Тайное равновесие. Глава 17

Через неделю после нашего возвращения я решила навестить куратора. Его уже выпустили из лазарета и поручили постепенно восстанавливать физическую форму. Проклятье основательно подточило здоровье Гилеона, но лекари утверждают, что он полностью восстановиться максимум через месяц.

После утренних занятий профессор Сиф сказал мне, что Гилеон тренируется в Зале стихий, куда я и направилась во время обеденного перерыва. Я не вполне понимала, что хочу ему сказать. Скорее всего Гилеону уже рассказали о том, на что мы с Эйнором пошли ради спасения его жизни. Не знаю, чего я ждала. Может благодарности, а может и иного отношения. Но вот какого именно? Во всяком случае, стоит справиться о его самочувствии и плане наших последующих занятий. Возможно, меня перенаправят к другому куратору, на время.

Подойдя ко входу в зал, я краем уха услышала оживлённые голоса из-за деревянных дверей. Судя по всему, в зале находились двое, и тон их разговора был отнюдь не приятельским. Подстёгнутая любопытством, я решила заглянуть внутрь. На моё удивление в помещении находились Гилеон и Эйнор. Оба возбуждённо что-то обсуждали. Гилеон похоже отчитывал моего товарища, но что именно он говорил, было не разобрать. Так что, я решила прибегнуть к своей магии. Когда мысленные образы сложились в чёткую картинку, я услышала следующее:

– Хочешь сказать, надо было бросить тебя умирать, да?! Конечно, всё во благо кодекса рыцарства!

– Я солдат, Эйнор! Моя святая обязанность защищать людей от угрозы. И если мне суждено погибнуть выполняя свой долг, так тому и быть! Это моя ответственность и мой долг, который, между прочим, есть и у тебя.

Эйнор с силой ударил по столу кулаком.

– Чёрт! Я с детства слышу от тебя только о долге. Всё время учишь, как правильно поступать, ради чего жить! Стоит мне только сделать шаг в сторону, и ты уже в бешенстве!

– Слепо рисковать жизнью – самая большая глупость! В тебе нет ни капли ответственности! Всё оставляешь на волю случая.

– Я бы оставил всё на волю случая, если бы понадеялся на чудо твоего выздоровления.

– Эйнор, довольно! – голос Гилеона раскатился по помещению, словно гром. После нескольких мучительных мгновений в абсолютной тишине Эйнор произнёс:

– Я понял тебя, - его голос звучал тихо и отстранённо. – Прости, что разочаровал, спасая твою жизнь. Больше не совершу подобной ошибки.

Он резко развернулся и направился к дверям. Я вжалась в стену в попытке остаться не замеченной, что мне удалось. Эйнор пролетел по коридору совсем не смотря по сторонам. Впервые мне довелось увидеть их обоих в подобном состоянии. Упоминание о детстве, такая сильная эмоциональная вовлечённость… Что-то связывало этих двоих и очень крепко. Из раздумий меня выдернул строгий оклик:

– Эссен, войди.

Интересно, как он определил моё присутствие? Я не спеша вошла в зал, притворив за собой двери. Гилеон стоял у стола, оперившись на него руками и склонив голову. С каждой секундой мне всё меньше хотелось приближаться к нему, но пришлось пересилить себя.

– Как ты себя чествуешь? – ошарашил меня куратор неожиданным вопросом, едва я попыталась раскрыть рот. Он развернулся, холодно осмотрев меня.

– Неплохо, – как можно более непринуждённо ответила я, внимательно следя за реакцией Гилеона. – Хотя, скорее, мне в пору задавать такие вопросы. За этим я и пришла.

– И не удосужилась соблюсти приватность чужой беседы. Подслушивать не хорошо, Эссен.

Я почувствовала укол стыда, от чего ладони начали потеть, но его тут же перекрыла волна негодования и отчуждения. Оправдываться смысла не имело, Гилеон был абсолютно прав. Но меня несколько уязвила его претензия, учитывая, что предмет разговора касался и меня в том числе.

