Страх и благодарность - знаковая фотография

«Страх и благодарность»: знаковая фотография, запечатлевшая роль Канады в забытой войне


National Post, Автор Джозеф Брин



Рядовой Хит Мэтьюз из роты Чарли, 1-го батальона Королевского канадского полка, ожидает медицинской помощи после ночного патрулирования возле высоты 166.
Дата: 22 июня 1952 г.

На фотографии молодой солдат смотрит мимо объектива камеры. На лице пятна крови  от осколочных ранений. Гранаты висят на поясе, его винтовка рядом с ним. Он опирается на мешки с песком, но кажется каким-то образом свернувшимся для действия, отдыхающим, но не расслабленным, его выражение лица загадочно, как будто он только что впервые стал свидетелем чего-то едва ли правдоподобного.

Его рота только что совершила боевое отступление под минометным обстрелом китайских войск из патруля возле высоты 166 к западу от линии Джеймстауна в Корее, недалеко от современной границы между Севером и Югом. Двое канадцев погибли, а две дюжины получили ранения.

Это было раннее утро 23 июня 1952 года, и пока он ждал медицинской помощи в этой полевой клинике, рядовой Хит Боунесс Мэтьюз, родом из Альбертона, Принца Эдуарда, сигнальщик роты Чарльза, 1-го батальона Королевского канадского полка, становился знаковой фигурой в истории Канады.

Фотограф, смотрящий на него, сержант Пол Томелин из Альберты, прибыл в Корею с 25-м канадским подразделением по связям с общественностью как опытный военный летописец, имеющий опыт боевых действий во время Второй мировой войны в Европе, где он также был санитаром.

Томелин был назначен в этот патруль, но не мог использовать вспышку ночью, поэтому он сфотографировал трассирующий огонь во время боя, затем подождал около пункта оказания помощи раненых. Он заметил Мэтьюза и поднял камеру, начав фокусироваться на шве его рубашки, чтобы убедиться, что он также сфокусирован на этих глазах. Позже он вспоминал, что Мэтьюс выразил отвращение, как будто собирался отвернуться от вторжения. Томелин сделал жест, попросил его остаться и нажал на кнопку затвора.

Видео по теме: 104-летний ветеран вспоминает бои во Второй мировой войне (cbc.ca)

«И самое странное, что обычно, когда фотография кажется такой важной, я делаю вторую. Но так или иначе я чувствовал, что она там. И она там была», — сказал Томелин, согласно рассказу от первого лица в Канадской энциклопедии.

Томелин позже напишет в Ottawa Citizen: «Основываясь на моем исследовании опубликованных военных фотографий, я утверждаю, что это единственная фотография лица войны в своем роде, которая выражает чувство благоговения, замешательства, растерянности, отчаяния, истощения, страха и благодарности солдата за то, что он выжил».

И фотограф, и объект умерли, и оба дожили до старости, но их общественное наследие — это изображение, которое объединяет их и «запечатлевает что-то одновременно вечное и ужасное», — сказал Тимоти Сэйл, историк международных отношений в Университете Торонто. «Эти фотографии запечатлели то, что находит отклик в нас», — сказал он.

Сегодня, спустя 75 лет после начала Корейской войны 25 июня 1950 года с вторжением Севера на Юг, а затем быстро переросшей в тупиковую прокси-войну союзников ООН против коммунистической экспансии, эта фотография является шедевром фотожурналистики, наравне с поднятием американского флага на Иводзиме в 1945 году или с моряком, целующим медсестру на Таймс-сквер в День победы над Японией.

Как и те знаменитые фотографии, она не лишена собственных споров относительно обстоятельств ее съемки и степени, в которой фотограф наблюдает или создает свои сцены (Томелин попросил Мэтьюза оставаться на месте, так что в этом смысле это постановочный портрет), даже относительно того, кто является объектом (этот последний спор теперь улажен; это Мэтьюз). Но как и Могила Неизвестного солдата, эта фотография под названием «Лицо войны», хранящаяся в Библиотеке и Архивах Канады, также обладает редкой способностью вызывать глубокий смысл в канадской психике и каким-то образом передавать общечеловеческий опыт войны. Этот молодой человек мог быть кем угодно.

Однако в отличие от других знаковых военных фотографий времен Первой и Второй мировой войн эта фотография является иконой конфликта, который затмевается канадской памятью, иногда даже забывается, не имея как апокалиптического величия мировых войн, так и близости Афганистана в национальной канадской памяти.

