким образом, смысл прогресса лежит в постепенном увеличении наслаждений жизнью и в постепенном уничтожении неравенства в распределении этих наслаждений.
   «Но этот признак «улучшения» совершенно недостаточен, - объясняет священник Валентин Свенцицкий. - Он достаточен только для тех практических задач, которые ставит перед собой большинство, а не для действительного уяснения смысла прогресса. Большинство людей стремится не к достижению высших духовных состояний, а к удовлетворению своих страстей и возможность более полного их удовлетворения, естественно, кажется этому большинству «прогрессом», то есть «улучшением жизни».
Увеличение наслаждений не может осмыслить мировой прогресс по трем причинам.
     Во-первых, надо еще доказать, что культура, действительно увеличивает общую сумму наслаждений, а не уменьшает ее. Но увеличиваются не только наслаждения, но и страдания. И едва ли можно доказать, что увеличение наслаждений идет быстрее, чем увеличение страданий.
Во-вторых, понятие «наслаждение» крайне субъективно. Жизнь в больших городах, где можно пользоваться всеми благами культуры, многим кажется ужасной, и они бегут от нее к жизни менее культурной, но более соприкасающейся с природой. Значит, наслаждение благами культуры не может быть признаком общеобязательным.
И, в-третьих, если бы мы и признавали несомненным и общеобязательным увеличение наслаждений с развитием культуры, это не могло бы осмыслить мировую жизнь потому же, почему самые утонченные наслаждения не могут осмыслить жизнь отдельного человека.

   Понятие прогресса бессмысленно при материалистическом мировоззрении.
Всякое положительное решение вопроса о смысле мировой истории непременно должно быть религиозным. Христианское понимание прогресса совершенно не подходит на понимание мирское. И потому надо начать с того, чтобы вполне отрешиться от всех общепринятых понятий, слов, суждений, оценок. Надо забыть горделивые и ничего не значащие фразы о «победоносном шествии человечества по пути прогресса», о «величии человеческого гения», о «торжестве науки и техники», о каких-то «сверхъестественных достижениях культуры». Все это пустые слова, поскольку речь идет о смысле прогресса.
   Люди могут летать на аэропланах, как птицы, сидя в своих кабинетах, видеть и слышать, что делается за тысячи километров, могут превращать свою жизнь в фантастическую сказку, где по движению волшебной палочки явятся самые сладкие яства и самые утонченные наслаждения. И в то же время вся эта поразительная культура ни в какой степени не будет сама по себе «прогрессом» и ни в какой степени не может осмыслить исторический процесс.
   Ставить вопрос о смысле прогресса может только христианское учение, потому что оно одно только знает конечную цель бытия вообще. Христианская теория прогресса имеет за собой великие истины веры о сотворении мира и человека, о грехопадении, об Искуплении, о Церкви, о нравственном совершенствовании, о Промысле, о законе и благодати, о последних временах, явлении антихриста, о славном втором пришествии Христа. Дать действительный ответ на вопрос, что такое прогресс и каков его смысл, не может разум человеческий – это может сделать только Богооткровенное Христианское учение в своей совокупности.
   По учению христианскому, прогресс – это такой процесс изменения жизни, в котором достигается общая цель мироздания. Смысл прогресса — значит понять эту конечную цель мироздания и уяснить, каким образом прогресс мировой жизни ведет к ее достижению.
   Если мир, несмотря на вечность, продолжает изменяться, то это свидетельствует не о том, что недостаточно прошло времени для достижения материальных задач, а о том, что смысл всех происходящих в мировой жизни изменений лежит в области нравственной, от времени независящей и временем не связанной, а значит, возможен только нравственный смысл прогресса.
    