- Прошу прощения.

- Неважно. Во всяком случаи мне не придётся повторяться, - Гилеон скрестил руки на груди. – Всё, что я говорил Эйнору, могу сказать и по отношению к тебе. Надеюсь, ты понимаешь, насколько безрассудны были твои действия?

- Безрассудны? Я всего лишь пыталась спасти твою жизнь! И, кстати, не только твою.

- Оставь, Эссен. Твой поступок мог привести к непоправимым последствиям. Ты молода и, как маг, ещё неопытна. Каждый твой шаг – риск, который, вопреки всему, нельзя оправдать!

- Если спасение жизни дорого тебе человека – не оправдание риску, то что тогда вообще способно им послужить?! – мой голос уже начинал срываться на крик. – Я понимаю твои притязания на долг и воинскую честь, но неужели ты так мало ценишь себя, что готов так просто отдать за это жизнь?

Он глубоко и раздражённо вдохнул, сдерживая эмоции, но затем спокойно и твёрдо произнёс:

- Да, - короткое слово прозвучало, словно выстрел. – Не смотри так, будто понимаешь мои мотивы целиком. Это вряд ли так. Я давно дал себе ответ на этот вопрос и не изменю его.

Я была ошарашена его фанатичной принципиальностью. Да он рыцарь, вероятно, без страха и упрёка. Но что твориться в его душе, если он считает себя недостойным помощи? Кипящий гнев понемногу утихал, уступая место беспомощности перед силой чужих убеждений.

- Я понимаю, - тихо произнесла я, опустив глаза. – Но знаешь, на Земле есть одна древняя книга, в которой написаны такие слова: «Нет любви большей, чем любовь того, кто отдаёт свою жизнь за друзей». Для меня ты друг, близкий сердцу человек. Ты мне дорог и, чтобы там не было, я буду заботиться о тебе, если даже это противоречит принципам воинской чести.

Несколько минут мы просто смотрели друг на друга, обдумывая всё сказанное, перебирая мысли в попытке найти верное решение. Каждый знал, что другой вряд ли отступиться от своих слов, но где-то глубоко мерцала надежда на примирение.

- Спасибо, что зашла, Эссен, - прервал молчание куратор. – Возвращайся в общежитие. Наши занятия продолжаться через пару недель. До этого времени тебя будет тренировать Миёри – куратор Хель.

Немного помедлив и поняв, что разговор так и стался в подвешенном состоянии, я направилась к лестнице и покинула Зал стихий с тяжёлой ношей множества внутренних противоречий. Но также появилась и новая информация, которую ещё нужно проверить. Похоже я начинаю догадываться, какие отношения связывают Гилеона и Эйнора. Не в этом ли корень их неприязни друг к другу?



***

Занятия с Матиасом были отличным способ не только отточить мастерство, но и отвлечься от ненужных мыслей. Движения во время плетения рун походили на танец, изящный и наполненный силой и чувствами. Каждая стихия рождала свой образ: языки пламени, потоки ветра, неудержимые морские течения и сплетающие всё живое во едино корни деревьев. Все эти ассоциации рождались в голове, вливаясь в жесты рук, пластику тела. Мы занимались босиком на песчаной площадке возле могучего дерева. Его пурпурно-чёрные листья устилали пол, позволяя двигаться мягче и комфортнее.

- Постарайся поймать ритм заклинания, двигайся в согласованности со мной, - напоминал Матиас, попутно наблюдая за моими движениями. – Слова, что ты произносишь не просто текст. Это мелодия, гармония магического потока.

Я споткнулась, выполняя очередной разворот и чуть не повалилась на песок. Беспокойство и мысли о утреннем происшествии настойчиво прорывались сквозь выстроенную в сознании стену. Дыхание сбилось, и я опёрлась руками о колени, чтобы перевести дух. Матиас похлопал меня по спине:

- Передохни немного.