Корея была идеологической войной, эпизодом холодной войны. Освобожденная от японской колонизации после Второй мировой войны, Корея была разделена между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Никто из сторон ООН, к которой присоединилась Канада, не боролся за освобождение Северной Кореи. Это была опосредованная война против коммунистического влияния. Переговоры о ее прекращении начались почти сразу после начала боевых действий. Не было никакой удовлетворительной победы, просто тупиковая ситуация, которая продолжается более или менее по сей день. Эндрю Берч, историк после 1945 года в Канадском военном музее, отмечает, что впервые ее прозвали Забытой войной в популярной прессе в 1951 году, еще до ее окончания.

К зиме 1952 года, за несколько месяцев до того, как был сделан этот снимок, ранние динамичные бои были в значительной степени урегулированы, сказал Берч. Первоначальное наступление Севера было отражено. Отпор, в свою очередь, был отбит Китаем, поддерживавшим Север. Поля сражений стали фиксированными в статичные линии обороны вдоль холмов, разделенных нейтральной полосой в долинах. Это стало, сказал Берч, «войной патрулей».

Китайцы были опытными бойцами, искусными в тактике засад, и многие патрули заканчивались катастрофой и отступлением сторон ООН, как в случае с патрулем Мэтьюса, в котором капрал П. Дж. Нолан и рядовой У. Ф. Лакстон погибли в бою, согласно современному военному дневнику подразделения, предоставленному Берчем.

Канадцы, которые сражались, были новым поколением солдат, многие из которых были слишком молоды, чтобы сражаться во Второй мировой войне, включая Мэтьюса, который завербовался в Корею в возрасте 18 лет, но достаточно взрослыми, чтобы вдохновляться культурным признанием тех, кто это сделал.

Это была также новая эра военной новостной фотографии, сказал Джонатан Ф. Вэнс, который преподает канадскую военную историю, ее памятные даты и социальную память в Западном университете. Люди привыкли видеть яркие изображения на первых полосах газет, и многие из военных мер контроля, введенных в отношении того, что можно было показывать, были разработаны во время Второй мировой войны, с учетом силы фотографии в формировании общественного мнения.

Это военная традиция, полная проблем. Например, «Поднятие флага над Иводзимой» и «Падающий солдат» из гражданской войны в Испании давно подозреваются в постановке. «Поднятие флага над Рейхстагом», изображающее русских солдат в Берлине в 1945 году, также использовалось советской пропагандой, при этом журналистские детали были скрыты, например, личности солдат. «Канадский батальон идет через вершину», изображающий солдат, вылезающих из траншеи в 1916 году, был широко опубликован как реальное сражение, но на самом деле был более ранним учебным упражнением. По крайней мере, «Подожди меня, папочка», знаменитое изображение 1940 года, на котором солдаты отправляются из Британской Колумбии с маленьким мальчиком, бегущим за своим отцом, более или менее соответствует тому, чем кажется. В остальном достоверность иногда обратно пропорциональна известности.

«Многие из самых известных военных фотографий не такие, какими мы их когда-то считали», — сказал Вэнс. «Я думаю, они были сделаны в пропагандистских целях, поэтому если они изначально не были идеальными, их нужно было сделать идеальными».

Но портрет Мэтьюза был другим. «Это была просто запись отдельного человека в определенный момент времени», — сказал Вэнс. «Это не пропаганда, потому что я не уверен, в пользу чего это пропаганда».

Любопытно, что эффект почти делает его анонимным, а сцену — вневременной и беспространственной. У объекта нет опознавательного комплекта, значков или нашивок на плечах. Потребуется особенно острый глаз, чтобы прочитать какую-либо информацию на его гранатах или винтовке. Он может быть кем угодно. Вэнс сказал, что в этом его сила.

Он также допускает различные прочтения. Наиболее распространенным является что-то вроде контузии Первой мировой войны или «взгляда на тысячу ярдов» Вьетнама, физического проявления психологической травмы в темных, тяжелых, почти невидящих глазах.

«Но также, если вы посмотрите на это с другой стороны, вы увидите парня, изнуренного после хорошо выполненной работы», — сказал Вэнс. «Вы не знаете, хорошо или плохо прошла битва, какая сторона победила, что стояло за сражением. Это личный внутренний взгляд на войну, но по сути он нейтрален с точки зрения ценностей».

«Вы можете прочитать в нем все, что захотите, в этом его сила. В нем нет фиксированного значения», — сказал Вэнс.