   По христианскому учению, конечная цель мироздания, как и отдельной человеческой жизни, заключается в совершенном восстановлении через веру в Иисуса Христа, нарушенного в грехопадении, единства с Богом. В это единство должны войти не отдельные, ничем не связанные между собой люди, а люди, объединенные в таинственное Тело Христово, в святую Церковь. Это должно быть единство в Боге не только человека, но и всей жизни и всей вселенной. Словом, "да будет Бог все во всем" (1Кор.15,28). Вот что стоит в конце мировой жизни, вот что дает смысл историческому процессу, и вот приближение к какой цели дает основание этот процесс именовать прогрессом.
   Поэтому прогресс – это не аэропланы, радио, чудеса техники и утонченные наслаждения – это страшная борьба с мировым злом, препятствующим достижению конечной цели мироздания – единству с Богом.
   Исторический процесс – это с одной стороны, созидающееся Царство Христово – святая Церковь, а с другой – созидающееся царство антихриста.
Завершится ли земной прогресс благополучием? Церковь отвечает на этот вопрос категорическим отрицанием. По учению Церкви, мировая жизнь в смысле земного благополучия будет все более и более ухудшаться, пока не придет к катастрофе. Земного счастья человечество не достигнет никогда. И в этом смысле никакого прогресса не существует. Здесь лежит целая пропасть между материалистическим и христианским мировоззрением.
   Поэтому прогресс не есть созидание материального блага, а разделение противоположных нравственных начал. Внешняя история мира есть простое следствие этих внутренних столкновений, этой борьбы. Этот процесс разделения, прежде всего, касается взаимоотношений Церкви и мира. Здесь дифференциация приводит к решительному и полному их противоположению.
   
   Затем тот же процесс касается Церкви, ее в особенности. Здесь отсеивается чистая пшеница от сорных трав. Затем он проходит через всю мирскую жизнь – и здесь одних приближает к спасению в порядке естественно-природного развития, других повергает в бездну окончательного растления. Этот процесс касается каждой человеческой души, где смешанные начала добра и зла все резче и резче разделяются и все ожесточеннее противоборствуют, и в своих последних стадиях развития окончательно разрывает связь между Церковью и миром, Христом и Велиаром.
Церковь приводит к чистоте Апостольского века. Мир – к окончательному нравственному падению. Каждая отдельная душа ставится перед необходимостью выбрать себе господина.
   Только рассмотрев все пути этого процесса можно прийти и к правильному пониманию конца мировой истории, явления антихриста, последней катастрофы и второго пришествия Господа, поскольку все это открыто в Божественном Откровении».
   Итак, Церковь и мир – это основное разделение в процессе исторического развития. Это – первая и последняя дифференциация добра и зла, ибо "не мир пришел Я принести, но меч" (Мф.10,34).
Происхождение Церкви – сверхъестественное. Ее сущность – таинственное Тело Христово. Ее жизнь – благодатная жизнь в Боге, ибо «Царство Мое не от мира сего» (Ин.18,36). Внутренняя жизнь Церкви вся зиждется на истинной свободе, на благодати, на духовном единстве, на нравственном авторитете. В ней решительно преодолевается всякое насилие, неравенство и эгоизм. "Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так…" (Мф.20,25-26).
   Первоначальная Церковь, этот «монастырь в миру», была в более совершенном разделении с миром, чем Церковь последующего времени. Но мир не был достаточно дифференцирован на церковное и нецерковное, поэтому прежде, чем прийти к окончательному самоопределению всего Церковного и всего мирского, должно было произойти многое. Евангелие должно было распространиться по всей земле, и в сферу церковной жизни вошло множество народов. Пусть этот процесс повлек за собой некоторое обмирщение земной Церкви. Пусть просочилась из мира в Церковь многое, о чем сказано: "между вами да не будет так" (Мф.20,26). Но этот процесс в общем ходе истории является прогрессом, потому что через него подготавливается окончательное разделение всего мирского и всего церковного, необходимое для достижения конечной цели мироздания.
   
   Мир в отношении Церкви по-своему пережил тот же процесс. И он начал с более совершенного отрицания Церкви. Эпоха гонений была эпохой полного разделения мирского и церковного начал. В дальнейшем этот натиск на Церковь ослаб, а вместе с тем ослабла грань, отделяющая мир от Церкви. Постепенно мир путем слияния с Церковью стал стремиться к власти в благодатном царстве не от мира сего. И этот процесс, взятый в своей изолированности, может казаться движением назад уже с точки зрения чистоты разделения мирского начала и Церкви. Ибо Церковь получила влияние на мирскую жизнь, и сама подверглась влиянию мирской жизни. В результате стушевалось разделение мира и Церкви по сравнению с эпохой гонений, но в общем ходе истории и это служит делу последнего разделения добра и зла, мира и Церкви – ибо приводит к самому ожесточенному отрицанию Церкви, а значит, и самой полной дифференциации».