Я лишь молча кивнула и присела на узловатый корень. Фиолетовые прожилки пронизывали его, пульсируя, словно в такт биению огромного сердца. Мне внезапно вспомнился недавний сон. Он казался столь реалистичным и пугающим, что во мне зародилась шальная мысль, а не предзнаменование ли это?

- Устала? – внезапное обращение Матиаса отвлекло от раздумий.

- Немного. Просто сбилась.

- Просто ничего не бывает, - он опустился рядом. – Когда в голове много шума, её сложно согласовываться с телом. Для того, чтобы творить магию необходима гармония внутреннего с внешним, и разума с чувствами. А если нас что-то тревожит, то и в силе появляются возмущения.

Я вздохнула, решая, поделиться с ним или нет. Матиас терпеливо ждал, не торопя и не принуждая. Он был из тех людей, кто внушал доверие, с кем хотелось говорить, как с самим собой. Спокойствие и мудрость делали из него прекрасного учителя и наставника. Видимо поэтому Матиас стал лидером ордена Йор.

- Есть то, что мы не можем доверить посторонним. Но осознание того, что под нашими ногами твёрдое основание, а не обманчивый песок укрепляет душу и даёт силы двигаться дальше. Помни, что у тебя такая основа всегда есть, - он положил руку мне на плечо, от чего по коже разлилось тепло. Я представила, как бы это ощущалось, будь на месте Матиаса мой отец. И чтобы я почувствовала, будь на его месте Гилеон… Я неосознанно дёрнулась, отводя плечо, надеясь, что Матиасу это не покажется странным. Он лишь добродушно улыбнулся, похоже не восприняв такую реакцию на свой счёт.

- Давай продолжим. В этот раз сделаем всё немного медленнее.

- Послушай, Матиас, я не…

Земля под ногами мелко затряслась, а затем мощная вибрация разошлась по всей пещере, переползая на каменные стены и потолок. Послышались обеспокоенные возгласы, люди поспешили укрыться в хижинах, чтобы не попасть под обломки сталактитов со сводов. Я изо всех сил пыталась удержать равновесие, когда по террасе, на которой мы занимались, поползла трещина. Разделившиеся островки заходили ходуном, угрожая обвалиться, и я как можно быстрее бросилась к стволу дерева, дабы не сорваться с края. Матиас вскоре оказался рядом и потянул меня наверх, где было куда безопаснее, но добираться до укрытия нам не пришлось. Землетрясение начало утихать, пока толчки вовсе не прекратились. Окружающее пространство погрузилось в выжидающую тишину.

- Что это было?

Матиас не спешил отвечать, внимательно осматривая свод пещеры.

- Матиас…

Он встревоженно посмотрел на меня, не решаясь что-то сказать. Я и прежде ощущала незначительные подземные толчки, спускаясь под библиотеку, но они были редкими и едва ощутимыми.

- Идём, - коротко бросил он.

Мы направились к алтарю, где я проходила ритуал посвящения. По дороге я замечала обеспокоенных людей, переговаривающихся полушёпотом. Иногда Матиас останавливался, чтобы успокоить жителей, и они уходили в свои дома в надежде, что скоро их сомнения и страхи развеются. В середине ритуального круга лежало несколько крупных камней, отколовшихся от свода пещеры. Обелиски не источали привычного ровного света, а пульсировали белыми вспышками, выдавая возмущения в энергетическом потоке.

- Пришло время тебе кое-что узнать о Цитадели, - произнёс Матиса, когда мы оказались в центре алтаря. Он взмахнул рукой, и поток воздуха закружил камни и пыль вокруг, формируя воронку. Под нашими ногами образовалась платформа, которая начала подниматься к открывшемуся над головой вертикальному коридору. Шершавые стены испещряли тонкие прожилки золотистого минерала, которого становилось тем больше, чем выше мы поднимались.

