Не-Талия в детстве. Как хорошо быть маленькой!

   У соседки была дочка Наденька, девочка лет пяти. Мне же исполнилось восемь. И эта разница в три года была громадна. Я была уже совсем взрослой. Никогда не плакала, даже когда давали на завтрак манную кашу. Терпеливо ложку за ложкой, съедала. Наденька так громко протестовала, что даже у нас в квартире были слышны её вопли:

— Не хочу я размазню! Кто придумал эту еду? Кто? Разве человек может её выдумать?

— Больше ничего нет дома! Кушай! Вот, смотри, как твой братик из бутылочки её с удовольствием ест! Потому он и растёт хорошо! А ты останешься маленькой, если не будешь есть кашу!

— Всю жизнь буду ходить в детский садик?

— Да!
   
   Думаете, что разница между мной и Наденькой заключалась только в умении есть, скрипя зубами от ненависти, эту гадкую манную кашу? Конечно, нет! Я была совсем взрослой. Одна, без бабушки, ходила в школу, и возвращалась с портфелем и сменной обувью, не теряя по дороге. Гуляла во дворе с подружкой Людой или Светой. А Надю одну никуда и никогда не выпускали. На прогулку она шла всегда  вместе с мамой и младшим братиком, который мирно спал в своей колясочке.
Однажды в мою первую школьную весну я собралась гулять со Светой. Она училась со мной в одном классе, жила в доме через улицу. Утром она зашла:

— Ты сапоги резиновые обула?

— Зачем? На улице тепло! Асфальтовые дорожки сухие, можно в туфельках идти гулять! Грязи нет!

— Нет грязи! Да ты лужу за школой видела?

— Нет!

— Там море грязи!!! Там воо-ооот такая большая лужа!
 Светка развела руками в обе стороны.

— Идём скорее в школу!

— На каникулах и … снова в школу?

— А вдруг она потом после каникул высохнет?

Я влезла в резиновые сапоги. Вышли в подъезд, спускаемся и тут слышим знакомые голоса, это Наденька с мамой и братиком возвращаются домой. Девочка кричала и всхлипывала:

— Ну, вот, как всегда, Антошка хочет есть, и нам сразу домой надо идти!

— Он же твой братик! Он совсем маленький!

—  А я - не сестра? Я — не маленькая?

— Нет, Надюша, ты уже совсем большая девочка!

— Как большая? Как кашу надо съесть, так я сразу маленькая, а как домой идти, так сразу — большая?

   И она стала утирать слёзы рукавом кофточки.

   Мы спускаемся по лестнице и уже поравнялись с соседями.

— Здравствуйте!

— Вот и Наташа с подружкой! Возьмёте Наденьку с собой гулять? Вы же во дворе будете?

— Да! Во дворе! Идём с нами! — обрадовалась Светка и взяла девочку за ручку.

— Вот и хорошо! – вздохнула соседка. – А я пока Антошку покормлю, потом ужин приготовлю. Через часок возвращайтесь!

   На улице спрашиваю:

— Мы же в школу собрались идти? Зачем ты врёшь?

— Она говорила про двор, а мы и идём во двор. Только школьный. Школьный двор. Слышала такое?

   Школа находилась совсем рядом. Надо пройти дом до последнего подъезда, пересечь дорогу, и вот уже виден металлический забор. Мы идём по полю, оно совсем сухое. Мальчишки гоняют мяч. У самого края и правда лужа. Громадное море! Ветер гонит по нему мелкую рябь, похожую на морские волны. Внутри у неё есть островки, а сама она тянется в длину метров на сто.

- Давай мерить! - говорит Светка. - Я сегодня видела, как мальчишки в болотных сапогах её переходили. Мы — моряки! Я — капитан, ты — матрос, а Наденька — юнга!

   Подружка поднимает с земли длинную палку и бесстрашно шагает в лужу. Ходить по ней это то ещё удовольствие! Никогда не знаешь, где какая глубина, какое дно. Каждый шаг может стать роковым и наберёшь полный сапог холодной водицы. Вот она дошла до одного островка, забралась на него.

— Команда, за мной!

Я тоже шагаю вслед. Вот первый остров, иду ко второму.
Наденька не отстаёт, но ростом она ниже и сапоги у неё короче, у второго острова они уже полны грязной водицы.
— Я сапоги набрала полные! Нет, я больше никуда не пойду!
Она возвращается на первый остров и стоит там.

Мы идём дальше мерить глубину моря. Светка пытается проложить лучший водный маршрут к третьему острову, как вдруг она оступается и проваливается по самый пояс, но тут же резко выскакивает из ямы, как будто она не человек, а пружинка какая.

— Смотрите, смотрите, а там ещё глубже!

Она возвращается на второй остров.

— От мамы влетит! — говорит капитан. — Ничего, переживу я ещё одну порку. Но зато мы померяли эту лужу! Всем мальчишкам в школе скажем, что меряли, а они-то нет!

   Наденька стоит на своём островке, начинает всхлипывать и плакать:

— Я замёрзла! Я хочу домой к маме и братику! Иии-иии!

— То домой не идёшь и плачешь, то на улице хочешь домой и снова ревёшь? — ругается на неё Светка.

   В это время мимо школы по асфальтовой дорожке шла молодая парочка.
—  Ой! Смотри! Дети застряли в луже! Вот эту маленькую девочку надо срочно спасти!

   Парень перелезает через забор, заходит в лужу, подбирается к Наденьке, берёт её к себе на спину и относит на сушу.

   Мы потихонечку выбираемся на берег и нам так обидно, что нас никто не хочет спасать. А Наденька говорит:

— Как же хорошо быть маленькой!

— Иди, иди теперь сама! Кашеедка несчастная!

— Как? — спрашиваю. —  Как ты догадалась про манную кашу, которую не любит Наденька?

— У нас же в семье тоже маленький братик. А все мамы любят варить эти молочные каши. У нас даже папа её ест.

   Возвращаемся домой, зная, что влетит нам непременно. Моя мама придёт с работы поздно, я успею просушить сапоги на батарее, может, ничего и не заметит.
Наденькина мама к нам подбежала растрёпанная. Не раз и не два она оббежала с десяток дворов и нигде нас не могла найти.

— Где вы были? Уже прошло четыре часа! Четыре! Уже папа домой вернулся!

— Мы были на море! Мама, там такое красивое море! Меня спасали с острова, на берег вынесли!

   С тех пор нам со Светкой уже не доверяли Наденьку. Но мы не огорчались. Кому охота с малышнёй-то возиться? Наденька была рада больше всех: у её мамы от стресса пропало молоко и больше ей не варили манную кашу.