Если бы она могла услышать...

Душа.
 
Говорят – чужая душа потемки. А своя? Кто видел, слышал, чувствовал, ощущал, обонял, осязал свою собственную душу? Осознанно - очень редкие субъекты. В минуты вдохновения, творчества, счастья человек наполнен своей душой. Душа поет, ликует, когда человек идет по своему пути, когда делает свое дело, когда выполняет свою миссию. В этих случаях душа дает подсказки и это называется интуиция.
 
Вдруг человек оказывается в нужное время в нужном месте, приводит его туда душа.  Когда грустно, больно, тяжело это её происки, души. Только сейчас она говорит - ты занялся не своим делом, это не твой путь, ты забыл свою миссию. Осознает ли он это? В душе записан весь опыт всех воплощений человека, позитивный и негативный тоже. Записана вся история сотворения и развития мира и путь к Сердцу Творца.
 
Земное воплощение - это одно мгновение в бесконечной жизни души. Об одном из таких мгновений я хочу рассказать.
 

Гунта.
 
 
Прибалтика. Век 16й. В небольшом городке живет семья – мать, отец и девочка лет десяти. Мать, назову её Гунта, строгая, хмурая и всегда недовольная женщина. Бесцветная  её одежда прячет под собой довольно крупное белое, стройное тело, платок скрывает роскошные светло-русые волосы. Руки большие и мозолистые от физического каждодневного труда.
 
Ей всего тридцать лет, но выглядит она много старше. Гунта,  с раннего утра до поздней ночи, хлопочет по хозяйству. Хозяйство не очень большое: корова, свиноматка с выводком поросят, куры и гуси. Кроме того она работает за ткацким станком, ткет льняное полотно для дома и на продажу.
 
Усталость и заботы притупили остроту чувств и эмоций, недовольство судьбой стерли краски с её лица и заложили устойчивые морщины в уголках губ и глаз. Гунта перестала улыбаться и плакать, только иногда губы её складываются в горькую усмешку, когда вокруг веселятся другие люди.

Обиды, боль, безысходность тяжким осадком  оседают в её прекрасном теле, делая его окаменелым и грузным. Всё реже она вспоминает своё весёлое детство, беззаботную юность до замужества.
 
Жилось ей в родительском доме на хуторе Калина счастливо и привольно, но очень уж хотелось быть самостоятельной и выйти из под опеки родителей, как ей казалось, слишком удушающей. Гунта была четвёртым и последним ребёнком в семье. Старшие её сёстры давно были замужем и жили на хуторах родителей своих мужей. Единственный брат сгинул на королевской службе, лет семь от него не было вестей.
 
Вся любовь, ласка и забота  родителей обрушилась на неё самую маленькую, младшенькую. Не смотря на это Гунта не стала капризной и переборчивой. Она была тихой, скрытной и трудолюбивой девушкой.

Никому не рассказывала она о своих желаниях, мечтах и предпочтениях, даже маме, которая души не чаяла в своей доченьке.
 
Замуж Гунта вышла добровольно и даже с каким-то радостным вызовом. Сосватали её за городского парня Валдиса, из зажиточной семьи. До этого они были не знакомы, потому как в городе Гунта бывала раз в году только на ярмарке с родителями. Увидев впервые своего жениха, она почувствовала разочарование, осевшее первым малым камешком на дно её сердца.
 
Он показался ей мелким и никчемным. За неброской внешностью не разглядела красавица добрую душу, щедрое сердце.  Венчание, свадьба прошли для Гунты как в тумане. Она не знала, что ждет её дальше, но надеялась, что будет не так , как дома, как-то по другому, иначе.
 
Действительно, в доме у родителей Валдиса было всё иначе. Ей приходилось вставать ни свет ни заря и доить коров, кормить телят, свиней, кур , гусей, затем готовить завтрак и обед для всей семьи, мыть посуду, стирать в деревянном корыте и полоскать вещи в реке.
 
Но худшей пыткой для молодой женщины была ночь и семейная постель. Муж её, человек тихий и добрый, трудившийся вместе с ней по хозяйству, не вызывал в ней любви и уважения, только раздражение и мучительное разочарование. Не таким она рисовала себе мужа в девичьих своих мечтах. Её раздражало в нем всё: рост, фигура, походка, манеры, запах, голос.
 