Каменная платформа зависла неподвижно, когда мы достигли овальной камеры, где весь потолок увивали переплетения золотых прожилок. Они излучали слабое свечение, которого едва ли хватало, чтобы разглядеть пространство в радиусе пары метров.

- Что это за место? – спросила я, колдуя светящуюся сферу.

- Идём, скоро всё узнаешь, - Матиас направился куда-то в темноту.

Приподняв сферу над головой, я увидела по направлению его движения лишь гладкую стену без ниш и тоннелей. Но стоило подойти ближе, и пол начал двигаться, будто живой, перекладывая камни в неровные ступени, ведущие прямиком в открывшееся в потолке люк. Заворожённая этим зрелищем, я не сразу заметила протянутую руку наставника. Он мягко сжал мою ладонь, помогая подняться по крутой лестнице.

Увиденное на поверхности меня одновременно поразило и встревожило. Взору открылся огромный зал, окружённый полуразрушенной стеной с множеством проёмов, напоминающей римский Колизей. Пол выстилали мраморные плиты, инкрустированные лавровыми венками из сердолика, от чего казалось, что по камню разлилась кровь. Высокий сводчатый потолок украшали барельефы с сюжетами военных баталий, магических ритуалов и сотворения самой Цитадели.

- Идём.

Я последовала за Матиасом к проглядывающему из полутени, которую не разгонял даже свет всюду весящих факелов, строению из белёсого, точно сотканного из тумана, камня. Мне пришла на ум ассоциация с внутренними святилищами древнегреческих храмов, где ожидали своих поклонников величественные статуи божеств. Из недр арочного проёма лился слабый жёлтый свет.

В тишине коридора шаги раздавались гулко, порождая эхо, из-за чего создавалось ощущение, будто за тобой кто-то следует. Неосознанно я старалась держаться ближе к Матиасу и не особо оглядывалась по сторонам, ощущая копошащийся где-то в глубине сознания страх. Свет становился всё ближе и ярче, пока мы не оказались у каменного моста, ведущего через глубокую пропасть к полуразрушенной высокой ротонде. Сквозь проёмы между опорами прослеживались неясные очертания некоего объекта, который и был источником свечения. Подойдя ближе к обрыву, я увидела, как по скале, у подножия ротонды, ветвиться узор золотых прожилок идущих, по-видимому, от самого дна. Что находилось в глубине было не разглядеть, но мне показалось, что где-то там шумит вода.

- Боишься высоты? – осведомился Матиас, наблюдая за тем, как я осторожно вглядываюсь в пустоту.

- Нет, - голос дрогнул, выдавая волнение. – Просто у меня существуют некоторые сомнения по поводу надёжности этого моста.

- Не беспокойся. Всё же нам дарована способность летать.

Мысль о страховке за спиной вселила некоторую уверенность. На самом деле меня больше пугала не бездна под ногами, а то, что скрывали каменные колонны. Чем ближе мы становились к золотому свету, тем явственнее ощущалась исходящая от него сила. Она пронизывала всё существо, покалывала кожу и наполняла нутро жаром безудержной магической энергии. По запястьям поползли чёрные нити, расцветая чернильными побегами на руках и шее. Те же метаморфозы происходили и с Матиасом, но он, похоже, не обращал на это внимания.

На другой стороне нас встретили массивные деревянные ворота, сплошь покрытые руническими символами. Из них мне были известны лишь немногие, хотя мои знания в области этого языка значительно расширились за последнее время. Наставник подошёл к воротам и начал шёпотом произносить заклинание, одновременно с этим касаясь определённых знаков. Из всего произнесённого я расслышала «suir ti nea Atum», что означало «даруй мне свою мудрость». Причём мудрость здесь значилась, как высшая благодетель, истина, не созданная человеком. Протяжный скрежет петель, и ворота медленно отворились, впуская нас в зал, где в центре парил исполинских размеров сияющий кристалл. Его грани отливали золотом, а в недрах перемешивались и менялись цвета, напоминая бурлящую лаву. Кристалл окружали семь алебастровых алтарей с изображениями животных, олицетворяющих семь магических сил. Каждый из них венчала пирамида из мутного стекла, сквозь которое пробивалось сияние магических сфер.

