Глава пятая В клане Высокого Орла

Лисий Хвост держал путь в стойбище апачей совсем не думая о предстоящей встрече. Его мысли были обращены к будущему. Масинта бежала мелкой трусцой и Лисий Хвост лишь изредка подбадривал ее скупыми возгласами.


Уилсона не пугало одиночество в дороге. Скитания по бесконечным прериям, по безлюдным лесам, наедине со своими мыслями, были его стихией, и даже душераздирающий вой койотов был для его слуха чем-то привычным, обыденным.


Следопыт думал о том, что было бы неплохо, завершив дела в Колорадо, отправиться с Мато-ито через Великую границу в страну ассинибойнов, к Лесному озеру; оттуда дойти до озера Виннипег и, до наступления холодов, присоединившись к одному из местных племен кри, перекочевать к Большим озерам. Там наверняка их будут ждать оджибве, чтобы отпраздновать вместе шестое Индейское лето их совместной дружбы.


Дальше они двинутся от озера Атабаска уже без проводников — дорога туда им хорошо известна. Там они займутся охотой, запасутся шкурами, вяленым мясом и жиром. Когда крепкий мороз схватит воду, они перейдут озеро по льду и направят свой путь на северо-запад до Невольничьей реки, поднимутся по ней до Большого Невольничьего озера и перезимуют на его берегах. Но, вполне возможно, в конце зимы им придется покинуть те места. Тогда они переправятся вверх по реке Атабаска до первого форта и будут ждать там весны. А с первым половодьем они вернуться на старое место зимовки и дождутся пока спадет вода.


До сухого сезона они успеют пройти реку Саскатчеван и, примкнув к племени кутене, добирутся до Йеллоустоны. Там их встретит один человек по прозвищу Белый Волк. Он передаст им священные предметы Великого Духа. Затем, следуя через земли снейк, они пересекут Большое Соленое озеро и вернутся в Колорадо.
Так думал Лисий Хвост о своей жизни в ближайшем будущем, но прежде нужно было разобраться в деле шерифа, убитого Блеком Фостером и его шайкой.


Негромкий жалобный крик лесной совы заставил охотника очнуться от глубоких мыслей. Сначала он подумал, что ему просто послышалось — в это время суток совы спали; но повторный и более резкий чем в начале крик окончательно рассеял его сомнения.


На мгновение Лисий Хвост подсознательно ощутил угрожавшую ему невидимою опасность, но еще не зная наверняка, когда и с какой стороны она должна появиться, он пригнулся в седле, чтобы расстегнуть чехол, в котором находилось его ружье. Тут же возле самого уха Уилсона, едва задев его своим оперением, тонко пропела стрела. Не нужно было сомневаться в том, что неподалеку притаились индейцы.


Сопротивляться было бесполезно; даже небольшой отряд вооруженных воинов превосходил одного человека своей боевой силой. Лисий Хвост притворился раненым и упал в пожухлую траву, запорошенную красноватой пылью, увлекая за собой ружье.


В следующее мгновенье, непонятно откуда, раздался недружный хор гортанных голосов, отозвавшийся многократным эхом в глубоких рыжеватых оспинах неуютных скал, едва прикрытых чахлым перелеском.


Масинта испуганно заржала, но следопыт легким негромким посвистом попытался успокоить ее. Лисий Хвост исподлобья осторожно осмотрел местность. Кругом было безлюдно, лишь дальние кусты предательски покачивались кем-то потревоженные. 


Следопыт лежал неподвижно какое-то врем: кусты вновь качнулись и в просвете между ветвями мелькнуло смуглое тело с красноватым оттенком. Лисий Хвост напрягся выжидательно, готовый к новому нападению. И в самом деле, прошло не так много времени, и совсем неожиданно послышалось едва различимое гудение тетивы, и вот уже следующая стрела прилетела к своей жертве: на этот раз она была послана более точно и пробила рукав куртки, слегка оцарапав следопыту предплечье. Лисий Хвост не издал ни звука, продолжая лежать неподвижно.