Родители мужа были людьми пожилыми и болезненными. Они тихо увядали, старели и умерли почти одновременно на втором году замужней жизни Гунты. Валдис и Гунта остались вдвоём в большом зажиточном доме.  Ещё через год у них родилась дочь Ингрит.
 
Роды были очень тяжёлыми. Гунта то молилась, то проклинала свою жизнь, мужа и рождающегося ребенка. Бабка повитуха не отходила от роженицы ни на шаг двое суток, а на третьи – громкий крик ребенка огласил большой дом. Мучения кончились. Гунта уснула, даже не поинтересовавшись, кто явился на свет через неё.
 
-  Больше у неё не будет детей – вынесла свой вердикт опытная повитуха,- что-то повредилось во время тяжких мучений.
- Ну и ладно – подумала Гунта - ни радости, ни свободы не приносят дети, только дополнительные заботы и боль.
 
И снова потянулись безрадостные и серые дни, мучительные ночи. Добрый Валдис даже колотил свою жену за отказ от супружеских обязанностей, но после того плакал и просил прощения. А в сердце Гунты собиралось всё больше камешков обиды и отчаяния.
 
Только милая белокурая дочурка приводила в трепет её сердце.  Конечно же Гунта любила свою дочь и заботилась о ней в меру своего понимания любви и заботы. Кормила её, купала, одевала в лучшие одежды, разрешала ей всякие детские шалости. Но своё сердце боялась открыть до конца даже для родной дочери, потому что чувствовала величайшую силу в своём сердце и боялась этой силы, боялась, что она изменит её жизнь круто и непредсказуемо.

Валдис.

Валдис был единственным и долгожданным ребёнком у своих родителей. Они родили его, когда им было уже за сорок. Для родителей это было чудо и дар Божий. Двадцать пять лет совместной жизни они усердно молились Богу о даровании им ребеночка, наследника.

Бог услышал их искренние молитвы и они стали родителями здорового и крепкого малыша.  Было кому оставить в наследство большой дом, пять дойных коров, свиноматок с поросятами и домашнюю птицу. И ещё в отдельной комнате стоял ткацкий станок, богатство и гордость семьи, за которым работали мать или отец, выпуская грубое льняное полотно для домашних нужд и тончайшее – на потеху знати, за которое хорошо платили.

Семья жила дружно и весело. Валдис, когда подрос, стал помогать родителям по хозяйству и за ткацким станком. Парень вырос смышленым, трудолюбивым и добрым.  Невысокий, ладный, хрупкого телосложения, черноволосый и смуглокожий он нравился девушкам, но был застенчив и робок.

Родители, с помощью свахи, подобрали ему невесту из ближнего к городу хутора Калина русо-косую красавицу Гунту, трудолюбивую и тихую. Валдису невеста понравилась с первого взгляда. Гибкая, высокая, белокожая красавица покорила его сердце. Но не видел он на её лице улыбки и подумал, что  может быть от застенчивости и скромности не улыбается его невеста.

Он надеялся своей добротой заслужить расположение и любовь девушки. Во время венчания Валдис был горд и счастлив стоять перед алтарём рядом с такой великолепной девушкой, которая стала его женой перед Богом и людьми.  Сыграли весёлую и богатую свадьбу.

После свадьбы потянулись будни, дни похожие друг на друга, потому, что не оправдались надежды влюбленного мужа разбудить  свою холодную красавицу жену. Все реже она  останавливала на нем свой взгляд, всё меньше говорила она с ним и то только по делу, по хозяйству.

Когда он пытался рассказать ей что - то о своих приключениях в лесу, куда он ездил на санях за дровами или обращал её внимание на кошку, которая потешно резвилась в доме, он натыкался на ледяное молчание. Валдис постоянно чувствовал себя виноватым в её печали и старался как-то загладить свою вину  конфетами и подарками.

Когда ещё были живы родители, Валдис вел привычный образ жизни. Ухаживал за домашней живностью, продавал  на базаре молоко, поросят, цыплят, льняное полотно. Ну, а как родителей не стало, ему невыносимо трудно стало целыми днями находиться дома, в обществе хмурой жены.

 
Потому он решил продать часть хозяйства, оставил только то, с чем Гунта могла сама справиться. А сам нанялся в помощники к мельнику. Так он мог с раннего утра до позднего вечера не находиться дома, а возвратившись с мельницы сразу ложился спать.

