Ф. М. Керенский генерал без биографии

Ф.М.Керенский:
генерал без биографии

Многие посетители Боткинского кладбища в Ташкенте обращали внимание на  три странных  дореволюционных массивных чугунных креста без имен  в семейной ограде  Сваричевских, известной ташкентской фамилии, прославившейся благодаря архитектору  Г.М.Сваричевскому (1868, Кишинев — 1936, Ташкент), чьи творения украшают Ташкент.

Догадывались, конечно, что эти безымянные кресты принадлежат кому-то из семьи Керенских, потому что архитектор Г.М. Сваричевский был женат на дочери старшего Ф.М.Керенского (1838, Пензенская губерния — 1912, скончался в Санкт-Петербурге, похоронен в Ташкенте) Надежде Федоровне. Самой Надежде Федоровне Сваричевской, урожденной Керенской (16.08.1875, Казань — 26.04.1911, Ташкент) поставлен позднее потомками мраморный крест, где ее фамилия значится с пропущенной буквой -и: Сварчевская.

А отчество написано по старой орфографии: Федоровна с заглавной буквой фита,-  так как писалось имя ее отца Федора Михайловича Керенского, действительного статского советника (соответствует чину армейского генерал-майора), 20 лет являвшегося главным инспектором училищ Туркестанского генерал-губернаторства (для сравнения: в настоящее время это была бы должность министра просвещения Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана), а также отца российского премьера А.Ф.Керенского и друга семьи Ульяновых в Симбирске. В советское время родство с семьей Керенских лучше было не афишировать, и кресты так и стоят  бесфамильными до сих пор.

Несмотря на генеральский чин Ф.М.Керенского, родство с российским премьером и немалую роль в судьбе будущего председателя совнаркома, даты рождения и смерти симбирского и туркестанского просвещенца  вызывали и вызывают споры среди историков. Спасибо ташкентским краеведам и знатокам истории О.Ахмедову и Т.А.Вавиловой. Внесена окончательная  ясность в дату смерти, похорон и место погребения главы семейства Керенских — Федора Михайловича. В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга оцифрован ряд документов, среди которых обнаружились метрические книги ташкентского Спасо-Преображенского собора, где указаны даты смерти и захоронения Ф.М.Керенского. Во всяком случае с точностью можно сказать, что он был похоронен 17.06.1912 г. в Ташкенте на Боткинском кладбище на семейном участке, где уже до него нашли упокой его жена и дочь. Таким образом, можно считать год смерти установленным. Потому что в целом сонме статей вы можете найти разные годы смерти Ф.М.Керенского, называют: 1910-1912-1913 гг. Дело в том, что Ф.М.Керенский скончался 7.06.1912 г. (в некоторых источниках 8.06.1912 г.) в Санкт-Петербурге, из чего многие авторы статей делали вывод, что он и похоронен там же. Однако же выяснилось, что  цинковый гроб был доставлен в Ташкент и предан земле 17.06.1912 г.
 
Казалось бы, можно поставить точку.  Но уже в этом архивном документе подписавшие акт ташкентские протоиереи К. и П.Богородицкие и протодьякон П.Любский оставляют тему для споров. Они указывают возраст почившего - 67 лет. Это дает нам  1845 год рождения. Откуда взялась эта дата? Со слов родственников? Может быть, они предоставили справку о крещении из Пензенской губернии? На похоронах должны были присутствовать четыре прямых потомка Ф.М.Керенского, его дети:  Елена (6.02.1877, Казань — 2.02.1938, расстреляна в Оренбурге), Анна (20.04.1879, Симбирск — 1946 г., умерла в эмиграции), Александр (22.04.1881, Симбирск — 11.06.1970, самый известный из семьи, умер в США, похоронен в Лондоне) и Федор (17.06.1883, Симбирск — после 21.01.1919 г., расстрелян в Ташкенте),- что как бы подразумевает сообщение ими правдивой даты рождения отца. До недавнего времени историки ориентировались на следующую дату рождения Ф.М.Керенского: 02.02.1838 г. Эта дата рождения фигурирует в википедии и на генеалогическом сайте www.geni.com , т.е. ему 7.06.1912 г. было уже полных 74 года и шел 75-ый. Странно. Семь лет - это большой разброс в датах. Ташкентские  священники  совершили явную, может быть, и надиктованную ошибку. Даже по датам рождения детей, если смотреть, то выходит, что Ф.М.Керенский был очень поздним отцом для деревенских дьячков: старшая дочь Елена родилась, когда ему было 39 лет, младший сын Федор родился, когда ему было 45 лет.