Апачи, судя по всему, решили просто проверить — действительно  ли мертв лазутчик, посмевший нарушить границы территории их обитания. Видя, что человек, упавший с лошади, никак не отреагировал на выпущенную в него стрелу, индейцы решили завершить охоту на врага.


Лисий Хвост предполагал, что воины потеряют бдительность, введенные в заблуждение его обманным трюком, а потому он очень аккуратно взвел курок ружья. Индейцы покинули свое укрытие и стали с осторожностью подбираться к жертве. Едва расстояние между апачами и лежащим следопытом сократилось до двадцати шагов, Лисий Хвост молниеносно вскочил на ноги, вскинул ружье наперевес и занял оборону возле своей лошади, приткнувшись спиной к ее горячему боку.


Ситуация, изменившаяся столь непредвиденно, на какое-то мгновение смутила воинов, и они остановились, недоуменно переглядываясь друг с другом. Но эта заминка длилась не долго. Апачей было всего несколько человек, помимо этого Лисий Хвост успел приметить трех лошадей, спрятанных под прикрытием ближайшего скалистого выступа.


Один из индейцев, самый рослый и хорошо сложенный, стоявший дальше остальных, первым оправился от удивления. Совсем неожиданно он метнул в следопыта томагавк. Лисий Хвост не успел опомниться, как смертельное оружие, неминуемо грозившее рассечь его голову, пролетев буквально в дюйме от его виска, глухо вонзилось в седло лошадь.


Лошадь испуганно отпрянула, и Лисий Хвост едва не потерял равновесие. Он предупреждающе разрядил ружье в воздух и, удерживая его одной рукой, другой ловко выдернул томагавк из крепкой кожи седа. Уилсон отшвырнул боевой топор в сторону, показывая воинам, что не собирается применять его в ответ на нападавших.

- Стойте! - крикнул следопыт, подняв к плечу ружье в оборонительной позе; потом вспомнив, что воины не понимают по-английски, заговорил на наречии индейцев равнин.


- Братья, зачем нам убивать друг друга? Хоть вы и в большинстве, но я не дам промаха никому из вас. Вы трижды покушались на мою жизнь, но я не оказал сопротивление. Я крепко стою на ногах и у меня в руках ружье. Я могу покончить с вами прежде, чем каждый из вас успеет загнуть пальцы на одной руке. Я вижу, как ваш воин тянется к стреле, каждый из вас передо мной, как на ладони. Я уже давно расквитался бы с вами, но я не хочу кровопролития. Я предпочитаю честный бой. Но прежде, мне нужно увидеть вашего вождя и переговорить с ним.


Не успел Лисий Хвост закончить свою речь, как из ближайших кустов, верхом на не заседланной лошади, выскочил воин в боевой раскраске с арканом в руках. Раскрутив веревку, индеец на всем скаку накинул крепкую петлю на противника и, резко рванув, поскакал дальше, увлекая следопыта за собой. Лисий Хвост от сильного рывка не смог удержать оружие в руках и, потеряв равновесие, повалился на землю, не в силах сопротивляться неизбежному. В следующее мгновение он услышал победный клич индейцев.


Лисий Хвост понимал, что необходимо освободиться от пут как можно скорее, иначе его пленение может закончится весьма плачевно. Он ухватился обеими руками за туго натянутый конец веревки и попытался подняться на ноги, но это ему никак не удавалось. Индеец тащил следопыта по дикой, каменистой земле не оглядываясь назад. Одежда на нашем герое быстро превращалась в лохмотья.


Наконец, изловчившись, Лисий Хвост нащупал на поясе ножны и, выдернув из них охотничий нож, ловко перерезал конец злополучной веревки. От неожиданной остановки следопыт сильно ударился головой о землю, однако, сознание не покинуло его. Сделав над собой усилие, он поднялся на ноги слегка покачиваясь: перед глазами туманились горы, небо подернулось розовой дымкой. Вдруг земля неудержимо быстро поползла вверх; ноги следопыта задрожали и подкосились. Он упал на одно колено.

- Масинта, ко мне! - попытался крикнуть во весь голос Лисий Хвост, но зов получился натужно-сиплым; следопыт заметил, что тащивший его на аркане воин быстро возвращается обратно, резво отстукивая пятками по ребристым бокам своей не заседланной лошади.