Гунте тоже был удобен такой расклад, она чувствовала себя свободней, даже вспомнила свою любимую песенку и напевала её тихонько, управляясь по хозяйству или сидя у ткацкого станка:

У калины красные серёжки,
У берёз зелёные листы
Я иду босая по дорожке
Жду тебя, любимый
Где же ты.

Кого ждала Гунта она сама того не знала. Она не знала и не хотела знать, что такое любовь, бессознательно опасаясь её могущественного вмешательства в свою жизнь.
- Пусть идет как идет- думала Гунта,- это еще не самый худший вариант. Вон у соседей, почти каждый день драки,  крики и слёзы. Слава Богу, у нас всё спокойно и размеренно.

Ингрит.

Почти никто, из рожденных на земле людей, не помнят откуда они пришли, что пришлось преодолеть, на что пришлось согласиться. Никто не помнит как выбирали себе место воплощения, семью, родителей, условия, тело, судьбу - программу земной жизни.

Почему? Может быть по причине не внимания к своей душе. Ведь душа делает выбор где, когда и через кого войти в земное воплощение.

Душа Ингрит сделала свой выбор родителей и с любовью устремилась к ним на встречу из безопасного мира, наполненного любовью и доверием, в мир неведомый, возможно грубый и убогий.

Войдя в материю она ощутила себя во влажной теплой темноте. Было комфортно и уютно. Все девять месяцев она чувствовала физический мир через чувства и эмоции своих родителей. 

Чувствовала недовольство и разочарование матери и маленькое её сердечко сжималось от жалости и любви к ней. Она ощущала чувство вины отца перед матерью и всей душой стремилась утешить его, но он её не слышал.

Она любила своих родителей и, общаясь с их душами, знала как они прекрасны, любвеобильны и мудры. Но в земных телах они смотрели друг на друга земными глазами, забыв о зрении души.

Когда пришло время рождения в материальном мире, Ингрит не хотела выходить из уютного привычного безопасного мира, материнской утробы. Она знала, что должна выполнить свою миссию, задание данного воплощения и, в тоже время, пройдя девять месяцев земного пути, она понимала из опыта её родителей, как это трудно и грустно.

Сейчас, в материнской утробе, она окружена ангелами, духовными проводниками, она едина со своей душой. А потом, когда выйдет в материальный мир, они покинут её. Вернее, они будут всегда рядом, но она забудет о них и о своем задании. Так надо. Она знала это, и, как можно дольше старалась оттянуть миг падения в забытьё.

От предначертанного не уйдешь... Её выталкивала непреодолимая сила и она, с большим трудом и неохотой, продвигалась по тесным родовым путям.

Наконец её выплеснуло вместе с водами из родовых путей в холодную неизведанную пустоту. Её подхватили мягкие тёплые руки повитухи. Несмотря на лето и жару, в комнате за толстыми стенами сохранялась приятная прохлада. Пахло мятой и чабрецом.

Она сделала вдох и в лёгкие вошёл воздух. Задохнулась.  Еще вдох и пришлось заорать, потому что было больно и не привычно. Но она еще могла ощущать рядом с собою ангелов, была наполнена душой, по этому быстро успокоилась и уснула. Так началось это мгновение бесконечной жизни души Ингрит.

Ингрит была здоровым ребенком. Ничем серьёзным не болела, кроме простудных заболеваний зимой. Она помнит себя с лет четырёх, наверное. Помнит, когда мама доила корову, а  она стояла рядом и смотрела на красивые, быстрые движения маминых рук.

Вдруг мама отвела коровий сосок и брызнула на Ингрит струйкой молока. Молоко попало ей в глаз, оно было теплым и мягким, было совсем не больно, даже смешно. Девочка громко смеялась, а мама пускала струйки молока прямо ей в ротик. Ингрит полюбила эту вкусную и весёлую игру, но, к  её сожалению, мама очень редко соглашалась в неё играть.

Она помнит, как в зимние вечера отец сидел у печки и острым ножом вырезал из дерева для неё игрушки. А она сидела у его ног на маленьком стульчике и смотрела, как от деревянной чурки отделяется золотистая пахучая стружка и мягко ложится на пол. Ингрит подставляла свою маленькую ручку и ловила золотой завиток стружки, нюхала её, гладила, примеряла к своему платью будто украшение.