- Что это за место? – я с трепетом прикоснулась к прохладной поверхности одного из алтарей.

- Важнейшее во всей Цитадели. Сердце Часовой башни и основной источник её энергии. Этот кристалл – магическое ядро, которое собирает на себя энергию тысячи порталов, не позволяя им открываться в случайных местах. Думаю, ты знакома с историей появления Цитадели?

- Да, я читала об этом.

- Хорошо. В таком случаи не придётся глубоко вдаваться в объяснения. Все семь сил являются остовом, который поддерживает энергию внутри кристалла в равновесии, не позволяя магии колебаться.

- А что на счёт землетрясений?

Матиас глубоко вздохнул и подошёл к одному из алтарей. Его рассекала глубокая трещина, а стеклянная пирамида почти не излучала света.

- Вот причина всех бед, – он указал на растрескавшееся стекло и коснулся его пальцами. - Я был ещё совсем мальчиком, когда магов Теней признали опасными и решили изгнать из Цитадели. – Я удивлённо взглянула на него. – Не удивляйся. Маги живут намного дольше людей. Мой отец тогда был главой Теней. Он пытался убедить совет в том, что мы не практикуем чёрную магию. Но потеря связи с корнями часто приводит к непониманию и демонизации древней силы. Руны стали мёртвым языком ещё за долго до нашего изгнания. К тому же способность управлять жизненной энергией ставила под сомнение тот факт, что мы не попытаемся захватить власть в Цитадели. Тем не менее всеми правдами и неправдами отец смог успокоить Верховный совет… по крайней мере, он так думал, - Матиас потупил взгляд. На его лице отразилась мучительная тоска и боль от воспоминаний.

- Что же случилось потом?

- Потом? Ничего хорошего. Раньше маги жили в общинах в соответствии своим способностям. Ты ведь была в заброшенном крыле. Когда-то это место было моим домом. В одну из ночей на нас напали солдаты Цитадели. Они вырезали большинство из магов, ни щадя никого, а потом подожгли крыло, чтобы добить тех, кто остался. Мой отец тоже погиб в той бойне, но перед тем дал мне карту, с помощью которой я провёл нескольких выживших под библиотеку. Хранители согласились нам содействовать.

Я внимательно слушала, анализировала и всё больше ужасалась тому, насколько люди могут заблуждаться в собственных убеждениях. С одной стороны я понимала, по какой причине Верховный совет мог отдать такой приказ, но с другой не могла уложить в голове то, насколько жестокой оказалась расправа.

- Значит, всё о восстании и прочем…

- Чистый вымысел.

- А что на счёт других Теней? Ведь маги, жившие в Цитадели не единственные их представители.

- Подобных нам преследовали и планомерно уничтожали в течение многих лет. Если у ребёнка обнаруживали подобную силу, то он не доживал и до десяти. Видимо сама Великая сила решила защитить своих детей, и последние лет семьдесят маги Тени за пределами Цитадели не рождались. Ты стала одной из первых.

Это откровение заставило сложиться недостающие куски пазла во едино. Некоторых кусков всё ещё не хватало. Например, кто переубедил совет и поспособствовал столь жестокой расправе. Знал ли этот кто-то о хрупкости магического равновесия, и вообще о существовании «святилища»?

Другой ряд сомнений и вопросов касался солдат, пострадавших от таинственного проклятия. Куда их направили, и с чем столь устрашающим они столкнулись?

И, в конце концов, не завязано ли то, что творится в Цитадели с моим собственным миром, с появлением в нём Разлома?