Ф.М.Керенский дворянство выслужил, а по происхождению был из духовного сословия, дед его фамилии не имел, впервые эту фамилию получили дети пензенского дьячка. Ф.М.Керенский  никак не мог быть 1845 года рождения, потому что его мать Елена Михайловна скончалась в 1842 году, в возрасте 35 лет, имея семерых детей. Знали ли об этом ташкентские священники? Дети-то самого Ф.М.Керенского уж точно должны были быть в курсе, в каком году родился их отец и в каком году умерла их бабушка. В год смерти матери Ф.М.Керенского, в 1842 году, младшей из ее дочерей, Екатерине,  было два года, старшему сыну Григорию — 16 лет, т.е. Федор мог родиться позже 1826 года и до 1840 года включительно.  Достоверна только биография среднего сына Александра Михайловича Керенского (1835-1912), дяди по отцу А.Ф.Керенского, священника, скончавшегося в Симбирске, да и то на намогильном памятнике в Воскресенском некрополе Симбирска выбито, что протоиерей А.М.Керенский скончался в возрасте 80 лет, что не соответствует законам арифметики. Как видим, два брата скончались в один год в Симбирске и Петербурге.
 
Протоиерея Александра Керенского перевели по службе 16 января 1881 года в Смоленскую церковь Симбирска. Его младшего брата Ф.М.Керенского перевели из Вятки в Симбирск в 1879 году на должность директора мужской гимназии, и здесь же 22 апреля по старому стилю в 1881 году родился А.Ф.Керенский. Сашечку не крестили в Смоленской церкви у дяди, его крестили на 46 день от рождения в Тихвинской церкви 6 июня 1881 года. До революции обычно крестили детей на третий, восьмой или сороковой день от рождения. Новые симбирцы необычной затяжкой с крещением сына  вызвали недоумение у горожан. Что-то мудрили два брата Александр и Федор —  оба с семинарским образованием —  с датой крещения будущего премьера России. Оставалось совсем немного до уголовной ответственности по статье 198 Уклонение от крещения и воспитания детей в Православной вере «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года. Можно условно поверить, что это были исключительные обстоятельства: ждали восприемников из Москвы, дедушку, полковника в отставке Александра Алексеевича Адлера и дочь его Анну Александровну Адлер (1856 — 1924), младшую сестру матери Сашечки. Они и были крестными отцом и матерью А.Ф.Керенского. Дедушка, он же  крестный отец будущего премьера, скончался через год после посещения Симбирска. Тетя Аня часто бывала Симбирске и даже месяцами жила в служебной квартире Керенских. Она, кстати, интересный персонаж. А.А.Адлер через девять лет стала крестной матерью Андрея Ивановича Цветаева, единокровного брата поэтессы Марины Цветаевой, т.е. была хорошей знакомой Цветаевых и Иловайских. А.А.Адлер прославилась в России тем, что в 1885 году первой выпустила книгу для слепых с использованием шрифта Брайля, адаптированного ею для русского языка. В своих мемуарах А.Ф.Керенский вспоминает своего симбирского дядю Александра, рассказывая, как они всем семейством посещали его дом. О дедушке и тете не обмолвился ни словом. А.А.Адлер в детстве перенесла туберкулез тазобедренного сустава, была хромоножкой, замужем не была и детей не имела. Удивительно, но палочка Коха не миновала и Сашу Керенского, в детстве он долго болел тем же самым заболеванием, что и тетя Аня, но выздоровел. Временами досуг ему скрашивал гимназист Володя Ульянов, бывший на 11 лет старше. Семьи Ульяновых и Керенских дружили, И.Н.Ульянов был начальником Ф.М.Керенского по службе. Володя Ульянов читал Саше Керенскому «Хижину дяди Тома» и книги про индейцев. Ни Ленин, ни А.Ф.Керенский не распространялись о том, что были знакомы по Симбирску. Об этом факте оставил воспоминания поэт Аполлон Коринфский, одноклассник В.И.Ульянова.
 