«В нем есть то качество Моны Лизы, когда вы не совсем понимаете, о чем он думает», — сказал Берч.

Когда его опубликовали в газетах по всей Северной Америке, фотография быстро стала известной как «Лицо войны». Например, в статье Montreal Star от 4 июля 1952 года была следующая подпись: «Кровь, грязь и глубокая усталость изуродовали лицо рядового Хита Мэтьюза, 19 лет, проживающего по адресу 2315 Hingston Avenue, на этой фотографии, сделанной после того, как он завершил боевое патрулирование в Корее с 1-м батальоном Королевского канадского полка. Рядовой Мэтьюз, сын миссис Мод Мэтьюз, был ранен 24 июня. Его ранения не считались серьезными».

Много лет спустя, в 1994 году, выставка, посвященная Корейской войне, в Канадском военном музее пролила свет на незначительные разногласия по поводу личности солдата.

Рядовой Роберт Норрис из Кингстона, Онтарио, также был сигнальщиком в компании Charles Company в Корее, выступал с докладами о войне и называл себя героем фильма «Лицо войны». Это привлекло широкое внимание благодаря освещению выставки в СМИ, включая презентацию Норрису на гала-вечере музея в рамке. Столкнувшись с растущим скандалом, музей более внимательно изучил его и на основе доказательств из архивов, полицейских экспертов по распознаванию лиц и подтверждений Томелина и человека, который обрабатывал пленку, пришел к выводу, что они совершили ошибку. Лицом войны был Мэтьюз.

Это заставило Норриса почувствовать себя неуважаемым, как он позже сказал Kingston Whig-Standard. Он был не единственным ветераном Кореи, который чувствовал себя так. Даже во время войны, когда президент США Гарри Трумэн назвал ее «полицейской акцией», а не войной, которая официально не была объявлена, многие ветераны Кореи считали, что их вклад был недостаточно уважаем.

«Это действительно застряло в горле у многих ветеранов, когда их так охарактеризовали», — сказал Берч.

Корея была непопулярной войной, и Сэйл сказал, что это было главной причиной того, что демократы проиграли выборы в США в 1952 году. Это особенно беспокоило Канаду, хотя и немного по-другому, сказал Сэйл.

Корейская война была «исключительно значимой» в международных отношениях, сказал Сэйл. Она изменила европейскую безопасность. Она привела к размещению канадских и американских войск в Европе с НАТО, предвосхищая конфликт с Советским Союзом.

«Фактическое континентальное обязательство начинается с нападения в Корее», — сказал Сэйл.

Поэтому канадцы были встревожены тем, что американские войска бомбят беззащитные деревни в Корее, и начали задаваться вопросом, будут ли они сражаться таким же образом, если горячая война снова разразится в Европе. Обеспокоенность достигла уровня кабинета министров, и Сэйл поделился рассекреченным посланием министра национальной обороны Канады своим американским коллегам, предупреждая о «великолепных боеприпасах» для вражеской пропаганды и риске для морального духа военных, который представляет использование тяжелой артиллерии и крупных бомбардировщиков против деревень; называя миссии такими словами, как «Операция «Убийца»»; и используя расистские оскорбления в адрес южнокорейцев, те же самые, которые позже станут печально известными среди американских солдат во Вьетнаме.

Можно привести веский аргумент, что Канада боролась за защиту Южной Кореи, сказал Сэйл, но то, как разыгрался конфликт, «лишает войну любого удовлетворительного героического повествования, особенно потому, что она заканчивается перемирием, а не настоящим миром. Для общественности нет завершения. Нет никакого празднования, нет дня Победы в Корее», сказал Сэйл.

В последующие годы, когда Корея соскользнула из памяти в современную историю, в Юго-Восточной Азии произошла еще одна война, которая окрасила ее память. В этом смысле Корея находилась «в тени Вьетнама», сказал Сэйл.

В 1980-х и 1990-х годах, когда произошел «взрыв памяти» о Второй мировой войне, как выразился Сэйл, это обострило контраст с Кореей, оставив ее ветеранов иногда незамеченными, вне внимания Дня памяти.

«Я думаю, что просто из-за исторической природы и контекста мы можем понять, почему это было забыто, но это не оправдывает забвение этих ветеранов и их опыта», сказал Сэйл. Как иллюстрирует и напоминает эта фотография, опыт войны любого отдельного солдата «неделим», сказал Сэйл.

Спустя семьдесят пять лет с начала забытой войны эта фотография все еще способна передать этот опыт и запечатлеть его в памяти канадцев.