Все эти детали очень важны, но они подобны кусочкам голубого неба в мозаиках – никогда не знаешь правильный ли кусочек ты выбрал.

- Нам пора, - Матиас уже стоял у ворот, ожидая меня.

- Прости, я просто немного задумалась, - виновато произнесла я, спеша к выходу.

- Это, самое что ни есть подходящее место для размышлений. Но у нас не осталось времени. Ты должна успеть вернуться до захода солнца.

- Да, не то наставники хвататься. В последнее время они будто строже стали следить за студентами.

Матиас бросил на меня задумчивый взгляд через плечо, но затем продолжил путь.



***

Библиотечные коридоры встретили мраком и тишиной, нарушаемой лишь стрёкотом механизмов в недрах книжных полок. Из-за угла выплыл мерцающий огонёк и понёсся мне на встречу, влетев в грудь мягким шариком.

- Привет, милашка, - я тронула розовый носик Альбедо и огладила его по лоснящееся спинке. – Соскучился? Пойдём, нам надо вернуться в комнату до вечернего обхода.

Зверёк радостно фыркнул и полетел вперёд по знакомому коридору, освещая нам путь. Уже приближаясь к залу странников, я услышала чьи-то шаги по каменному полу, разносящиеся в тишине. В библиотеке мы были не одни. Кто-то негромко бормотал что-то, ходил возбуждённо, то приближаясь к выходу, то отдаляясь от него. Из-за стеллажей и формуляра сложно оказалась что-либо разглядеть. Единственное, что я заметила – перемещающаяся тень неопределённого силуэта.

Я приложила палец к губам, чтобы Альби вёл себя потише, и стала ждать удобного момента, чтобы улизнуть вод покровом темноты. Шаги затихли и тень застыла, как мне показалось, у Зеркала истин. Представился случай удрать. Но тут пронзительный звук бьющегося стекла резанул по ушам. Я подскочила от испуга, задев пару книг, которые упали на пол. Чувства обострились и за всё ещё разносившимся эхом звона мне удалось расслышать быстро удаляющиеся шаги.

Когда мы с Альби выглянули из укрытия, в зале уже было пусто. На полу, поблёскивая в свете ламп, лежали крупные осколки Зеркала, в которых сохранился его золотой свет. Из глубин библиотеки послышался утробный гул. Похоже сюда спешили Хранители. Оказаться на месте только что совершённого преступления – не самый лучший расклад. Так что я, руководствуясь любопытством и минутным порывом, схватила один из осколков и сунула в карман сумки, а затем скрылась в темноте коридора.

До комнаты удалось добраться довольно скоро. Хель по своему обыкновению заполняла конспект, параллельно переставляя склянки на тумбе, и поднося их к свету.

- Ты чего такая запыхавшаяся? – она окинула меня недоумевающим взглядом.

- Боялась не успеть к вечернему обходу. Ты же знаешь, что потом нотации выслушивать придётся от старост да наставников. То ещё удовольствие.

Напустив на себя более, чем спокойный вид, я подошла к постели и непринуждённо поставила сумку между кроватью и тумбочкой, дабы та не привлекала ненужного внимания.

- Порой мне кажется, что ты только и делаешь, что учишься, - заметила я, скептически глянув на расписные конспекты Хель.

- Побольше тебя, это уж точно! – усмехнулась она. – Тебе бы тоже на помешала больше времени этому уделять. Тем более теперь ты учишься со мной, а Миёри не любит разгильдяев.

- Неужели?

- Она со мной не церемонится, как твой куратор. Требует углублённых теоретических знаний, так что не забалуешь.

- Мои занятия тоже не лёгкие, - попыталась я оправдаться, но Хель лишь фыркнула. Гилеон действительно был со мной весьма мягок. Когда другие кураторы муштровали своих подопечных, словно солдат, он всегда был терпелив, но настойчив. Это не давало повода опустить руки и вселяло уверенность.