Отец рассказывал ей какие-то невероятные истории, весёлые, а порой даже страшные сказки. В это время мать пекла хлеб или парила молоко в духовке, или что–то еще готовила в печке. Было спокойно, пахло вкусно. Она знала, что родители любят её, от этого знания маленькая девочка чувствовала себя в безопасности и блаженстве. 

Самое любимое воспоминание Ингрит, когда они все втроём шли в церковь в воскресный день. Она шла по серединке между мамой и папой, крепко держа их за руки, гордость и счастье переполняли её маленькое сердце.

Она, то шла размашисто и быстро, стараясь попасть в такт шагам родителей, то подпрыгивала на одной ножке, то бежала мелкими шажками, а затем поджимала ножки и повисала на руках у родителей. Хитро смотрела на них и улыбалась счастливо, а они улыбались ей в ответ.
 
Подрастая, Ингрит стала осознавать холодность в отношениях родителей между собой. Раньше она чувствовала это, но не понимала. Она не могла понять, что случилось, почему. Ведь её родители такие хорошие добрые люди, оба любят её и она их очень любит, а друг друга они не любят. Ей было около  десяти лет когда она окончательно убедилась – да, родители чужие друг другу.

Это была первая её боль, полученная от самых любимых людей.

 
У бабушки и дедушки.

Лет с семи Ингрит помнит, как к ним приезжал дедушка и забирал её к себе на хутор Калина. Летом, весной и осенью он прибывал на двухколёсной коляске, запряженной одной рыжей лошадкой, а зимой на санях.
Девочка без сожаления покидала, родителей, друзей и подруг и с радостью ехала на хутор.

Там для неё было самое любимое место, простор и обожаемые  люди - бабушка и дедушка. Зимой в деревянном доме было тепло и уютно. Бабушка вязала из козьей шерсти носки или вышивала салфетки и скатерти.

Дедушка учил малышку читать и писать или просто по картинкам в книжке вместе сочиняли  рассказы и сказки. Он сам научился грамоте во время службы в армии и служил полковым писарем. Дедушка был по тем временам очень образованным человеком, т.к. знал грамоту. Он пользовался уважением у хуторян.
Когда Ингрит немного подросла, бабушка доверяла ей доить коз. Для девочки девяти лет было большим достижением, когда она выдоила до конца самую брыкливую козу Зорьку.

Но самое интересное и захватывающее дело было вышивание. Ингрит готовилась к нему как к священнодействию: тщательно мыла руки, надевала чистый передник и садилась на лавку у окна.
 
Она со священным трепетом брала в руки белоснежный льняной кусок ткани, надевала пяльцы, втягивала в иголку вышивальные нитки. И для неё переставали существовать звуки, краски, предметы и даже люди из внешнего мира. Она входила в мир грёз и фантазий. Девочка так быстро научилась вышивать, как будто давно умела это делать, а бабушка только напомнила ей об этом.

Летом, ранней осенью и поздней весной маленькая шалунья резвилась на свежем воздухе. Играла со своими двоюродными сестрами и братьями. Когда бабушка с дедушкой заготавливали сено, она собирала цветы, плела веночки, пела песенки, смотрела на облака и угадывала в них очертания людей, животных, предметов.

А потом они вместе обедали под раскидистым деревом, картошка в мундире, чёрный ржаной хлеб, холодное козье  молоко. Для Ингрит эта простая еда была самой вкусной, самой незабываемой. Будучи уже взрослой женщиной, она помнила этот вкус счастливого детства.

Счастливое детство как то разом закончилось, прервалось с кончиной бабушки, а вскоре и дедушки. Это была вторая глубокая рана в сердце девочки-девушки. Её Душа просочилась сквозь эти огромные раны-дыры, сжалась в комочек и замерла рядом с телом. Тело Ингрит потеряло легкость. В шестнадцать лет она чувствовала себя уставшей от жизни и опустошенной.
 
Замужество Ингрит
 
Родители заметили перемены в состоянии дочери. Из попрыгуньи и хохотуньи Ингрит превратилась в степенную, на вид спокойную девушку. Они не чувствовали, что за её спокойствием и послушанием кроется большая боль утраты любви и доверия.