С другой стороны приближалась группа апачей на потных лошадях; у одного из них было ружье следопыта. Наперерез всадникам мчалась быстроногая Масинта; она изо всех сил спешила на выручку своему хозяину. Всадники были уже недалеко, но из-за неприятного шума в голове, Лисий Хвост не слышал ни бурного топота конских ног, ни воинственного гиканья апачей.


Наконец Масинта поравнялась с ним. Встряхнув головой, как охотничий пес, он ухватился за холку лошади и, в ритм с ее движением, подтянувшись на руках, запрыгнул в седло. Лошадь ни на секунду не замедлила свой бег.


Индейские воины, увидав, что добыча в буквальном смысле уходит из-под самого носа, издали более неистовые гортанные звуки. Тот, у кого было ружье следопыта, приостановил коня, тщательно прицелился в сторону удалявшегося всадника и выстрелил. Следопыта спасло лишь то, что в этот момент под седлом лопнула подпруга, и Лисий Хвост вместе с седлом грохнулся на землю, а перепуганная Масинта, издавая жалобное ржание, помчалась дальше.


Лисий Хвост откатился к зарослям пампасной травы, чувствуя, как силы и сознание начинают постепенно покидать его. Однако, следопыт не считал, что его дело проиграно и решил обороняться до последнего; но единственное его оружие — охотничий нож — бесследно пропал. По всей вероятности Лисий Хвост потерял его при падении.


Уилсон хотел приподняться, но резкая боль в левой руке заставила его откинуться на спину.
- Наверное вывих, - подумал Лисий Хвост, - и довольно серьезный. Теперь я не смогу обороняться даже кулаками. Апачи уже совсем близко. Жаль, что я не успел им ничего объяснить.


Лисий Хвост все же попытался подняться на ноги, но они, потеряв чувствительность, не слушались его. Один из преследователей на рыжем жеребце, на шкуре которого виднелись следы ритуальной раскраски, тут же налетел на Уилсона. Прежде, чем следопыт успел опомниться, индеец занес над его головой роковое оружие — боевой томагавк.


В следующее мгновение Лисий Хвост почувствовал как острая боль пронзила его в затылок и прошла вдоль всего позвоночника. У него перехватило дыхание и он потерял сознание. Индеец, видя, как пораженный им противник мягко осел в траву, наконец успокоился, в его глазах  погасли огоньки злобы.


* * *

Чья-то сухая, горячая ладонь коснулась лба Уилсона, затем тонкие пальцы пробежали по подбородку и, опустившись ниже, сжали запястье правой руки.


Генри с трудом приподнял тяжелые веки и увидел перед собой чье-то темное, обветренное лицо. Это смуглое, старческое лицо, изрезанное крупными морщинами, глядело на него по-детски добрыми глазами.


Следопыт никак не мог вспомнить, где он раньше мог видеть это лицо; возможно оно появлялось в его снах или он встречал его в далекой юности… Так или иначе, но ему был хорошо знаком этот хитрый прищур умных глаз; только сковывающая слабость во всем теле нагоняла усталость и разум отказывался четко мыслить.


Над Уилсоном склонился седовласый старик-индеец в потертых замшевых одеждах. От него успокаивающе пахло горьковатым ароматом диких трав и дымом костра. Лисий Хвост в легкой истоме закрыл глаза, пытаясь вспомнить последний ход событий из-за которых он очутился в этом непонятном месте.

- Разве я остался жив? - подумал он. - Индеец ударил меня томагавком… Возможно я отправился в Вакантанку и задержался где-то по дороге…
- Бледнолицый такого хорошего мнения о себе? - тут же прозвучал эхом чей-то насмешливый голос.


Лисий Хвост в недоумении открыл глаза, но рядом уже никого не было. Он попытался приподняться на локте, чтобы получше осмотреться вокруг и, к своему удивлению, обнаружил, что вывихнутая рука больше не ноет, а слегка сыроватая повязка из размочаленной коры приятно холодит кожу. Единственное неприятное ощущение доставляла тупо побаливающая голова, но она тоже была аккуратно перевязана чистым куском холщовой ткани.