- Послушай, - Хель захлопнула блокнот и развернулась ко мне, - заниматься исследованиями, конечно, здорово, но ты тратишь на это слишком много времени. Пропадаешь вечерами в библиотеке или своей коморке, забываешь о домашних заданиях. Я всецело поддерживаю эксперименты, всё же они мой конёк, но прошу, направляй иногда свои исследования в более насущное русло. Как я, например. Всё-таки мне хочется дожить вместе с тобой до выпуска, а не поучаствовать в «церемонии» отчисления.

- Мило с твоей стороны. Учту.

Я бросила в подругу подушкой, которая почти тут же полетела обратно. Заварив чая и приняв постоянных вечерних гостей в лице дежурных наставников, я решила последовать совету Хель и немного позаниматься на сон грядущий.

Посреди ночи я проснулась от окутавшего тела холода. Из распахнутого окна в комнату проникал морозный ночной воздух – признак надвигающейся осени. Подойдя к окну, я заметила среди тёмных крон деревьев блуждающий свет фонаря. Он направлялся в сторону озера. Немногие направились бы туда в такое время, так что мне стало любопытно.

Как можно тише я натянула штаны и тёплый плащ, затем впрыгнула в окно, раскрыв крылья в полёте почти над самой землёй. Мягкие перья легко скользили по воздуху, не издавая лишнего шума. Проследовав через парк своей обычной тропой, я наконец оказалась у озера. Вода шумела, заходясь едва различимой во мраке, рябью волн. Неподалёку от старого дуба кто-то сидел. В не решалась подойти достаточно близко, дабы не нарушить чужого уединения. Но едва луна выглянула из-за облаков и бросила свет на белые волосы сидящего, я догадалась, кто передо мной. Эйнор сидел, опёршись на колено и опустив голову. Загашенный фонарь находился тут же у корней дерева.

Немного поразмыслив, я направилась к Эйнору, уже не стараясь сильно скрываться.

- Не спится? – бросил он через плечо, заметив моё приближение.

- Да нет, просто стало интересно, кому пришло в голову разгуливать по ночи у озера, - я приземлилась рядом, тут же подсунув под себя полы плаща, ведь земля оказалась весьма холодной.

Он ничего не ответил. Его взгляд словно был устремлён на воду и, в то же время, в никуда.

- Тебе лучше вернуться в общежитие. Ночи холодные, простудишься.

- Спасибо за заботу, но свежий воздух не повредит.

Разговор не клеился. Всё сводилось в тупик, а на действительно важные темы выйти с каждой фразой становилось всё сложнее. Украдкой я всматривалась в лицо Эйнора. Что-то гложет его, грызёт изнутри. Нечто в той утренней стычке с Гилеоном сильно его взбудоражило.

- Сегодня Гилеон отчитал меня за нашу вылазку в Морозные земли. Не понимаю, как можно быть настолько отрешённым от собственного «я», чтобы не позволять хотя бы на минуту поставить свою жизнь выше прочего?!

Эйнор лишь хмыкнул. Момент был пусть и не идеальный, но очень удобный, чтобы задать тот самый животрепещущий вопрос, который созрел в моей голове уже давно.

- Вы ведь братья, верно?

- Значит, подслушивала, - с печальной ухмылкой произнёс Эйнор, откинувшись на руки. – Это сложная и долгая история. Наши взаимоотношения касаются только нас самих. Так что буду благодарен, если не полезешь не в своё дело.

Я замялась. Было тоскливо видеть его расстроенным. Показывать слабость ни в характере Эйнора. Он не просит о помощи, хотя всегда сам её предоставляет. Знакомое чувство…

- Послушай, - я старалась подбирать слова, чтобы не отвернуть его от разговора окончательно, - меня действительно могут не касаться ваши отношения. Не моё дело – может ты и прав. Но будь я обычным человеком со стороны, а ты всего лишь незнакомцем, меня бы удовлетворило подобное заявление. Зачем лишние проблемы, правда?