Мать радовалась такой перемене - дочка стала послушной и управляемой. Отца по началу настораживала покорность Ингрит, но об этом долго думать он не хотел. Пусть идет как идет, только бы не хуже.

Когда Ингрит исполнилось семнадцать лет, мать заговорила о замужестве. На то время сердце девушки было свободно, она не была влюблена ни в одного парня в городе. Да и могло ли неодушевленное сердце влюбиться, любить? Её разбитое сердце молчало, когда лучшие парни признавались ей в любви, звали на свидание, говорили ей как она прекрасна.

Только в часы вышивания она жила полной жизнью. Ингрит улетала в свои мечты, воспоминания и этот мир был для неё самым красивым, желанным и радостным. В это время её лицо преображалось: губы становились ярче, румянец покрывал её щёки, взгляд теплел и искры страсти и задора сверкали в глазах. За любимым вышиванием она могла сидеть бесконечно долго и всегда с сожалением откладывала пяльцы, когда её отвлекали для другого дела.

Предложение матери о замужестве Ингрит встретила равнодушно. Она чувствовала внутренний протест, но не имела сил сопротивляться воле матери. Мать нашла для неё парня, по её мнению, надёжного. Пранас, так звали жениха, был лет на семь старше Ингрит. Щуплый и невзрачный, он казался ниже ростом, но отнюдь не моложе возрастом. Одевался неказисто, хотя, по местным понятиям, его семья была зажиточной.

Свою свадьбу Ингрит не помнит, душой и сознанием она на ней не присутствовала. Затем будни, дни похожие друг на друга. Ни радости, ни горя полное отсутствие чувств, эмоций и желаний. Ингрит смотрела на окружающий её мир отстраненным взглядом, как будто наблюдатель со стороны. У неё был дом – полная чаша. У неё был муж, по своему любящий и заботливый. Но у неё не было души, не было огня, страсти к жизни. Её ничего не радовало и ничего не печалило. Ингрит отгородилась от мира, ничего не беря и ничего не отдавая ему.

Пранас, глядя на свою жену, красивую не живую куклу, еще больше отощал и осунулся. Он стал выпивать. С начала не помногу, а к сорока годам стал горьким пьяницей. Часто Ингрит ходила искать его в питейном заведении еврея Йозеса.

У Йозеса была большая дружная семья, жена Рива и пятеро юрких и смышленых сыновей. Пранас очень хотел детей, хотел нормальных семейных отношений и вид счастливых еврейских детей умножал его печаль и горечь. И он топил своё горе в вине. А Ингрит не могла иметь детей, наверное потому, что ни одна душа не притягивалась к пустой земной оболочке.

Так проходили дни, месяцы, годы, десятилетия. Красота Ингрит увядала, сошли яркие краски с лица, фигура огрузнела, окаменела как будто. У неё не было близких подруг. Дом, когда то богатый и крепкий, обветшал. Добра в доме и во дворе поубавилось. В свои тридцать семь лет она выглядела глубокой старухой.

Однажды сосед принес ей горькое известие: -Твой муж утонул - сказал он- Его тело уже выловили и отнесли в полицейский участок. Ни один мускул не дрогнул на лице вдовы. Она молча собралась и пошла в участок за телом мужа, который так и не стал ей родным за двадцать лет супружества.

Ей рассказали, что он выйдя из питейного заведения, не пошел домой, а свернул к реке. Зашел в реку будто желал искупаться или перейти её вброд, но так и не вышел из неё. Его товарищи, бросившиеся его спасать, вытащили на берег бездыханный труп.

Вот и закончилось земное существование души. Выполнила ли эта душа свой земной урок, своё земное предназначение этого никто из живущих не знает. Знает только Тот, Кто послал её сюда на землю.

Что же Ингрит?
 
Она освободилась от обязанностей по отношению к мужу. Теперь её любимым местом стал берег той реки, где закончилась последняя строка в книге земной жизни её мужа и была поставлена последняя точка его земного пребывания. Она стояла на берегу, смотрела на воду и вспоминала свою жизнь от её начала до сего дня.

Унылая, бесцветная, постылая жизнь, без радости и печали. Единственный вопрос сверлил ум: «Для чего всё это? Моё тело, моё окружение, мой муж, моя жизнь?  Зачем я жила?». И снова она брела домой. Душа её ещё больше сжималась.