Остальные родственники Ф.М.Керенского — «темна вода во облацех». У брата Григория нет даты кончины, годы жизни четырех сестер неизвестны. Из скудных семейных данных можно понять, что 1838 год как год рождения подходит для Ф.М.Керенского. Документально подтверждается, что Ф.М.Керенский в 1856 году окончил Пензенскую духовную семинарию, чего нельзя было  сделать в 11 лет, если бы согласно метрической книге Спасо-Преображенского собора Ф.М.Керенский был 1845 года рождения.

А может быть, действительно, дети были в неведении, в каком году родился их отец Ф.М.Керенский? Свергнутый земляком премьер-министр вспоминал о своем отце, Ф.М.Керенском, в мемуарах "Россия на историческом повороте": "Он родился в 1842 году в семье бедного приходского священника Керенского уезда Пензенской губернии". Странно. А.Ф.Керенский, выходит, не знал, что его бабушка умерла в 1842 году, и отец никак не мог родиться  в 1842 году? И ташкентским священникам в Спасо-Преображенском соборе надиктовал неправильную дату рождения отца. Далее в этих мемуарах политик упоминает, что отец в 30 лет стал инспектором средней школы. Это был бы 1872 год. Но Ф.М.Керенский стал инспектором Казанской классической гимназии в 1874 году. По А.Ф.Керенскому его отец в 37 лет стал директором школы в Вятке, т.е. якобы в 1879 году. На самом деле Ф.М.Керенский был директором Вятской мужской гимназии в 1877-1979 годах. А.Ф.Керенский: «Двумя годами позже (т.е. в 1881 году, когда отцу было, по мнению А.Ф.Керенского, 39 лет) он возглавил мужскую гимназию и среднюю школу для девочек в Симбирске». Опять несовпадение: по послужному списку Ф.М.Керенский стал директором Симбирской мужской гимназии в 1879 году, в 1883 году он стал также директором Симбирской женской Мариинской гимназии.

Вот еще одна дата рождения выплывает: согласно Списку лиц, служащих по ведомству Министерства народного просвещения за 1908 год,  Ф.М.Керенский родился  в 1843 году. Напомню, что мать Ф.М.Керенского умерла в 1842 году. Как говорится: «одной датой больше, одной датой меньше». Пензенский краевед Н.Г.Прокофьев  в статье «Керенск и Керенские» https://rg.ru/2016/11/01/rodina-medal.html приводит пять дат рождения Ф.М.Керенского:
1. А.Ф. Керенский в мемуарах «Россия на историческом повороте» указывает, что отец его родился в 1842 г.;
2. по формулярному списку - в 1841 г. ;
3. по клировым ведомостям - в 1838 г. ;
4. по Ульяновской-Симбирской энциклопедии - в 1837 г;
5. по Пензенской энциклопедии - 02.02.1838 г.»

Плюс к этим датам рождения  Ф.М.Керенского теперь можно добавить:
6. запись ташкентских священников из метрической книги ташкентского Спасо-Преображенского собора —  67 лет, т.е. 1845 г.р.;
7. Список лиц, служащих по ведомству Министерства народного просвещения за 1908 г. — 1843 г.р.
8.  Метрическая запись о венчании в 1874 году в Казани: жениху 35 лет, т.е. он 1839 г.р.
 
Наиболее близкая к истине дата — 02.02.1838 г. Но заметно, что сам Ф.М.Керенский чуть ли не злонамеренно избегает ее указывать в документах. Историк С.Экштут пишет о Ф.М.Керенском в статье «Обратная сторона золотой медали» https://rg.ru/2016/11/01/rodina-medal.html  : «Родившись в семье бедного священника Керенского же уезда Пензенской губернии, он стыдился своего происхождения и всячески скрывал от окружающих принадлежность к "жеребячьей породе": приходской священник был объектом неиссякаемой хулы и неистощимого балагурства». Неизвестно, откуда взял это свидетельство С.Экштут, но зерно истины в этом есть. Почему Ф.М.Керенский  стыдится происхождения из духовного сословия и обучения в семинарии? Два его старших брата — Григорий и Александр — служили священниками и не стыдились этого. Схожую мысль высказывает  В.П.Федюк в биографии «Керенский» (М., Молодая гвардия, 2009 г.): «Подобно многим людям, выбившимся из низов, он стремился полностью разорвать с прежней средой, даже если к ней принадлежали его ближайшие родственники».