Едва Лисий Хвост попытался встать, как его охватил легкий озноб, мышцы непослушно ослабли, а к горлу подступила непонятная тошнота. Немного отдышавшись, Лисий Хвост осмотрелся повнимательней. Он лежал полуобнаженный на деревянном ложе, покрытом бизоньей шкурой; сверху его укрывало тонкое меховое одеяло.


Полутемное помещение напоминало жилище белого человека, в котором бревенчатые стены были завешаны шкурами различных животных; повсюду сушились пучки душистых трав, в основном различные разновидности полыни, и горьких ягод.


В дальнем углу, недалеко от входа, размещался небольшой глиняный очаг, в котором бешено метался рыжий огонь, с треском пожиравший сухой хворост. Каменистый пол был тщательно выметен и кое-где на нем кучей лежали выделанные шкуры.


В жилище не было той духоты, которая сводит с ума в жаркий солнечный день; легкий приятный ветерок гулял по углам через дверной проем, завешанный войлочным пологом, откуда-то тянуло влажным запахом сырой земли.


Лисий Хвост откинул легкое одеяло и сел на ложе, опираясь на здоровую руку. В ногах он обнаружил седло своей лошади с оборванной подпругой, войлочное одеяло, сапоги, вычищенную и подлатанную куртку, не ношенную хлопковую сорочку, ружье и потерянный охотничий нож. Лисий Хвост поджал под себя ноги и, уставившись на огонь в очаге, попытался вспомнить картину последних событий и то, как он здесь очутился.



Пока он предавался размышлениям, полог, прикрывавший вход в жилище, заколыхался и в полумраке возник женский силуэт. Однако, присмотревшись получше, он понял, что это была старуха в одежде, которую обычно носят мексиканские женщины:  длинная холщовая красная юбка с оборчатым передником, яркий цветастый платок на плечах покрывал светлую кофту из тонкого хлопка, которая контрастно оттеняла почти черное лицо с обвислыми щеками, крючковатым носом и глубоко ввалившимися глазками-щелками.

 
Старуха двигалась мелкими, шаркающими шажками, свесив голову на грудь, словно у нее не было сил держать ее прямо, при этом одна рука ее болталась из стороны в сторону, словно тряпичная; в другой руке она несла небольшой сосуд с водой. Подойдя к ложу, на котором сидел Лисий Хвост, старая индеанка пожевала синими бескровными губами, молча поставила перед ним сосуд и просеменила к очагу. Там она что-то долго шептала, наконец отвязала от пояса глиняную плошку, двумя длинными, плоскими щепами достала из очага несколько угольков, кинула их в миску и, прикрыв углом передника, удалилась.



Лисий Хвост вдруг почувствовал приступ жажды. Он дотянулся до стоявшего перед ним сосуда с водой, сделал несколько мелких глотков на пробу и затем стал жадно пить обжигающе-ледяную жидкость. Он опустошил почти все содержание сосуда, а остатки вылил на здоровую руку и освежил лицо.


От долгого сидения в одной позе Уилсон почувствовал неприятную ломоту и  решил размяться за пределами жилища. Впрочем, больше всего его интересовала другая сторона этого непонятного обстоятельства — где он находится, и что вообще происходит?


Генри собирался натянуть свои ковбойские сапоги, но обратил внимание, что кто-то оставил у ложа пару новых мокасин, расшитых крупным бисером и украшенных иглами дикобраза и кусочками крашеной кости.


Лисий Хвост бесцеремонно засунул ноги в мокасины и прошелся несколько раз по жилищу, любуясь обновой. Он так этим увлекся, что не сразу обратил внимание на чье-то осторожное шушуканье и с трудом сдерживаемый смех. Когда же его это заинтересовало и он обернулся на непонятные звуки, то в маленьком проеме окна жилища он заметил милое личико молодой индеанки и силуэт девочки лет десяти.


Обе они перешептывались, хихикая и бросая на следопыта любопытные взгляды. Заметив, что белый человек обратил на них внимание, девушка смутилась, но продолжала исподлобья следить за мужчиной большими блестящими миндалевидными глазами. Девочка игриво задела своим плечом плечо подружки и звонко крикнула:
- Хэй-о!