Ингрит уже не могла брать в руки ни пяльцы, ни иголку с ниткой. Она была будто бы живая и тёплая, её физическое тело функционировало.  Но из её глаз не струилось тепло и любовь, душа всё дальше отдалялась.

 А могло бы быть по другому, иначе...

Если бы знать, что душа у тебя есть? Что она слышит тебя, что душа знает, как нужно и как лучше. Тогда можно обратится к ней, внимательно прислушаться и наверняка получить ответ. Но душа сама подстраивает нам испытания в жизни. Для чего?

Наверное, для лучшего осознания Себя, Творца, Вселенной. Для того, что бы блуждая во тьме, человек все таки возвратился к Себе, Творцу, Вселенной.
Если бы Ингрит знала, что душа слышит её? Что бы она сказала, что бы попросила?


Давайте допустим, как будто она знала, а вернее помнила, что душа может слышать и отвечать, что с душой можно общаться. Как развернутся события нашего повествования? Посмотрим?

Бабушка и дедушка Ингрит наполнены светом, любовью и добротой. Она счастлива с ними и полна душой. Душа заполняет её тело, делая его лёгким и гибким, ум- светлым, а сердце - любящим. Но вот светлых и любящих людей не стало, они ушли друг за другом в лучший мир.

Душа Ингрит сжалась в комочек от горьких слез девушки и хотела отодвинуться от неё. Но Ингрит то помнила, что с душой можно говорить. Она попросила свою душу остаться в её теле такой же большой и цельной, как и раньше, не смотря на утрату и не смотря на другие возможные беды и горести.

Ведь когда человек наполнен душой, он наполнен Творцом. Тогда ничего не страшно и всё возможно, даже невозможное возможно. Душа согласилась и снова заполнила всё существо девушки. Ингрит осталась прежней девушкой - хохотушкой, легкой и гибкой, находчивой и любящей.

Она всё так же помогала родителям по хозяйству, вышивала свои девичьи мечты, радовалась солнцу, ветру и дождю. Всё у неё получалось весело, непринужденно, от души. Когда Гунта заговорила о замужестве Ингрит, девушка сначала отшучивалась и отмахивалась. Но, когда мать стала настойчивее, Ингрит сказала на прямую, что замуж не хочет и что не нашла ещё свою любовь.

Тогда Гунта за спиной дочери договорилась с родителями Пранаса и они стали готовиться к свадьбе. Мать была уверенна, что дочь покорится её решению. Но, когда Ингрит узнала о предстоящей свадьбе с человеком, которого она не любит и не уважает, она собрала свои вещи и покинула родной дом. Это было не простое решения.

Несколько ночей девушка не спала, обдумывала, что делать. Покориться воле матери – значит сломать свою жизнь. Ингрит очень хотела быть счастливой, найти своего суженного и жить с ним долго и счастливо и умереть в один день. У неё был живой пример её бабушки и дедушки. Они были счастливы вместе и умерли спокойными и умиротворёнными почти в один день.

Ингрит пыталась разговаривать с матерью, объяснить ей, что без любви она не сможет жить счастливо.  Но Гунта и слушать не хотела. Тогда девушка сказала родителям, что не может сделать то, что они от неё требуют, по этому ей придётся уйти из дому. Это было позором для семьи – дочь уходит из дому в никуда. Но Ингрит была смелой девушкой. Она слушала свою душу, а душа плохого не подскажет.

Гунта затаила на дочь обиду. Она не знала, что такое счастье и любовь. В её понимании главное было забота, ответственность и обеспеченность. А дочь, всегда мягкая и покладистая, поступила недопустимо, ослушалась материнской воле, сбежала. И даже эта горькая обида не выдавила и слезинки из глаз матери. Она еще плотнее сжала губы и продолжала механически двигаться, что то делать, спать, есть... и только одна мысль стучала в её голове: «За что?».

Ингрит нанялась в работницы в богатый дом в столичном городе к вдовой баронессе Аустее. Пожилая баронесса Аустея была доброй и набожной женщиной. По воскресеньям она ходила в церковь, усердно молилась, зажигала свечи за упокой её горячо любимого мужа и двух сыновей, погибших на войне.