Такой разброс дат рождения обычно бывает, когда есть что скрывать в биографии. Скорее всего, попросили деревенского дьячка записать на себя незаконнорожденного мальчика, а он оказался усидчивым в учебе и дослужился до статского генерала, став еще и отцом будущего премьер-министра. В послереволюционной России, где формально отменили сословность, интерес к дворянскому происхождению и родословным отменить было невозможно, а А.Ф.Керенский дальше папы и мамы в своей семейной истории никого назвать не мог, да и то, как видим, не знал точного года рождения отца. Создавалась почва для слухов и инсинуаций, в эмигрантской прессе масса биографических версий была сотворена, вплоть до того, что А.Ф.Керенский — это на самом деле незаконорожденный Арон Кирбис или сын умершей в Петропавловской крепости народоволки Геси Гельфман, усыновленный бездетной четой Керенских. В эти небылицы верили даже посол Великобритании в России сэр Дж.Бьюкенен, военный атташе А.Нокс, дворцовый комендант генерал В.Н.Воейков, фрейлина А.А.Вырубова и другие, в том числе Г.Гиммлер. Такие «креативы» можно прочитать даже в современной российской бульварной литературе: https://history.wikireading.ru/74743 И, действительно, если послушать аудиозаписи выступлений и интервью А.Ф.Керенского, к сожалению, они все поздние, то заметен неистребимый «одесский акцент» стэнфордского профессора. Никак не симбирский или ташкентский. А он ведь одно время даже подумывал об актерской карьере и был хорош в роли Хлестакова в любительских спектаклях ташкентской гимназии. Однако фантазии о подозрительном происхождении беспочвенные, продиктованы ненавистью к исторической фигуре А.Ф.Керенского. Достаточно посмотреть на членов семьи Ф.М.Керенского, все дети похожи на отца, что заметно даже без генетической экспертизы, это говорит о сильном генофонде Ф.М.Керенского. Даже сыновья А.Ф.Керенского — Глеб и Олег — очень сильно похожи на отца и деда.

Та же история и с происхождением матери А.Ф.Керенского — Надежды Александровны Керенской, урожденной Адлер (14.09.1854 г., родилась в Казани — 8.05.1905 г., скончалась в Ташкенте). О матери изгнанный премьер пишет в мемуарах «Россия на историческом повороте»: «Родители мои познакомились в Казани, где отец занялся преподавательской деятельностью сразу же по окончании университета. Моя мать была одной из его учениц. Она была дочерью начальника топографического отделения при штабе Казанского военного округа, а по материнской линии – внучкой крепостного крестьянина, который, выкупившись на свободу, сделался в Москве процветающим купцом. От него мать унаследовала значительное состояние».

Про дедушку А.Ф.Керенского по материнской линии в книге В.П.Федюка «Керенский» указывается: «Полковник Адлер, как свидетельствует в своих воспоминаниях Керенский, был выходцем из «потсдамских немцев». Александр Алексеевич Адлер (26.07.1819 г. — 20.08.1882 г.) никаким «потсдамским немцем» не был, а был православным и крестным отцом своего внука; он похоронен в Москве в Алексеевском монастыре. А кто же жена полковника А.А.Адлера и, соответственно, бабушка А.Ф.Керенского по материнской линии? На эту роль подобрали Надежду Михайловну Калмыкову, похоронена в Москве в Алексеевском монастыре в 1909 году в возрасте 65 лет. Если Н.М.Калмыкова родилась в 1844 году, то она никак не могла быть матерью Надежды Александровны Керенской (Адлер), которая родилась в 1854 году. Якобы «бабушка Надя» жила в Москве до 1909 года, но никто из членов семьи  Керенских не посещал ее. «Процветающий купец», т.е. отец «бабушки Нади» — Михаил Степанович Калмыков (1796-1857) никак не мог оставить матери А.Ф.Керенского «значительное состояние», потому что ей было в 1857 году три года, а ее младшей  сестре Анне — год, а был еще и брат, и наследство должны были получить их опекуны, т.е. полковник А.А.Адлер и Надежда Михайловна Калмыкова.
 
Всё это фантазии А.Ф.Керенского. Но вот что удивительно: наш персонаж подвергался уголовному преследованию, находился под постоянным полицейским наблюдением, в полицейских отчетах фигурировал под кличкой  «Скорый». И не было документального его досье? Было. Поэтому не удивительно, что в первые же дни февральской революции он организовал сожжение полицейских архивов и полицейских участков, а также  убийства жандармов и полицейских, когда счет жертв пошел на тысячи.
 