Молодая индеанка заливисто рассмеялась в ответ, обнажив крупные белые зубы и слегка высунув между ними кончик розового языка. Затем, прикрыв голову цветастым платком, она быстро исчезла. Девочка несколько раз прихлопнула в ладоши и, звонко посмеиваясь, заскакала прочь на одной ножке.


Лисий Хвост набросил на плечи куртку, откинул полог жилища и вышел наружу. Невольно он замешкался у порога, ослепленный ярким солнцем. Он долго щурился, пока его глаза не привыкли к резкому свету, и тогда он смог внимательно разглядеть картину, представшую перед его взором.


Перед ним, как на ладони, простиралась ровная  местность, окруженная с севера разреженным лиственным лесом, на востоке тянулись унылые заросли колючего кустарника, на северо-западе возвышалась голая, почти без растительности, одинокая гора, у подножья которой разбили свой лагерь апачи. Над вершиной каждого типи струились сизые ленточки дыма: видно, в ожидании возвращения мужчин с охоты, женщины готовили для них еду. 


Между шатрами бегали раздетые, темнокожие подростки, гоняя тощую вислоухою собаку с облезлым хребтом. Лисий Хвост не мог различить ни единого звука из лагеря, так как ветер все время дул в сторону горы и все, за чем наблюдал следопыт, казалось беззвучной живой картиной. Он обернулся взглянуть на жилище, из которого он только что вышел.


Это был хоть и старый, но крепкий сруб из бревен, возможно, поставленный еще первыми переселенцами в этих краях. Он вполне мог служить пристанищем одинокому путнику или всем тем, кто нуждался во временной крыше над головой. Примыкая к нависшей над ним скале, он был надежно защищен от дождя и пронзительного ветра из прерии.


Неожиданно Лисий Хвост заметил неподалеку от жилища на большом плоском камне два силуэта. Поначалу, пока его глаза не привыкли к раздражающему яркому свету, он не обратил на них никакого внимания. Теперь он мог рассмотреть их более ясно.


Один силуэт принадлежал индейскому воину без боевой раскраски, но вооруженному копьем; другой — сидевшему возле него на корточках мальчику-подростку в потертых ноговицах, с меховым мешком на поясе; цвет его кожи был очень светлый, с оливковым оттенком, в любом случае он отличался от своих соплеменников, а распущенные длинные волосы слегка вились по его спине темным водопадом. В чертах его скуластого лица отражалось выражение гордого воина и вместе с тем проскальзывала ребяческая игривость. Мальчик негромко беседовал о чем-то с воином, тот внимательно слушал и изредка понимающе склонял голову.


Лисий Хвост сделал несколько шагов по направлению к этим двоим, дав тем самым обнаружить себя. Воин, заметив следопыта, резко поднялся, выставив перед собой копье. Лисий Хвост остановился и поманил жестом мальчика, громко окликнув его:
- Эй! Подойди сюда, друг!


Мальчик выпрямился и с невозмутимым видом подошел к Уилсону.
- Кто этот воин? - спросил Генри и кивнул головой в сторону индейца.
- Стоптанный Макасин — воин из нашего клана. Он пришел получить лекарство. Его отец поранил руку, когда свежевал бизона, - последовал ответ.


- А ты кто? - снова спросил Генри.
- Мое имя Зуб Оленя, - гордо произнес мальчик и красноречиво коснулся оленьего зуба, висевшего на его груди на сухожилии.
- Что это за место?
- Здесь когда-то было поселение иммигрантов с востока. Это жилище построили белые люди. Оно не принадлежит никому. Но шаман Короткая Грива временно живет здесь. Я его ученик.


- Мне нужно видеть вашего вождя, - сказал Лисий Хвост. - В городе, где живут вашичу, затевается большая битва. Они опасаются, что ваши воины захотят принять участие в этом набеге.
- Хорошо, - отозвался хладнокровно ученик шамана. - Стоптанный Макасин возвращается в стойбище. Он передаст твою просьбу вождю. Тебе не следует много ходить. Короткая Грива поручил мне смотреть за тобой. Ты должен отдыхать и набираться сил. Ступай назад в дом.