Не смотря на такое ужасное горе, сердце доброй женщины не ожесточилось, не закрылось. Её лицо всегда светилось доброй улыбкой и участием. Она разумно вела свое хозяйство, была предприимчивой и мудрой, по этому она имела не только титул, но и свободные деньги, сбережения и накопления.

С начала Ингрит работала по дому, мыла, чистила, убирала. Но, когда хозяйка узнала о её таланте к вышиванию и увидела её работы, для Ингрит настала самая лучшая пора – она стала заниматься своим любимым делом - она вышивала. Для баронессы она вышивала скатерти, покрывала, занавески, салфетки, платки и за эту работу получала хорошее вознаграждение.

Добрая баронесса раздаривала эти изделия своим подругам, многочисленным родственникам и жертвовала церкви. И поэтому вскоре об Ингрит и ее таланте знал весь город. Она стала очень известной и уважаемой.

У мягкой общительной Ингрит было много подруг и друзей. И среди них был один, ради которого она выходила на улицу, водила хороводы с подругами и пела песни. В её сердце поселилась музыка, то тихая, мягкая и нежная, то громкая, звонкая и радостная. Эта музыка называлась Алекс.

Алекс, высокий светловолосый парень, на молодежных гуляньях по выходным лучше всех пел песни, был заводилой в хороводах и играх. Он был пятым ребенком в своей семье. Его старшие братья и сестры уже давно имели свои семьи, не раз уже сделали его дядей. А он всё никак не мог решить, какая девушка ему нравится, одна была краше другой. Все красавицы смотрели на весёлого парня многозначительно и призывно, но он был одинаково вежлив с каждой.
 
Но когда он впервые увидел Ингрит в яркой вышитой рубахе, с двумя пшеничными косами, спускающимися по груди ниже талии, в его сердце заиграла не знакомая до селе мелодия.  Ему казалось, что эта мелодия звенит по всей улице, по всему городу и все слышат её и удивляются: от куда эта музыка?

Он обвел глазами толпу парней и девушек, но не увидел на их лицах удивленного внимания. Молодые люди беседовали, шутили, смеялись и никто не обращал внимания на Алекса и его музыку.

Только новая русокосая девушка приостановилась, отстала от подруги,  увлекавшей её в толпу. Она подняла на Алекса свои васильковые глаза и... в её сердце зазвучала та же музыка. Они услышали свою мелодию любви. Она поняла, что это он, её половинка, её родная душа. Да, Ингрит умела слышать душу, она понимала её знаки.

По этому она сразу поняла, что этот красивый парень её пара и они обязательно будут вместе до конца жизни. Она видела его в своих мечтах во время вышивания и сейчас сразу узнала и приветливо улыбнулась ему. С тех пор жизнь Ингрит стала наполнена любовью и радостью.

Мудрая баронесса увидела перемены в девушке, блеск в глазах, сияние лица и догадалась о причинах её счастья. Бесхитростная девушка рассказала своей покровительнице о своей любви. Аустея аж подпрыгнула от удовольствия, ведь она очень любила устраивать свадьбы и вечеринки.

Родители Алекса тоже очень обрадовались, что такая известная и
уважаемая всеми девушка почтила своим вниманием их сына. Они прислали сватов к баронессе, что бы просить руки Ингрит. Стали готовиться к свадьбе.

Всё было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. Ингрит очень переживала разрыв с родителями и хотела наладить отношения. Она иногда приезжала к ним с подарками и гостинцами. Отец очень тепло её принимал, радовался каждой минуте, проведенной с ней.

Но мать была холодной и неприступной. Уязвленная гордыня закрыла горькой обидой сердце матери и не позволяла даже маленькому лучику любви просочиться из материнского сердца. Гунта очень любила свою дочь, но гордыня была больше любви.

На свадьбу мать не приехала. Отец сказал, что заболела. Свадьба была очень веселой, многолюдной и красивой. Баронесса подарила молодоженам небольшой хутор недалеко от города. Ингрит и Алекс были счастливы, от души благодарили свою покровительницу Аустею, всех своих друзей и родителей. Они благодарили Всевышнего и свои мудрые души, что смогли узнать друг друга и соединиться для счастья и любви.

В своем хуторе молодая семья жила легко, весело и счастливо. Алекс работал по хозяйству: управлялся со скотиной и огородом. Он соорудил небольшую кузницу для своих нужд. Но когда соседи узнали, что Алекс кузнец, стали приносить ему свои заказы, что то починить или смастерить.