Отношения Ф.М.Керенского к симбирской семье Ульяновых довольно загадочны. К старшему И.Н.Ульянову — это понятно, Ф.М.Керенский испытывал чинопочитание, но по психотипу это были абсолютно разные люди. Странным образом все старшие члены двух семей были связаны с Казанью. И.Н.Ульянов и Ф.М.Керенский в разные годы обучались в Казанском университете. М.А.Ульянова-Бланк была помещицей Казанской губернии. Н.А.Керенская-Адлер родилась, проживала и обучалась в Казани и там же вышла замуж за своего учителя Ф.М.Керенского. Но дальше происходит следующее. И.Н.Ульянов скончался в январе1886 года. А уже в декабре этого же года его старший сын Александр, третьекурсник Санкт-Петербургского университета организовал «Террористическую фракцию» движения «Народная воля» и занялся подготовкой покушения на царя Александра III. В 1883 году А.И.Ульянов с отличием окончил симбирскую гимназию, и директор Ф.М.Керенский выдал ему золотую медаль и характеристику для поступления в университет. Преуспевающий студент продал эту золотую медаль и вырученные деньги передал другому заговорщику, студенту юрфака Б.О.Пилсудскому для покупки динамита. Покушение было раскрыто, и в 1887 году генеральского сынка А.И.Ульянова повесили.
 
Все сестры Ульяновы учились в симбирской Мариинской женской гимназии. Анна окончила ее с серебрянной медалью в 1880 году, Ф.М.Керенский еще не был ее директором. Анну арестовали по делу старшего брата в 1887 году и приговорили к ссылке в имении матери Кокушкино. В 1887 году эту же гимназию окончила Ольга Ульянова, и Ф.М.Керенский выдал ей золотую медаль; вероятно, и отличную характеристику написал, правда, О.И.Ульяновой после переезда в Самару отказали в должности учительницы из-за дела старшего брата Александра. Младшая сестра Мария тоже начинала учиться в этой гимназии. В этом же 1887 году мужскую гимназию оканчивал Владимир Ульянов. Ф.М.Керенский поставил ему единственную четверку в аттестат по логике, но выдал золотую медаль и написал отличную характеристику для поступления на юрфак Казанского университета. Что сделал Володя с этой золотой медалью и характеристикой? В декабре 1887 года, т.е. не проучившись на юрфаке и полугода, В.И.Ульянов принял участие в студенческой забастовке, был исключен из университета и выслан в имение матери Кокушкино. Фактически растоптал все усилия опекуна. Ф.М.Керенский, не будучи демократом, остался верен дружбе с умершим И.Н.Ульяновым и опекал семью, где все дети после смерти отца почему-то стали революционерами.

По линии министерства просвещения никто не упрекнул Ф.М.Керенского за эти революционные характеристики. Наоборот! Ему дали чин действительного статского советника в том же 1887 году, т.е. он дослужился до статского генерала и получил право на потомственное дворянство. Стал, таким образом, юным дворянином и генеральским сынком Сашечка Керенский. В 1889 году Ф.М.Керенского с повышением перевели в Ташкент, он был назначен главным инспектором народных училищ Туркестанского генерал-губернаторства. По нынешним меркам это пост министра просвещения пяти среднеазиатских государств. Через несколько месяцев в Ташкент прибыл новый генерал-губернатор барон А.Б.Вревский, личный друг Александра III, сын пушкинской Зизи. Как чиновники А.Б.Вревский и Ф.М.Керенский стоили друг друга. Развитие края заморозилось на десять лет. Правили они своеобразно. Еще за 140 лет до ковида они изобрели «удаленку», т.е. работу в домашних условиях. Благодаря А.Б.Вревскому ташкентцы узнали о Чимгане и горной рекреации, он очень любил там отдыхать. Даже во время холерного бунта в Ташкенте в 1892 году губернатор А.Б.Вревский лишь ненадолго прикатил в Ташкент, похвалил своих заместителей за исполнительность и вернулся в Чимган. Ф.М.Керенский работал, не выходя из служебной квартиры. Сынок об этом честно пишет в мемуарах: «Он редко ходил на службу, потому что работал, принимал своих коллег и посетителей на дому». И так до 1910 года. Симбирский начальник и друг Ф.М.Керенского И.Н.Ульянов увеличил в Симбирской губернии количество школ в пять раз, находясь на посту директора народных училищ Симбирской губернии около 12 лет. За 14 лет руководства Ф.М.Керенским туркестанским просвещением в 1903 году в крае насчитывалось всего лишь 12 средних учебных заведений. И А.Б.Вревский, и Ф.М.Керенский участвовали в местной коррупционной схеме, которая в Туркестане называлась «хурмат» (уважение), когда чиновник получает подарок или взятку только за то, что занимает место. Ряд мемуаристов вспоминает приезды эмира бухарского Саидабдуллахада со свитой в Ташкент на новый год и в день тезоименитства Александра III, когда он щедро одаривал А.Б.Вревского и ближайших чиновников звездами и дорогостоящими халатами. Чиновникам халаты с золотым шитьем были не особо нужны, но в свите эмира всегда находились купцы, которые перекупали их по тарифу. Легко и быстро подарки обналичивались. Так и Ф.М.Керенский только за занимаемую должность удостоился награждения бухарским орденом Золотой звезды 1-й степени и регулярно одаривался халатами, которые, не выходя из губернаторского дома можно было монетизировать. Эта коррупционная практика прекратилась только после смерти Александра III при следующем генерал-губернаторе С.М.Духовском.
 