- К чему ты ведёшь, Эссен?

- К тому, что, к сожалению или к счастью, я твой друг. И смотреть равнодушно на твои страдания уже не могу. Сила вовсе не в том, чтобы молчать, а том, чтобы попросить о помощи, когда особенно тяжко.

- Хах, интересная мораль. Мне хватает нотаций и от брата, благодарю. Все эти речи о благе, дружбе, заботе… Мне вливают их в уши с самого детства. Довольно на этом! – он подорвался с места, но тут же плюхнулся обратно на траву, дёрнутый за ремень моей рукой.

- А ну-ка стоять!

Он обмяк, гнев понемногу сходил на нет вместе с силой и решительностью.

- Я не собираюсь навязывать тебе прописные истины, свою дружбу, заботу и прочие вещи. Но позволь просто поговорить с тобой. Просто поддержать и дать совет, а ты сам позже решишь, стоит ли им воспользоваться.

Эйнор кивнул. Облака на небе разошлись, открыв, завораживающие своей красотой, мерцающие огоньки далёких звёзд. Я легла на траву, натянув капюшон, чтобы не продрогнуть, и похлопала рядом с собой. По началу Эйнор не воспринял этот жест, но затем лёг рядом, устремив взгляд в небо.

- Давненько я уже так не наблюдала за звёздами. Одно из немногих зрелищ, за которыми можно наблюдать вечно.

Созвездия в мире Цитадели совсем не походили на земные. Тысячи других планет, лун, сверхновых и солнц. Ещё одна Вселенная, о которой мне ничего не известно. Тут звёздные скопления рассекла яркая метеорная дорожка. Следом ещё одна.

- Занешь, - обратилась я к Эйнору, - есть вещи, на которые мы не в состоянии повлиять. Но есть то, что нам в своём изменении подвластно. Я не знаю точно, что именно тебе готовит будущее, и о чём вы говорили с Гилеоном. И не буду расспрашивать. В целом мы рождены свободными в выборе. Но порой так бывает, что ты становишься одним из немногих, имеющих власть изменения пути других. Ты волен не воспользоваться этим шансом. Но если мы способны что-то изменить к лучшему, почему бы этого не сделать? К тому же другие просто могут быть на это не способны.

- «И тот, кто знает, как поступать правильно, но не поступает, тот грешен», - тихо произнёс Эйнор. Я приподнялась на локтях и удивлённо взглянула на него. Он лишь несколько смущённо отвернулся от меня и ответил на немой вопрос: - Чего удивляешься? В библиотеке Цитадели есть книги со всех миров. Я немало интересовался Землёй, многое прочёл из ваших книг. А эта меня заинтересовала особо. Много мудрых мыслей, хотя иногда следовать им нелегко…

- Да, странно, что мы так редко ими пользуемся, - улыбнувшись ответила я, возвращаясь на траву. – Но, как я уже и сказала, совет – направление, а не настояние.

Теперь мы просто лежали, молча смотря на звёзды. Метеоритный поток усилился, и вскоре чернильное небо рассекали уже десятки ярких полос. Странно, как красива и поэтична может быть смерть космических тел.

- Сегодня Ночь комет, - голос Эйнора звучал словно эхо. – Всего раз в двадцать три года. У меня дома устраивают фестиваль, посвящённый ей. А в конце все собираются на площади, гасят фонари и любуются этим зрелищем до самого рассвета.

- Бесподобно, - облачко пара взметнулось в небо. Становилось прохладнее, а значит через пару часов начнётся восход. Краем глаза я заметила ладонь Эйнора, которая почти соприкасалась с моей. Но стоило мне повернуть голову он тут же отдёрнул руку.

- Нам пора, иначе замёрзнем, - он помог мне подняться, и мы направились к общежитию, наблюдая, как тысячи «звёзд» проносятся над озером в своём последнем, но самом ярком полёте.