Зуб Оленя знаком попрощался с воином, уверенный, что тот все слышал и выполнит просьбу белого человека. Он подождал, пока Лисий Хвост развернулся и побрел обратно в прохладный полумрак тесного жилища. Ученик шамана последовал за ним и проследил, чтобы следопыт занял свое привычное место на ложе.


- Послушай, друг, -  заговорил Лисий Хвост дружелюбно. - Я совсем не помню, как я здесь очутился. Я должен был умереть. Апачи были настроены решительно. Один из ваших воинов ударил меня томагавком. Почему я жив?


- Тебя привезли сюда без сознания, - стал объяснять Зуб Оленя, суетясь у притухшего очага. - У Скучающего Ветра тяжелый удар. Когда они напали на тебя недалеко от нашего стойбища, они предполагали, что ты должен умереть. Но Сила трижды отвела от тебя угрозу смерти. Это было знаком от которого нельзя было отвернуться. Поэтому тебя не убили, а только оглушили томагавком. Ты был без сознания все то время, за которое солнце дважды обогнуло небосвод. Короткая Грива сказал, что ты очень сильный и скоро будешь здоров. Ты должен принимать отвар, который я приготовлю для тебя из тех трав, что дал мне шаман, и дух болезни покинет тебя.


- Я был без сознания два дня? - спросил Лисий Хвост у мальчика с недоверием, однако, не скрывая своего беспокойства.
- Что тебя так тревожит?- удивился Зуб Оленя. - Разве это имеет какое-то значение, если бы твоя душа была уже в стране Песчаных Холмов?


- В Крейзибурге меня ждут друзья. Возможно они думают, что я действительно ушел в Вакантанку, - сказал Лисий Хвост. - Меня тоже беспокоит положение дел в городке. За это время бродяги могли устроить там большие беспорядки.


- Поселение бледнолицых пока в безопасности, - в голосе мальчика слышалась твердая уверенность. - Бродяги пока затаились на время.
- Откуда ты это знаешь? - недоверчиво спросил следопыт.
- Гриф рассказал, - вполне серьезно ответил Зуб Оленя, и Уилсон понял, что тот больше ничего не скажет.


Ученик шамана занялся приготовлением отвара и следопыт с интересом наблюдал за тем, как он это делает. Зуб Оленя достал откуда-то широкогорлый медный кувшин, наполовину заполненный водой, поставил на огонь. Пока вода закипала, мальчик отвязал от пояса меховой мешок, достал из него пучки трав, перевязанные красными прядями, и не спеша стал отщипывать и кидать в глиняную миску сухие, пахучие листья.


- Важно знать, какое количество каждой травы нужно для отвара, - пояснил мальчик, не поднимая глаз на Генри. - Время приготовления и приема тоже имеет значение.


Откинувшись на меховое изголовье, Лисий Хвост благодушно смотрел на молодого индейца и его несло волной воспоминаний о своей беспокойной юности на Больших озерах.


Зуб Оленя продолжал колдовать у очага, изредка бросая через плечо осторожные взгляды на следопыта.
- Когда отвар будет готов и ты выпьешь его, - бормотал мальчик, не придавая значение тому, слушает его Лисий Хвост или нет, - дух болезни покинет тебя и Великий Дух ниспошлет тебе силу медведя, зоркость степного сокола, осторожность и отвагу горного льва.


- Почему ваши воины вступили на тропу войны? - спросил вдруг Лисий Хвост, прервав свои воспоминания. - Разве они заодно с бродягами? Сейчас в городе под угрозой жизни женщин и детей. Разве вашим воинам не достаточно разборок со своими собратьями?


- Воины еще колеблются. Совет старейшин не решил пока с кем мы должны сражаться и на чей быть стороне. Великий шаман будет разговаривать с духами. Тебя тоже призовут в свидетели.


- Ваши воины устроили бойню у пограничного моста. Они захватили фургон с оружием, - Лисий Хвост решил раскрыть карты, чтобы вывести молодого индейца на откровенный разговор. - Апачи не могли знать о контрабанде. Если только сам шериф рассказал об этом, когда посетил ваш клан.