А.Ф.Керенский в воспоминаниях пишет: «Отец часто упоминал Сергея Юльевича Витте, к которому относился с восхищением. Витте был честным, преданным государству политическим деятелем, обладавшим широким кругозором, но ему было крайне трудно отстаивать свои взгляды перед реакционными чиновниками Санкт-Петербурга. Однажды во время пребывания в Ташкенте Витте посетил отца. Его сердечность и учтивость позволили отцу сказать позднее: «Если бы все вельможи Санкт-Петербурга походили на Витте, Россия была бы совсем другой страной». Это было в 1890 году во время, так сказать, «инспекционно-ознакомительной» поездки министра финансов И.А.Вышнеградского и его подчиненного С.Ю.Витте. В Ташкенте они встретились с генерал-губернатором А.Б.Вревским, опальным великим князем Николаем Константиновичем, личным врагом Александра  III, которому он приходился двоюродным братом, и почему-то с малозначительным чиновником губернской администрации Ф.М.Керенским. С.Ю.Витте охарактеризовал в своих мемуарах А.Б.Вревского как ничтожество, Николая Константиновича как сумасшедшего, военного губернатора Закаспийской области А.Н.Куропаткина как деятельного человека, про Ф.М.Керенского даже не упомянул. С.Ю.Витте в 1890 году был всего лишь начальником департамента железнодорожных дел министерства финансов, который и создали под него. Александр III «вытащил» его на государственную службу из Киева, дал статского генерала и повышенную зарплату. Какие у него могли быть общие темы для беседы с Ф.М.Керенским? После 1890 года карьера С.Ю.Витте резко пошла в гору. Это для семьи Керенских С.Ю. Витте был «преданным государству политическим деятелем», а для патриотически настроенной общественности С.Ю.Витте был врагом России, масоном, противником строительства железной дороги Оренбург-Ташкент. Как можно было в 1890 году, будучи в здравом уме и трезвой памяти, выступать противником строительства железной дороги Оренбург-Ташкент? Первый фантастический проект-идея строительства железной дороги из Оренбурга в Туркестан 1854 года принадлежал генерал-майору и предпринимателю С.И.Мальцову. В 1867 году великий князь Николай Константинович и граф Н.Я.Ростовцев совершили поездку по казахским степям с целью изучения выбора маршрутов для строительства железной дороги от Оренбурга до Ташкента. В 1872 году французский дипломат и предприниматель Ф.М.Лессепс, ранее построивший Суэцкий канал, предлагал российским чиновникам строительство железной дороги от Оренбурга до Ташкента и далее до Самарканда  и через Афганистан в Британскую Индию. При рассмотрении этого проекта участвовал даже туркестанский генерал-губернатор К.П.Кауфман. В 1878 году в Оренбурге была издана брошюра «О выборе кратчайшего направления среднеазиатской железной дороги», основная статья в этой брошюре принадлежала великому князю Николаю Константиновичу. Один экземпляр этой брошюры хранился в библиотеке великого князя Александра Александровича, будущего царя Александра III, с автографом «Милому Сашке от Николы». Существуют большие сомнения, что этот персонаж даже открывал геостратегическую брошюру. С.Ю.Витте пока еще проиграл в вопросе выбора маршрута железной дороги до Ташкента. Строительство дороги началось в 1890 году,  а первый поезд из Оренбурга в Ташкент прибыл в 1906 году.  Началось бурное развитие экономики края. Не прошло и 30 лет со дня выпуска брошюры Н.К.Искандер-Романова. С.Ю.Витте все-таки удалось вполотить в жизнь свою следующую вредительскую идею на Дальнем Востоке, он пролоббировал строительство КВЖД с 1897 по 1903 годы, что во многом спровоцировало русско-японскую войну и последовавшую революцию. Не удивительно, что Ф.М.Керенский был в восторге от С.Ю.Витте. А.Ф.Керенский благоразумно умолчал о двух молодых спутниках С.Ю.Витте. Наверняка папе Федору представили сына министра И.А.Вышнеградского Александра и молодого помощника юрисконсульта А.И.Путилова. В феврале 1917 года они были уже банкирами-олигархами: А.И.Вышнеградский — директор Международного коммерческого банка, А.И.Путилов — председатель правления Русско-Азиатского банка и видный масон. Они сразу же преподнесли А.Ф.Керенскому и другим масонам из временного правительства полтора миллиона рублей. А.И.Путилов как сторонник союзников вскоре разочаровался в А.Ф.Керенском, когда выяснилась его проамериканская ориентация, и стал финансировать Л.Г.Корнилова. Не ожидал А.И.Путилов такой прыти от А.Ф.Керенского в деле развала страны, даже самому пришлось на ходу «перекрашиваться» из республиканца в корниловца. Еще до разгона Учредительного собрания 6 января 1918 года по старому стилю ленинский совнарком 4 января 1918 года состряпал постановление «О конфискации сумм, находящихся в банках на текущих счетах А.Ф.Керенского»: в Государственном банке - 1 157 714 руб., в Международном коммерческом банке - 317 020 руб. В постановлении совнаркомовцы обращались ко всем, «кто мог бы дать указания относительно источника этих сумм, их назначения и т.п., с просьбой дать об этом исчерпывающие сведения». Но это не личные деньги А.Ф.Керенского были конфискованы, а «заряженные» капиталы учеников С.Ю.Витте. Хотя это были уже не полновесные николаевские рубли, которые можно было обменять на золото, а эфемерные керенки. Так как постановлениями ленинского совнаркома мало кто интересовался, то оно после разгона Учредительного собрания было опубликовано в газете «Известия» 9 января 1918 года. Наверное, совнаркомовцам эта тема казалась актуальной? На линию фронта не смотрели? 7 сентября 1917 года кайзер Вильгельм II принимал парад немецких войск в Риге, посмеиваясь, как идиоты в Петрограде разжигают гражданскую войну. А уж когда на следующий день после октябрьского переворота он прочитал ленинский декрет о мире, «о немедленном мире без аннексий и контрибуций», то был на грани сумасшествия от смеха.
 