Это дело стало очень хорошим заработком. Ингрит помогала мужу по хозяйству, но главное её дело было вышивание. В городе было много заказчиков и её работа приносила в семью хороший доход. Через год у молодых влюбленных появился малыш. Счастья в доме прибавилось.

Встреча

Был праздник Святое Христово Воскресенье. Ингрит с Алексом и ребёнком решили заехать к родителям, поздравить с праздником и занести гостинцы.  Они вошли через открытые ворота в родительский двор. Во дворе шумно гуляли гуси, утки, куры, поглощая свой завтрак, которым щедрая хозяйка заполнила их кормушки. Гунта стояла среди галдевших птиц в серых одеждах и с серым лицом, молча рассыпая зерно из ведра.

Молодые люди задержались у ворот, не смея пройти дальше без приглашения.

Вдруг Гунта подняла глаза и увидела своих детей. Её дочь - молодая, яркая, счастливая. Она белозубо улыбается матери. На ней красивая вышитая рубаха, на руках ребёнок. Рядом её избранник, высокий красивый парень, тоже в вышитой рубахе. Его простое открытое лицо светится улыбкой.

У Гунты затряслись руки, она выронила ведро, резко развернулась и почти бегом устремилась к дому. Её лицо перекосило от внутреннего напряжения, всё тело трясло, как в лихорадке. Дети переглянулись и тоже двинулись к дому. Войдя в гостиную, они увидели мать сидящую на табуретке у стола. Они тоже сели на лавку напротив.

Вдруг изнутри, из самой глубины груди, оттуда , где она складировала свои обиды и разочарования, Гунта выдохнула крик - рыдание.  Громкие рыдания сотрясали её усохшее согбенное тело. Впервые за несколько десятков лет она плакала, слезы градом катились из её глаз, застилая солёной пеленой весь мир.

На крик прибежал Валдис. Увидев рыдающую жену, он сначала растерялся и не понимал, что с ней случилось. Затем подошёл к ней, одной рукой обнял за плечи, а другой стал гладить по голове, как ребенка, утешая её.  У него самого потекли слёзы и он еле сдерживал рыдания, рвавшиеся из груди. Заплакала Ингрит, вытирал слёзы Алекс. Почувствовав общее настроение, зашёлся в крике ребенок, да так громко, что взрослые перестали плакать и стали утешать малыша.

Вдруг Гунта сползла с табурета на пол на колени, прижалась к ногам Валдиса и громким шёпотом произнесла - Прости меня Валдис. – В этот момент стало так тихо, даже ребёнок замолчал и уставился на бабушку. – Прости меня Валдис. – ещё раз жалобно попросила Гунта.

Валдис опустился на колени напротив жены и, вытирая ей слёзы своими руками, сказал – Я давно тебя простил, ты именно та жена, которая нужна мне, смотри на меня ласково.

Подошла Ингрит и тоже опустилась на колени перед родителями. – Я люблю вас родители. Мама, ты именно та мать, которая нужна мне, ты для меня самая лучшая.

Папа, ты именно тот отец, который нужен мне, ты для меня самый лучший. Благословите меня, пожалуйста, на счастливую жизнь. Родители поднялись с колен, положили свои руки на голову Ингрит и произнесли слова благословения, искренне идущие из их отмытых слезами сердец.

Ингрит и Алекс жили вместе долго и счастливо. Родили ещё двух деток. Их хозяйство процветало. Никакие невзгоды не могли пошатнуть их любви и счастья.

Душа – это ты, ты – это душа.

Слушайте свою душу! Она всегда ЗА вас. Душа всегда подсказывает вам самое простое и лучшее решение вашей ситуации. Она древняя и мудрая. Душа имеет свой дом в вашем сердце, по этому оно такое чуткое и ранимое.

Открывайте своё сердце, там есть бескрайнее море любви.
Не жалейте любви для других, её на всех хватит. Не жалейте любви для себя, вы её заслуживаете.

Не жалейте любви для Создателя, он отдал нам, людям, её всю без остатка. Её запас всегда пополняется, потому что любовь рожает саму себя. Она возрождается и восполняется – это главная энергия мироздания.

Я желаю всем счастья и любви!!!


Октябрь 2011