- Я не касаюсь решений, которые принимают воины на Большом совете. Я не воин.
- Если ваши воины не хотели меня убивать, зачем они привезли меня сюда? Теперь я стал вашим пленником? Стоило ли спасать мне жизнь, чтобы снова забрать ее у меня?


- Ты не пленник. Ты бледнолицый, но не бродяга. Короткая Грива уговорил старейшин оставить тебе жизнь. Он сказал, что ты похож на одного вашичу, который был нашим другом и помогал нам вместе со своим братом в те времена, когда переселенцы не занимались захватом наших земель и все мирно жили под одним небом.


- Меня радуют твои слова, друг, - Лисий Хвост почувствовал непонятное волнение, вспомнив лицо старика-шамана. - Скажи Великому шаману, что я хочу видеть его. Я не враг краснокожим братьям. Я хочу, чтобы ты верил мне.


Зуб Оленя не успел ничего ответить следопыту; полог на входе неожиданно распахнулся и в жилище вошел статный молодой воин в узорчатом переднике на голом торсе и безрукавке из грубой ткани. Длинные волосы, аккуратно заплетенные в две тугие косицы, были перехвачены на лбу куском синей материи.


Лицо его было безупречно спокойно. С надменным выражением, не лишенным достоинства, он скользнул взглядом по ложу, на котором ютился Лисий Хвост и повелительно остановился на молодом ученике шамана. Зуб Оленя поставил перед следопытом плошку с дымящимся лечебным отваром и вышел из жилища.


- Приветствую тебя, бледнолицый, - важно вымолвил индеец красивым грудным голосом.
- Приветствую и тебя, друг, - ответил Генри, собираясь подняться, чтобы быть с говорящим на равных, но индеец повелительным жестом приказал оставаться Уилсону на месте, а сам сел на шкуру медведя недалеко от очага.


- Бледнолицый говорит на наречии людей нашего клана? - продолжал индеец более бесстрастно. - Он уже достаточно здоров, чтобы вести беседу со старейшинами и рассказать правду о своих намерениях?
- Мне нечего скрывать от людей твоего племени. Я ехал к твоему очагу в одиночку. Какой вред я мог бы причинить целому отряду вооруженных воинов? Я даже не оказал сопротивление, когда мне угрожали стрелами и томагавком. У меня было в руках ружье, но я не использовал его для защиты. Скажи, краснокожий брат, это был честный поединок?


- Краснокожие воины не настолько глупы, как о них думают вашичу, - проговорил индеец с едва заметной презрительной ухмылкой. - Где пребывал бы сейчас твой дух, если бы они поступили бесчестно?


- Я не знаю, по какой причине твои люди сохранили мне жизнь, но они не имели права похищать оружие у бродяг. В Крейзибурге все думают, что воины твоего клана вероломно убили шерифа. Я знаю, что шериф Харрисон был с вашим вождем в форте и посетил ваше стойбище перед тем, как его убили. Чтобы отвести от себя подозрения, ваш вождь должен предоставить улики невиновности своих людей в городском суде. Иначе солдаты из форта выступят против вашего клана с карательной миссией.


- Откуда тебе известно, что произошло у пограничного моста? - прищурив глаза индеец устремил на Генри долгий испытующий взгляд. - Может это тебе следует представить доказательства, что ты не связан с бродягами?
- Я знаю, что там произошло… Но только то, что смог прочитать по следам.
- Белый человек умеет читать следы?


- Я хороший следопыт. Этому научили меня краснокожие братья на Больших озерах. Я был другом и для воинов вашего клана. Я должен говорить с вождем прежде чем Большой совет примет решение. Позволь мне встретится с вождем и поговорить с ним.
- Ты говоришь с вождем, бледнолицый.


Лисий Хвост на какое-то время пришел в замешательство. Он не был готов к такому повороту событий.
- Ты вождь? - с осторожностью спросил Лисий Хвост и придирчиво окинул взглядом фигуру индейца. - Я знал вождя вашего клана. Высокий Орел не стал бы устраивать мне проверку. Мы были с ним дружны не один год.