Посещение в 1890 году Ташкента «командой»  министра финансов И.А.Вышнеградского было приурочено к открытию Туркестанской сельхозвыставки. Для Ташкента это было историческое событие. Пока еще край развивался благодаря стараниям купцов-энтузиастов и опеке штаба ТуркВО. Но ни А.Ф.Керенский, ни С.Ю.Витте не вспоминают об этом «малозначительном» для них событии.
 
И еще один характерный момент. В 1966 году во время публичной  лекции профессора А.Ф.Керенского в Гуверовском институте советский физик В.Н.Карлов законспектировал: «А.Ф.Керенский рассказывает, как в ташкентском доме его отца собиралась фрондирующая местная полуссыльная интеллигенция. Сходясь вместе, на людях, они были в словах более радикальны, чем в мыслях. А.Ф.Керенский тогда этого не понимал и жадно внимал всем этим разговорам, специально для того забираясь под большой стол  в гостиной. Тяжелые складки огромной скатерти полностью скрывали его. Он впитывал крамольные идеи и, по его словам, воспитывался революционером. Американская публика внимала всему этому благоговейно, с каким-то истовым вниманием. А.Ф.Керенский тонко чувствовал аудиторию». Тема революционных сборищ в казенной квартире статского генерала Ф.М.Керенского, конечно, не раскрыта, но, кажется, ташкентская полиция, как и вся губернская администрация была на удаленке и мирно попивала чай в местных чайханах и об именах «полуссыльных интеллигентов» можно только догадываться.
 
Карьера Ф.М.Керенского могла сильно пострадать, если не завершиться отставкой в 1894 году, когда его подчиненный инспектор народных училищ Ферганской области В.П.Наливкин публично назвал его литературным вором и обвинил в плагиате. В 1892 году Ф.М.Керенский опубликовал в «Журнале Министерства народного просвещения» статью «Наши учебные заведения. Медресе Туркестанского края». Статья вышла за подписью Ф.М.Керенского, и он получил за нее гонорар, однако он в статье использовал служебные отчеты своего подчиненного В.П.Наливкина, имя которого нигде не упомянул. В.П.Наливкин считал, что статья, в основном, состоит из дословных или перефразированных заимствований из его отчетов. В.П.Наливкин был известен далеко за пределами Туркестана как востоковед, он с супругой М.В.Наливкиной, в частности, одними из первых в мире занялись полевой этнографией. Их совместный научный труд «Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы» был опубликован в Казани в 1886 году. Русское географическое общество наградило ученых Большой золотой медалью за эту книгу. В 1884 году там же в Казани супруги Наливкины опубликовали «Русско-сартовский и сартовско-русский словарь общеупотребительных слов с приложением краткой грамматики по наречиям Наманганского уезда».  В 1898 году в Самарканде В.П.Наливкин опубликовал «Руководство к практическому изучению сартовского языка». Ф.М.Керенский никакими науками не занимался, узбекским языком не владел, никаких научных трудов до этого плагиата отчетов В.П.Наливкина не публиковал, а неспешно работал бюрократом на удаленке по свидетельству его сына А.Ф.Керенского и получал российские награды за выслугу лет. Но В.П.Наливкин допустил большую ошибку в деле развенчания культа администратора Ф.М.Керенского. Он начал писать жалобы только в  декабре 1894 года. А 20 октября 1894 года в Крыму скончался Александр  III. С тех пор опытный царедворец губернатор А.Б.Вревский в крае фактически не появлялся, зондируя  в Петербурге почву по поводу своего следующего назначения. Чаще всего А.Б.Вревского на посту губернатора замещал самаркандский военный губернатор граф Н.Я.Ростовцев, который, как представляется, сначала не разобрался в сути жалоб В.П.Наливкина, затем не хотел брать на себя ответственность и  выступать в роли арбитра в споре двух просвещенцев и тем более не желал, чтобы скандал вышел на уровень разбирательства столичных ведомств. Дело забалтывалось и волокитилось в ожидании нового туркестанского губернатора. Бюрократия победила: должность В.П.Наливкина сократили, его перевели в Самарканд. Всё могло бы звершиться по-другому с карьерой непотопляемого Ф.М.Керенского.
 
Что отец, что сын индиффирентно относились к представлению дома как родового гнезда. Ф.М.Керенский с семьей всю жизнь прожил в служебных квартирах разных городов. После отставки в 1910 году дети забрали его в Петербург (скорее всего, он проживал у незамужней дочери Елены, врача) , где он скончался неизвестно на каком году жизни в 1912 году. Хоронить его дети привезли в Ташкент на семейный участок Керенских-Сваричевских на Боткинском кладбище, где уже упокоились его супруга и старшая дочь. Укоренился в Ташкенте только младший сын, юрист Федор Федорович Керенский, он женился на учительнице Мариинского училища Нине Алексеевне Севериной. Но после осиповского мятежа в Ташкенте 19.01.1919 года Ф.Ф.Керенский на улице был остановлен красногвардейским патрулем, отведен в железнодорожные мастерские и расстрелян за фамилию. Вдова его Н.А.Керенская, урожденная Северина, вместе с дочерью выехала из Ташкента, по слухам, в Крым, откуда ей удалось эмигрировать.
 
А.Ф.Керенский, как и отец, никакой недвижимостью не владел. В 1912 году, чтобы пройти в Госдуму IV созыва от Саратовской губернии и преодолеть имущественный ценз, предложенный павшим от руки террориста П.А.Столыпиным, трудовикам-однопартийцам пришлось купить в уездном городке Вольске старый дом на имя А.Ф.Керенского за 200 рублей. Недвижимость согласно цензу должна была стоить не менее 300 рублей, и тогда городские власти переоценили дом в 400 рублей. А.Ф.Керенский очаровал своими артистическими речами вольскую интеллигенцию и прошел в Госдуму.
 
Очень непростым человеком был Ф.М.Керенский, умел хранить тайны, если даже его родные дети не знали точной даты рождения отца.