Молодой индеец в горькой усмешке скривил красивые губы.
- Высокий Орел убит. Это не была перестрелка с шерифом, если бледнолицые думают так. Их обоих убили бродяги. Поэтому люди нашего клана напали на обоз. Но мы не вырывали топор войны.


- Теперь все выглядит намного серьезней чем можно себе представить, - озадаченно потер подбородок Генри. - Я мог догадаться о причине нападения. Но, чтобы бандиты совершили двойное убийство, чтобы столкнуть лбами два лагеря…


- Ты говоришь непонятные слова, - немного повысил тон индеец. - Короткая Грива сказал, что Дух проявил себя, указав на тебя, когда мои воины столкнулись с тобой на тропе у Змеиного лога.
- Возможно, Дух защитил меня, зная, что я не настроен к вам враждебно. Я сожалею, что вождь Высокий Орел закончил свой путь на земле и я не смог встретится со своим другом.


- Теперь я, Анка Очик, вождь клана Высокого Орла. Дух моего отца уже достиг Песчаных Холмов и теперь будет мстить тем, кто нанес ему непростительную обиду.
- Может это дух твоего отца защитил меня? - Лисий Хвост вознамерился обыграть ситуацию, сложившуюся для него столь выгодно. - Когда-то я спас ему жизнь на охоте и он часто говорил, что его благодарности в этой жизни всегда будет не достаточно что бы он не совершил для меня.


- Отец рассказывал мне о белом человеке, который спас ему жизнь. Назови себя, чтобы я убедился в правоте твоих слов..
- Когда-то индейцы прерий называли меня Красная Куртка. Но пожив какое-то время на Севере, теперь я ношу имя Генри Лисий Хвост.


- Да, Красная Куртка был другом моего отца. Его брат Мато-ито помогал нашим воинам угонять лошадей в набегах на соседние племена.


- Мато-ито сейчас в Крейзибурге. Неизвестно, сколько пройдет времени прежде, чем бродяги восстановят потери и ворвутся в город. Банда Блека Фостера наполовину уничтожена, но есть другой пособник, который готов собрать новую банду. Это Джон Сидди. Возможно, он главарь еще одной шайки, и оба предводителя  работали сообща все это время. Теперь, если Фостер и Сидди объединят свои силы, это будет серьезной угрозой для жителей Крейзибурга.


- Мои воины взяли в плен одного бродягу у пограничного моста. Они не стали его убивать. Он оказался беспомощным подслеповатым стариком без одной руки. Он не оказывал сопротивления, и мы решили, что можем обменять его жизнь на справедливое решение суда бледнолицых для наших людей. Он утверждает, что его жизнь имеет большую цену. Он называет себя Бледный Скунс.


Лисий Хвост вспомнил, что видел на плато следы одного из бандитов, которые шли в одном направлении со следами апачей; и это странное имя он тоже где-то слышал.
- Я должен на него взглянуть, - сказал твердо Генри.-  Может статься, что этот бледнолицый круто повернет ход событий и перевес удачи будет на нашей стороне.
- Идем, я покажу тебе его жилище, - вымолвил индеец, вставая со своего места.


Они вышли под горячие лучи солнца, которое уже пересекло полуденную границу и медленно спускалось к горизонту. Внизу, у Лысой горы, Генри Уилсон снова увидел знакомую картину стойбища индейцев, иссеченную длинными, черными тенями. Анка Очик обвел взглядом рыжие, будто загорелые за день, шатры и, протянув руку к северу, вымолвил:


- Старику отведена полуобвалившаяся землянка на самом краю стойбища, через пять вигвамов от тотемного столба. За ним приглядывают юноши из общины Молодые друзья. Ему разрешено ходить по лагерю. Он ведет себя мирно и не пытается бежать.


- Хорошо, вождь, - сказал Лисий Хвост. - Возвращайся к своим людям. Я приду в стойбище и буду следить за Бледным Скунсом, чтобы тот ничего не заподозрил.


Не говоря больше друг другу ни слова вождь и следопыт расстались.